ЧИНОВНИКИ И АДМИНИСТРАЦИЯ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЧИНОВНИКИ И АДМИНИСТРАЦИЯ

До известной степени можно утверждать, что высшая бюрократия в Византии совпадала с социальной элитой, поскольку в нее автоматически входили те, кто получал высокие имперские должности и титулы, независимо от их социального и этнического происхождения. Но и те, кто уже унаследовал социальное положение и богатство, становились частью государственной элиты. До VII в. позднеримское общество было более плюралистичным в смысле карьерных возможностей, так как помимо Константинополя имелись и иные крупные центры, такие как Александрия и Антиохия. В империи всегда существовал более или менее широкий слой средних чиновников, способных вести учет доходов и расходов, оценивать фискальные потребности и выполнять иные виды работ, необходимых для функционирования сложной административной системы, существовавшей в стране. Часто эти люди входили в высшие слои общества, достигнув высоких должностей благодаря своим способностям и талантам, так что на всем протяжении истории империи, даже в ее последний период, когда социальная аристократия стабилизировалась, существовал приток талантливых людей в ряды социальной элиты.

Те, кто достигал такого положения в государственной системе, помимо высокого социального статуса имели соблазнительную возможность побочных доходов в виде «принятых по обычаю» подношений за услуги, а то и обычных взяток. Даже услуги чиновников невысокого ранга могли, в определенных обстоятельствах, высоко цениться, и они готовы были воспользоваться таким положением. Чаще всего это относилось к сборщикам податей и другим фискальным чиновникам, но могло касаться и чиновников иных ведомств. Но не следует полагать, что эта система сама по себе была основана на коррупции в современном смысле этого слова. Многие подношения и выплаты чиновникам имели характер «обычного права», которые были признаны правительством, и жалобы или апелляции имели место лишь в случаях, когда имели место чрезмерные поборы или наглое вымогательство «непредусмотренной» платы. Все, что происходило в этой сфере, как и в иных, имело определенный смысл в определенном историческом контексте. Например, в X столетии такого рода жалобы от подданных рассматривались охотно и часто решались благоприятно для жалобщиков, а к концу XII в. лихоимство и алчность провинциальных фискальных чиновников стали «общим местом», и против них редко кто протестовал. В целом же византийское общество, с учетом его традиций и ценностей, было не более коррумпировано, чем любое современное ему общество, где существовала сложная государственная система.

Имперскую иерархию сами византийцы осмысливали в категориях гармонии и порядка, символизирующих божественный порядок в небесных сферах, который христианская ромейская империя под началом данного Богом императора должна была воплотить на земле. Отсюда те огромные власть и авторитет, которыми были наделены императоры в Византии, и ореол, окружавший в глазах византийцев императорский двор. Все государственные служащие, вплоть до простых солдат, считались частью этой иерархии, которая объединяла и светскую администрацию, и церковь, поскольку в представлениях жителей империи они были взаимосвязаны. Эти принципы были в общей форме изложены во вступлении к так называемой «Книге церемоний», составителем которой считается Константин VII (913–959), хотя завершена она была уже после его кончины:

«Многое может уйти с течением времени, в том числе такая замечательная, драгоценная вещь, как императорский церемониал. Пренебречь им, даже, если позволительно так выразиться, умертвить его — значило бы лишить жизнь империи всякой красоты. Если тело гармонично сложенного человека изуродовать, то всякий скажет, что это скверно. То же касается и жизни империи, ибо если в ней отсутствует порядок и стройность, она уподобляется жизни дикаря».

Императора Константина VII интересовала историческая перспектива, а для обычного придворного чиновника прежде всего было важным соблюдение правил в отношении всех чинов и титулов во время придворных церемоний и пиров. Правила, касающиеся этих церемоний, существовали, по крайней мере, с конца IX в. (а возможно, и ранее). Одно из таких руководств, Клеторологион Филофея, или «Иерархия за императорским столом», была написана в 899 г. главным императорским дворецким и содержала календарь всех основных имперских праздников с перечнем должностных лиц, за них ответственных.

Все чиновники и администраторы были встроены в эту иерархию, от которой зависели их доходы, общественное положение и карьера. Чем ближе стоял тот или иной чиновник к императорскому двору, тем больше у него было возможностей дальнейшего продвижения. Конечно, определенную роль всегда играли протекционизм, связи, своекорыстные интересы чиновников, поэтому данная административная система никогда не была реально основана на «аристократии заслуги». С течением времени масштаб личного дарования действовал в этой системе все слабее, а на первый план выходили факторы связей и личных интересов.

Пути продвижения на государственной службе были различными. До VII в. для кандидатов на службу для карьерного продвижения важным было хорошее знание права. Позднее ситуация изменилась, и в «Эклогах» Льва III и Константина V (741 г.) можно прочесть, что многие провинциальные чиновники вовсе не знают законов империи. Тем не менее хорошее образование для чиновников всегда приветствовалось, поскольку работа государственной системы, особенно фискальной, была основана на письменной информации, которая к тому же должна была храниться для сведения будущих поколений государственных служащих. В X–XI столетиях хорошее знание законов вновь стало обязательным условием для кандидатов на высокие должности. В источниках того времени есть ряд упоминаний о том, как родители посылали сыновей, получивших начальное образование, в столицу, под покровительство какого-нибудь родственника, который заботился об их дальнейшем образовании и устройстве на перспективную службу, а семья юноши в дальнейшем оказывала этим покровителям те или иные услуги. Примером здесь может служить, например, карьера неких Эвареста и Феофилакта, получивших таким путем хорошие должности в Константинополе, Евдокима из Каппадокии, который стал помощником секретаря императора, и многих других лиц, служивших в IX–X вв.

Система протекционизма не ограничивалась, конечно, семейными рамками. Многие богатые люди имели своих клиентов и разветвленную систему патроната. Теоретически любая должность была открыта кому угодно, и даже в XIII–XIV вв., когда произошла аристократизация социальной жизни, известны случаи, когда люди невысокого происхождения достигали высот карьеры. На практике же такому продвижению мешали сложившиеся семейные кланы и система протекционизма. Кроме того, имело значение и способность семьи заплатить за классическое и церковное образование, которое требовалось для ее отпрыска. И тем не менее в XIV в. некий Алексей Апокавк, простой писарь из канцелярии доместика, правителя провинции, смог подняться до рангов адмирала флота и префекта Константинополя.

Хотя считалось, что те или иные должности могут занимать только гражданские или только военные лица и т. п, порядок этот соблюдался не всегда. Известно много случаев, когда офицеры занимали должности, которые они формально занимать не могли. С другой стороны, нередко важные государственные должности занимали духовные лица. В конечном счете вопрос о том или ином назначении решали сами императоры. В конце VII в. Юстиниан II назначил монаха Феодота министром финансов, а через несколько лет константинопольский дьякон Иоанн занял место командующего флотом.

Существовала особая церемония посвящения в должностные лица, во время которой офицер или чиновник получали знаки своей власти — офицерский пояс или мантию чиновника и другие виды официального облачения. Они также приносили клятву верности императору и православию. На церемонии посвящения младших чиновников император не присутствовал, но церемонии посвящения в должность высших офицеров и сановников, особенно назначаемых самим императором, проходили при его личном участии, и он сам принимал от них клятву верности. Присутствовало на этих церемониях и константинопольское духовенство. Продвижение чиновников каждого ведомства по службе происходило в соответствии с установленным порядком. Промежутки времени между назначениями могли быть разными в разное время. В V–VI вв., например, назначения чиновников на очередную должность производились раз в год, а ранее это делалось реже. Трудно сказать, насколько указанный порядок сохранялся в дальнейшем, но известно, что в VIII–IX столетиях императоры довольно часто назначали на новые должности (то есть переводили или повышали) окружных командиров. Если чиновника переводили без повышения по должности, то ему могли пожаловать более высокое звание или титул, так что его жалованье и статус все же возрастали. Если все складывалось для чиновника удачно, то при наличии достаточных способностей он достигал к концу карьеры очень высокого положения, а попав в орбиту благосклонного внимания императора или его приближенных, мог даже войти в состав правительства. Вместе с ростом чинов росло и жалованье чиновников, и, хотя пенсия как таковая им не полагалась, при выходе в отставку чиновники получали определенную денежную сумму, некоторые привилегии, а в иных случаях и фискальные льготы.

Мелкие чиновники не имели титулов, но средние и высшие должностные лица всегда имели титулы или звания, влиявшие на размер жалованья (которое платили и за звания, связанные лишь с формальной должностью, синекурой). Со времен Льва III, который отменил или упростил многие законы и правила, регламентировавшие жизнь чиновников, было разрешено приобретать те или иные должности за деньги. Такие покупки делались в качестве «капиталовложений» на будущее, так как жалованье, получаемое чиновниками, приносило ежегодный доход. В XI столетии был случай, когда чиновник Михаил Пселл купил должность для будущего зятя, но потом, когда свадьба расстроилась, вынужден был вести с молодым человеком судебную тяжбу, чтобы покрыть убытки. Придворные (даже самые мелкие служащие) обычно получали жалованье непосредственно от императора, а провинциальные чиновники — через курьеров или из местного казначейства. Их жалованье состояло не только из денежных сумм, почти всегда выплачивавшихся золотыми монетами, но также из определенных предметов, прежде всего шелковых одежд, производство которых было важной отраслью в империи.

Высшие посты, особенно в военной сфере, благодаря их особой важности находились под непосредственным контролем императоров, а потому вокруг них происходило меньше злоупотреблений, чем вокруг обычных административно-бюрократических должностей в столице. На эти высшие должности редко распространялся обычный бюрократический порядок, поскольку на них назначали и с них увольняли сами правители, не в последнюю очередь исходя при этом из компетентности и исполнительности своих сотрудников.

В последние два столетия византийская аристократия по обычному праву стала считать высшие государственные должности своими, и действительно аристократы занимали очень часто их. В государственной бюрократии доминировали представители нескольких знатных фамилий — Тарханиоты, Филантропены, Бранасы, Торникиосы, Синаденосы, а также представители императорских династий — Дуки, Комнины, Ласкарисы, Палеологи. И все же императоры продолжали отбирать людей на высшие должности не только по происхождению, но и по способностям, а многие низшие и средние должности часто замещали люди невысокого происхождения. Из так называемого «трактата Псевдо-Кодина» (XIV в.), рассказывавшего о должностях и рангах в империи, следует, что к этому времени иерархия в основе сохранилась, хотя и претерпела значительные изменения. Считалось, что к этому времени государственная администрация и императорский двор были теоретически разделены, но на практике придворные нередко получали гражданские и военные должности. При императорах Комнинах государственная система стала патриархальной, и все чиновники рассматривались как личные слуги (doulos) императоров. К XIV в. ключевой в правительственной службе стала близость к императорской фамилии или к двору. Постепенно придворная и государственная система должностей переплелись, и патриархальная система, поощряемая Комнинами, вытеснила позднеримскую систему бюрократии, в основе своей сохранившуюся до конца XI в.

При всех этих изменениях Восточная Римская империя, наследница поздней Римской империи, сохранила в течение примерно тысячи лет довольно эффективный государственный аппарат. Этот фактор был одним из главных, позволивших империи просуществовать в течение стольких веков при очень неблагоприятных обстоятельствах.