3. Буря

После смерти брата Алп-Гирей стал добиваться ханства, но в Стамбуле решили иначе. Вероятно, там задумали чередовать у власти ширинов и мансуров, и вот настал черед мансуров. Впрочем, это лишь предположение. Возможно, османское правительство руководствовалось чем-то иным. Например, в Стамбуле не верили Алп-Гирею и опасались его популярности. Может быть, Алп-Гирей просто поторопился. Он поспешил провозгласить себя ханом, и это не понравилось стамбульскому правительству.

Выбор был сделан в пользу другого претендента. Ханом провозгласили Гази-Гирея II (1588–1596, 1596–1607), который получил прозвище Бора – Буря. Алп-Гирей оказался не при делах. После того как стало известно о принятом в Стамбуле решении, новой усобицы никто не захотел. Алп уехал в Стамбул и умер лет через десять. Нур эд-дин Мубарак-Гирей тоже покинул страну и скрылся у черкесов.

Однако не исключено, что Алп-Гирей был бы гораздо лучшей кандидатурой для османов.

Гази отличался храбростью и умом, но отличался крутым нравом и стремился к самостоятельности. Его жизнь была полна сражений и приключений. Мы упоминали о том, что царевич попал в плен к кызылбашам в 1581 году. Его заключили в горную крепость Каг-кага, где Гази провел семь лет. Затем ему удалось бежать. Гази объявился в Эрзеруме, где присоединился к османским войскам и стал сражаться с персами. Оттуда он уехал в Стамбул и был представлен ко двору падишаха. Мурад III оказался очарован храбрым татарином и пообещал сделать его ханом Крыма.

По прибытии в Бахчисарай в качестве хана Гази взял курс на примирение с теми, кто пострадал во время правления Ислам-Гирея. Он пригласил вернуться в страну Сафа– и Мурад-Гиреев, а также находившихся в эмиграции представителей племени мансур. Он даже женился на матери Сафа-Гирея, а самого Сафу сделал нур эд-дином. Калгой стал брат Гази – Селямет-Гирей. В целом вернувшихся оказалось 10 000 воинов, которые пополнили армию хана. Примирив крымцев и наказав виновных в расправе над Мухаммед-Гиреем Жирным, хан упрочил власть. Затем он принялся создавать гвардию по примеру сильных правителей – таких, как его отец Даулат-Гирей. Это ставило его в независимое положение по отношению к крымским племенам.

Но мир продолжался недолго. Сафа-Гирей начал строить козни против Селямета, который в свое время принимал живое участие в убийстве Мухаммеда Жирного – отца Сафы. Дело дошло до того, что испуганный Селямет бежал в Кафу, а оттуда в Стамбул. Гази назначил новым калгой другого из своих братьев – Фатх-Гирея. По словам крымских историков, это был юноша «милой наружности, молодец и богатырь, пригожий для царствования».

Больше всего Гази хлопотал об увеличении населения. В то время Большая Ногайская Орда была окончательно разгромлена казахами. Потрудились и волжские казаки. В 1581 году казаки разграбили и разрушили Сарайчик – столицу ногаев, после чего город пришел в упадок. Остатки ногаев – 15 000 семей – перешли на левый берег Дона. Это было всё, что уцелело от некогда могучей Орды, занимавшей земли от Иртыша до Астрахани.

У Крымского ханства оставались нерешенные экономические проблемы. Чтобы прокормиться, следовало воевать и грабить. В качестве объектов можно было выбрать поляков или русских. «Надлежало избрать Литву или Россию в феатр убийств и пожаров», – как пишет Н. М. Карамзин.

Сперва Гази решил пограбить Речь Посполитую. Какие-то крымские шайки под началом Гази дошли до самой Галиции, разграбив окрестности Львова и Тернополя. Вследствие этого хан требовал благодарности и богатых подарков от русского царя. Из Москвы ему прислали умеренные дары, но держали войска «на берегу», чтобы отразить внезапное нападение. Никаких иллюзий относительно дружбы Крыма не было.

Отсутствием хана воспользовался бывший нур эд-дин Мубарак-Гирей. Он явился из Черкесии и попытался захватить Бахчисарай, но потерпел неудачу – его не поддержали, так как отчаянный Гази обладал популярностью. Мубарак сошел с исторической сцены.

Тем временем русские действовали. Казаки и отряд царских войск закрепились в устье реки Терек. Они рвались на Северный Кавказ – помочь христианским правителям Грузии и Армении в борьбе с мусульманами. Но до прихода русской помощи в Закавказье было еще очень далеко.

А пока московиты, пользуясь передышкой на юге, активизировались на севере и развязали военные действия против Швеции. По итогам проигранной Ливонской войны Иван Грозный уступил шведам несколько городов в Карелии и на побережье Финского залива – Ям, Карелу, Ивангород, Копорье. Разумеется, московское правительство считало эту уступку временной и ждало случая, чтобы ударить по шведам. Пока крымцы воевали Литву, русские напали на Швецию и в ходе нескольких кампаний вернули всё, что уступил Грозный.

Одновременно московские дипломаты проявляли дружеское участие к полякам и предупреждали их о готовящемся набеге крымцев… Впрочем, в тот момент, когда сам набег уже состоялся. Нельзя сказать, что поляки действовали иначе по отношению к русским, но хитрости правителя Руси Годунова лишь раздражали панов. Начались переговоры об альянсе с поляками против турок и татар, но завершились ничем. Впрочем, эта идея будет возрождаться еще не раз.

Переговоры Москвы и Варшавы (куда поляки перенесли столицу из Кракова) наверняка не остались тайной для Гази-Гирея. Болтливые и продажные паны плохо хранили секреты. Да и на Руси хватало изменников среди служилых татар. Буря приступил к действиям: заручился согласием османского падишаха и стал готовить поход на Москву. В Бахчисарае придумали еще один повод к войне: смерть астраханского царя Мурад-Гирея, последовавшая в 1591 году, вызвала подозрения. В Крыму говорили, что Мурад отравлен.

Буря выступил в поход на Русь летом 1591 года. По сильно преувеличенным данным, орда насчитывала 150 000 бойцов. «На берегу» ее ждали лучшие русские воеводы с отборными войсками. Правитель Годунов показал себя как блестящий организатор. Воинов обеспечили всем необходимым, а соединения – полностью укомплектовали личным составом.

Но Гази был способным военачальником. Он прошел мимо русских заслонов и оказался на Поклонной горе под Москвой, где, однако, наткнулся на полки врага, собранные в гуляй-городе. Сгоряча хан скомандовал атаку, и крымские воины бросились с холма, взметая пыль копытами коней. Русские встретили их огнем пищалей и пушек. Поле битвы окутал пороховой дым.

Крымцы были слабо организованы, а московские полки стояли в порядке, действовали слаженно, дрались храбро. Вскоре стало видно, что джигиты Гази несут огромные потери. Многие родовые вожди получили ранения; в числе раненых оказались племянники хана Бахты– и Сафа-Гиреи.

Гази придержал лучшие части – свою гвардию. Годунов и его воеводы тоже сберегли резервы. Ночь разделила сражавшихся. В это время один из русских пленных сообщил хану, что на помощь Москве идет большая рать из-под Новгорода, со шведского фронта.

За час до рассвета Гази бежал вместе с остатками войск. Его преследовали царские воеводы и перебили большое число врагов. В одной из схваток получил рану в руку и сам хан. Наконец он бросил остатки своих войск в степи (удалось вывести не более трети) и ночью прибыл в Бахчисарай.

Так описывают эту кампанию русские летописцы. В крымских исторических сочинениях о походе не говорится вообще ничего, словно его и не было. Ясно, что там предпочли замолчать неприятное поражение.