ГЛАВА XXII. Объяснение

ГЛАВА XXII. Объяснение

Сделаем еще некоторое отступление от нашего повествования, чтобы объяснить читателю, откуда именно явилась та помощь, которая в одну минуту изменила исход сражения и спасла Валентина и его друзей от плена, а может быть, даже и от смерти.

Единорог пристально следил за всеми передвижениями отряда Красного Кедра. Он ни разу не потерял из виду разбойника с тех пор, как тот углубился в прерию. Скрывшись в кустах на берегу реки, он был невидимым свидетелем борьбы охотников с бандитом, но из осторожности, составляющей основу характера индейцев, он предоставил своим друзьям полную свободу действий, решив вмешаться лишь в крайнем случае.

Когда он увидел разбойника обезоруженным и обреченным на гибель, он счел бесполезным преследовать его далее и направился к селению с намерением созвать своих воинов и идти во главе их для нападения на лагерь гамбусинос.

Предводитель команчей был один со своей женой, с которой он старался никогда не расставаться. Они ехали вдоль берега Рио-Хилы, стараясь по возможности держаться среди густых лиан и кустов, росших у воды, как вдруг услыхали оглушительные крики, к которым примешивались выстрелы и топот лошадиных копыт.

Единорог сделал своей жене знак остановиться, а сам слез с лошади, лег на траву и прополз, как змея, до опушки мелкого леса, через который он ехал. Там он осторожно встал на колени и выпрямился. Он увидел какого-то человека, мчавшегося во весь дух, держа на руках бесчувственную женщину, а вдали нескольких воинов-индейцев, удалявшихся тихим шагом, вероятно после утомительной безуспешной погони. Но индейцы эти вскоре скрылись за холмом.

Тем временем беглецы быстро приближались. Единорог признал в них белых с первого взгляда. Всадник, подъехав на близкое расстояние к тому месту, где спрятался предводитель команчей, с беспокойством обернулся, затем слез с лошади, взял на руки бесчувственную девушку, бережно положил ее на землю и поспешно отправился к реке с очевидным намерением наполнить свою флягу водой.

Человек этот был Гарри, охотник-канадец, женщина — Эллен.

Когда охотник удалился, Единорог сделал своей жене знак следовать за собой. После этого они приблизились к девушке, которая по-прежнему без сознания лежала на земле.

Солнечный Луч опустилась перед американкой на колени, тихонько приподняла ее голову и стала ухаживать за нею с той нежной заботливостью, на которую способны только женщины. Почти тотчас бегом возвратился Гарри. Но при виде индейца он вскрикнул от удивления, выронил из рук фляжку, наполненную водой, и схватился за свои пистолеты.

— О-о-а! — сказал невозмутимо Единорог. — Пусть мой бледнолицый брат оставит в покое оружие, я — друг.

— Друг? — недоверчиво возразил Гарри. — Разве краснокожий воин может быть другом белого?

Предводитель скрестил руки на груди и решительными шагами подошел к охотнику.

— Я был в засаде в траве в десяти шагах от бледнолицего, — сказал он. — Если бы я был врагом бледнолицего, он был бы мертв теперь.

Канадец покачал головой.

— Это возможно, — сказал он. — Дай Бог, чтобы вы говорили чистосердечно, потому что борьба, которую мне пришлось вести, чтобы спасти эту несчастную, до такой степени утомила меня, что я не был бы теперь в состоянии защищаться против вас.

— Единорог — предводитель своего племени. Если он дает слово, ему надо верить.

И с этими словами он чистосердечно протянул охотнику Руку.

Тот с минуту колебался, но, внезапно решившись, горячо пожал протянутую руку, говоря:

— Я верю вам, вождь. Имя ваше мне известно, вы слывете человеком умным и храбрым, я доверяюсь вам. Но умоляю вас, помогите мне привести в чувство эту несчастную девушку.

Солнечный Луч тихо подняла голову и, устремив на охотника глаза, которые она до сих пор не спускала с Эллен, бросила на него взгляд, полный теплого участия.

— Молодая бледнолицая девушка, — сказала она своим мелодическим голосом, — вне опасности. Через несколько минут она придет в себя. Пусть брат мой успокоится.

— Благодарю, благодарю вас, — с горячностью сказал канадец. — Надежда, которую вы мне подаете, наполняет меня радостью. Теперь я могу начать мстить за бедного Дика.

— Что хочет этим сказать мой брат? — спросил предводитель, с удивлением заметив, что глаза охотника, в то время как он говорил, сверкнули ненавистью.

Охотник, успокоенный относительно своей подруги и побежденный открытым и честным обращением с ним индейца, не колеблясь рассказал ему не только о том, что с ним произошло, но также и о том, какие причины заставили его отправиться в эту пустынную местность следом за молодой девушкой.

— Теперь, — закончил он свой рассказ, — у меня только одно желание: отвезти в безопасное место эту девушку и отомстить за смерть моего друга!

Индеец спокойно и не перебивая выслушал молодого человека. Когда он кончил говорить, индеец с минуту размышлял о чем-то и наконец, положив руку на плечо канадца, заговорил:

— Итак, мой брат желает отомстить апачам, — сказал он.

— Да, — воскликнул охотник, — как только эта девушка очутится в безопасном месте, я стану их преследовать.

— О! — воскликнул индеец, покачав головой. — Один человек не может справиться с пятьюдесятью.

— Какое мне дело до числа моих врагов! Только бы мне найти их!

Единорог бросил на молодого человека восхищенный взгляд.

— Хорошо, — сказал он, — брат мой храбрец, я помогу ему отомстить.

В эту минуту Эллен открыла глаза.

— Где я? — пробормотала она.

— Успокойтесь, Эллен, — ответил охотник. — В настоящее время вы в безопасности. Вы окружены друзьями.

— Где донья Клара? Я ее не вижу, — продолжала она слабым голосом.

— Я после расскажу вам, Эллен, о том, что произошло, — ответил охотник.

Молодая девушка вздохнула и умолкла. Она поняла, что Гарри не хотел, ввиду ее слабости, сообщать ей о новом несчастье.

Между тем, благодаря заботливому уходу жены Единорога за Эллен, та вскоре совершенно пришла в себя.

— Чувствует ли себя лучше сестра моя? — заботливо спросила ее индианка.

— О! — воскликнула Эллен. — Мне теперь совсем хорошо. Единорог бросил на нее проницательный взгляд.

— Да, — сказал он. — Сестра моя может теперь двинуться в путь. Пора. Дорога длинна. Солнечный Луч даст свою лошадь бледнолицей девушке, и та сядет на нее.

— Куда же вы хотите отвести нас, вождь? — спросил охотник индейца с плохо скрываемым беспокойством.

— Разве брат мой не желал отомстить? — ответил команч.

— Да, я это сказал.

— Так пусть он следует за мной, и я приведу его к тем, кто поможет ему отомстить.

— Гм! — пробормотал канадец. — Мне для этого никого не нужно.

— Брат мой ошибается, ему нужны помощники, потому что враг, с которым он хочет вступить в борьбу, силен.

— Очень возможно, но мне не мешает в таком случае знать, что за люди будут моими помощниками. Я вовсе не намерен быть союзником каких-нибудь разбойников без чести и совести, которые грабят в прерии и бесчестят нас, белых. Видит Бог, я только честный охотник — и больше ничего!

— Брат мой говорил хорошо, — ответил вождь с улыбкой. — Пусть он успокоится, он может вполне довериться тем, к кому я его отведу.

— Так кто же они, в таком случае?

— Один из них отец той женщины, которую апачи похитили, другие…

— Остановитесь, вождь! — воскликнул охотник горячо. — Этого для меня достаточно, мне не нужно знать остальных. Мы поедем когда хотите, я последую за вами куда угодно.

— Отлично. Пусть брат мой приготовит лошадей, а я покуда дам кое-какие необходимые распоряжения моей жене.

Гарри тотчас же отправился исполнять возложенное на него поручение, в то время как вождь, отведя свою жену в сторону, стал тихо переговариваться с нею о чем-то.

— Теперь отправимся в путь, — сказал вождь охотнику, когда тот привел лошадей.

— Разве Солнечный Луч не поедет с нами? — спросила Эллен.

— Нет, — коротко ответил вождь.

Молодая индианка ласково улыбнулась дочери скваттера, кивнула ей головой и, поспешно проскользнув в кусты, почти тотчас же исчезла.

Те сели на лошадей и поскакали в прямо противоположном направлении.

Мы уже знаем, какое поручение дал Единорог своей жене Солнечному Лучу. Мы видели, как она исполнила его, а потому мы теперь не последуем за ней.

Вождь команчей знал, где находились в это время Валентин и его товарищи, а потому и направился со своими спутниками прямо к теокали.

После отъезда Искателя Следов дон Мигель и остальные герои нашего рассказа, оставшись в укреплении Сына Крови, продолжали еще спать мирным сном в течение нескольких часов. Когда они проснулись, солнце было уже высоко. Асиендадо и генерал, устав от волнений предыдущего дня, а также от непривычного путешествия по прерии, предавались отдыху, как люди, которым необходимо набраться сил. Когда они открыли глаза, то увидали, что их ждет обильный завтрак.

Без всяких приключений протекло несколько дней. Сын Крови, несмотря на все радушие своего приема, держался со своими гостями очень сдержанно и говорил с ними только тогда, когда это было необходимо, тщательно стараясь избегнуть тех долгих бесед, которые незаметно влекут за собой откровенность. В манере этого странного человека держать себя было что-то леденящее и действовавшее подсознательно на каждого, приходившего с ним в соприкосновение, и мешавшее близко сойтись с ним.

Однажды вечером, в ту минуту, когда дон Мигель и генерал намеревались уже растянуться на звериных шкурах, служивших им постелью, к ним подошел их хозяин. В тот день оба мексиканца заметили какое-то волнение среди обитателей теокали. Было очевидно, что Сын Крови намеревался совершить одну из своих обычных смелых вылазок. Хотя оба мексиканца сильно желали узнать намерения своего хозяина, но они были слишком благовоспитанными людьми, чтобы задавать ему какие-либо вопросы, а потому, скрыв свое любопытство, они стали терпеливо ожидать объяснения, которое он, без сомнения, не замедлит им дать.

— Добрые вести, сеньоры кабальеро, — сказал он, подходя к ним.

— О-о! — пробормотал генерал. — Это что-то новенькое! Дон Мигель молча ждал, когда хозяин объяснится.

—Сегодня утром ко мне прибыл один из моих друзей, — продолжал Сын Крови, — в сопровождении охотника-канадца и дочери Красного Кедра.

Услышав эти слова, оба мексиканца даже вздрогнули от удивления и радости.

— А! — воскликнул дон Мигель. — Эта женщина будет для нас драгоценной заложницей.

— Я именно это и подумал, — продолжал Сын Крови. — Впрочем, бедное дитя совершенно неповинно в преступлениях своего отца, и если в данную минуту она в нашей власти, то это случилось потому только, что она желала спасти вашу дочь, дон Мигель.

— Что вы этим хотите сказать? — спросил землевладелец с внутренней дрожью.

— Вы сейчас поймете меня, — ответил Сын Крови. И он без дальнейших предисловий подробно рассказал своим гостям обо всех обстоятельствах, при которых случилось бегство девушек и которые уже известны читателю.

Когда он окончил свой рассказа, наступило минутное молчание.

— Положение серьезное, — сказал генерал, покачав головой.

— Надо спасти наших друзей, чего бы это ни стоило, — воскликнул пылко дон Мигель.

— Именно таково мое намерение, — сказал Сын Крови. — Но положение, однако же, в настоящее время улучшилось.

— Почему? — спросил асиендадо.

— Потому что для доньи Клары лучше быть пленницей апачей, чем Красного Кедра.

— Это справедливо, — заметил дон Мигель.

— Гм! Как освободить ее оттуда? — сказал дон Мигель.

— Это меня не беспокоит, — сказал Сын Крови. — Завтра на рассвете мы тронемся в путь, дойдем до селения Единорога, который присоединится со своими воинами к нам, и оттуда уже отправимся дальше с целью совершить нападение на апачей в их селении.

— Превосходно! Но кто же сказал вам, что именно в этом селении мы найдем мою дочь?

— В прерии все видно и все слышно. Не думаете же вы, что дон Валентин бездействовал с того времени, как он расстался с нами? Будьте уверены, что он давно выследил вашу дочь, если он уже ее не освободил.

— Дай-то Бог! — печально вздохнул дон Мигель. — Но кто же известит нас о том, что он сделал?

— Он сам, будьте уверены. Но так как отсюда очень далеко до селения, где находится, по всей вероятности, ваша дочь, то нам надо торопиться выступить в поход, а потому, гости мои, подкрепите ваши силы, так как нам предстоит завтра тяжелый день, предупреждаю вас. А теперь позвольте мне пожелать вам спокойной ночи и покинуть вас, чтобы отдать последние распоряжения, касающиеся нашего отъезда.

— Еще одно слово. Прошу вас.

— Говорите.

— Что намерены вы сделать с девушкой, которая по странной случайности попала в наши руки?

— Я еще не знаю. События решат ее участь. Я поступлю сообразно с действиями нашего общего врага.

— О! — воскликнул дон Мигель. — Вы ведь сами сказали, кабальеро, что эта молодая девушка неповинна в преступлениях своего отца.

Сын Крови бросил на говорившего загадочный взгляд.

— Разве вам неизвестно, дон Мигель, — ответил он глухо, — что на этом свете невинные всегда расплачиваются за виновных?

И, не прибавив к этому более ни слова, он низко поклонился дону Мигелю и медленными шагами удалился.

Оба мексиканца провожали его глазами до тех пор, пока он не скрылся под темными сводами ацтекского храма. После этого они в изнеможении опустились на свои подстилки из звериных шкур, не решаясь поделиться друг с другом теми печальными мыслями, которые угнетали их.