3.2. Роль Коминтерна в организации и подготовке партизанской войны

Кроме структур военной разведки и государственной безопасности подготовкой партизанских кадров в СССР 20 — 30-х годов занималась еще одна организация — Коминтерн. Отметим, что в советской и югославской историографии Коминтерн обычно рассматривался как некая аморфная и «советодательная» конфедерация партий, что-то вроде своеобразной Лиги Наций для коммунистических партий[431]. Лишь после открытия для историков архивов Коминтерна в начале девяностых годов стала ясна истинная роль Коминтерна — высокоорганизованной и разветвленной организации, которая руководила, финансировала и полностью контролировала внутреннюю жизнь легальных и в особенности нелегальных партий, членов III Интернационала. Нелегальные коммунистические партии имели в лице Коминтерна не только источник финансирования, но и логистическую опору, базу для переподготовки, фильтрации и обучения своих кадров. Важной составляющей процесса обучения была подготовка к вооруженному восстанию и партизанской войне[432]. Коминтерн с момента окончания Гражданской войны в России в 1921 г. и до своего роспуска в 1943 г. находился под контролем руководства ВКП(б) и действовал по его приказам, а с 1929 г., после ухода Николая Бухарина с места председателя Исполкома Коммунистического Интернационала (ИККИ), в Коминтерне началось постепенное вытеснение старых кадров, в нем стали доминировать сталинские кадры, окончательно взявшие верх в 1935 г., с приходом к власти в ИККИ Г. Димитрова.

Первая военная школа Коминтерна была открыта уже в 1920 г.[433] Идея о необходимости подготовки и организации революций в других странах не покидала большевистских лидеров и после окончания Гражданской войны. Уже 25 сентября 1922 г. ИККИ решил организовать особую комиссию для изучения иностранного опыта вооруженной борьбы с буржуазией. На основании анализа отдельных тактических проблем по материалам этой Нелегальной комиссии ее члены создавали печатные работы и непосредственные методички для улучшения военно-политической деятельности отдельных партий — членов Коминтерна, в особенности их военных организаций, скрытых от глаз общественности и простых членов партии. Эти методические рекомендации приспосабливались к местным конкретным условиям, но имели и одну важную общую черту: неуклонный курс на гражданскую войну и революцию для обеспечения конечной цели — победы пролетариата (т. е. абсолютной власти коммунистической партии).

Примером принципов, которые диктовал своим членам Коминтерн, может служить Инструкция Нелегальной комиссии Коминтерна, разработанная в 1924 г. для военной организации болгарских коммунистов на основании анализа неудачного Сентябрьского восстания 1923 г. Инструкция содержит: рекомендации по выработке плана вооруженного восстания, предложения тактического и стратегического характера, приспособленные к местным географическим, социальным и классовым условиям, методику легальной и нелегальной подготовки «живой силы восстания» до и во время восстания, рекомендации по приобретению, выбору и месту складирования оружия до начала восстания, методику «дезинтеграции армии и полиции», рекомендованное отношение к местным националистам и русским белогвардейцам, цели для саботажа, рекомендации по организации разведывательных операций до и во время восстания. Дух этих бескомпромиссных инструкций лучше всего демонстрирует идея, которую должны были усвоить все члены партии: «Каждый коммунист должен твердо помнить, что он является не только на словах, но и на деле членом партии гражданской войны и как таковой должен озаботиться приобретением для себя оружия». Не оставляет сомнений в характере рекомендованных действий и следующий совет разведывательной службе военной организации партии: «Установить места нахождения (квартиры) лиц, подлежащих ''ликвидации'' в момент восстания, и условия возможности совершения террористическоих актов».[434]Рекомендации были дополнены методическими материалами по организации курсов младшего и среднего командного состава, необходимого для начала восстания и его первой фазы. Программа предусматривала три лекционных цикла: военно-политический, военно-технический и тактический. Военно-политический цикл, помимо изучения трудов классиков марксизма о вооруженном восстании, обращал большое внимание слушателей на организацию новых структур власти, новой армии и карательного аппарата (милиции и ЧК). Военно-технический цикл включал вопросы связи, транспорта, топографии, подрывного дела. Третий цикл, тактический, был сконцентрирован на тактике партизанских действий, специально приспособленных к местным условиям, т. е. в небольшой гористой аграрной стране[435].

Коминтерновские кадры активно участвовали в организации восстаний в Германии, Болгарии, Эстонии и Китае. Хотя эти восстания закончились неудачами, накопленный опыт собирался и анализировался. Антивоенная комиссия ИККИ рекомендовала коммунистическим партиям усиливать вербовку и разложение государственной армии, не прекращать разработку планов вооруженного восстания, не забывая при этом о координации своих действий с интересами безопасности «первого государства победившей пролетарской революции» — СССР[436]. Для усовершенствования кадров, уже имевших подготовку, и обучения новых членов военных комиссий иностранных партий Коминтерн активно готовил методические материалы. В качестве примера можно привести разработку 1925 г., автором которой был Н.Я. Котов, помощник инспектора пехоты РККА, боевой офицер Первой мировой и Гражданской войн, опытный революционер и выпускник Военной академии. На 18 отпечатанных без пробела страницах с грифом «Сов. секретно» имевший богатый опыт партизанских действий Н.Я. Котов подробно изложил общие, организационные и специальные рекомендации по тактике партизанских действий как формы гражданской войны. В этой разработке, как и в других подобных учебных материалах Коминтерна (или созданных для его структур), прослеживается одна общая особенность — путем узкого фокусирования на конкретной проблеме максимально сократить время обучения[437].

Безуспешность попыток экспорта революции в ряде европейских и азиатских стран, а также внутренняя логика развития СССР привели к тому, что в 1925 г. Сталин на V пленуме ИККИ провозгласил лозунг «построения социализма в одной, отдельно взятой стране». Но, несмотря на отказ от троцкистской идеи «перманентной революции» и прекращение реальных попыток организации вооруженных восстаний в соседних странах, Коминтерн продолжил обучение кадров для военных организаций иностранных партий — на будущее. В 1928 г. на VI конгрессе Коминтерна это направление военной работы Коминтерна было сформулировано в двух лозунгах: «Борьба против военной угрозы» и «Защита СССР», что подразумевало активную деятельность по подготовке коммунистических кадров, готовых помочь СССР в случае нападения врага.

В этих условиях «временного затишья» эксперты Коминтерна продолжили внимательный анализ опыта минувших классовых боев и антиколониальных выступлений. Обучение необходимых для иностранных партий военно-политических экспертов проходило в рамках партизанских школ, организованных для подготовки партизанских кадров для РУ РККА[438]. Кроме того, до 1936 г. на 25-м километре Горьковского шоссе, в районе подмосковной Балашихи кадры диверсантов и партизанских организаторов для иностранных компартий готовила специальная школа, во главе которой стоял Кароль Сверчевский (Вальтер)[439]. Хотя школу снабжало учебными пособиями и обеспечивало инструкторами РУ РККА, организация К. Сверчевского оставалась в рамках структуры Коминтерна под названием: Центральная военно-политическая школа (ЦВПШ)[440]. В ЦВПШ параллельно обучалось до трех изолированных групп, каждая из которых имела по сорок курсантов. Преподаватели ЦВПШ носили гражданскую одежду, избегали демонстрации своей связи с государственными структурами СССР[441]. Часть студентов ЦВПШ, проявивших склонность к военным наукам, получали дополнительное образование в военных школах и академиях РККА.

Большинство студентов из европейских стран обучались не в ЦВПШ, а в Международной ленинской школе (МЛШ) и Коммунистическом университете национальных меньшинств Запада (КУНМЗ). Чтобы привить обучавшимся там партийным кадрам общее представление о действиях в подполье и об организации повстанческой деятельности, слушателям читали особый спецкурс — «Практика восстания и конспирации». Преподаванию этого спецкурса придавали особое значение и кроме лекций проводили практические занятия и лагерные сборы на специализированных полигонах на объектах, рассредоточенных в Москве и Подмосковье[442]. Количество часов «военно-политического обучения» студентов и аспирантов из иностранных компартий варьировалось от 180 часов в год для студентов КУНМЗ до 300 часов в год для студентов МЛШ[443]. При этом, помимо военных предметов, большое внимание уделялось правилам работы в подполье и партийной конспирации, т. н. «партийной технике». Преподавание велось с использованием специальных методичек и руководств, таких, как «Правила партийной конспирации», «Программа по изучению опыта подпольной работы», «Программа практических работ по подпольной технике» и т. д.[444]

Учебный план менялся в зависимости от потребностей конкретного контингента обучаемых. Например, в 1931–1932 гг. в школе К. Сверчевского соотношение предметов было следующим: политическое образование — 25 % общего времени обучения, военно-политическое обучение — 15 %, тактика — 25 %, военная техника — 30 %, партийная техника — 5 %. Таким образом, ученики Сверчевского получали знания по теории и практике вооруженного восстания, подрывной деятельности против вооруженных сил неприятеля, тактике боевых действий в условиях партизанской войны и уличного боя, работе с минно-подрывными средствами, использованию разнообразного стрелкового оружия[445].

Кроме общих монографий Клембовского, Каратыгина и Дробова[446], по словам И.Г. Старинова, для обучения партизанской специфике «был издан ряд закрытых пособий, в том числе: «Техника и тактика диверсий, объемом 12 печатных листов, «Засады на путях сообщения», объемом около 10 печатных листов, «Передвижение партизан в тылу врага», около 2 печатных листов, «Основы конспирации городских партизан», «Базирование партизанских формирований в лесо-степной местности», «Разведывательная деятельность партизан», около 3 печ. листов. Кроме того, были изданы тиражом до 30 экз. инструкции «Закладка оружия и боеприпасов в тайники», «Закладка в тайники минно-взрывных средств», «Минно-подрывное дело для партизан и диверсантов», «Основы связи в партизанских формированиях», «Оборудование и охрана партизанских баз в лесисто-болотистых районах»[447].Опыт вооруженных коммунистических восстаний был изложен в книге «Путь к победе: искусство вооруженного восстания»[448], написанной под псевдонимом «Алфред Лангер» финским коммунистом и сотрудником РУ РККА Тууре Лехеном. Позднее появилась объемная обзорная монография «Вооруженное восстание», опубликованная под псевдонимом «Август Юрьевич Нейберг». Над этой монографией работали В. Блюхер, М. Тухачевский, И. Уншлихт, И. Пятницкий, М. Штерн, Э. Волленберг, Г. Киппенбергер, П. Тольятти и Хо Ши Мин, а редактировал — Август Юрьевич Гайлис-Вайлир[449]. В преподавании использовалось также сочинение Ровецкого по военно-партийным действиям в городе (об организации уличных беспорядков и борьбе повстанцев против полиции и армии в городских условиях) [450].

Необходимо подчеркнуть, что учебные пособия и методические разработки были всего лишь вспомогательным средством для преподавателей и учащихся, а само образование в ЦВПШ базировалось на личном контакте небольших учебных групп с преподавателями, имевшими большой собственный опыт повстанческой и партизанской деятельности. Приветствовался обмен опытом между учениками и преподавателем в рамках отдельной учебной группы. Лучшие ученики оставались в качестве аспирантов в ЦВПШ и сами участвовали в обучении, следующих групп[451]. Еще одной важной особенностью обучения была сравнительная краткосрочность занятий, которая компенсировалась исключительной интенсивностью преподавания, сжатостью и узкой ориентацией программы обучения в зависимости от того, из какой страны прибыли слушатели, какую имели подготовку и какие цели перед ними ставились[452]. Например, если речь шла о членах партий, имевших возможность организовать специальное обучение у себя в стране, то срок обучения составлял 3 месяца, кадры полностью нелегальных партий обучались 5–6 месяцев[453], а в случае особой необходимости обучение могло продолжаться и дольше (8 — 12 месяцев)[454].

Кроме тщательной селекции материала (на нужный и не нужный для конкретных практических действий), результативность в столь короткие сроки не могла бы быть достигнута без тщательного отбора слушателей. Помимо беззаветной преданности идеям коммунизма, потенциальный кандидат для ЦВПШ был молод, активен, с опытом участия в военных действиях и в хорошей физической форме. В личном плане предпочтение отдавалось людям без семьи, осторожным, но с некоторым вкусом к авантюрам. Кроме того, было важно, чтобы слушатели ЦВПШ не были известны полиции своей страны и могли бы свободно вернуться на Родину.

Преподавание проводилось на национальных языках, на языках международного общения того времени — немецком, французском и лишь изредка, для групп из «ближнего зарубежья» на русском и польском. Это дополнительно способствовало тесному взаимному общению, обмену идей и ускорению процесса обучения[455].

Атмосфера сравнительно либеральной коминтерновской «партизанщины» не соответствовала общему направлению преобразований в предвоенном СССР. Многолетние попытки вывести гомункулюса мировой революции заканчивались многочисленными неудачами и выглядели как пустая трата ресурсов и средств. Примером падения роли Коминтерна могут служить заявления Сталина по вопросу о международном коммунистическом движении, данные в отчетных докладах на XVI (1930), XVII (1934) и XVIII (1939) партийных съездах.

Если в 1930 и 1934 гг. Сталин выражал надежду на то, что в случае агрессии империалистов рабочий класс этих стран ударит им в тыл, то в 1939 г. упоминания о международной солидарности рабочего класса отошли в самый конец и уж совсем не говорилось о вооруженном восстании рабочих в странах, дерзнувших напасть на СССР.

Вместо этого была упомянута некая расплывчатая «моральная поддержка трудящихся всех стран, кровно заинтересованных в сохранении мира»[456].

«Переоценка ценностей» выразилась и в том, что после VII конгресса Коминтерна в 1935 г. контроль над военной подготовкой полностью взяла на себя «контрразведка Коминтерна» — отдел Кадров ИККИ (ОК)[457], который в паре с «разведкой Коминтерна» — отделом международных связей ИККИ (ОМС) находился в то время под контролем НКВД. Следует сказать, что ОМС также готовил кадры для нелегальных радиопунктов за границей, но в контексте нашей работы мы не будем останавливаться на них подробнее[458]. Наконец, после начала войны в Испании деятельность ЦВПШ, как, впрочем, и общеполитических учебных заведений Коминтерна, начала сокращаться, а потом и полностью прекратилась. При этом значительное число кадров, подготовленных в СССР, как в ЦВПШ, так и в КУНМЗ и МЛШ, а также многие их преподаватели были направлены для оказания интернациональной помощи в Испанию. Гражданская война на Пиренейском полуострове стала для военно-политических кадров Коминтерна не только тяжелым испытанием, но и полигоном для апробирования теорий «партизанской тактики» и обучения подходящих кадров из рядов прибывавших в Испанию со всего мира молодых коммунистических активистов.