3. Последний хан

Сохранился довольно известный портрет Шахин-Гирея. Перед нами полноватое лицо с румяными щеками и аккуратными пушистыми усами, которые висят двумя кистями. На подбородке – красивая ямочка. Под небольшими умными прищуренными глазами – мешки. Лицо совершенно русское, что неудивительно. Татары несколько веков грабили русские окраины, уводили славянский полон. Неудивительно, что со временем монгольские черты растворялись в славянских. Но эти люди, родственные русским по крови, принадлежали к иной системной целостности, к мусульманскому миру и ненавидели русских даже сильнее, чем те, в ком не текло ни капли русской крови.

«Независимое» Крымское ханство включало собственно Крым, Малую Ногайскую Орду на Кубани и Буджак с Едисаном. После изгнания Даулата эта территория сократилась. Османы выгнали ханских наместников из Буджака и Едисана. Русские отнеслись с пониманием к этому шагу, ибо в этих краях оставались османские крепости, такие как Очаков. Обе орды вошли в состав Османской империи. Кубань, Крымский полуостров и Северная Таврия остались под управлением Шахина.

Шахин-Гирей оказался политиком, склонным к реформам. Он постоянно клянчил у русских деньги, а своих подданных задумал поразить роскошью. В Бахчисарае хан решил построить новый дворец, а возле него – крепость, вооруженную современными пушками. Всё это – на русские деньги. Кроме того, в голове Шахина возник план модернизации, который включал создание новой армии европейского образца. Было бы странно, если бы русские оплатили все эти прожекты. Средства пришлось изыскивать самому.

Шахин быстро вызвал недовольство среди татар. Его европейские привычки пришлись не по вкусу духовенству, которое называло хана «свиньей и собакой», крымским мурзам и темной массе народа. Мурзы были недовольны, конечно, кадровой политикой хана, который опирался на племена Малой Ногайской Орды, то есть нарушал весь порядок этого архаического общества, где отношения регламентировались честью рода. Но дело было не только в этом. Хан обложил своих подданных непомерными налогами. Например, с каждого убитого барана соплеменники должны были отдавать десятую часть. Значительный объем налогов он вообще перевел на откуп. То есть деловые люди вносили в ханскую казну определенную сумму в виде налога, а затем собирали деньги с людей, компенсируя свои расходы и получая прибыль.

Цены в ханстве стремительно выросли. Если раньше четверть хлеба стоила рубль, то теперь – полтора. Шахину требовались деньги на дворцы, крепости и реформы.

Открытый бунт против хана-«сокола» вспыхнул в октябре 1777 года. Шахин успел за это время собрать насильственным путем несколько полков нового строя и устроил им смотр. Войско взбунтовалось прямо на плацу, хан с конвоем едва успел ускакать и попросил у русских роту гренадер с пушками, чтобы рассеять мятежников. Последние отправились к Перекопу, творя грабежи и бесчинства. В горах Крымского Тавра стали собираться шайки скотоводов, которые присоединились к восстанию. Оно распространилось по всему Степному Крыму. Русские отряды, расположенные на полуострове, сражались с врагом и несли потери. Татары, плохо вооруженные и неорганизованные, тоже гибли во множестве, но яростно и бесстрашно атаковали русских. Шахин-Гирей рассылал манифесты, в которых уверял, что простит мятежников и отменит насильственные рекрутские наборы в полки нового строя, но озлобленный народ ненавидел жадного хана и продолжал драться. Вся степь перешла в руки мятежников. Русские держались только в городах и крепостях, но там чувствовали себя вполне надежно: слабо вооруженный неприятель не мог ворваться в эти твердыни.

О предводителях восстания ничего не известно, но это были, конечно, племенные старейшины. Одним из них являлся некто Джелаль-бей, которого считали агентом Высокой Порты. Османы подготовили восьмитысячный десант для вторжения в Крым. На самом полуострове всё ярче полыхал огонь мятежа. Нашелся и знатный вождь: на полуостров прибыл один из прежних ханов, Селим-Гирей III.

К этому времени в Крым на короткое время вернулся Прозоровский. Он сумел подавить бунт, а Селим-Гирея татары прогнали сами.

В 1778 году начальником войск на Кубани и в Крыму назначили Александра Суворова, который, как мы видели, уже имел опыт командования войсками в Тавриде.

Александр Васильевич быстро убедился, что Шахин – полное ничтожество, и поссорился с ним. Русский генерал представил в Петербург предложение выселить с полуострова всех христиан – прежде всего армян и греков – чтобы спасти их от резни. Последовало высочайшее согласие, и Суворов начал переселение. Шахин был взбешен – у него из-под носа уводили богатых и спокойных гяуров, с которых можно было взимать неподъемные налоги. Но хана уже никто не слушал. В течение лета 1778 года 30 000 армян и греков выселили из Крыма. Кроме того, русские предотвратили попытку османов высадить десант на побережье. Такая высадка могла бы спровоцировать войну, но турецкая эскадра, поплавав у берегов полуострова, убралась восвояси. Власть русских упрочилась.

Но не власть Шахин-Гирея, который, однако, этого не понимал. Хан вернулся к непопулярной политике реформ. Эту политику довольно едко оценил Суворов в одном из писем Румянцеву: «Светлейший хан, сколько ни гневен… более жалок по бедности его!» Русские просто ждали удобного случая для того, чтобы покончить с ханством, от которого было больше вреда, чем пользы.

Шахин носился с прожектами преобразований. Отчаявшись создать регулярную армию из татар, он попытался навербовать иностранный полк из немцев и поляков, но в нем не хотели служить. Единственным здравомыслящим поступком хана стала попытка монетной реформы. Прежние государи отдали чеканку монет на откуп евреям, и те быстро загубили промысел: крымская монета была плоха, сомнительна и разве что служила средством утверждения ханского авторитета в самом Крыму. Чеканка монеты – один из признаков независимости и самостоятельности страны. Но монетная реформа не сопровождалась системными преобразованиями в других областях, а значит – погоды не делала.

Тем временем русские стали выводить из Крыма свои войска, оставив лишь гарнизоны в ключевых крепостях (1779). Они демонстрировали пацифизм и отсутствие замыслов о присоединении Крыма. Это был довольно тонкий ход, и некоторых иностранных дипломатов удалось убедить в миролюбии русского правительства.

Шахин умолял Суворова оставить ему архитекторов, мастеровых, медиков и военный оркестр. Суворов во всех просьбах отказал и вывел войска. Хан остался один на один со своими проблемами.

Шахин был непопулярен, считался алчным и был для татар чужим. Он по-прежнему вводил при своем маленьком дворе европейские обычаи и, вероятно, воображал себя Петром Великим для Крыма.