Аид рядом с Атлантидой в Чёрном море
Аид рядом с Атлантидой в Чёрном море
Атлантида в античных легендах имеет образ утерянного рая, блаженной земли, ушедшей под воду. И там же, рядом с землей атлантов, греческие легенды помещают и Аид, куда приходят и аргонавты, а также Одиссей, после того как посещают Кавказ и землю Атланта.
Одиссей (он же славянский Садко) путешествует именно по Чёрному морю (а также по Пропонтиде), а не по Средиземному, как это считалось позднее. Он повторяет все приключения аргонавтов, которые также путешествовали по Чёрному морю.
И мы можем заметить, что в мифах, причём часто, земли Атланта и Кавказ смешиваются. И получается так, что чуть ли не всё побережье Чёрного моря является царством атлантов.
Аид же древние греки помещали в разных местах, можно назвать десятки адресов входа в Аид. Самым популярным местом в позднюю эпоху считался вход в расщелину у мыса Тэнер на юге Пелопоннеса. Но всё же наиболее древнее место, которое можно реконструировать по мифам, – это район современного Керченского пролива. Именно здесь, «близ народа мужей киммерийских», помещал Аид сам Гомер в поэме «Одиссея»! Подробнее об этом см. ниже.
Вспомним, что киммерийцы признаются предками славян. В «Велесовой книге» говорится: «И были же кимры, также наши отцы, которые греков разметали…» Киммерийцев греки связывали с Аидом и Тартаром, и точно так же потом в Средневековье Московскую Русь европейцы нередко называли Тартарией, даже на географических картах.
Внимательный читатель возразит: Гомер подробно описал Аид. Аид – далеко не курорт. Там холодно, темно, там никогда не появляется солнце… И это в Причерноморье? Где лечат солнцем?
Да, конечно. У Гомера мы находим такое описание Аида:
Там киммериян печальная область, покрытая вечно
Влажным туманом и мглой облаков; никогда не являет
Оку людей там лица лучезарного Гелиос, землю ль
Он покидает, всходя на звездами обильное небо,
С неба ль, звездами обильного, сходит, к земле обращаясь;
Ночь безотрадная там искони окружает живущих.
Но геохронологу понятно, что имел в виду Гомер при описании климата Аида. Гомер ничуть не отступил от истины.
Гомер жил приблизительно в VIII веке до н. э. В это и в более позднее время климат Крыма и Кавказа был гораздо суровее, чем теперь. И не только Крыма и Кавказа. Данные гляциологии, науки о ледниках, говорят о том, что промежуток между 1300 и 500 годом до н. э. был эпохой похолодания. В это время происходило восстановление исчезнувших и отступивших ранее ледников на огромном пространстве от территории Аляски до Исландии.
Для доказательства суровости климата Причерноморья в это время не нужно заглядывать в учебники геологии. Можем открыть, например, Геродота, описавшего климат Скифии (Крыма, Кавказа и части близлежащих территорий). Свидетельству Геродота можно доверять, поскольку он сам совершил путешествие из Малой Азии к Ольвии – греческой колонии в Скифии:
«Все осмотренные нами страны отличаются столь суровым климатом, что в течение 8 месяцев здесь стоит нестерпимый холод… Замерзают и море, и весь Киммерийский Боспор, так что живущие по сю сторону пролива скифы толпами переходят по льду, переезжают по нему в повозках на другой берег, к синдам».
Вспомним и жалобы на холод сосланного в низовья Дуная Овидия, свидетельствовавшего, что в его время Дунай полностью покрывался льдом. Или откроем Вергилия – римского поэта, который натуралистически описал современный ему климат этого района в поэме «Георгики»:
Там, где скифы живут, где Меотики воды,
Там, где желтый песок Истр мутный течением крутит…
На поле не появляется там травы, ни листвы на деревьях;
Но безобразны лежат под сугробами снега и толстым
Льдом просторы земли, семи локтей достигая.
Вечно зима, и вечно там дышат холодом Кавры.
Более: бледную тень там и солнце вовек не рассеет…
Перевод С. П. Шестовского
Семь локтей льда! Очевидно, климат Кавказа и Крыма был в те времена не похож на современный черноморский климат. Климат нашей планеты, как видно, испытывает крупные колебания даже на таком относительно коротком отрезке истории, как три тысячи лет.
Значит, гомеровский рассказ о климате Аида не фантазия, а документальное свидетельство о климате земли киммерийцев, расположенной вокруг Киммерийского Боспора (Керченского пролива). Но Гомер описывает не только климат Аида, но и его ландшафт, его реки. Если найдена земля киммерийцев, то, наверное, можно найти и реки Аида.
Мы вступаем в очень интересную область. Вначале прочтём отрывок из поэмы Гомера:
Реки увидишь в Аиде Пирфлегетон с Ахеронтом,
Там и Коцит протекает, рукав подземного Стикса,
Там и скала, где шумно стекаются оба потока.
«Одиссея». Перевод П. А. Шуйского
Одиссей в поэме Гомера пересекает море, потом «видит реки Пирфлегетон и Ахеронт», эти реки стекаются у некого утеса, рядом с которым расположен вход в пещеру Аида, перед пещерой – асфоделевый луг, по которому блуждают тени умерших, вышедшие из мрачных глубин Аида, из Эреба.
В саму пещеру Одиссей не входит, но он знает, что там протекает подземная река Стикс. Не следует путать Аид и Тартар. Тартар расположен глубже Аида, и в нём томятся тени богов и титанов, свергнутых некогда Зевсом.
Описание рек Аида заставляет нас перенестись в очень отдалённую эпоху. Дело в том, что здесь Гомер описывает ландшафт района, прилегающего к современному Керченскому проливу, – но такой, каким он был шесть тысяч лет назад (задолго до плавания Одиссея).
Здесь вновь можно вспомнить о том, что тогда Чёрное море не соединялось со Средиземным морем, так как не было пролива Дарданеллы, и уровень воды в Чёрном море был на сто метров ниже современного.
Во время катастрофы большое количество органического материала оказалось под водой. Разложение органики привело к образованию первичного черноморского сероводорода. Затруднённый водообмен между верхними пресными водами и нижними, более солёными, начавшими поступать из Средиземного моря, привёл к образованию так называемого «клина солёности и плотности», который препятствует проникновению в глубинные воды кислорода. Отсутствие кислорода означает, что в глубинах анаэробные бактерии начинают выделять сероводород при разложении органики и сульфатов, растворённых в воде солей. В результате в Чёрном море стал накапливаться растворённый сероводород.
В то время ещё не было Азовского моря. По долине, на месте будущего моря, текли, и стекались в одно русло, реки Дон и Кубань. В таком случае Пирфлегетон – это Кубань, Ахеронт – Дон, либо наоборот. Коцит – это либо Ея, либо Чолбас. Вполне возможно, что тогда Коцит уходил под землю, так же как делают это сегодня реки Ея и Чолбас, и потому считался «рукавом подземного Стикса».
Аид и Персефона, Цербер, Сизиф и т. д. Античный рисунок
Пирфлегетон часто называли огненной рекой – возможно, это объясняется тем, что она (Кубань) протекает мимо цепи грязевых вулканов Таманского полуострова – Карабетовой горы, Цимбалы, Бориса и Глеба, Ахтенизовской блеваки и т. д.
Перед выходом в море Пирфлегетон (Кубань) и Ахеронт (Дон) стекались в одно русло – в русло Ахеронта. И Ахеронт впадал в Чёрное море.
Продолжения этих русел на дне Азова прослежены и нанесены на карты. Может быть, имеет смысл поискать и тот утёс, о котором говорил Гомер, у которого стекались Пирфлегетон и Ахеронт.
Об Аиде рассказывается и в поэме Аполлония Родосского «Аргонавтика». Эта поэма восходит к мифам об аргонавтах, возникших в до-гомеровскую (а, возможно, и в до-греческую) эпоху. Гомер, безусловно, опирался на описания Аида тех легенд, поскольку и Гомер, и Аполлоний одинаково рассказывают об Аиде.
Заметим, что аргонавты также приплывают к устью Ахеронта после того, как они проходят через Босфор (Сиплегады) и пересекают Чёрное море. То есть и Аполлоний помещает Аид недалеко от Колхиды (Кавказа) у Керченского пролива.
В гавань они вошл и Ахеронтова мыса с охотой.
Вверху мыс воздвигался крутым и высоким утесом,
В море как будто глядясь Вифинское.
Скалы же мыса
Гладкие вглубь вкоренились, и море их моет, а окрест
Волны катятся одна за другой, гул подъемля над мысом.
На крутизне ряд платанов растет, ветви вширь пораскинув.
Скатом же от неё ниспускается в сторону суши,
Набок немного беря, лощина с пещерой Аида,
Лесом и скалами прикрытой, откуда морозный
Валит пар, непрестанно из недр поднимаясь холодных.
«Аргонавтика». Перевод Г. Церетели
Снова упоминается скала, рядом с которой «лощина с пещерой Аида». Вполне возможно, что до затопления недалеко от места слияния палео-Дона и палео-Кубани находилась пещера, прорытая подводными реками, наподобие Новоафонской пещеры рядом с Сухуми.
В этой пещере текла подземная река – Стикс. Если существовала эта пещера, то она, конечно, считалась входом в царство мёртвых. Там, наверное, располагалось святилище Аида. Жрец этого святилища (Харон) переправлял тела мертвецов в подземное кладбище через реку Стикс.
Многие черты этого царства мёртвых использовались впоследствии при описании сцен и кар после Конца Света.
Тождественность ныне затопленной местности, где теперь располагается Керченский пролив, и местности близ Аида, описание которой дают греческие мифы, находит подтверждение и в славянском фольклоре.
Славяне и их предки праславяне издревле жили у побережья Чёрного моря в районе устья Днепра. В то время греки их называли скифами и сарматами, а ранее – киммерийцами.
Праславяне соседствовали с ираноязычными скифами-кочевниками Крыма и предгорий Кавказа. Греки условно называли скифами многие этнически разнородные причерноморские народы.
Видимо, в этот «скифский» период истории праславян (приблизительно в III–II тысячелетие до н. э.) и возник в славянском фольклоре устойчивый образ быстрой реки Дона (его часто в народных песнях, как будто оговариваясь, называют морем! то есть – морским проливом!), за которым находится царство мёртвых. Не воспоминание ли это о киммерийском Доне-Ахеронте, ставшем морским проливом, легенды о котором праславяне могли воспринять от скифов-кочевников, а те – от своих предшественников киммерийцев?
Не ковыль в поле травушка шатается —
Шатался, завалялся добрый молодец,
Пришатнулся, примотнулся к тихому Дону,
Вскрикнул добрый молодец громким голосом своим:
– Кто тут ест на море (sic!) перевозчиком,
Перевезите меня на ту сторону!
Перевезите, мои братцы, схороните меня,
Схороните меня, братцы, промеж трёх дорог:
Промеж Тульской, Петербургской, промеж Киевской.
В головах моих поставьте животворящий крест,
В ногах моих поставьте ворона коня,
В правую руку – саблю вострую.
Собрание народных песен П. В. Киреевского
В песне рассказывается, как некий добрый молодец приходит на берег реки-пролива и призывает перевозчика, чтобы он перевёз его в страну мёртвых. Три дороги, которые упоминаются в песне, это, возможно, поздняя переработка легенды о трёх реках: Ахеронте, Прифлегетоне и Стиксе.
Можно вспомнить и камень, который в русских сказках и песнях находится на пересечении трёх дорог или у огненной речки – Смородины, за которой также царство мёртвых. «Ничего то вы горы не породили, породили один бел горюч камень, из-под камушка течёт, течёт речка быстрая, по прозванью речка, речка-то Смородинка». Этот камень, нередко называемый бел-горюч камнем Алатырем, не та ли это скала, упоминаемая Гомером и Аполлонием Родосским, у которой стекались реки Аида? Перевозчик же, перевозящий добра молодца, это, очевидно, старец Харон.
Образ этого перевозчика встречается и в сказке «Марко Богатый и Василий Бесчастный». Само имя богатого купца Марко однозначно указывает на место действия этой сказки. Марко – венецианское имя, венецианцы в Средние века торговали в Крыму и на Кавказе, строили там города и крепости. Вполне возможно, что имя венецианского купца заменило в сказке имя его предшественника грека, скифа или киммерийца.
В этой сказке Василий Бесчастный совершает путешествие к Змею Горынычу, который, очевидно, жил в царстве мёртвых. То, что именно Змей был владыкой этого царства, подтверждают многочисленные сказки и былины.
Василия к Змею перевозит некий перевозчик, «старый дед, до колен борода». Перевозчик просит Василия узнать у Змея Горыныча – то есть у владыки царства мёртвых, у Аида: долго ли ему ещё перевозить, долго ли ему маяться? Василий узнает, что перевозчику достаточно передать кому-нибудь своё весло и оттолкнуть лодочку.
Что впоследствии этот славянский Харон и делает: он передаёт своё весло Марко Богатому и уходит на покой.
Везде славянский Аид-Пекло описывается одинаково. И это описание близко к тому описанию, которое мы находим в греческих мифах. «Вот пошёл Василий дальше. Шёл, шёл, пришёл на зелёный луг (асфоделевый?). На лугу большой дворец из человеческих костей выстроен».
Кроме Змея Пеклом-Аидом управляла и женщина, жена Змея, подобная греческой Персефоне. Имя её в славянских легендах – Морана. В сказках её часто именовали Марьей Моревной – так как она жила близ моря. Заметим, древние индийцы-арии, которые пришли в Индию из-за Гималаев и с Кавказа, называли Смерть точно так же – Мара.
Далеко не всегда пекло помещали под землёй, иногда указывались и горы. Так же как и в греческих мифах: Прометей то находится в Тартаре, то прикован к горам Кавказа.
Кстати, легенды о некоем прикованном великане знают многие кавказские народы. Например, в грузинском эпосе есть образ прикованного к скалам великана Амирани, который восстал против Бога и потому был наказан. А абхазцы рассказывают легенду о богатыре-нарте Абрскиле. Перепевы греческих, а возможно, и догреческих легенд об Аиде, местоположение которого – Керченский пролив и Кавказ, мы находим у многих горских народов.
В сущности, всегда и в сказаниях всех народов мир Нави состоит из рая и ада, расположенных «рядом». И потому рай и его земной образ, Атлантида, соседствуют в легендах с Пеклом-Аидом и даже после потопа оказываются вместе в подводном мире. И в славянских, а также греческих легендах они оказываются на Кавказе и в Причерноморье.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.