Основные положения землепользования
Основные положения землепользования
Одним из самых явных отражений демографической эволюции стала история основных положений эксплуатации земли, которые будут намечены здесь. ВIV в. зарождающаяся Византийская империя стала свидетельницей разделения крупных римских владений: например, египетских, которые состояли из мелких, раздробленных кусочков (подобные участки археологи обнаружили на севере Сирии), управляемых крестьянской общиной, где самый крупный собственник владел не более одной шестой участка. Кажется, что главенствовал мелкий собственник. В следующем веке ситуация немного изменилась и привела в богатых регионах с монокультурами, например с оливой, к «ослаблению крупных собственников» (Г. Чаленко). Впрочем, крупные владения все больше переходили в разряд привилегированных или не облагаемых налогом земель. Держателями земли в редких случаях были разбогатевшие крестьяне, чаще всего земля принадлежала приходу, чиновникам и особенно епископатам, которые в это время становились самыми богатыми земельными собственниками на всем побережье Средиземного моря, обладали административной и судебной властью.
Управление крупными земельными владениями и их тесное взаимодействие с государственной администрацией проявляется на протяжении всего VI в. В качестве примера можно взять сицилийскую модель. Земля — поля пшеницы — находилась в руках нескольких земельных собственников: государства, римской, равеннской, миланской церквей и богатых землевладельцев, например римлянки Рустесиании, проживавшей в Константинополе, где она выдала свою дочь замуж за Апиона III — члена одной из самых богатых семей Египта. Государственные земли управлялись главными арендаторами, прокураторами, земли Рустесиании — интендантами, vicedomini, земли папы, носившие название «наследие святого Петра», — священниками. Земля была в пользовании непосредственно арендаторов земли, которые заключали долгосрочный арендный договор, и свободных колонов. Последние объединялись в крестьянские организации — вид сельскохозяйственных объединений, которые несли ответственность за доходность налогового округа, ими управлял conductores. С рабов, вольноотпущенных или колонов субподрядчики собственников взимали натурой или деньгами налог, составлявший примерно более половины всех повинностей, а также плату за аренду и дополнительные поборы и барщину. Колон, привязанный к земле, мог обладать собственным именем и, заплатив необходимый налог (от одной до четырех номисм), продавать оставшуюся продукцию по той цене, которая ему нравилась. Он был военнообязанным. Другая категория колонов — адекриптиции, полурабы, зарегистрированные под именем своих хозяев и платившие налоги им. Земля также использовалась посредством рабов. Крупный собственник следил за состоянием своих владений и разделял проданные или дарованные земли и управляющих землей, которым он давал участки. Протяженность владений зависела от региона: можно сказать, что владения на Сицилии или в Африке, приносившие доход от 500 до 1650 номисм в год, были куда больше владений в Италии. Внизу этой шкалы можно, без сомнения, поместить владельцев земли, подобных монастырю в Лилибейе на восточном побережье Сицилии, который располагал тремя молодыми рабами, пятью подростками, тремя парами быков, четырьмя баранами, десятью кобылами, десятью коровами и четырьмя виноградниками — все это давало доход в 14 номисм в год. Другая крайность — это годовые доходы сицилийских владений «наследия святого Петра», достигавшие 330 тысяч номисм, или равеннской церкви, приносившей каждый год в столицу экзархата 50 тысяч модиев зерна для обеспечения города, также другие злаки, овощи и 31 тысячу номисм, из которых 15 тысяч отправлялись в качестве налога в Константинополь. Церковь, как, впрочем, по всей империи, участвовала во взимании налогов в качестве «дома» (oikos по-гречески, domus по-латински), которому, как и другим, полагалась часть налога с арендаторов (частные лица или организации), поступавшая непосредственно ей. Конечная цель владения — взимание ренты или продукции с крестьян всей империи, а не увеличение продукции, которое ей не было нужно. Счетные книги не были настоящей отчетностью, так как служили только для уточнения, если сборщики налогов соблюдали выполнение своих обязанностей. Доходы могли быть значительны, но они служили лишь для обеспечения жизни, личных расходов собственника, часто образованного, который жил в крупном городе, для полиции и администрации, для пропаганды и расходов на благотворительность и участие в играх. Лишь немногие вкладывали деньги в развитие производства, так как его рост не превышал восьми процентов. На востоке Византии, в Египте или Палестине, VI в. стал периодом постепенных изменений в сельском хозяйстве. Монокультура пшеницы была заменена виноградниками, выращиванием овощей, производством фуража, в Египте — пальмовых деревьев, текстильных или красильных растений, оливы, например на Сицилии; скотоводство, разведение кур, свиней, баранов, быков и лошадей было сокращено. В этот период наблюдается расширение и улучшение системы ирригации через водоемы и каналы с многочисленными индивидуальными водозаборами, приспособленными к маленьким клочкам крестьянских угодий, состоявших на востоке от двух до четырех гектаров, малость, достаточная для пропитания крестьянина и его семьи; кажется, что отныне в Византии развивалось садоводство (Ж. Гаску).
Античные формы эксплуатации крупных поместий при помощи рабов и колонов исчезают в VII в., изменение экономических и социальных структур можно объяснить еще именно этой эволюцией. В IX в. картина сельского хозяйства в Византии предстает перед нами в новом свете: она состоит из независимых крестьянских деревень и крупных земельных поместий — владений крупной аристократии. Подушный и земельные налоги с этого момента разделены и охватывают все сельское население, отныне нет экономической разницы между крестьянином, облагаемым налогом и несущим военную службу, и тем, кто не имеет воинских обязанностей. Крестьянин может менять место жительства, поэтому сельское хозяйство вследствие многочисленных миграций всегда обеспечено рабочей силой. Использование земли осуществлялось в двух формах: большая изолированная ферма, окруженная своею землей, или, что было более распространено, деревня, состоявшая из небольшого количества домов, тесно примыкающих друг к другу, расположенных вокруг колодца, каждый из которых имел свой двор и сад с огородом. Структуру жилища определяли источник воды и качество земли. Можно привести в качестве примера несколько скученных деревень с маленькими семейными колодцами, собиравшими дождевую воду, которые снабжали ею жителей и позволяли орошение садов, расположенных вокруг деревни. За пределами этого обжитого центра находились крестьянские наделы. Каждый крестьянский надел состоял из участка, часто огороженного, если речь шла о фруктовом саде или винограднике, или открытого, если это была пахотная земля. Пастбище, лес, непригодные для использования или запущенные земли не делились между крестьянами, но могли быть признаны за кем-либо. Главным занятием крестьян в Византии была обработка своего поля, это был основной источник существования, однако виноградники, сад, пчеловодство немного облегчали их жизнь. Владение скотом и транспортным средством позволяло расширить хозяйство. Животные в деревне паслись в общем стаде под присмотром пастуха, которому платили все жители пропорционально количеству своего скота. Общими были и водяные или ветряные мельницы. Крестьяне доставали орудия труда и одежду в расположенных неподалеку городах, поскольку в деревне не было ремесленников, обмен облегчал проведение периодических ярмарок.
Крупная собственность в этот период в своем пике развития может быть представлена на примере имущества вдовы Даниелиды, переданного императору во второй половине IX в.: «…обилие золотых монет, большое количество предметов из серебра, золота и бронзы, одежды, рабы, животные, богатства, превышающие любое частное состояние и всего лишь чуть меньшее, чем у императора. Количество рабов было настолько велико, что после передачи их императору трем тысячам из них была дарована свобода и они были отправлены на поселение в Лангобардию. Эти владения, деньги, и рабы были распределены согласно завещанию. И императору [Льву VI], главному наследнику, достались восемьдесят поместий в личную собственность». Богатые крестьяне имели великолепные хозяйства, обрабатывали обширные земли, которые приносили денежную и натуральную прибыль, владели многочисленными стадами, покупали или арендовали землю. Бедные крестьяне, не способные обработать свою землю, уступали ее в краткосрочную или долгосрочную аренду по системе испольщины, но получали при этом лишь одну десятую прибыли. Зажиточный крестьянин свой прибавочный продукт использовал для расширения своего участка за пределами деревни, и если он обладал достаточными средствами и орудиями труда, то мог даже покинуть деревню, обустроить свой дом за ее пределами и перенести туда свою деятельность. Таким образом, появляются и развиваются за пределами деревни маленькие хозяйства, на которых работает сам владелец (agridia), или крупные хозяйства (proasteria), обрабатываемые рабами или арендаторами, — и те и другие оставались членами деревни и платили свою часть налога. За земли, отошедшие от деревни, налог не полагался, так как они выкупались государством, крупным собственником или передавался монастырю или религиозному учреждению монахом или богомольцем.
Ввиду строгого контроля государства над торговлей и промышленностью все доходы направлялись на приобретение сельскохозяйственных поместий. «Власть имущие» (dynatoi) постепенно скупали кусочки земли бедняков, как крестьян, так и солдат. Византийское государство, чья налоговая система была связана с обороной и с эксплуатацией мелких земельных собственников, при росте регионализма в фемах рисковало стать частным собственником в вопросе налогообложения и формирования армии. Императоры X в. принимали все возможные законодательные меры для защиты мелких земельных собственников, ограждая их от процесса концентрации земельных владений: путем права преемственности на землю соседа, запрещения возврата купленных земель по более низкой цене после неурожая 927–928 гг., запрещения покупать «военные наделы» по 2–4 фунта золота, что покрывало расходы на содержание всадника или моряка, путем создания препятствий росту церковных владений, конфискаций, запрещения выплачивать крестьянские недоимки более богатым людям. Ничего не помогало. Титулованные особы и крупные чиновники вкладывали результаты бережливой деятельности и незаконных поборов в покупку земель и объединялись между собой против центральной власти. После смерти Василия II (1025 г.) центральная власть заметно ослабла, стало больше возможностей для откупа налогов и окончательного становления владений крупных собственников. В XI в. еще остаются свободные крестьяне, но они немногочисленны по сравнению с крупными собственниками и зависимыми от них крестьянами.
С IX по XI в. расширяется пространство сельскохозяйственных работ благодаря захватам; кажется, что экономика основных регионов империи (Азия, Балканы, острова, Италия) достигла некоторого равновесия, самые богатые районы активно развиваются, но этот рост не сопровождался никаким изменением сельскохозяйственных структур: эксплуатация даже крупных владений оставалась семейной и непрямой; инвестициями занимались только крупные собственники, которые лишь увеличивали свои владения и покупали придворные титулы, остальные вели привычное существование.
В период борьбы крупных землевладельцев с центральной властью не известны никакие их организации, ни их образ жизни. Впрочем, можно описать владения двоих — Евстафия Воилы в середине XI в. и Андроника Дуки в 1073 г. В своем завещании Воила, протоспафарий, служащий в хрисотриклинии и консул, описывает свои земельные владения, которые он приобрел недалеко от границы с Передней Азией после того, как покинул Каппадокию, где имел имущество, по причинам, которые он не открывает. Недалеко от монастыря Богородицы, построенного на его деньги и им финансируемого, он построил дом. В его распоряжении были многочисленные сельскохозяйственные общины (Ouzike, Chouspakrati, Korteriou, Kounceria, Isaie), часть Parabounion, некоторое число владений, например Варта, Вузина и Танзутин. Также он содержал монастырь Святой Варвары, где были похоронены его мать, жена, молодой сын Роман и где он сам хотел быть похороненным. Его владения состояли из степей, виноградников, садов, пахотных земель, ему принадлежали ирригационные каналы, водяные мельницы, около двадцати рабов и множество голов скота. Он подарил монастырю Богородицы большое количество серебряных и золотых священных сосудов, ценных икон, реликвий и дорогой одежды для литургии. Он основал библиотеку, насчитывающую 66 томов: часть из них были книги для богослужения (Ветхий и Новый Завет, Псалтырь, синаксис, Триодь, kontakaria, heimologia), в том числе и богато украшенное Евангелие, остальные — книги по теологии и церковные сочинения (Василий Кесарийский, Иоанн Златоуст, Григорий Назианзин, Епифаний Саламинский, Исидор Пелузский, Иоанн Климак, Анастасий Синаит, «Сборник Священного Писания» святого Саввы Антиохийского, Иоанн Дамаскин и др.), поучительные сочинения («Божественная молитва» Иоанна Мосха, жизнь святого Симеона Метафраста, деяния мучеников, «Мелисса» Антония, патерикон), собрания законов и церковных канонов, мирские сочинения (грамматика, труды по военной тактике, хроники, скучные и претенциозные приключения Левкиппы и Клитофона Ахилла Татия, «Критика и толкование снов» Артемидора Эфесского). Ценность имущества Воилы составляет примерно 400 ливров: он платил налоги и сдавал землю в аренду в некоторых случаях, так как арендатор Танзутин платил ему 80 номисм в год, не считая части продукции. Перед своей смертью Воила освободил последних рабов (один из них был каллиграфом), подтвердил размеры их наделов, стоивших вместе около 60 номисм, и предусмотрел размеры их заработной платы, если они захотят работать на его наследников.
Император Михаил VII передал своему брату Андронику Дуке в налоговом округе Алопека в Передней Азии около Милета восемь владений и их доходы, перечень которых, сделанный нотариусом патриарха Адамом Матзукием в марте 1073 года, был следующим.
Владение Бари:
Церковь, построенная из необтесанных камней, скрепленных известковым раствором, на известняковом фундаменте. Ее венчает купол, поставленный на трех колоннах, с хорошо сохранившейся галереей вокруг хоров, притвор, хоры. Церковь облицована изнутри мрамором и имеет тринадцать икон, священные сосуды, движимое имущество и несколько богослужебных книг.
Строения:
Большой дом (принадлежащий владельцу) с просторным помещением для приемов в форме креста с куполом наверху, покоящимся на четырех колоннах, окруженным четырьмя комнатами, с открытой террасой без дверей по периметру, вымощенной мрамором.
Баня, постройка с незаконченной черепичной крышей; несколько участков выстланы мрамором.
Большая недостроенная ферма, покрытая черепицей, без дверей.
Строения в плохом состоянии.
Небольшой виноградник, называемый Филопотий, на необработанной земле.
Фруктовый сад, называемый Олинф, без ограды.
Еще один сад около дома, переделанный в лужайку, с двумя ореховыми и одним грушевым деревьями.
Фруктовый сад с оливами, называемый Филопотий.
Сад с овощными культурами Paximades, переделанный в поле.
Фруктовый сад и пашня Арибала.
Дубовая роща владения Олинфа.
Лужайка около дома, 40 модиев (около 3,5 га).
Семена, которые хранятся дома, 260 модиев (примерно 2600 кг) пшеницы и 150 — ячменя, 50 — бобов, 5 — льняного семени, запасы: 124 модия (1240 кг) пшеницы, 60 — ячменя, 8 — льняного семени.
Две упряжки буйволов и одна пара быков.
Два плуга с двойными унряжками и их оснасткой.
Одна мерка из бронзы, окруженная железом.
Слуги:
Ни одного, все умерли.
Доходы дома:
Право выпаса скота на горе Святого Илии и помещения их в загон, или phtinoporikon (или осеннее право), 2 номисмы.
Сбор желудей в лесу Олинфа, 114 номисм.
За траву для корма быков, 5 номисм.
Сборы Пантиза с сельской общины Вервилий, 1 номисма.
Оливковые деревья, 12 номисм.
Сбор с владения Арубала, 1,5 номисмы.
Сбор с монастыря Намата (источники) за 96,5 модия земли 4 номисмы вместо 9,5 номисмы, которые он должен платить за аренду земли из расчета 1 номисма за 10 модиев (около 1 гектара).
Трактир — 6 поп или номисм.
Сбор с Феодотоса, 1 номисма.
Фруктовый сад церкви, 1 номисма.
Фруктовый сад Филопотий, 1 номисма.
Фруктовый сад Олинфа, 1 номисма.
За аренду владений Метанойя (раскаяние) (которая включает в себя часть земельного налога), 137,5 номисмы.
За аренду земли Мандраклона, 14 номисм.
За аренду нового парика (зависимый крестьянин) Иоанна Дексина Эфесского за 230 модиев (около 22 га), 24 номисмы не заплачены, так как он уехал.
За пастбище Ашлада 7 номисм не заплачены, так как пастбище используется как поле.
За аренду фруктового сада во владении Прины, включая семена и оливковые деревья, 10 номисм.
За аренду обработанной земли размером в 500 модиев (примерно 47 га), не включенной в законную часть имения, по 1 номисме за 10 модиев — 50 номисм.
Налоги с париков Бариса, Олинфа, Гаммы, Вервулидия, Галаида: в размере с 2,5 до 4 номисм (или 1 номисма поголовного и базового налога и остатка продукции) для тех, кто имеет упряжь и землю (zeugaratoi), и полномисмы для тех, кто имеет быка (boidatoi) или не имеет земли (aktemones), либо в целом 67,5 номисмы с 48 семей париков, на которых государство уступает владельцу право поголовного и основного земельного налога 37 номисм.
Описание границ.
Владение Мелания:
Нет хозяйского дома.
Некоторое количество париков.
14 участков пахотной земли.
За аренду — 137,5 номисмы.
Владение Мандракла:
Нет ни церкви, ни хозяйского дома.
Одна семья париков.
361 модий.
Доход — 25 литр.
Около епископства Приены: виноградник в 30 модиев (2,8 га), участок земли в 4 модия (37,5 соток), одна семья париков.
Описание границ.
Владение Прина:
Необитаемое.
Описание границ и земли за их пределами с неизмеренным пастбищем и 90 оливковыми деревьями, 42 дубами и различными фруктовыми деревьями.
Владение Галаида:
Церковь Богородицы из камня и кирпича вокруг дверей.
Три дома из камня и глины.
Площадь: 762 модия (72 га).
Доход — 10 фуптов.
Вместе все владения насчитывают 18 париков zeugaratoi, 6 bodatoi и 25 aktemones, которые имеют коров, лошадей, ослов, свиней и платят каждый по 1 номисме zeugaratoi, 0,5 номисмы — bodatoi и 0,5 номисмы aktemones, которые имеют осла, так как они освобожденные, и 3 милиарисия те, кто не имеет осла. За выпас коров, быков, лошадей, ослов и свиней каждый aktemones платит по 1 милиарисию, за группу из 100 баранов 1 номисму, за 50 — 0,5 номисмы. За землю каждый платит по 1 номисме за 10 модиев. Чистый доход после выплаты жалования управляющему и надсмотрщику составляет 300 номисм.
Владение, которое получил Андроник Дука, использовалось не лучшим образом. Нужно учитывать, что из каждых 8 из 10 000 модиев земли (примерно 940 га), которыми он располагал, только половина была рентабельной и приносила доход. Это соотношение не было чем-то исключительным. Нужно напомнить, что парики zeugaratoi обрабатывали в среднем 150 модиев земли и платили фиксированный личный и земельный налог в одну номисму, к которому добавлялись налог на продукцию примерно десять процентов, затем надбавки и дополнительный налог, составлявшие 10 номисм на доход от 30 до 45 номисм и продукцию примерно 4500 кг зерна, и право пользования.
Восстановление армии при династии Комнинов в XII в. стоило очень дорого византийскому населению. Поборы стали более тяжелыми, увеличилось количество государственных повинностей на строительство кораблей, крепостей, мостов, больших дорог, расквартирование и снабжение офицеров и солдат в деревне. Светские и церковные крупные собственники добивались имперских привилегий, запрещавших войскам, если они были многочисленны, проходить через их земли, получали частичные иммунитеты, в редких случаях — полные, которые могли быть отменены в любое время, что позволяло богатым собственникам, церкви и монастырям стать еще богаче и разрушало государство. Чтобы найти источники дохода и в то же время обеспечить армию, государство перешло на новую форму налогообложения — пронию. Прония — это рента, дарованная императором за военную службу. Эта рента могла распространяться на земельные владения. Государство передавало владельцу пронии землю с париками и все доходы с нее, а также сбор налогов и прочих поборов с жителей. Эта рента могла распространяться и на другие источники дохода, например на рыбную ловлю, солеварни. По свидетельствам, во всех случаях владелец пронии был богатым человеком и не сам обрабатывал землю: владельцы пронии взимали налоги с париков, обрабатывавших их земли, в случае пронии на рыбную ловлю или солеварню — с мелких арендаторов. И те и другие исполняли военную службу, число солдат, которое они предоставляли, было пропорционально размеру их владения. Богатые сами взимали все налоги, часть которых шла в казну, остальное оставалось им. Будучи очень близкой к исчезнувшей «военной земле», прония отличалась от нее прежде всего социальным уровнем тех, кто ею владел. В силу принципа, провозглашенного патриархом Филофеем и Синодом в 1367 г., император мог изъять имущество церкви, так как «именно он ей все это даровал». Поэтому византийское государство, обеспокоенное турецкой опасностью, секуляризовало, кажется, половину церковных земель и разделило их между владельцами пронии. Это усилие, безбожное в глазах византийцев, было бесполезно в военном плане. С другой стороны, прония становится наследственной, и ее владелец, благодаря все увеличивающимся правам, дарованным ему государством, например право на автономную администрацию, становился все более независимым. Император иногда определял право наследования пронии по мужской линии, но она никогда не могла быть ни отчуждена в пользу третьего лица, ни разделена на части, и служба, которая была связана с ее владением, исполнялась до падения империи.
Основная задача византийского государства как собственника земли — сохранять, вопреки всему, свои права на землю и источники доходов в то время, как растет многообразие и количество частных владений начиная с XII в. Проиллюстрируем тремя примерами. В 1110 г. три брата — Роман, Лев и Константин, полюбовно разделив свое наследство в Фессалонике и окрестностях города, описали состояние своего имущества. Два дома в двух кварталах города и хорошо расположенная мастерская, которую они сдавали в аренду, мельницы на юго-западе города, виноградники, тростниковые заросли, поля и дом в деревне, где располагались основные семейные владения, небольшая церковь Святого Стефана с литургическими книгами и сосудами, скот. Впрочем, они арендовали и обрабатывали владение Писсон, которым незаконно владел афонский монастырь Лавры, которое вскоре было конфисковано налоговыми органами в ходе проверки, и они могли рассчитывать на аренду его непосредственно у государства за выплату налогов. Однако история владений Лавры свидетельствует о том, что государство передало монастырю владение Писсон, которое к XII в. превышало площадь 5000 га. К этим цифрам приближалась и общая площадь земельных и прочих владений других монастырей горы Афон в самых плодородных областях Македонии: Хиландар — 1570 га, Эсфигмен — 1150 га, Ксиропотам — 570 га, Зограф — 375 га.
В 1294 г. Гуделис Тиран завещал монастырю Богородицы около Смирны в Передней Азии свои владения, которые также были описаны: четыре лавки по продаже шерстяных тканей, башня с хлебопекарней и булочной — их аренда приносила 200 иперпиров (иперпир — позднее название номисмы), три виноградника в 2,5 га, ферма в Пиги площадью в 62 ара, две упряжки быков, четыре коровы, две лошади, еще одна хлебопекарня. Половина доходов от бани и виноградников в Нимфее, домов и лавок и доли в парфюмерном производстве, сада и дома около монастыря, наконец, от домов и прочих сооружений давали 420 иперпиров дохода, из которых монастырь Богородицы отдавал ему 150.
У Феодора Метохита — первого министра императора Андроника II, высланного пришедшим к власти в 1328 г. Андроником III в Дидимотику (Демотика) в восточной Македонии, — по обычаю было конфисковано имущество и разрушен дворец в Константинополе. Придя в столицу два года спустя, Феодор Метохит ушел в построенный им монастырь Хора, где предавался мечтам о своей разрушенной резиденции и описал свои богатства: в центре находилась часовня с колоннами, выложенными цветным мрамором, украшенная портиком с мозаикой, вокруг часовни располагались удобные жилые помещения с системой охлаждения благодаря циркуляции воды под облицовкой и бассейном, лужайки, сады, широкая аллея для прогулок, защищенная от солнца, полностью вымощенная, коллекция античных редкостей, ценные столовые сервизы и прочая утварь, «которые необходимы нам, как и другим богатым людям». Также он описывает украшения своей жены: из золота с жемчугом и драгоценными металлами, диадемы, серьги, колье, подвески, браслеты, кольца, одежды из прозрачных тканей с золотыми узорами, позволявшие показать украшения, находящиеся под ними, широкие воротники из старинных тканей — все это хранилось в дорогих сундучках, украшенных жемчугом и драгоценными камнями. Он говорит и об огромных земельных владениях, дарованных ему государем, об обширных пастбищах, где паслись лошади, быки, бараны, свиньи, даже несколько двугорбых и одногорбых верблюдов. Количество скота не указывается, но оно было подсчитано несколько лет спустя Иоанном Кантакузином представителем одной из самых знатных семей империи: 50 000 быков, 1000 сельскохозяйственных упряжек, 1500 лошадей, 200 верблюдов, 300 мулов, 500 ослов, 50 000 свиней, 70 000 баранов. Подобная система использования земли, порой принимавшая формы настоящих уделов, все более изолировала от государства источники его основных доходов. Различные формы ассигнований и управления общественным имуществом все больше были выгодны представителям знатных семейств или организациям — монастырям и имперским учреждениям, например «домам» Манганы или Орфанотрофу в Константинополе, которые одновременно были больницами и богадельнями, образовательными учреждениями, монастырями, во главе их стояли крупные арендаторы — таким образом происходило окончательное возвышение в империи господствующего класса — физических лиц, в том числе духовенства.