Великая пирамида

Великая пирамида

Крупнейшая из трех пирамид Гизы также является самой древней из них, и обычно именно с нее начинают свой обзор туристы. Возле нее разгружаются туристические автобусы, и рядом с ней крутая дорожка от отеля «Мена» выходит на плоскую террасу, нависающую над зеленой частью Гизы. Разумеется, Великая пирамида Хуфу привлекает всеобщее внимание. Когда подойдешь ближе, становится видно, что она сложена из каменных блоков, в нижней части острые грани камней сглажены ветром и песком, а выше остаются такими же четкими, как и тысячелетия назад. Амелия Эдвардс в книге «Тысяча миль вверх по Нилу» писала, что этот контраст придает пирамиде такой вид, будто «ее еще не достроили, будто рабочие вернутся на следующее утро». Всю пирамиду можно обойти вокруг, расстояние составит приблизительно полмили; с западной стороны вашему взгляду откроется пустыня, а затем вы минуете останки меньших пирамид и гробниц, втиснутых между восточной стороной Великой пирамиды и обрывом плато. Эти полуразвалившиеся сооружения, известные как Пирамиды цариц, служили усыпальницами для матерей, жен и сестер фараонов Четвертой династии.

Среди меньших пирамид продолжаются раскопки. Но вряд ли современные археологи решат надеть розовое нижнее белье — по крайней мере, не во время работы, — как поступал когда-то именитый археолог Флиндерс Петри (1853–1942). Петри, получивший прозвище «Отец египетской археологии», в пять лет выучил иероглифический алфавит, в двадцать с небольшим объехал наиболее известные достопримечательности Великобритании, включая Стоунхендж, но «родной древностью» не увлекся и посвятил свою научную карьеру Египту. Он проводил в Египте месяцы и годы, пользуясь финансовой поддержкой Амелии Эдвардс, которая сумела обеспечить ему и должность профессора египтологии в лондонском Юниверсити-колледже. В автобиографии «Семьдесят лет в археологии» (1931) Петри сообщает, что, когда он исследовал Великую пирамиду, «чаще всего оказывалось удобнее для работы раздеться догола… Снаружи, на жаре, я обычно надевал нижнюю рубашку и подштанники, а розовый цвет последних отгонял зевак, пугавшихся столь экстравагантного наряда».