Два батискафа

В январе 1952 года на очередном совещании в Тулоне профессор Пикар неожиданно становится более сговорчивым.

Дело в том, что он, не объявляя об этом пока открыто, собирается заключить соглашение с Италией, сделавшей ему весьма заманчивое предложение.

Немного времени спустя в газетах появляется сообщение:

«Профессор Пикар, только что прибывший в Триест, намерен поручить судостроительным верфям этого города постройку нового батискафа».

Это сообщение положило начало ожесточенному спору между строителями обоих подводных аппаратов: французско-бельгийского ФНРС-3 и итальянского, получившего имя «Триест».

В своих публичных высказываниях Жорж Уо с возмущением подчеркивает, что он узнал об итальянских переговорах Пикара только из газет. Профессор Пикар в своих ответных выступлениях задает один простой вопрос: «Какой изобретатель откажется от счастья увидеть реализованным еще один экземпляр изобретенного им аппарата?»

Так жизнь снова вносит элемент соревнования в историю освоения морских глубин: два батискафа должны появиться на свет одновременно, и публика несомненно усмотрит в этом событии все признаки своеобразного международного матча. Который из двух батискафов будет построен раньше? Которому суждено достигнуть большей глубины? И вот, помимо чьего бы то ни было желания, начинается лихорадочная погоня за «рекордами».

Проектирование ФНРС-3 может теперь завершиться без помех, под руководством инженеров Корабельного корпуса Тулонского арсенала. Неожиданно Гемп получает назначение в Индокитай. Совсем молодой, но подающий большие надежды инженер-кораблестроитель Пьер Вильм, всего шесть месяцев назад покинувший стены высшей школы, должен стать преемником Гемпа по делам, связанным с обслуживанием подводных лодок. Гемп тут же предлагает ему взять на себя руководство постройкой батискафа.

Схема ФНРС-3.

В книге, написанной совместно с Жоржем Уо, Пьер Вильм, вспоминая об этом предложении, пишет: «Голова моя закружилась. Батискаф! В этом слове было что-то опьяняющее. Оно вызывало в памяти все чудеса подводного мира, описанные в научно-фантастических романах, а я был еще недалек от того возраста, когда зачитываются Жюлем Верном. Кроме того, предложение Гемпа отвечало как нельзя лучше моему влечению к научно-исследовательской работе. Сказать „да“ значило одновременно и удовлетворить свою естественную склонность к экспериментированию, и увидеть перед собой такие захватывающие дух перспективы, о которых я никогда не осмеливался даже мечтать».

Правда, Вильм все же потребовал время на размышление, но очень скоро ответил: «Да!»

Молчаливый, суховатый с виду молодой инженер с тонкими губами не произвел сперва приятного впечатления на высокого моряка с вечно улыбающимся лицом и лукавыми, подчас насмешливыми глазами. Но прошло совсем немного времени, и экипаж нового батискафа прочно связала не только общая страстная увлеченность своей необыкновенной работой, но и глубокая личная дружба.

Пока в Тулоне происходили все эти события, итальянские промышленники предоставили профессору Пикару все возможности для работы над его новым батискафом. Он хотел, чтобы поплавок «Триеста» хорошо держался в надводном положении, и решил строить его на знаменитых судоверфях Триеста. Он решил также, что стальная кабина нового батискафа должна быть не литой, а кованой, и заказал ее сталелитейному заводу Терни в Умбрии. Размеры кабины будут точно такими же, как у ФНРС-2, только вместо одного иллюминатора запроектировано два.

К неведомым глубинам.