СТАНОВЛЕНИЕ ВИЗАНТИИ ОТ ЮСТИНИАНА ДО ЛЬВА III (527–741)

СТАНОВЛЕНИЕ ВИЗАНТИИ ОТ ЮСТИНИАНА ДО ЛЬВА III (527–741)

Хотя на территории Западной Римской империи образовался ряд варварских королевств, имперская власть в Константинополе продолжала считать утраченные земли своими и порой видела в западных монархах своих законных вассалов, управляющих делами Рима в упомянутых провинциях до тех пор, пока Константинополь не сумеет восстановить полное административное и военное присутствие. В особенности это касалось остготов (ариан и потому еретиков) при их вожде Теодорихе, который был воспитан в Константинополе и отправлен Зеноном на борьбу с узурпатором Одоакром, свергшим последнего западного императора Ромула Августула и объявившим себя обладателем имперской власти. Теодорих добился успеха и, хотя формально он правил от имени императора, смог создать сильное государство в Италии. Аналогичным образом Кловис, вождь салических франков в северной Галлии, в конце V в. вполне осознанно принял ортодоксальное никейское вероучение, чтобы получить признание и поддержку папы и императора; он также утверждал, что представляет римскую власть по крайней мере номинально, пользуясь своими ортодоксальными религиозными воззрениями как оправданием войны со своими соседями-арианами (еретиками), в частности, населявшими южную Галлию вестготами.

Тунис. Церковь V в.

Таким образом, императоры видели в землях Запада не утраченные, а временно вышедшие из-под их контроля территории. При Юстиниане эта идея легла в основу нескольких победоносных войн по возвращению потерянных земель, целью которых было восстановление Римской империи в том прежнем размере, какой имела она во времена своего наибольшего величия. Естественно, в целом этот план являлся излишне амбициозным — с точки зрения необходимых для его осуществления ресурсов, — чтобы иметь какие бы то ни было шансы на успех, однако Юстиниан подошел очень близко к его воплощению в жизнь. Проблемы, возникшие после его смерти в качестве результата проводившейся политики, доказывают нереальность поставленной цели.

После ухода из жизни в 526 г. Теодориха Остготского между его преемниками началась борьба за власть. Приблизительно в это же время раздоры начались в Северной Африке — в королевстве вандалов, образовавшемся в первой половине V в. после того, как вандалы форсировали Рейн, прошли через Галлию и Испанию и, наконец, переправились через Гибралтар в Северную Африку. По прошествии нескольких лет их короли создали могущественное королевство, обладавшее значительными ресурсами, и построили флот, с помощью которого начали препятствовать судоходству, совершать набеги на Италию и угрожать прочим частям империи. Политические конфликты и усобицы предоставили возможность вмешательства Юстиниану, который воспользовался ею, и в 533 г. его полководец Велизарий, высадившийся в Северной Африке с небольшими силами, провел молниеносную кампанию, разгромил две армии вандалов и взял их столицу, Карфаген, чем окончательно сломил сопротивление противника. Этот успех вдохновил имперскую власть, и в 535 г. под предлогом необходимости вмешаться в дела остготов, чтобы навести у них порядок, византийские войска оккупировали Сицилию, а затем и Южную Италию. Готы не смогли оказать действенного сопротивления, и византийцы взяли их столицу Равенну, а короля Витигиса пленили и отправили в Константинополь. Казалось, война была выиграна.

Однако в это время Юстиниан, подозревавший, что Велизарию свойственны определенные политические амбиции, отозвал его — отчасти и из-за того, что вторжение нового и энергичного царя Персии Хосрова (Хусру) I угрожало крупными проблемами на востоке. В 540 г. Хосров I вторгся в пределы империи и захватил Антиохию, один из богатейших и важнейших городов Сирии; поскольку незадолго перед вторжением остготы отправили посольство в Персию, возможно, что это вторжение стало результатом сговора между готами и персами, стремившимися использовать занятость имперских войск на западе, в то время как готы пытались исправить ситуацию в выгодном направлении для себя. И при отсутствии Велизария готы под руководством нового короля Тотилы за короткое время сумели вернуть себе Равенну, Рим и большую часть Италии. Ромеям потребовалось еще десять лет мелких кампаний по всей Италии, чтобы окончательно сломить сопротивление остготов, но к этому времени завоеванная страна была настолько истощена, что едва могла содержать новоявленную имперскую бюрократию.

Амбициозные планы Юстиниана простирались очень далеко. Но на деле ко всему достигнутому ему удалось добавить только восстановление имперской власти в южной Испании, отвоеванной у вестготов, также ариан. Стремясь возродить былое величие Рима, император велел произвести кодификацию римского права, в результате чего появились «Дигесты» и «Кодекс Юстиниана», которые впоследствии предоставили основу для развития византийского законодательства. Стремясь играть роль правителя империи и защитника никейского вероучения (православия) и церкви, Юстиниан подавил последние очаги язычества в империи, а также провел ряд административных реформ и преобразований с целью модернизации государственного управления. Однако его стремление вмешиваться в церковные дела привело Юстиниана к конфликту с папской властью в отношении, например, так называемых «трех сочинений». В 543 г. император издал указ против написанных в IV–V вв. «трех сочинений» (авторами которых были Феодор Мопсуэстский, Феодор Кирхский и Ибат Эдесский, обвиненные монофизитами в несторианстве). Целью эдикта было умиротворение монофизитов. Документ должен был быть поддержан папой римским Вигилием. Тот и вправду — не сразу — поддержал эдикт, но это решение встретило сопротивление в Западной церкви, и в 553 г. Константинопольский собор осудил «три сочинения». Папа был арестован императорской гвардией и вынужден был подтвердить свое согласие. Однако новая попытка компромисса не удалась из-за отказа монофизитов принять «ново-халкедонскую» позицию.

Юстиниан отнюдь не всегда был популярен в империи. В 532 г. он едва не потерял престол во время крупного восстания в Константинополе, получившего название «Ника»; было организовано против него и несколько заговоров, разоблачавшихся до того, как их участники успевали перейти к делу. Историк Прокопий, сопровождавший Велизария в его походах и составлявший летопись правления, написал полную злобных нападок «Тайную историю», в которой осуждал буквально каждое действие Юстиниана. Книга Прокопия свидетельствует о враждебности, которую вызывала политика императора у различных лиц — в частности Велизария.

После своей кончины (565 г.) Юстиниан оставил империю, значительно расширившую свою территорию, но слишком растянутую как в военном, так и в экономическом отношении. Юстиниан видел в себе воплощение высшей римской власти; преемники Юстиниана столкнулись с новыми врагами, отсутствием наличных денег, постоянным недовольством населения высокими налогами и с потребностью в солдатах, со всеми расходами на их содержание. Племянник и наследник Юстиниана Юстин II начал с того, что перестал выплачивать ежегодный «взнос» Персии (фактически — крупную сумму, предназначенную для того, чтобы войска ее не нападали на империю; персидский царь квалифицировал это как дань), что послужило причиной очередной дорогостоящей войны на востоке. В 568 г. теснимые кочевниками-аварами (тюркским кочевым народом, подобно гуннам за два века до того находившимся в процессе становления собственной степной империи) германцы-лангобарды, оставив свое отечество, бежали с западного Дуная и Дравы в Италию. На севере Италии лангобарды легко прорвали оборону византийцев и создали в центральной части полуострова и на юге его ряд самостоятельных княжеств. Авары же захватили прежние земли лангобардов и превратились в основного противника Византийской империи на Балканах.

Карта 1. Префектуры и провинции при Юстиниане (ок. 565 г.).

В период между серединой 570-х гг. и до конца правления императора Маврикия (582–602) империя смогла восстановить неустойчивое равновесие на востоке. Несмотря на несколько военных поражений, ромеям удалось также укрепить северную границу на Дунае, но спорные области в Италии и на Балканах были опустошены войной и не могли служить для снабжения армии. Маврикий умело использовал разразившуюся в Персии в 590–591 гг. гражданскую войну и помог свергнутому молодому царю Хосрову II победить соперников. Когда внутренний конфликт в стране завершился, между двумя империями был заключен новый договор, согласно которому Византия, — учитывая помощь, оказанную Хосрову, — получила назад некоторые земли и несколько крепостей, потерянных во время предыдущих войн.

Однако Маврикий был непопулярен в армии из-за неудачных войн на Балканах, а также в связи с его попытками взять под контроль финансовые средства, выделяемые на ведение военных действий. Последнее обстоятельство — справедливо или нет — расценивалось солдатами как скряжничество и жадность. Дело кончилось тем, что в 602 г. в войсках на Дунае вспыхнул мятеж, солдаты взяли Константинополь и посадили на трон своего ставленника центуриона Фоку. Вся семья Маврикия была вырезана, началась тирания Фоки (602–610). Хотя как правитель он производит впечатление некомпетентного политика, однако войска его удерживали позиции и на Балканах, и на востоке, в Персии, войска которой вторглись в пределы Византии под предлогом мести за Маврикия. Фока был популярен во многих регионах империи, но все-таки не во всех, и в 610 г. Ираклий, экзарх (военный губернатор) Африки, правивший в Карфагене, повел в поход флот, чтобы низложить Фоку. Одновременно с той же целью его двоюродный брат Никита отправился с сухопутным войском через Египет в Малую Азию. Фоку удалось низложить без особого сопротивления, и Ираклий был провозглашен императором. Часть войск осталась верной Фоке, так что за его низложением последовала непродолжительная гражданская война в Египте и Малой Азии. Однако в этот период империя не могла действенно обороняться от внешних врагов, и через несколько лет авары и славяне заняли большую часть Балкан, а персы в 614–618 гг. захватили Сирию и Египет и, поставив там своих наместников, продолжили наступление в Малой Азии. Италия, теперь разъединенная на изолированные друг от друга лангобардскими княжествами округа, была предоставлена собственной судьбе, что способствовало развитию автономии и ощущению самодостаточности. Это привело к фактическому отделению данного региона, лишь номинально остававшегося частью империи.

В 626 г. персы и авары, совместно осадившие Константинополь, потерпели поражение (современники связывали эту победу с покровительством Богоматери). Ираклий еще в 623 г. смело вторгся в Персию через территорию Армении, перенеся войну на коренные персидские земли. Проведя ряд блестящих военных кампаний, он разгромил армию Хосрова и заставил персидских полководцев просить мира. Сам Хосров был низложен и убит. Было восстановлено довоенное положение дел, и Византийская империя укрепилась. Однако, хотя граница номинально проходила по Дунаю, Балканы по-прежнему фактически не принадлежали Византии, за исключением мест нахождения ее войска, в то время как финансовое положение империи было катастрофически подорвано войнами.

Карта 2. Империя в 602 г.

Сложные церковные вопросы продолжали играть определяющую роль в политике. Недовольство, связанное с проводившимися Константинополем преследованиями в отношении монофизитов, — например, при Юстине II, — привело к некоторым компромиссным решениям в этой сфере, что было важно для закрепления за империей вновь отвоеванных у Персии территорий, значительная часть населения которых была монофизитами. При Ираклии патриарх Сергий и его советники предложили два возможных варианта разрешения этой проблемы: первый использовал в качестве своего рода компромиссной формулировки «моноэнергизм». Слово это означало единство божественной энергии, в котором соединялись и божественная, и человеческая природа. Компромиссов потребовала и необходимость исцеляющего прежние раздоры объединения перед лицом ислама, только что появившегося на исторической сцене. Сами поражения от арабов в духе основных воззрений того времени расценивались как следствие гнева Божьего, а потому от византийцев и их императора, помазанника Божьего, требовалось что-то предпринять, чтобы исправить положение. Конечно, Ираклий и патриарх Сергий шли на компромисс с монофизитами, имея все это в виду. Однако доктрина моноэнергизма не была принята частью высшего духовенства. Альтернативная доктрина «единой воли» (монофилетизма) первоначально была поддержана умеренными монофизитами, но в дальнейшем отвергнута как «твердыми» монофизитами, так и большинством западного духовенства, приверженного халкедонскому вероучению, однако сохранилась в качестве инструмента имперской политики и была подтверждена особым указом в 641 г. после кончины Ираклия. Но к тому времени земли, населенные монофизитами, были завоеваны арабами и сама цель компромисса оказалась утраченной.

Ислам зародился в Аравии, где различные формы христианства и иудаизм веками сосуществовали и боролись с различными местными верованиями. Особенно это касалось таких центров караванной торговли, как Мекка и Медина. Сам Мухаммед был уважаемым и известным купцом, который несколько раз ходил с караванами в византийскую Сирию. В Сирии и Палестине уже тогда жило много арабов, в основном земледельцев и скотоводов, а также наемников, защищавших границы империи от персов. Ислам, первоначально представлявший собой своеобразный синтез иудаизма, монофизитского христианства и традиционных арабских верований в рамках мессианской и скорее иудаистической, чем христианской, традиции, при Мухаммеде быстро превратился в стройную и непротиворечивую систему. Хотя проповедь его в своем начале встретила сильное противодействие даже со стороны его собственного рода Курейш, который контролировал торговлю в Мекке, а также местную святыню — Каабу, Мухаммеду и его сторонникам (к которым примкнули, в конце концов, и его родичи) к 628–629 гг. удалось распространить свои порядки на большую часть Аравии и заключить союз с племенем курейш. Теперь перед ними встал вопрос о дальнейшей судьбе ислама и о перспективах его распространения. После кончины Мухаммеда, традиционно относимой исламской традицией к 632 г. (хотя некоторые исследователи полагают, что это произошло несколько позже), последовал короткий период военных действий. Непосредственные преемники Мухаммеда руководствовались при этом и религиозным рвением, и желанием добыть военную славу, и обычной жаждой военной добычи и захвата земель, которые в то время принадлежали византийцам и персам. Византийцы, расплачиваясь за невежество часто менявшихся правителей и полководцев, а также потому, что их страна была истощена долгими войнами и раздорами, не могли организовать действенной обороны и потерпели ряд разгромных поражений, потеряв за десять лет Сирию, Палестину, Месопотамию и Египет. Персидская же империя полностью перестала существовать. Родилась новая, исламская империя — Арабский халифат.

Для Византии наиболее ощутимой потерей был Египет. Во время войн Ираклия его, хотя и ненадолго, оккупировали персы, но последствия для страны оказались самыми серьезными. Египет был житницей империи, поскольку именно оттуда поступал хлеб в Константинополь и другие крупные городские центры. Кроме того, богатый Египет вместе с Сирией давал львиную долю налоговых поступлений. Константинополю пришлось радикально перестраивать фискальную и административную системы, которые в итоге в VII в. приняли существенно иной облик, чем в предыдущем столетии.

Сократившаяся в размере и обедневшая Восточная Римская, или Византийская, империя была вынуждена теперь не только противостоять новому сильному и чрезвычайно удачливому врагу на Востоке. В ее распоряжении теперь находилось куда меньше ресурсов. Она потеряла контроль над ситуацией на Балканах и реальную власть в Италии, где находившийся в Равенне военный губернатор — экзарх, боролся со все возрастающими трудностями, стараясь сохранить имперскую власть.

Настойчивое стремление имперского правительства при Константе II придерживаться монофилетизма отражало необходимость поддержания авторитета империи, а также уверенность властей предержащих в том, что Господь наказывает ромеев за неспособность избавиться от разногласий внутри церкви. Однако такая политика вновь привела империю к конфликту с папством и западной церковью, а также вызвала оппозицию внутри самой империи, еще более усугубив ее политическую и идеологическую изоляцию. Начиная с 640-х гг. при Константе II (641–668), Константине IV (668–685) и Юстиниане II (685–695) в Малую Азию ежегодно вторгались арабы, опустошая обширные территории, что имело катастрофические последствия для населения и хозяйства пострадавших, особенно приграничных, регионов, а городская жизнь сосредоточилась в укреплениях, занятых гарнизонами. Ряд последовательных попыток сломить сопротивление Константинополя в 674–678 гг. не привел арабов к успеху — столицу удалось отстоять. Большая осада этого города в 717–718 гг. также кончилась поражением арабов, понесших большие потери. Однако при Константе II ситуация казалась настолько тяжелой, что в 662 г. он временно перевел двор на Сицилию. После его убийства в 668 г. имперский двор вернулся на прежнее место, но сам этот факт указывает на катастрофичность сложившегося тогда положения. В 695 г. Юстиниан II был низложен, но, после кратковременного правления нескольких узурпаторов, вернул себе трон в 705 г. Однако через 6 лет он был снова низложен и убит. Внутриполитическая и военная сумятица в стране продолжалась до 717 г., когда пришел к власти полководец Лев, провозглашенный императором Львом III (717–741). Именно он отразил в 717–718 гг. натиск арабов и восстановил относительный порядок в стране.

Стратегия арабов прошла несколько стадий развития. До победы в осаде 717–718 гг. сопротивление византийцев арабам было по преимуществу пассивным и ограничивалось попытками удержать укрепленные центры, избегая открытых стычек. Отдельные случаи редких побед объяснялись назначением особенно одаренных полководцев. Правда, во время гражданских войн в Арабском халифате в 680 — начале 690-х г. Юстиниан II смог ненадолго стабилизировать ситуацию в империи, но только с 720-х гг. Ромейская империя сумела эффективно противостоять арабам на поле брани и восстановила свой военный контроль над ситуацией. Тем временем сопротивление византийцев, сфокусированное на ключевых фортификациях и на стратегии уклонения от столкновений и создания всяческих сложностей врагу, позволило по крайней мере прекратить постоянные вторжения арабов в Малую Азию, чему способствовало и ее географическое положение. Хребты Тавра и Антитавра служили естественным препятствием для вторжений, поскольку там было очень немного перевалов, подходящих для движения войск. Кроме того, климатические условия региона не благоприятствовали тому образу хозяйственной деятельности, к которому привыкли арабы.

Балканский фронт также представлял серьезную проблему для Константинополя. Хотя формально Дунай продолжал оставаться границей империи и в 660–670-х гг., на практике только наличие в регионе имперской армии могло сдержать натиск славян, да и то лишь на некоторое время. В 679 г. ситуация изменилась в связи с появлением здесь тюрок-болгар — кочевников, вытесненных с родных пастбищ Приволжья экспансией хазар. Болгары обратились к Константину IV с просьбой предоставить им возможность поселиться на «ромейской» территории к югу от Дуная (сама река оставалась подконтрольной империи, поскольку ее патрулировал военный флот). Получив отказ, болгары переправились через реку и на другом берегу вступили в бой с византийским войском под командованием самого Константина. К сожалению для византийцев, из-за слабой дисциплины и ошибочных сигналов в их армии началась паника, и она потерпела поражение. В последующие два десятилетия болгары создали в регионе конфедерацию под своей гегемонией, подчинив славян и другие местные народности. К 700 г. Болгарское ханство сделалось сильной в военном и политическом отношении державой, представлявшей угрозу византийской Фракии. Такое положение просуществовало на протяжении трех столетий.

Памфилия, южная часть Малой Азии

Несмотря на эти неудачи, в первой половине VIII столетия Византия вернула свою военную мощь, укрепила границы на юге Малой Азии вдоль хребтов Тавра и Антитавра и консолидировала фискальную и военно-административную систему, которая появилась в результате кризиса 640-х гг., и известна под общим названием «системы фем». В последнем году своего правления Лев III произвел краткую кодификацию римских законов под названием «Эклога», которая основывалась на кодексе Юстиниана и моральных принципах в духе Ветхого Завета и отражала дух того времени и его идеологические воззрения. Но в его царствование продолжало расти отчуждение между Римом и Константинополем, в основном вызванное проблемами церковной юрисдикции и имперской налоговой политики в Италии, а также и по идеологическим основаниям — из-за иконоборческой политики правителей империи. Причины возникновения этого движения сегодня не вполне ясны, однако еще с конца VII в. на первый план вышел вопрос о том, должны ли христиане почитать иконы Христа и Богородицы. Иконоборцы отвечали на этот вопрос категорическим «нет». Традиционно — отчасти благодаря пропаганде победивших в IX в. иконофилов — считалось, что источники, описывавшие массовые преследования, гонения и смерть многих почитателей икон, а также уничтожение самих икон предоставляют более-менее точный рассказ о событиях. Однако похоже, что иконофилы выдумали большую часть этой истории и преувеличили остальное. Лев III, по-видимому, являлся всего лишь умеренным противником почитания икон. Константин V начал проводить жесткую иконоборческую политику только после примерно восьми лет правления, и оба они как будто бы не уничтожали икон. Они стремились скорее к тому, чтобы убрать иконы из храмов, где они могли стать предметом необоснованного почитания.

Карта 3. Империя в нагале царствования Льва III (717 г.).

Но как бы ни обстояло дело в действительности, именно при Льве III, хорошем полководце и государственном деятеле, начался новый подъем империи. Его сын Константин V, один из самых победоносных и популярных полководцев, прославленный герой в истории страны, использовал достижения отца, чтобы превратить Восточную Римскую империю в ведущую державу Восточного Средиземноморья и Балкан.