Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Константинополя»

Из мемуаров Жоффруа Виллардуэна «Завоевание Константинополя»

108. Между тем прошло уже столько времени, что наступил великий пост; и они стали приготовлять свои корабли, чтобы отплыть к пасхе. Когда корабли были нагружены, на следующий день после пасхи[538] крестоносцы вышли из города и расположились в гавани; а венецианцы разрушили и город, и башни, и стены.

109. И тогда произошел случай, который очень плохо сказался на войске: ибо один из высоких баронов, по имени Симон де Монфор, заключил договор с королем Венгрии, врагом крестоносцев, и поехал к нему, покинув войско. С ним отбыли его брат, Гюи де Монфор, Симон де Нофль и Робер Мовуазен, и Дрэ де Крессонак, аббат де Во, который был монахом цистерцианского ордена, и многие другие. А вскоре не замедлило последовать и то, что к королю венгерскому отправился другой высокий сеньор из войска [крестоносцев], по имени Ангерран де Бов, и его брат Юг, и те из их вассалов, которых они смогли увести[539].

110. И они оставили войско, как вы это слышали: это был великий урон войску и большой позор для тех, кто так поступил. Тогда начали выходить в море[540] корабли и юисье[541], и было постановлено, что они отправятся к гавани Корфу, острова Романии, и что [те, кто прибудут] первые обождут последних, пока не соберутся [все] вместе; так они и сделали.

111. Прежде чем дож. и маркиз, и галеры отплыли из гавани Задара[542], [сюда] прибыл Алексей, сын императора Сурсака[543] константинопольского. А он был послан Филиппом, королем Германии, и он был принят с великой радостью и великими почестями; и дож дал ему столько галер и кораблей, сколько ему было нужно. И таким образом они отплыли из гавани Задара, и был попутный ветер; так плыли они, пока не достигли гавани Диррахий[544]. Жители его, увидев своего сеньора[545], весьма охотно сдали ему город, и поклялись ему в верности.

112. И, отплыв оттуда, они прибыли на Корфу и нашли там войско, расположившееся возле города[546]; крестоносцы раскинули палатки и шатры, и вывели коней из юисье, чтобы они попаслись. И когда они услышали, что в гавань прибыл сын императора константинопольского, видели бы вы, как множество добрых рыцарей и множество добрых оруженосцев вышли ему навстречу, ведя множество прекрасных коней. Так приняли они его с великой радостью и великими почестями[547]. И он приказал поставить свою палатку посреди войска; а совсем рядом была раскинута палатка маркиза Монферратского, под чье покровительство отдаться советовал ему король Филипп, женатый на его сестре.

113. Крестоносцы оставались три недели на этом острове[548], который был весьма богат и покрыт [щедрой] растительностью. И во время этого пребывания с ними приключилась беда, огорчительная и тяжкая; а именно, большая часть тех, кто хотел, чтобы войско распалось, и тех, кто в свое время воспротивился этому, заявили все вместе, что им это дело кажется слишком долгим и чересчур опасным, и что они останутся на острове, а войско пусть отплывает; и что с помощью жителей Корфу они пошлют к графу Готье Бриеннскому, который владел тогда Брандисом, чтобы он прислал им корабли, на которых они могли бы отправиться в Брандис[549].

114. Я не могу назвать вам всех тех, кто споспешествовал этому делу, но перечислю вам только часть наиболее видных предводителей (следует перечень 14 баронов)... И многие другие втайне обещали принять их сторону, не решаясь из чувства стыда сказать об этом открыто. Книга [эта] свидетельствует, что более половины войска было в согласии с ними.

115. И когда об этом услышали маркиз Монферратский и граф Бодуэн Фландрский, и граф Луи, и граф Сен-Поль, и бароны, находившиеся заодно с ними, они были в сильном смятении и сказали: «Сеньоры, дела наши плохи. Если эти люди уедут от нас, последовав за теми, которые уже многажды от нас отделялись, то наше войско будет погублено и мы не сумеем произвести никаких завоеваний. Так пойдем же к ним и припадем к их стопам и возопим к ним о милосердии; пусть они бога ради сжалятся над собой и над нами, и пусть не обесчестят себя, и пусть не лишат нас [возможности добиться] освобождения Заморской земли».

116. Так решено было устроить совет; и они отправились все вместе в некую долину, где те собрались на свою сходку, и привели с собой сына императора константинопольского и всех епископов, и всех аббатов войска. И когда они пришли туда, то слезли с коней. А те, увидев их, [тоже] сошли со своих коней и двинулись им навстречу. И бароны припали к их стопам и сильно восплакали; и сказали, что не сойдут с места, пока остальные не дадут обещания не покидать их.

117. И когда те это увидели, они прониклись великой жалостью, и разрыдались, узрев своих сеньоров, и родичей своих, и своих друзей припавшими к их стопам. И они сказали, что посоветуются, и отошли в сторону, и посовещались между собою. А результат их совета был таков, что они останутся еще вместе с крестоносцами до праздника св. Михаила[550] при условии, что им законно поклянутся на Евангелии, что, начиная с этого времени, им предоставят — в любое время, как только они того потребуют, и без обмана, — в течение 15 дней флот, на котором они смогли бы отплыть в Сирию.

118. Так было постановлено и скреплено клятвой; и тогда во всем войске разлилось великое ликование. И крестоносцы взошли на корабли, а кони были введены в юисье.

119. Так отплыли они из гавани Корфу накануне Троицы[551] 1203 года от воплощения господа нашего Иисуса Христа. Там были все нефы, и все юисье, и все галеры войска, и довольно торговых кораблей, которые держали путь вместе с ними. И стоял ясный день, и дул тихий и добрый ветер; и они подставили ветру паруса.

120. Жоффруа, маршал Шампанский, который продиктовал это произведение (и который ни разу ни словом не солгал с умыслом, а это был человек, присутствовавший на всех советах), свидетельствует вам, что никогда не было видано столь прекрасного зрелища. Казалось, что этот флот должен непременно завоевать землю; ибо насколько далеко схватывал взгляд, только и виднелись паруса нефов и кораблей, так что сердца людей были преисполнены радости.

В последующих главах рассказано о дальнейшем пути крестоносного флота, прошедшего через острова Негропонте и Андрос и затем по рукаву св. Георгия (Дарданеллы) — к Константинополю, который крестоносцы впервые увидели 23 июня 1203 г., когда корабли бросили якорь в гавани св. Стефана, что в трех лье от византийской столицы.

Geoffroi de Villehardouin. Op. cit., t. 1, p. 110—129.