Еврейский Каир

Еврейский Каир

Объяснить водителю такси, куда я хочу попасть, оказалось не так-то просто. И дело было не только в том, что водитель плохо понимал по-английски; судя по всему, он и слыхом не слыхивал и даже не предполагал, что в Каире существует еврейское кладбище. «Иехуда!» — воскликнул он, наконец сообразив, что мне нужно. А потом повторил это слово, с видом довольно озадаченным, словно пробуя на вкус: «Иехуда…»

В районе аль-Басатин на юге города, где, как я знал, находится еврейское кладбище, множество кладбищ мусульманских. Мой услужливый, хотя и не слишком сведущий водитель — копт, судя по Библии на приборной доске (у большинства каирских водителей там лежит Коран в зеленой обложке) — привез меня сначала на одно из мусульманских; после долгих размахиваний руками мне удалось растолковать ему, что нам нужно попасть на еврейское кладбище. Дорога заняла продолжительное время, и я вполне убедился в том, что аль-Басатин практически ничем не отличается от прочих каирских пригородов, если не считать того, что здесь все улицы покрыты слоем белой пыли. Поблизости находится известняковый карьер, который некогда поставлял материал для внешней отделки пирамид (теперь камень используют для производства цемента). В остальном же аль-Басатин — типичный бедный пригород, на улицах которого разворачивается знакомая повседневная жизнь. Мостовые все в выбоинах, между которыми ловко лавируют юные погонщики ослов, а вдоль обочин, усыпанных мусором и уставленных пирамидами из покрышек, пасутся домашние животные. Повсюду снует детвора; весть о прибытии европейца на такси разнеслась мгновенно, и стоило нам остановиться, чтобы уточнить направление, нашу черно-белую «ладу» тут же окружала шумная толпа детишек. Потребовалось несколько раз пообщаться с мужчинами, стоявшими у водонапорных колонок, выслушать советы предлагающих свои услуги всем желающим придорожных механиков и благополучно свернуть не туда, заплутав среди улиц с одинаковыми кирпичными строениями, чтобы в конце концов переехать через заброшенные железнодорожные пути и очутиться перед запертыми зелеными воротами еврейского кладбища. Лишь скромная звезда Давида на створке давала понять, что скрывается за воротами, тогда как высокая бетонная стена, в которую ворота были врезаны, полностью загораживала вид.

Печальное состояние еврейского кладбища в аль-Басатине в точности отражает отношение к евреям в Каире в последнее столетие. Считается, что в городе осталось не более двухсот евреев, и это число сокращается; большинство из оставшихся живут в старом еврейском квартале в Гелиополе, за много миль от места, где покоятся их предки. А ведь когда-то еврейская община Каира была многочисленной и пользовалась немалым уважением.

Первое упоминание о египетских евреях встречается в книге Бытие, когда потомки Авраама спасаются от голода в Ханаане бегством в Египет. Эти события датируются приблизительно 1300 годом до н. э. Через семьдесят лет, обездоленные и порабощенные, внуки этих «вынужденных переселенцев» двинулись обратно в Палестину, ведомые Моисеем на поиски Земли Обетованной. Спустя тысячелетия ситуация вновь изменилась, и в Египет хлынула волна еврейских иммигрантов, поощряемых Птолемеями, при которых еврейское Священное Писание перевели на греческий язык. Центром еврейской культуры стала Александрия, а Вавилон Египетский, как уже говорилось, приютил у себя тесно спаянную еврейскую общину во времена владычества римлян.

К колониальному периоду в Каире проживали около пяти тысяч евреев, причем численность общины неуклонно возрастала благодаря притоку переселенцев из Европы. Путеводитель Брэдшоу (1903) описывает еврейский квартал, который сделался столь же обязательной частью туристического маршрута, как пирамиды и мечети. «Многие дома на противоположных сторонах улицы, — замечает путеводитель, — фактически касаются друг друга фасадами на верхних этажах. Улицы строят такими узкими в первую очередь для того, чтобы обеспечить защиту местным жителям, если на квартал нападут и если им придется убегать».

Во второй половине XX столетия общину ожидали суровые испытания. Начиная с 1948 года, когда оно официально возникло, государство Израиль словно магнитом притягивало египетских евреев, мечтавших о переселении на родину. К Шестидневной войне численность общины сократилась с шестидесяти до двух тысяч человек. В ходе многочисленных арабо-израильских конфликтов некоторые синагоги и жилые дома евреев изрядно пострадали, а кладбище в аль-Басатине, очевидно опасаясь вандализма, обнесли высокими стенами.

Ворота кладбища были заперты на замок. Вдоль по улице, что вилась между стеной и железнодорожными путями, виднелись другие ворота, уже не представлявшие преграду — они покосились, то ли сорванные с петель, то ли от ветхости. Понадобилось всего-навсего сдвинуть пару каменных блоков, чтобы проникнуть на кладбище. За воротами раскинулась территория размерами с футбольное поле, усеянная невысокими надгробиями. Над некоторыми могилами клонили ветви чахлые деревца, но большинство было открыто солнцу, свет которого отражался от белого известняка.

Какой контраст с тенистыми, ухоженными христианскими кладбищами Старого Каира! Высокие стены и ворота защищают только от городской суеты, но никак не от пыли и зноя. На одной из могил — на известняковом надгробии вырезана звезда Давида и слова на иврите — сидела собака, настороженно на меня покосившаяся. Похоже, она не привыкла к тому, чтобы ее беспокоили. Я не видел ни единого человека, если не считать оставшихся за стеной стариков и мальчишек, которые рылись в грудах мусора и лица которых хранили привычно-унылое выражение, характерное для городских стервятников. «В Египте, — пишет Поль Теру в «Сафари темной звезды», — любая стена привлекает любителей разбрасывать мусор, рисовать и справлять естественные надобности, а также кошек, собак и самых шумных на свете детей». Эта стена, отделяющая кладбище, увы, не была исключением. Стервятники, думаю, не имели ни малейшего понятия о том, что именно находится за стеной, возле которой они разгребали мусор. Я не стал задерживаться в этом месте.