Сложности метода

Сложности метода

Каждая наука, получая новые факты и методы исследований, развивается и изменяется, причем иногда самым радикальным образом.

Примеров не счесть.

За последние столетия изменили свой «облик» математика и химия, физика и астрономия, развивались ботаника, зоология, медицина.

Постоянно дополняется и изменяется география — как в результате географических открытий, так и из-за уточнения глубин морей, высот гор, рельефа берегов и происходящих подвижек земной коры. Да и потому еще, что люди зачастую меняют названия географических объектов.

Может ли измениться история? Казалось бы, это совершенно невозможно — ведь что было, то было; могут меняться оценки происшедшего, но сами-то события?..

Действительно, с развитием книгопечатания и широкого распространения информации скрывать, путать, фальсифицировать события стало почти невозможно. Но давайте задумаемся: а откуда мы знаем, что и когда происходило до широкого развития книгопечатания?

От тех времен до нас дошло огромное количество разрозненных рукописных хроник, созданных авторами разных политических пристрастий. Писали эти хроники (или переписывали, или переводили на другие языки) часто спустя много лет после событий не сами участники, а с их слов.

Всегда ли можно верить очевидцам? Каждое свидетельское описание есть результат трех психологических процессов: восприятия, включающего осмысление факта, запоминания этого факта и воспроизведения. Удивительно, что хорошо знакомые юристам и применяемые на допросах свидетелей правила совершенно неизвестны историкам, работающим с летописями — теми же свидетельскими показаниями.

Известный русский юрист А. Ф. Кони писал: «Свидетельское показание, данное даже в условиях, направленных к обеспечению его достоверности, нередко оказывается недостоверным. Самое достоверное показание, данное с искренним желанием рассказать одну правду — и притом всю правду, — основывается на условии памяти, передающей то, на что в свое время свидетель обратил внимание. Но внимание есть орудие для воспроизведения весьма несовершенное, память же с течением времени искажает…» — и так далее. Криминалисты даже поговорку сложили: «Врет, как очевидец».

Очевидцы событий древности не были более внимательны, чем люди нашей эпохи.

Но даже если очевидец точно описал событие и поставил дату, ученый-хронолог, как ни удивительно, все же может стать в тупик: когда же произошла описанное?

Дело в том, что единой шкалы времени в давние века не существовало. Даже и сейчас человечество в разных странах ведет отсчет лет где от сотворения мира, где от Рождества Христова, где от эры хиджры, где по 60-летнему цикличному календарю. А если древний летописец пишет, что «было это на пятую зиму после великого мора», то что означает эта дата?

Все мы прекрасно помним, как на уроках истории в школе нас заставляли заучивать даты событий, приводимые в некой единой системе, центром которой было начало нашей эры, и о том, что было ранее, говорили: «это произошло в таком-то году до нашей эры». Счет в этом случае увеличивался при движении в глубь веков, а нынешний год пишется — 1995 год н. э., что означает нашей эры.

В этой книге мы будем придерживаться именно этой системы счета лет, чтобы читатель мог воспользоваться своими знаниями классической истории.

Более подробно о системе счета лет мы поговорим позднее, а пока отметим для порядка, что единообразие в хронологии было введено только в XVIII веке.

Географические названия, встречающиеся в летописях, также могли быть неправильно поняты хронологом.

Одни и те же города, реки и горы упоминались в древних летописях под разными названиями. Почему? Потому что названия были осмыслены (то есть имели конкретный смысл) на том языке, на котором давались. Например, все знают Новгород, но то же самое — «Новый город» — означает и африканский Карфаген, и испанская Картахена, и итальянский Неаполь. Древний хронист, переводя все, переведет и название города. Так, может оказаться три Неаполя в трех различных местах.

То же происходило и с Иерусалимом, «Городом мирной жизни». И носил это имя не только город у Мертвого моря, но также и Константинополь, и итальянские города — сначала Помпеи, а потом Рим. «Вратами Господа», или Вавилоном, именовали разные города: Каир во времена постройки пирамид, Авиньон во время пленения там пап, всю римскую церковь, а через нее и сам город Рим.

В раннем средневековье полагали, что Нил, Евфрат, Тигр и Инд текут в четыре разные части света из одного и того же пункта на земном шаре и пункт этот называется «Садом услады» — эдм(эдем). Это либо полная фантазия, либо описание каких-то реальных мест.

Бытовали кое-где географические представления вроде того, что «Индия расположена на самом краю земного диска, где небосвод хрустальный соединяется с Землею, а к востоку от тех мест проживают люди с песьими головами, недалеко от Страны плешивых людей», и так далее. (Хотя отметим ради справедливости, что действительно Индия соседствует с Киргизией, где мужчины носили шапки из волка, и Тибетом, где выбривают макушки).

Эдм мы написали не случайно. При письме издревле было принято пропускать гласные буквы, в частности и для того, чтобы ускорить переписывание и сэкономить дорогой писчий материал. То есть древние рукописи содержат только согласные буквы. В некоторых языках такое письмо сохраняется и сейчас; это можно видеть и в текстах на старославянском языке. Вот некоторые характерные сокращения: БЪ — Бог, ЧКЪ — человек, ХСЪ — Христос, ЦРЪ — цесарь и так далее.

Тексты писали, даже не отделяя слова друг от друга — единой строкой, причем в одних странах писали справа налево, в других — слева направо, а иногда так: одну строчку справа, другую слева, чтобы конец одной приходился на начало следующей. Это когда писали буквами. Но ведь еще писали иероглифами! Писали сверху вниз!

Любая европейская летопись, переведенная на китайский, приобретает все китайские черты, и если ее однажды переведут обратно, это уже будет китайская летопись.

Но это еще не все трудности. Ведь когда-то не существовало обычая давать человеку одно имя на всю жизнь. Очень часто родители просто называли детей по порядку: Первый, Второй, Третий. Отсюда такие имена, как Секонд (Второй), Терций (Третий) или Октавий (Восьмой). Имя было прозвищем (Ждан, Найденыш, Молчун), оно менялось с течением жизни, оно характеризовало человека (Длинный, Добрый, Хромой), оно переводилось на другие языки и приобретало, таким образом, другое звучание и написание, оно изменялось в зависимости от подвигов человека (так, князь Дмитрий стал Донским, Александр — Невским).

После смерти человеку давалось имя, как бы подытоживающее его жизнь (Грозный, Великий, Освободитель, Кровавый). Кроме того, боясь сглаза, царствующих персон называли разными прозвищами, «скрывая» настоящее имя.

Видный деятель мог иметь много прозвищ, хороших и дурных, в зависимости от того, кто их давал, — это на родном своем языке. При переводе на другой язык переводилось и прозвище, иначе никакой иностранный читатель не воспринял бы «имени» героя, оно было бы для него пустым набором звуков.

Николай Морозов дает переводы имен самых известных историков древности: Тит Ливии — Почтенный Ливиец; Евсевий Памфил — Всем Милый Благочестивец; Корнелий Тацит — Рогатый Молчаливец; Сократ Схоластик — Ученый Охранитель Власти.

Одно имя на всю жизнь стали давать лишь с появлением обряда крещения, когда человека называли именем святого покровителя, а оно не переводилось, не осмысливалось и потому не менялось.

«Вплоть до христианства и клерикальной регистрации новорожденных у людей не было еще собственных навсегда неизменных имен, даваемых, как наши, при крещении; не было и метрических книг, в которые они записывались бы как обязательные на всю жизнь», — пишет Н. Морозов.

Вот с каким количеством проблем пришлось столкнуться тем, кто взял на себя предварительный труд свести имеющиеся исторические хроники в единое целое, «привязав» события сотен и сотен летописей к единой шкале времени!