Украинские громады и официальная политика царизма

Украинские громады и официальная политика царизма

Во второй половине 50-х годов XIX столетия в Петербурге проживала большая группа патриотически настроенных украинцев. При поддержке помещиков-меценатов Тарковских и Г. Галагана они создали типографию, где печатали произведения на украинскую тематику. Выходили они ив альманахе «Хата», журнале «Основа» (закрылся через 22 месяца из-за недостатка подписчиков). Редактор «Основы» В. Белозерский отказался от радикализма и основное внимание уделял защите украинского языка, литературы, изданию учебных и научно-популярных работ.

На рубеже 50—60-х годов развернулось движение громад, одно из течений в котором представляли хло- поманы — чаще всего этнические поляки. Наиболее видные из них — братья Тадей и Осип Рыльские, В. Антонович, Б. Познанский, К. Михальчук, П. Житецкий. Сначала они увлекались этнографией, посещали села Украины, рассказывали жителям об истории края и т. п. После ряда арестов они присоединились к городским громадовцам — киевлянам Ф. Вороному, трем братьям Синегубам, Драгоманову и др.

В ноябре 1862 года в воззвании «Отзыв из Киева» громадовцы объявили, что отходят от какого-либо революционного насилия, потому что не следует навязывать отсталому с точки зрения политического сознания и уровня грамотности народу политической теории. Они полагали, что украинцы более нуждались в подъеме культурного и просветительского уровня, в завоевании общественно значимых прав, формировании гражданского общества. Поэтому их деятельность носила исключительно культурнический характер. Наиболее активные кружки громад действовали в Полтаве, Харькове, Одессе, Киеве и ряде других городов.

Намерения революционно-народнической организации «Земля и воля» установить контакты с громадовцами, обвинения местных реакционеров в антиправительственной направленности громад, их сепаратистском «мазепинском» духе вызвали волну наступления на украинское интеллектуальное движение вообще. Формальным поводом для принятия 20 июля 1863 года широко известного теперь тайного циркуляра министра внутренних дел П. Валуева стал перевод и публикация на украинском языке текста Евангелия, осуществленное Ф. Морачевским. В циркуляре запрещалось издание на украинском языке педагогической, церковной, научной литературы и учебников, печатание же художественных произведений (изящной литературы) на нем позволялось. П. Валуев пытался доказать, что запрет вызван стремлением ряда авторов под видом распространения грамотности вести преступную подрывную агитацию против целостности государства. Талантливый и разносторонне образованный человек, блестяще вскрывший «язвы» чиновничьей России в своей «Думе русского», П. А. Валуев так и не уяснил, что «Чигиринское дело», террор «Народной воли», а затем и бомбы эсеров — это все русские явления, а К. Рылеев был опаснее для царизма, чем Т. Г. Шевченко.

Борьба с украинским словом не была исключением в XIX столетии: царские власти уничтожали церковнобогослужебные книги на молдавском языке, запретили независимую молдавскую православную церковь, вели русификацию Белоруссии, народов Сибири.

Второй этап деятельности громад начался в конце 60-х годов, причем часть их членов заняла радикальные, а то и революционные позиции, особенно это касалось таких фигур, как П. Житецкий, С. Подолинский, Н. Лысенко, М. Старицкий и другие. Чтобы легализовать работу, члены громад создавали научно-общественные организации («Историческое общество Нестора-летописца»), активно участвовали в деятельности Российского географического общества, его Юго-Западного отдела. Их органом в 1874–1875 годах стала газета «Киевский телеграф», помещавшая острые статьи на социально-экономические и политические темы. Но в административные и полицейские органы непрерывно поступали доносы о «вредной» для единства России деятельности громад — как от русифицированных украинцев, так и от украинофобов других национальностей. Созданная комиссия проверила эти сигналы, и в соответствии с докладом помощника попечителя Киевского учебного округа М. Юзефовича об украинофильском движении Александр II 18 (30) мая 1876 года, находясь на курорте в Эмсе (в Германии), подписал очередной запретительный указ.

Были закрыты Юго-Западный отдел Российского географического общества, газета «Киевский телеграф», запрещалось писать, петь, ставить спектакли на украинском языке, переводить на него произведения русской и мировой литературы, ввозить из-за рубежа книги на «малороссийском наречии». Разрешалось печатать на украинском языке, но русским шрифтом, исторические документы, художественные произведения — но с санкции цензуры. Через три года часть запретов была отменена, а 8 октября 1881 года Главное управление по делам печати еще отменило ряд ограничений украинского слова, потому что на практике выполнение Эмского указа нередко превращалось в насмешку над здравым смыслом. Так, композитору Сокольскому разрешили издать сборник украинских народных песен на… французском языке, в 1880 году был сожжен украинский перевод книг Иова. Но и после этого послабления перевод П. Кулишом шекспировских драм на украинский язык пролежал в рукописи 20 лет, прежде чем цензура дала «добро» на его выход в свет. Затем запретили перевод «Одиссеи» П. Лещинского, сборник детских рассказов, а в 1888 году Александр III аннулировал право родителей давать им при крещении украинские имена. Только за 1894–1899 годах цензура запретила 29 рукописей народно-просветительских книг, подготовленных Б. Гринченко, в том числе сборник русских народных сказок. 4 мая 1899 года Министерство внутренних дел России в циркуляре генерал- губернаторам Киевщины, Подолии и Волыни рекомендовало не заслушивать на XII археологическом съезде докладов на украинском языке.

Цензурные запреты продолжались и далее: за 1895–1904 годы из 230 поданных украинских рукописей цензура разрешила к печати всего лишь 80, т. е. 35 процентов.

Хотя громады и возобновили свою деятельность в 80-х годах и даже имели с 1882 года неофициальный орган — журнал «Киевская старина», к началу XX века в киевской громаде осталось лишь 25 членов, а подписку на «Літературно-науковий вісник» в 1892 году оформили только 155 человек.

Развитие науки и культуры в Украине на базе русского языка в сочетании с преследованиями властью «сепаратистов» тормозили расширение рядов национально сознательной интеллигенции даже в рамках развития украинской «неполитической культуры». Известный филолог и литературовед А. П. Потебня не без горечи говорил, что украинское общество не проявило в 60-х годах такой национальной инициативы и энергии, как чешское или сербское, потому и в 80-х годах оно оставалось не нацией, а этнографическим материалом.

Реакция большинства украинской образованной элиты на мероприятия власти оказалась в основном приспособленческой. Н. И. Костомаров в 1861 году назвал идею местной политической независимости донкихотскими мечтами, примерно так рассуждал и Б. Гринченко. Что касается М. Драгоманова, то он не возражал, в принципе, против самой идеи независимости Украины, но не видел реальных возможностей ее отделения от России. Он полагал, что ни слабость украинского движения, ни геополитическая ситуация не способствовали осуществлению такой идеи. Более того, попытка ее реализации, подчеркивал он в письме болгарскому просветителю И. Шишманову 21 марта 1889 года, вызовет кровавую войну между двумя братскими народами. Действительно, с XII по XX век имели место 20 вооруженных русско-«украинских» конфликтов.

Хотя в 1897 году на съезде громад Надднепрянщины усилиями В. Б. Антоновича и А. Я. Конисского была создана «Загальна українська безпартійна організація» для координации всей работы, должного размаха она достигнуть не могла. Ведь по всей российской Украине в конце XIX века насчитывалось 438 членов громад, включая и петербургскую. Их общественный идеал — формирование среднего класса и его блок с лучшими элементами аристократии и независимыми слоями трудящихся, отодвигал идеалы украинофильства на задний план.

Следует учитывать, что возникший в начале XIX столетия украинский национализм первоначально носил социально-психологическую направленность. Его идеологические схемы характеризовались преобладанием идеалистического мировоззрения, тенденции к прославлению прошлого, подчеркнутой эмоциональности, налета иррационализма, склонности к этническому радикализму. Так, стремление доказать самобытность украинской культуры, языка, литературной традиции привело И. С. Нечуя-Левицкого в статье «Ненужность великорусской литературы для Украины и славянства» («Непотрібність великоруської літератури для України й для слов’янщини» — 1878) к ряду неверных выводов. Он писал, что украинцам нечему учиться у драматурга А. Н. Островского и писателя Г. Успенского. П. Мирный же проклинал капитализм как целиком порочную и чуждую для Украины систему, создаваемые в ходе индустриализации города как источники пороков, фактически ратуя за превращение Украины в идиллический патриархальный край пастухов и пастушек. Л. Украинка в письме к М. Драгоманову категорически отрицала культурно-воспитательную роль произведений Л. Н. Толстого и Г. Успенского, причем Льва Николаевича назвала «крайней кацапщиной во французском варианте».

История не стоит на месте: в 1905 году были отменены указы 1876 и 1881 годов. Инициативу в данном вопросе проявила группа в составе семи академиков Российской императорской Академии наук во главе с Ф. Е. Коршем, направившая Николаю II докладную записку «Об отмене стеснений малорусского печатного слова». После этого начали выходить периодические издания на украинском языке: газета «Рада» (1906–1914), финансируемая Е. X. Чикаленко, журнал О. Пчилки «Родной край» («Рідний край») (1905–1916), публиковавшийся в Полтаве, Гадяче и Киеве, газета «Свободная Украина» («Вільна Україна») в Санкт-Петербурге и т. д. Но уже в 1907 году из 19 украинских газет и журналов (в Западной Украине их насчитывалось в это время 80) осталось девять, затем еще меньше. В мае 1908 года правительство России отклонило внесенный в Государственную Думу проект закона о преподавании учебных дисциплин в начальных школах Украины на родном языке, 20 января 1910 года в пяти городах были закрыты «Просвиты».