«Вихрь» вести осторожно…

«Вихрь» вести осторожно…

В1921 г. положение Советской республики оставалось сложным. В ней царили разруха и голод. На западных границах формировались белогвардейские отряды, собирал силы савинковский «Союз защиты родины и свободы», боевики которого ждали лета для совершения рейдов в глубь советской территории. Поэтому сообщение некоего Г. К. Павловича весьма заинтересовало как начальника разведки Залите, так и Мангуса, уполномоченного 6-го особого пограничного отделения в городе Себеж Витебской губернии. В донесении сообщалось о том, что в имении Степеницы у бывшего полковника царской армии Ф. И. Балабина часто собираются неизвестные лица, и Павлович подозревает о существовании нелегальной организации в пограничной полосе. Поддерживая дружеские отношения с Павловичем, Балабин якобы поведал ему, как бывшему офицеру Измайловского полка, что он руководит разветвленной организацией, цель которой поднять вооруженное восстание в пограничных уездах.

При проверке личности Г. К. Павловича выяснилось, что ему 24 года, в РКП(б) с 1917 г., командовал полком при обороне Петрограда от войск генерала Юденича, награжден орденом Красного Знамени. После окончания боевых действий служил в пограничной охране на советско-эстонской границе, но по состоянию здоровья получил отпуск и приехал в имение Дубровка. Павлович явно заслуживал доверия и на предложение представителя ВЧК сотрудничать с ними ответил согласием.

24 марта 1921 г. с ним оформили соответствующую подписку. Однако новый сотрудник требовал проверки, и 7 апреля в Петроград, в особый отдел эстонско-латвийской границы республики, была направлена телеграмма с просьбой срочно сообщить «о благонадежности вашего сотрудника Павловича». Ответа не последовало. Тем не менее для возможности свободного передвижения в приграничных уездах Витебской и Псковской губерний Г. К. Павловичу выдали мандат чрезвычайного уполномоченного Лесного комитета. С этим документом он выехал в Себеж. Через некоторое время в особое пограничное отделение от Павловича стала поступать ценная информация. Связь с ним поддерживали сотрудник особого отделения и два чекиста.

К 11 мая начальник погранотделения Б. Рунич подготовил в Особый отдел ВЧК обстоятельную докладную записку, в которой дал высокую оценку доставленным Павловичем сведениям.

Какие же данные Рунич получил от Павловича? Балабин как глава монархической организации установил связь с председателем губернского комитета правоэсеровской партии Павловым, что расширило базу подполья. В советских учреждениях в Себеже и окрестных волостях организация имела много сторонников, фамилии которых приводились. Встречи с ними Балабин проводил в Степеницах, в селе Прихабы и на хуторе Сидоровка. В Себе-же у некоего Гакена хранилась подпольная типография. Организация установила связь с зарубежьем. На днях, как сообщал Павлович, Балабина посетил начальник контрразведки Латвии генерал Аккерман. В самом имении скрывались прибывшие из-за границы граф Толстой, князь Ухтомский, граф Шадурский и князь Б. А. Волконский — эмиссар монархической организации во Франции. Нелегалы скрывались в Степеницах до получения «настоящих» документов, чтобы ехать в Москву и Петроград для проверки готовности подпольных организаций к выступлению.

Таким образом, сложилось мнение о существовании разветвленной организации, чьи планы представляли угрозу безопасности Советского государства. В ВЧК дело получило кодовое наименование «Вихрь». От заместителя начальника Особого отдела ВЧК А. Х. Артузова поступила шифрограмма: ««Вихрь» вести очень осторожно. Никакой ликвидации со своей стороны не предпринимать. Всю инициативу принимает Центр».

19 мая из ВЧК были командированы оперативные работники Особого отдела Л. Н. Мейер, Ж. Х. Бренсон и В. В. Ульрих. Пограничники организовали им встречу с Павловичем, который уточнил ряд подробностей. Началась чекистская операция «Вихрь». В курсе этой операции были Ленин и Дзержинский. В представленном заключении по операции «Вихрь» фигурировало 67 активных участников подпольной организации, всего же с Балабиным были связаны 99 человек.

Сотрудники ВЧК, основываясь на донесениях Павловича, считали, что «полковник царской армии» Балабин является «начальником заграничной белогвардейской контрразведки в районе Псковской и Витебской губерний» и действует по поручению зарубежной монархической организации великого князя Дмитрия Павловича, двоюродного брата последнего царя. Отношения поддерживались через князя Волконского, графа Толстого, генерала Аккермана и других посланцев из-за рубежа. Отмечалось, что Балабин «имеет в своем распоряжении склад оружия и даже несколько складов».

По данным ВЧК, полученным только от Павловича, Балабин имел «массу своих агентов» среди местных работников, в числе которых был председатель Дубровского волисполкома Назаров, военный комиссар волости Гусев, контролер рабоче-крестьянской инспекции Киселев и многие другие — врачи, учителя, священники и др. В организацию входили несколько членов РКП(б) и даже чекисты. Нужно было принимать срочные меры для разгрома опасного антисоветского гнезда.

14 июня 1921 г. в Себеж прибыл помощник начальника спецотдела ВЧК К. В. Паукер. С помощью Б. Рунича он приступил к оперативной подготовке завершающей акции. Для производства арестов в Себеже и его окрестностях кроме чекистов привлекались 50 красноармейцев и отряд ЧОН. К трем часам ночи 15 июня подготовка была закончена, и утром группы спецработников разошлись по известным адресам.

Поздно вечером 14 июня Павлович приехал из Себежа в имение Балабина и сообщил ему неожиданную для того новость: завтра к вечеру его семья будет арестована в числе других 200 человек по обвинению в соучастии в контрреволюционном заговоре, раскрытом в Москве и Петрограде, что руководит операцией товарищ Павловича по гимназии, видный чекист Пиляр, который «разовьет дело в большую сенсацию». Павлович предложил Балабину с семьей срочно бежать в Латвию. Балабин категорически заявил, что вины за собой не чувствует, бежать не собирается, и предложил Павловичу покинуть его дом. Через некоторое время Балабин был арестован.

Паукером и Руничем «были вызваны для допроса наиболее интересные по своему развитию люди, кои могли бы своими показаниями осветить и углубить дело. Однако после первых же допросов, — писали они в докладной Пиляру, — у нас сразу стала вырисовываться фиктивность… мнимой Балабинской организации».

При допросах других арестованных и по результатам обысков это мнение все более подтверждалось. Не было ни оружия, ни патронов, ни подпольной типографии, ни «настоящих» документов, ни эмиссаров. В полдень Паукеру передали телефонограмму, что дело «Вихрь» — это провокация Павловича. Арестованные были сразу же освобождены.

16 июня Пиляр телеграфировал: «Москва. ВЧК. Павлович арестован, оказался шантажистом. Дело дутое. Дал распоряжение о прекращении арестов по операции «Вихрь»».

Началось расследование. Имевшиеся данные о Павловиче подтвердились, за исключением службы на границе. Летом 1920 г. его необоснованно арестовали и после трех месяцев освободили. Если б работники Петроградской ЧК ответили на запрос из Себежского погранотделения от 7 апреля, дело «Вихрь» умерло бы в зародыше.

Чем же руководствовался Павлович, обвинивший в контрреволюционной деятельности почти 100 человек? Понять мотивы его поведения помогают показания Балабина: «Преобладающая черта его характера — честолюбие. Желание, чтобы о нем говорили, желание играть роль, хвастливость, мстительность». В процессе следствия были собраны материалы о всех лицах, упоминавшихся в донесения Павловича. Выяснилось, что «глава контрреволюционной организации» Ф. И. Балабин окончил Академию Генерального штаба, во время Первой мировой войны командовал дивизией и служил в Генштабе. С началом немецкого наступления в феврале 1918 г. был назначен начальником оперативного отдела штаба Северного округа Красной Армии. В августе из-за болезни вышел в отставку и переехал с женой и двумя дочерьми в имение тещи Степеницы. Исполком волостного Совета предоставил ему законную норму земли, оставив в собственность дом и хозяйственный инвентарь.

Б.А.Волконский оказался не князем, а почетным гражданином Киева; он действительно «имел удовольствие» сидеть в одной камере с Павловичем в 1920 г. Этим их связь и ограничилась. Так обстояло дело и с другими «эмиссарами».

Следствие по делу Павловича завершилось 21 июля 1921 г. О принятом решении расстрелять его и приведении приговора в исполнение население Себежа было извещено специальной листовкой.

Появление авантюриста Павловича не было случайным или исключительным. Наряду с теми, кто в операции «Вихрь» разглядел провокационную попытку оклеветать большую группу честных людей, в органах ВЧК уже тогда имелись лица, готовые поверить самым вздорным и невероятным доносам, чтобы, доказав свое рвение, любой ценой продвинуться по служебной лестнице.

Руководитель группы Агранов усмотрел в «Вихре» дело первостепенной важности, хотя оно было основано на доносах одного лица. В дальнейшем Агранов как заместитель и ближайший подручный наркома НКВД СССР Ягоды сыграл зловещую роль в организации судебных процессов 1930-х гг. Другой разработчик «Вихря», Ульрих, стал впоследствии председателем Военной коллегии Верховного суда СССР. Именно эти люди и шельмовали честных советских граждан, создавая многочисленные «антисоветские организации» и выявляя несметное число «врагов народа».