Китай

Китай

Американцам никогда не нравился китайский национализм. В 1911 г. они поддерживали тиранический режим Юань Шикая против более националистически настроенного гоминдана во главе с Сунь Ятсеном. Но неудержимая японская экспансия помирила Вашингтон с гоминданом, который возглавил в середине 1920-х годов Чан Кайши — слабый и прозападный.

Китай с 1931 г. сражался с японцами, устремившимися на континент. В китайскую армию были мобилизованы примерно три миллиона крестьянских парней. Они с трудом воспринимали современную войну и, в отличие от коммунистических дивизий Мао Цзэдуна, они в своей борьбе не были мотивированы. Дважды в год по селам пробегал ураган — очередная мобилизация, от которой можно было откупиться. Ну а чем был китайский коммунизм? Смесью национализма и крестьянского радикализма. Под контролем коммунистов к концу войны находились примерно пятая часть китайского населения.

Относительно связей китайского коммунизма с русским можно сказать, что они ослабли после пика соперничества Сталина с Троцким. В ходе этой борьбы Сталин советовал китайским товарищам сотрудничать с гоминданом, что в конечном счете привело к кровавой ликвидации городских партийных организаций коммунистов гоминдановцами. После 1938 г. основной линией коммунистического движения стал весьма отчетливый национализм. России китайские коммунисты не боялись — Москва была завязана на европейском театре и не демонстрировала намерений усилиться в Китае.

Что же касается русских коммунистов, то они слабого Китая не боялись, но Китая, становящегося плацдармом японских авантюр, прояпонского Китая — в Москве боялись чрезвычайно. В Москве опасались, что коммунистическая партия Китая нажимом с севера ослабит центральное правительство Чан Кайши, и тем самым косвенно окажет услугу наступающим японцам. Москва приостановила помощь Мао Цзэдуну. В последние два месяца 1939 г. оружие, поступающее через Рангун центральному китайскому правительству, было русского производства и происхождения. СССР оказал Чан Кайши очень значительную помощь. Москва предоставила центральному китайскому правительству оружия на весьма большую сумму — 250 млн. долл. Часть российских займов, возможно, пошла на борьбу Чан Кайши с Мао Цзэдуном, но Россию интересовало сдерживание японского наступления. Летом 1940 г. советский посол в Вашингтоне говорит, что «наши отношения с Китаем очень хороши, очень дружественны».

Кем был Чан Кайши? Из лидера страны он превратился в главу клики, склонной обогащаться даже за счет общественного благополучия. Череда американских послов при Чан Кайши видела его недостатки, но она видела и желание лидера самой населенной страны мира найти модус вивенди с западными демократическими державами. Американцев всегда подкупала мысль, что они стоят на пороге потенциально самого большого рынка в мире. И все же коррумпированность этого режима, его абсолютная продажность сбивала с толку самых больших поклонников Поднебесной.

Кроме президента Рузвельта. Одной из особенностей стратегического видения Рузвельта была вера в боевой потенциал чанкайшистского Китая. Президент спрашивал Черчилля, какой будет мощь пятисот миллионов китайцев, если они достигнут уровня развития Японии и получат доступ к современному оружию? Черчилль в мощь Китая верил гораздо меньше. Но Рузвельт хотел превращения китайского фронта — далекого и труднодоступного — в один из главных фронтов войны. Уже в декабре 1941 г. Рузвельт обещает Чан Кайши значительную помощь.

На конференции «Аркадия» американский президент убедил Черчилля сделать Чан Кайши верховным главнокомандующим союзных сил в Китае, Таиланде и Индокитае, создать связи между штабом Чан Кайши и союзными штабами в Индии и юго-западной части Тихого океана. Президент Рузвельт назначил американского генерала Дж. Стилуэла командующим американскими войсками в Китае, Индии и Бирме, а также начальником штаба при Чан Кайши. Здесь виден дальний прицел: опираться в Азии на Китай, сковать динамизм Японии, создать противовес СССР в Евразии. Уезжающему в Китай Стилуэлу Рузвельт сказал: «Передайте Чан Кайши, что мы намерены возвратить Китаю все потерянные им территории». В начале 1942 г. китайцы в Чунцине получили заем в 50 миллионов долларов. Рузвельт принял решение о создании воздушного моста, ведущего к практически окруженному союзнику.

Летом 1942 г. президент Рузвельт много думал об исторической перспективе. Наиболее доверенное лицо президента — Гарри Гопкинс писал в июне 1942 г.: «Мы попросту не можем организовать мир вдвоем с англичанами, не включая русских как полноправных партнеров. Если ситуация позволит, я бы включил в это число и китайцев». Это основа стратегического замысла Рузвельта. В мире будущего не обойтись без СССР, эта страна будет играть слишком большую роль, чтобы игнорировать ее на мировой арене. Меньшее, чем на равный статус, русские не согласятся. Важно сделать так, чтобы США имели достаточное сдерживающее СССР и позволяющее преобладать в мире влияние. Его можно достичь за счет двух факторов: поддержки клонящейся к дезинтеграции Британской империи и опоры в Азии на Китай как на противовес Советскому Союзу.

Осенью 1943 г. китайский посол Сун в Москве стремился получить официальные советские заверения в том, что Россия не переключится на идейно более близких коммунистов. В ноябре Сун говорит американскому послу Гарриману, что русские желают видеть сильный Китай под руководством либерализовавшего свой режим Чан Кайши, где коммунисты получат возможность для легальной деятельности. Посетивший в это время Сталина Дэвис говорит, что советское руководство не желало изменять статус кво на Дальнем Востоке и не посягало на изменение границ. В 1943-1945 гг. советская пресса практически игнорировала существование китайских коммунистов. Отношения между Москвой и Чунчином были весьма приличными. Чан видел хрупкость своей политической системы и желал получить помощь как с западной, так и с русской стороны..

Следует отметить, что главный американский военный представитель Ведемейер ненавидел эту погрязшую в коррупции систему. Чан Кайши не казался ему национальным героем. Он не понимал, почему президент Рузвельт всячески опекает этого китайского лидера.

Вашингтон в конечном счете пришел к выводу, что без помощи Китай не сможет отринуть японцев. Американское руководство приложило все возможные силы, чтобы подтолкнуть Россию к войне на Дальнем Востоке. Желаемое сбылось 30 октября 1943 г., когда Сталин, во время встречи с Корделом Хэллом (и по своей собственной инициативе) попросил информировать президента Рузвельта о том, что после победы над Германией. В ответ Сталин «не попросил ничего». Сталин повторил свое обещание в Тегеране. Наиболее позитивно реагировал штаб американской армии и Объединенный комитет начальников штабов, убежденные, что один лишь американский флот не сможет освободить Китай от японцев. В феврале 1944 г. Гарриман с неприсущей ему прямолинейностью спросил у Сталина, когда можно ожидать выступления на Дальнем Востоке Советской армии? Но Сталин уклончиво ответил, что его войска еще недостаточно сильны на Дальнем Востоке; преждевременное наступление может лишить смысла всю операцию. Весной 1944 г. желание как можно скорее увидеть Советскую армию на антияпонском фронте выразил премьер Черчилль и военный министр правительства Чан Кайши Хо Ингчин.

В марте 1944 г. Чан Кайши признался Рузвельту, что единственное, на что он способен — это попытаться удержать линию обороны от японского наступления. «и попытаться „приготовить Китай к тому дню — возможно он не так и далек — когда союзные наземные и морские силы помогут консолидировать антияпонский оплот на континенте“. Желание избежать боевых действий против японцев на огромных китайских равнинах стало едва ли не главным желанием американских генералов на этом театре военных действий. Потому-то американцы и предпочитали скорее сражаться остров за островом на Тихом океане, чем на далеком китайском фронте. Здесь, на материке японцев могла сокрушить только Красная армия. В этом и заключалась причина постоянного стремления американцев втянуть Россию в войну против Японии.

В начале июня 1944 г. Гарриман обсуждал проблему Китая со Сталиным и Молотовым. Русская сторона жаловалась на то, что Чан не сражается с японскими армиями, а направляет острие своих действий против китайских коммунистов. Сталин: «Китайские коммунисты — не настоящие коммунисты, они маргариновые коммунисты». Но они настоящие патриоты. Прибывшему в Москву Хэрли (август 1944 г.) Молотов сказал, что Россия не вмешивается во внутренние дела Китая. Хэрли пишет, что Молотов был «прямым и откровенным».

К середине 1944 г. в США утвердилась уверенность в том, что грядущее сулит Соединенным Штатам полное доминирование в бассейне Тихого океана. Даже дипломаты не скрывали своих эмоций. Дальневосточный отдел госдепартамента США стал подчеркивать, что США «имеют на Тихом океане более протяженную линию побережья, чем кто бы то ни было. Американская торговля со странами региона и внутри Тихого океана больше, чем у какой-либо другой державы. У США более широко разветвленные культурные интересы на Тихом океане, чем у любой другой державы». Столичная «Вашингтон таймс геральд» заметила: «Мы можем восстановить части британской, голландской, французской и португальской империй на наших собственных условиях». Вице-президент США Г.Уоллес заявил, что Америка «вступает в эру Тихого океана».

21 июля 1944 г. американская морская пехота высадилась на Гуаме. В отчаянной двадцатидневной битве, когда наступающей стороной стали американцы, погибли более двух тысяч их солдат и 18 с половиной тысяч японцев. Следующей океанской целью был остров Тиниан. Впервые американские солдаты увидели сцены массового самоубийства японцев. С высоты несколько десятков метров японцы бросались в море, сидящие с пещерах убивали друг друга гранатами.

Объединенный комитет начальников штабов считал, что война против Японии продлится от двенадцати до восемнадцати месяцев после поражения Германии. От лица Объединенного комитета начальников штабов генерал Маршалл в августе 1944 г. подчеркнул «неисчислимую важность для Соединенных Штатов вступления России в войну против Японии» ввиду того «Китай обладает слишком малой военной силой», а Англия, занятая, прежде всего, в Европе, не может собрать на Дальнем Востоке достаточных сил». Как бы поощряя Россию, Маршалл сказал, что «крушение Японии сделает Россию доминирующей военной силой в континентальной Северо-Восточной Азии».

Черчилль осенью 1944 г. стал требовать от советского руководства точной даты вступления в войну против Японии. Но американские военные — обычно чрезвычайно консервативная группа — стали предупреждать об излишнем давлении на СССР. Американские генералы более всего хотели предотвратить возвращение основных японских армий из Китая и Кореи назад на японские острова, где они встретили бы американцев. Уже одним фактом своего присутствия дивизии Красной армии сдерживали возвращение японцев на архипелаг. Даже ничего не делая, русские спасали американскую кровь. Но, конечно же. «мы желаем как можно раннего вступления России в наступательные действия».

Американцы настолько хотели заручиться военной помощи России, что фактически давали ей карт-бланш в Европе. Вот что говорит военный министр Генри Стимсон: «Желателен был бы глобальный quid pro quo. За помощь Америке и признание ее позиций на Дальнем Востоке Соединенным Штатам следует признать принцип „буферной зоны“ в Восточной Eвропе». Американцы решительно не хотели воевать в Китае. Читатель, запомни этот призыв.

При этом американцы боялись чрезвычайного усиления России в Китае. Чтобы избежать этого, они предприняли попытку наладить сепаратные отношения с Мао Цзэдуном, с китайскими коммунистами, противостоявшими режиму Чан Кайши на севере Китая. Политический советник генерала Стилуэла — Джон Дэвис уже в июне 1943 г. предлагал послать в коммунистический район Китая американскую военную миссию. Дэвис повторил свое предложение в начале 1944 г. — пока сами коммунисты благожелательно смотрят на сближение с американцами. Иначе они полностью уйдут к русским. Но Чан Кайши категорически отказал президенту Рузвельту, когда тот предложил распространить ленд-лиз на коммунистический север. В результате американцы только весной 1944 г. приступили к реализации плана распространения американского влияния на китайский север. Государственный департамент: «Отдавать Китай русским нельзя». Под большим американским давлением, считая американские деньги, Чан Кайши согласился на американский визит в Янань, пещерную столицу коммунистического Севера.

Прием представлявшего госдепартамент Джона Сервиса в Янани в конце августа 1944 г. был максимально сердечным. Состоялось знаменитое интервью Сервиса с Мао Цзэдуном. Лидер китайских коммунистов выразил желание всеми возможными способами избежать гражданской войны, но только Соединенные Штаты могут заставить Чан Кайши остановить движение к гражданской войне. Гражданская война «не неизбежна, но возможна». Только американцы могут освободить Китай от японцев. Армия Мао Цзэдуна может оказать существенную помощь. Такой ход событий ослабит значимость русской помощи — в ходе войны и потом. Мао Цзэдун приветствовал американские инвестиции. «И мы не можем позволить себе риск ссориться с вами».

Но американское руководство определенно скептически отнеслось к интервью Сервиса, как к излишне восторженному. Все же американское руководство плотно связало свою судьбу с Чан Кайши. Для официального Вашингтона Мао Цзэдун не был альтернативой многолетнему главе гоминдана. Чан Кайши понимал это и использовал эти обстоятельства. В конце августа 1944 г. Чан Кайши пишет государственному секретарю Хэллу: «Китай (мы) должен получить всю поддержку и симпатию правительства Соединенных Штатов по вопросам отношения к китайским коммунистам… Требование принять требования коммунистов равнозначно требованию безоговорочной капитуляции Китая той части политического спектра, которая находится под иностранным влиянием (Советского Союза)». Чан Кайши сумел сделать так, что американскому руководству нужно было делать жесткий выбор между известный ему (и зависимым) Чан Кайши и относительно малоизвестной величиной — лидером компартии Китая, о чьих связях с Россией было достаточно хорошо известно.

Чрезвычайно скептически относились к китайской политике Вашингтона англичане. Там признавали, что Китай — американская зона влияния, но не разделяли веры в подъем Чан Кайши. Черчилль писал Идену в августе 1944 г. : «То, что Китай может стать одной из четырех мировых сил — абсолютный фарс… Я сказал президенту, что обещаю быть в меру вежливым с этим американским наваждением, но я не согласен принимать участия в столь сомнительном деле».