Глава XXII
Глава XXII
Территориальная, политическая и экономическая интеграция Украины в процессе столкновения коммунистического и нацистского глобальных проектов в годы Второй мировой войны и после нее. Восточная Украина против Западной. Превращения русинов в украинцев
Жесточайшая борьба на уничтожение двух глобальных проектов оказывала огромное влияние на процессы территориальной и социально-экономической консолидации Украины. Однако конечным итогом этой борьбы для Украины стала ее территориальная консолидация в едином политико-административном организме.
Несомненно, такой исторический итог был вовсе не случаен. Мы ранее видели, что современные границы нового политического образования — «Украины», были вполне намечены уже в период первой немецко-австрийской оккупации в 1918 г. Брестским мирным договором. Затем эти территориальные контуры были сохранены большевистским режимом, приступившим к развертыванию коммунистического глобального проекта.
Так что вполне закономерно, что с окончанием новой мировой войны границы политико-административного образования «Украина» еще более конкретизировались. Причем, в исключительной степени потому, что победил в войне коммунистический глобальный проект.
Как уже говорилось, в нацистском глобальном проекте вообще не было места даже номинальному марионеточному государственному образованию «Украина». Лишь в Галиции могло сохранятся некое подобие автономной области — «дистрикт Галиция». Да и то за особые заслуги ОУН перед нацистским режимом в карательно-диверсионной службе. Попытка же ОУН(б) сразу после вторжения в пределы СССР германских войск создать хоть какое-то украинское государственное образование была жестко пресечена немцами. Слишком ничтожной и зависимой от самих немцев силой (военной и экономической) были и ОУН и украинская Галиция в целом. Не говоря уже об остальных регионах Украины, которые нацисты просто завоевывали и самым беспощадным образом грабили. Вплоть до вывоза людей и даже верхнего слоя почвы — чернозема.
Особенно важно, что у ОУН к тому же совершенно не было как административного аппарата, так и опыта государственного строительства. В отличие от поляков, чехов или даже литовцев, имевших государства, на западе Украины его не было. Украинские националистические активисты только должны были его создавать. И опять это приходилось делать под жестким контролем нацистов, не желавших слышать о какой-то украинской государственности. В результате даже организованные ОУН «походные группы», стремившиеся проникнуть в крупные города восточной Украины, обычно состояли из служащих в войсках и администрации оккупантов (например, переводчиков) и носили немецкую форму. Так что реально эти «борцы за независимость» прибывали в центральные и восточные регионы Украины в обозе оккупантов.
Фактически прообразом украинской власти и администриции можно считать украинские полицейские силы (до 250 тыс.), опять же созданные под жестким контролем нацистов и выполнявшие их приказы. Не случайно командный костяк УПА, другой прообраз украинской власти, составляли как раз полицаи, бежавшие с немецкой службы или уходившие в УПА с ведома немцев. Причем в своем «государственном строительстве» две фракции ОУН использовали оба направления: мельниковцы преимущественно легальные в условиях оккупационного нацистского режима полицейские структуры, а бандеровцы полулегальную УПА, костяк которой также составляли украинские полицаи, но бежавшие от немцев.
Так что если даже на минуту представить, что ОУН смогла бы создать некое подобие государственной власти хотя бы в западных областях Украины, то это был бы режим, мало чем отличный от нацистской Германии в миниатюре. Это было бы мелкое тиражирование глобального нацистского проекта. А таких мелких копий шуц-штатен в Европе уже было и без ОУН немало. Начиная с вишистов во Франции, усташей в Хорватии и кончая куда более самостоятельными режимами Хорти в Венгрии или Антонеску в Румынии.
Такой вывод вполне напрашивается по фактам деятельности как ОУН, так и УПА. Например, жестокий террор с массовыми варварскими убийствами во Львове и других городах каратели из ОУН нередко начинали еще до подхода немецких зондеркоманд. Причем не только формирования ОУН(б). Печально известный своими зверствами в Киеве и других городах Украины «Буковинский курень» находился под руководством ОУН(м). «Вояки» этого подразделения убивали евреев лопатами, они же принимали самое активное участие в уничтожении населения Хатыни в Белоруссии. Все это напоминает правление Пол Пота в Кампучии, только там население уничтожалось тяпками.
Поэтому «независимая Украина» под главенством ОУН, скорее всего, превратилась бы в поле жесточайших тотальных этнических и политических чисток. Таких, какие происходили в Галиции и на Волыни, где ОУН-УПА временами приобретала некоторые элементы власти под покровом нацистской Германии. Причем резня то и дело вспыхивала и между самими националистами: бульбовцами, бандеровцами, мельниковцами. Не говоря уже о мирном украинском населении, подвергавшемся террору со стороны бандеровской СБ. Последняя, между прочим, состояла почти исключительно из прошедших полицейскую школу гестапо и карательную службу галичан. Неудивительно, что СБ отличалась крайней жестокостью, не уступая в этом отношении гестапо.
В то же время, оставшись без покравительства военной нацистской машины, ОУН-УПА быстро превращалась в рассеянные по значительной территории партизанские группы. Им очень сложно было укрепляться в городах, и особенно контролировать их. Показательно, что летом 1944 г., когда немцы оставили Львов, контроль над ним захватили поляки, сумевшие в крайне неблагоприятных условиях оккупации создать военную группировку Армии Крайовой численностью в 14 тыс. Причем поляками в короткий срок были уничтожены сотни активистов ОУН. Этот важный факт лишний раз свидетельствует, насколько ОУН-УПА была зависима от нацистского глобального проекта и могла развиваться только пока этот кровавый проект существовал.
Уже в первый послевоенный год, особенно зимой 1945/46 г., положение УПА стало крайне тяжелым. В это время против бандеровцев, продолжавших сопротивление в отличие от ОУН(м) и бульбовцев, широкое наступление повели войска НКВД и НКГБ. Почти везде, кроме Карпат, ОУН-УПА вынуждена была прекратить активные действия. Уже с ноября 1945 г. руководство националистов издало инструкцию о переходе к сугубо террористической и диверсионной деятельности. Советские службы создали густую сеть осведомителей в населенных пунктах Западной Украины (секретных сотрудников), которые быстро докладывали о появлении партизан. Те из местных жителей, кто отказывался сотрудничать с НКГБ, рисковали попасть в число пособников бандеровцев и быть выселенными в отдаленные районы СССР.
Причем для борьбы против националистов привлекались, прежде всего, восточные украинцы. Например, сегодня стало известно, что один из виднейших проводников УПА Глеб Савур (Клячковский) был убит в 1945 г. сержантом-украинцем из Донеччины. После активизации в 1948 г. действий УПА, вызванных коллективизацией и притоком недовольных в ряды националистического подполья, КГБ УССР возглавил бывший руководитель «Смерша» генерал Ковальчук. При нем борьба с ОУН-УПА стала еще изощренней, широко использовались отряды КГБ, переодетые как бандеровцы и терроризировавшие население. Однако и националисты продолжали применять, как и в годы войны, крайне жестокие убийства. Причем убивали не только прибывших с востока Украины и других регионов СССР, но и местных жителей. Нередко убивали целые семьи, главы и члены которых были заподозрены в сотрудничестве с советской властью или были призваны в ряды Советской армии. Убиты были тысячи украинцев, приехавших с востока: учителя, хозяйственные работники и т. д.
Но включение в коммунистический глобальный проект Западной Украины протекало не только путем ее фактического военного подчинения. Уже начиная с 1945 г. было направлено более 80 тыс. партработников и хозяйственников в основном с востока Украины, которые возглавили руководство всех отраслей хозяйства. В городах, особенно во Львове, буквально насаждалась крупная промышленность, кадры для которой также в основном прибывали с востока Украины и других регионов СССР. Уже в 1945–1946 гг. во Львове были построены ламповый, сельхозмашиностроения и другие заводы. К 1950 г. на Западной Украине уже работало более 70 крупных предприятий, в городах, и прежде всего во Львове, складывалась социально-экономическая структура населения с преобладанием рабочих, технической интеллигенции, служащих.
Так же быстро формировались партийные и советские органы власти. Причем снова основная часть их была перемещена с востока Украины. Из 60 000 номенклатурных работников в 1947 г. только половина была из местных уроженцев, и те занимали низшие посты.
Если к этому добавить, что к 1950 г. была почти завершена коллективизация на Западной Украине, то становится ясно, что несмотря на отчаянное сопротивление таявших отрядов ОУН-УПА и здесь формировалась структура коммунистического глобального проекта. Под мощным военно-экономическим давлением коммунистического режима было создано сословное социалистическое общество с типичной социально-экономической структурой. Противники режима отправлялись в ГУЛАГ и превращались в государственных рабов, семейные земледельческие хозяйства трансформировались путем коллективизации в низшее сословие колхозников. На строившихся предприятиях в городах возникали сословия рабочих, социалистической интеллигенции, а над ними стояли военное сословие, тайная полиция и партноменклатура.
Одновременно с разгромом военных формирований ОУН-УПА и коллективизацией, подверглась разгрому и греко-католическая церковь, руководство которой весьма тесно сотрудничало как с нацистским оккупационным режимом (например, при организации дивизии СС «Галичина»), так и с движением националистов. По прямому указанию Сталина УГКЦ была ликвидирована. На соборе во Львове в марте 1946 г. было принято решение об отмене Брестской унии 1596 г. и воссоединении с Русской православной церковью. Это был не только церковный акт. Греко-католические священники играли важную роль авторитетного организующего сословия для масс русинов и западных украинцев. Многие священники были высланы в отдаленные районы СССР, среди них митрополит Слипый.
В то же время в послевоенный период завершается трансформация русинов в украинцев. Причем именно в рамках глобального коммунистического проекта. Последним актом этого процесса было присоединение Закарпатья, имевшего смешанное население и частично очищенного от нерусинов в процессе интеграции в советскую Украину. Отсюда выезжали чехи, венгры, немцы. Если в 1930 г. русины составляли 65 % населения края, то на протяжении 1945–1950 гг. их доля возросла до 77 %.
В Закарпатье наиболее долго сохранялось самоназвание местного русского населения — русины. По Версальскому мирному договору край вошел в состав Чехословакии официально называясь «Подкарпатская Русь». Только в 30-е гг. под воздействием агрессивной экспансии из Галиции ОУН часть населения начала называть себя украинцами. Однако продолжало сохраняться сильное русофильское течение в среде русинской интеллигенции. Под воздействием русских эмигрантов в Чехословакии русофилы занимали жесткую антикоммунистическую позицию. В частности, когда в 1938 г. возникло автономное правительство края, то его возглавил русофил Андрей Бродий. Часть русофилов перешла на службу к венграм, когда те, по согласию Гитлера, оккупировали край в 1939 г.
Но с 1943 г. под давлением СССР в официальных документах появляется название «Закарпатская Украина». Однако и в 1945 г. в правительство края — Высшую раду, вошло 7 русофилов, 7 украинофилов и 2 еврея. Процесс присоединения к Украине проходил под контролем посланных из Киева Андрея Чеканюка, майора Левко и контролировавшего прокоммунистические военизированные формирования полковника Тканко. Многие русофилы были репрессированы, но часть из них влилась в новую украинизирующуюся элиту.
Однако около 150 000 русинов осталось на территории Словакии, много выехало в Чехословакию, не желая жить в коммунистической Украине и сохраняя свое самоназвание до сего дня.
В советизированном Закарпатье шли процессы, аналогичные процессам, протекавшим в Галиции и Волыни. В частности, здесь к 1949 г. была разгромлена Греко-католическая церковь, проводилась коллективизация и насаждение промышленности.
Таким образом, воссоздавая советское сословное общество на Украине, сталинский режим только формально поддерживал украинскую государственность. Закономерно, что в своей массе, особенно в первый период Великой Отечественной войны, украинцы не проявляли большого рвения в защите СССР от нацистского нашествия. У многих в памяти были свежи и коллективизация, и голодомор, и жестокие репрессии. Сотни тысяч украинцев, оказавшихся в плену в первые месяцы войны, были затем отпущены немцами. Но в целом нацистский оккупационный режим не только был жесточайшим, но и подрывал сами основы существования населения Украины.
Так, кроме массовых убийств, примерно 2 млн. украинцев, причем изо всех регионов, были отправлены на работы в Германию. В сравнении с этим, как бы ни был жесток коммунистический режим, он обеспечил выживание украиского этноса и формальной государственности.
Более того, в годы войны и в послевоенный период сложилась и собственная высшая партноменклатура, сыгравшая важную роль в эволюции Украины в последующие десятилетия.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.