Глава XXIV ИНКА ОСТАВЛЯЕТ БЕЗЗАЩИТНЫМ ГОРОД [КОСКО], А ПРИНЦ СПАСАЕТ ЕГО

Подтверждение приближения врагов привело инку Йавар Вакака в замешательство, ибо он никогда не поверил бы, что такое могло случиться, поскольку огромный опыт, который они имели, начиная от Манко Капака и до настоящего инки, [говорил], что не было случая, чтобы какая-либо из завоеванных и подчиненных их империи провинций поднимала бы мятеж. Из-за этой [уверенности] в безопасности и ненависти к принцу, своему сыну, который предсказал тот мятеж, он не хотел верить [в случившееся] и принять советы своих родичей, ибо ненависть ослепляла его разум. Видя себя идущим ко дну, потому что у него не было времени, чтобы собрать людей и выйти на встречу с врагами, и гарнизона в городе, чтобы защититься от них (пока к нему придет помощь), он счел [благоразумным] поспешить прочь от извергов и отступить в сторону Кольа-суйу, где его жизнь была бы в безопасности благодаря благородству и верности [тамошних] вассалов. С этим решением он покинул [Коско] вместе с немногими инками, которые смогли следовать за ним, и дошел до ущелья, которое называется Муйна и находится в пяти лигах на юг от города; здесь он стал лагерем, чтобы уяснить, что делают враги на дорогах и где они уже находились.

Город Коско в связи с отсутствием своего короля оказался беззащитным, без капитана или вождя, который дерзнул бы не то чтобы говорить, но хотя бы подумать о его защите, — просто все стремились бежать [оттуда]; и именно так все, кто мог, бежали туда, где им казалось, что смогут лучше всего спасти свою жизнь. Некоторые из тех, кто бежал, повстречались с принцем Вира-кочей Инкой и сообщили ему новость о мятеже в Чинча-суйу и как инка, его отец, отступил в сторону Кольа-суйу, поскольку он считал, что у него не было возможности оказать сопротивление врагам по причине внезапности нападения, которое они предприняли против него.

Принц глубоко переживал новость о том, что его отец отступил и оставил беззащитным город [Коско]. Он приказал тем, кто сообщил ему [эту] новость и некоторым пастухам, которые были с ним вместе, чтобы они шли в город и говорили бы от его имени индейцам, которых они повстречают на дороге или найдут в городе, чтобы все, кто только мог, постарались бы направиться вслед инке, своему господину, с оружием, которое у них имелось, ибо он намерен поступить так же, и чтобы они передавали одни другим слова этого приказа. Отдав этот приказ, принц Вира-коча, не желая входить в город, пустился вслед за своим отцом самым коротким путем и благодаря тому, что он очень спешил, он настиг его в ущелье Муйна, поскольку инка все еще не покинул тот лагерь. Весь покрытый пылью и потом, с пикой в руке, которую он нес всю дорогу, он предстал перед королем и с лицом, выражавшим тоску и строгость, сказал ему:

«Инка, как ты можешь только из-за одного ложного или правдивого сообщения о мятеже немногочисленных вассалов оставить без защиты свой дом и королевский двор и показать спину врагам, [которых] ты еще не видел? Какие страдания причиняешь ты всем нам, отдавая врагам дом Солнца, твоего отца, чтобы они наследили в нем своими обутыми ногами и совершали бы в нем мерзости, которые им запретили твои предки — жертвоприношения мужчин, женщин и детей и другие великие зверства и святотатства? Чем мы оправдаемся за девственниц, блюдущих вечную невинность, которые предназначены в жены Солнцу, если мы бросили их без защиты, чтобы грубые и звероподобные враги совершали бы над ними все, что им заблагорассудится? Какую честь заслужим мы, допуская эти злодеяния ради спасения [нашей] жизни? Она мне не нужна, и я возвращаюсь, чтобы встать перед врагами, чтобы они отняли бы ее у меня прежде, чем войдут в Коско, ибо я не могу видеть мерзости, которые совершат варвары в том имперском и священном городе, основанном Солнцем и его сыновьями. Те, кто хотят пойти со мной, пусть идут по моему следу, ибо я покажу им, как должно поменять позорную жизнь на честную смерть».

Высказав с великой болью и страданиями эти суждения, он пустился назад по дороге к городу, не желая даже подкрепить силы ни питьем, ни едой. Инки королевской крови, которые ушли вместе с королем, в том числе его братья, и многочисленные племянники, и двоюродные братья, и многочисленная другая родня, которая насчитывала более четырех тысяч мужчин, все повернули обратно вместе с принцем; С отцом же остались лишь бесполезные [для ратного дела] старики. По дороге и вне ее они повстречали множество людей, которые убегали из города. Они призывали их вернуться обратно; чтобы укрепить их силы, они сообщали им, что принц Инка Вира-коча возвращался для защиты города [Коско] и дома своего отца Солнца. Эта новость так воодушевила индейцев, что все, кто убегал, возвращались обратно, особенно те, кто мог быть полезен, и они призывали друг друга по полям, передавая из уст в уста (de mano en mano), что принц возвращался защищать город, [и] подвиг этот был им столь приятен, что с великим утешением они шли назад, чтобы умереть вместе с принцем. Он же проявлял столько [твердости] духа и силы, что вселил их во всех своих [людей].

Таким образом, он вошел в город [Коско] и приказал, чтобы люди, которых соберут, сразу же следовали за ним; и пошел он вперед, и вступил на дорогу на Чинча-суйу, откуда двигались враги, чтобы встать между ними и городом, ибо его стремлением было не сопротивление врагу, поскольку он хорошо понимал, что не располагал силами, чтобы противостоять ему, а смерть в сражении еще до того, как противники войдут в город и растопчут его как варвары и победившие враги без всякого уважения к Солнцу, что заставляло его больше всего страдать. И, так как инка Йавар Вакак, жизнь которого мы описывали, процарствовал лишь до этого [момента], как это будет видно дальше, я счел возможным оборвать нить этой истории, чтобы отделить его деяния от деяний его сына Инки Вира-кочи, рассказом о других делах правления той империей, тем самым внося разнообразие в повествование, чтобы не все в нем было бы одинаково по содержанию. После этого мы вернемся к подвигам принца Вира-кочи, которые оказались чрезвычайно великими.