Генерал-майор Василий Федорович Малышкин
Генерал-майор Василий Федорович Малышкин
Вторым лицом в штабе был помощник Власова генерал-майор Василий Федорович Малышкин. Генерал Малышкин родом с Дона и в прошлом офицер царской армии. Революция застала его молодым подпоручиком. После развала старой армии он примкнул к большевикам и в рядах Красной Гвардии проделал Гражданскую войну. Когда же Гражданская война окончилась и Красная Армия была реорганизована, Малышкин был оставлен в постоянном составе, а в дальнейшем поступил в Военную академию, окончил ее блестяще и пошел служить по штабной линии. Служба его шла довольно успешно. К 1937 году он дослужился до начальника штаба Сибирского военного округа, но в это время вспыхнули события, связанные с делом Тухачевского. Сначала арестовали и расстреляли начальника военного округа Великанова, а потом арестовали и посадили в тюрьму и Малышкина.
В тюрьме после допросов Малышкина не раз приносили в камеру на руках, без сознания, но он упорно отказывался подписать протоколы следователей. Так он сидел до нападения Гитлера на Советский Союз. А тогда перепуганное советское правительство распорядилось выпустить из тюрем недострелянных арестованных командиров. Выпустили и Василия Федоровича на свободу, послали его в санаторий подправить расшатанное здоровье и зачислили в строй. После тюрьмы В.Ф. начал службу в должности начальника штаба 19-й советской армии, с которой вышел на фронт. А в 1942 году эта армия под Вязьмой целиком попала в плен.
Читатель легко может себе представить отношение В. Малышкина к Сталину и его режиму, к его клике. В 1918 году он, будучи студентом и подпоручиком царской армии пошел к большевикам во имя права и справедливости, во имя улучшения условий жизни народной бедноты, а на деле оказалось, что он помог узурпаторам скрутить все слои народа в бараний рог, уничтожить десятки миллионов ни в чем не повинных людей, а также оскорбить и обесчестить свое собственное человеческое достоинство. Сказать, что он их терпеть не мог, было бы мало, он их презирал как людей и как правителей ненавидел и говорил о них, как о губителях России. По нему видно было, что на своем жизненном пути он пережил много разочарований и много испытаний. Все его старое мировоззрение рухнуло, и осталась одна преданность России и народу. Василий Федорович остался чистой воды народником.
Но, говоря о Малышкине, нельзя не указать на то, что этот скромный, всегда изысканно одетый человек был большим эстетом и весьма образованным генералом. Он обладал большой эрудицией, любил литературу, в особенности изящную литературу, и был искусным декламатором. Редко кто так мог декламировать стихи Блока и Есенина, как это делал Василий Федорович. А так как он любил ходить в штатском костюме, то своим видом и поведением был похож скорее на профессора, чем на генерала. Этим я не хочу сказать, что Василий Федорович был плохим генералом, а что в нем было много того, что выходит за рамки военщины.
Его выступление в 1944 году в Веймаре на съезде журналистов и писателей 20 европейских стран на тему «Советский Союз и Европа» было сенсационным и вызвало овации и обсуждение целого ряда животрепещущих вопросов. Мало того, этот ученый генерал был к тому же смелым и искусным дипломатом. В 1943 году представитель русской эмиграции в Париже Юрий Сергеевич Жеребков предложил Власову выступить в Париже. Это выступление было предусмотрено главным образом для внешнего мира, для той стороны линии фронта, ибо в Париже тогда еще было много каналов официальных и неофициальных сообщений.
Однако после выступления Власова в оккупированной зоне России ехать ему в Париж после угрозы Кейтеля не рекомендовалось, и поехал туда В.Ф. Малышкин. На это выступление возлагались тогда большие надежды. Малышкин выступил в зале Баграм, перед шестью тысячами слушателей (полон был не только главный зал, но и побочные, куда доклад транслировали). Говорил он на тему «Задачи русской освободительной борьбы», и так смело и обстоятельно, что слушатели были потрясены; Маклаков по поводу этого доклада сказал, что это была разорвавшаяся бомба, а слушатели долго и дружно аплодировали докладчику. Спасли тогда Малышкина от репрессий немцы доброжелатели. Что же касается тех, кому этот доклад был адресован, то они положили его под сукно — все, что Малышкин говорил им с эстрады с риском для жизни, и в 1945 году, как «изменника родины», предали его Сталину на муки и казнь.
В заключение я бы сказал, что Малышкин был умудрен жизненным опытом. Пережив надежды своих революционных идей и разочарование в их практическом осуществлении, он искал выход из положения в гуманизме. Всем, кто нуждался в его помощи, он старался делать добро. Во власовском движении молодежь его обожала.
Все остальные работники штаба были ординарными сотрудниками, и каждый из них по мере сил исполнял свои обязанности.
Тем не менее я хотел бы сказать несколько слов о лейтенанте Василии Мельникове, о самом молодом из штабных работников, бывшем глубоким идеалистом, точным исполнителем и общим любимцем. По природе своей лейтенант Мельников мог служить образцом моральной чистоты и преданности идее освобождения России.
Мельников, 25 лет, родом из Риги, сын диакона, охваченный патриотическим энтузиазмом и жертвенным порывом, приехал в Берлин искать Власова, о котором тогда заговорили все русские по эту сторону линии фронта. В поисках путей к Власову он встретился со своим земляком, Сергеем Фрелихом, которому высказал свою заветную цель. Тот доложил о нем Власову, которому очень понравился порыв молодого человека, и он распорядился привести к нему Мельникова. Власов принял Мельникова приветливо и распорядился провести его через Дабендорф в число штабных работников. Таким образом, Мельников достиг своей цели. Скромный, услужливый и расторопный, он сразу же завоевал общую симпатию и благосклонность. Но для военного дела у него не было никакой подготовки. Ему были поручены несложное штабное хозяйство и 6 человек обслуживающего персонала. Очень скоро он освоился со штабной обстановкой и со своей должностью. Генерал полюбил Мельникова и обращался с ним ласково и, шутя и любя, обращался к нему — «Отец эконом», от чего тот смущался и краснел. Со временем, когда Мельников освоил требования военной службы и задачи освободительной борьбы, генерал произвел его в лейтенанты. Можете себе представить, с какой любовью он надевал форму РОА и как он сиял от счастья?
После обнародования Манифеста Мельников поступил в Союз молодежи при КОНРе, где встретился с другими такими же энтузиастами, как и он, среди которых выделялись братья Крыловы, Легостасв, Комар, Дьячков, Бублик — он же Кружин, Малый и другие. Вся эта молодежь одновременно состояла на разных должностях в штабах и управлениях КОНР, но большинство принадлежали к пропагандистам. После войны Союз молодежи переформировался и был переименован в «Боевой Союз Молодежи РОД», а потом был переименован в «Союз Борьбы за Освобождение Народов России» и существует и по сей день[26].
В первые же дни капитуляции в Австрии красные захватили и расстреляли Мельникова. Это была тогда одна из наших первых жертв, а потом пошли и пошли, и ни конца и ни счета им не было. Так погиб наш любимец лейтенант Мельников. Недолговременная жизнь и гибель этого кристаллически чистого и жертвенного молодого человека толкнула меня оглянуться назад и вспомнить длинную-длинную вереницу таких же молодых людей, в борьбе за свободу Родины ставших жертвами коммунистической диктатуры. Знавал первых пионеров, которые вешали свои школьные ранцы на вешалки и тайком от родителей уходили в ряды Белых армий, и могилками этих детей усеяны просторы юга России; знал и ту нашу молодежь, которая во время 2-й мировой войны, будучи забыта всеми, в первую очередь советской властью, миллионами умирала от голода и холода в нацистских лагерях военнопленных; познал и ту, которая при самых тяжелых условиях надев форму РОА, со словами «На смену павшим, в борьбе уставшим, мы идем» подняла знамя освободительной борьбы. Мало и от нее уцелело, а большинство победителями насильственным путем были выданы Сталину на муки и смерть.