Охота за микробами

С древних времен и до наших дней никому из людей не удавалось добыть что бы то ни было с подобной глубины! Но не только геологи экспедиции чувствуют себя именинниками. Нет, событие это имеет громадное значение и для зоологов. И даже в первую очередь для них!

Дело в том, что все образцы придонных грунтов, которые до сего времени удавалось получить, были всегда густо заселены различными бактериями. Бактерии эти питаются органическими остатками, входящими в состав придонного ила, и, в свою очередь, служат пищей для ряда мелких морских животных, населяющих океанское дно.

Но существуют ли бактерии на глубине 10 328 метров — вот в чем вопрос!

Если бактерии существуют и на такой чудовищной глубине, значит, там есть и крошечные животные, которые питаются ими, а следовательно, и более крупные живые существа, поедающие крошечных животных. Словом, это значит, что вечная драма жизни и смерти так же разыгрывается на десятикилометровой глубине, как и повсюду на нашей планете. Обнаружить в придонном иле Филиппинского желоба хотя бы одну бактерию — значило получить надежду найти там и более крупных морских животных.

Если же на дне желоба бактерий нет, следовательно, там нет процессов гниения, и тогда ученым «Галатеи» суждено стать реальными героями волнующего научно-фантастического романа, о котором мы говорили в начале этой главы, и обнаружить на десятикилометровой глубине неповрежденные тела давно исчезнувших с лица земли доисторических животных…

Тут на сцену выступает новое действующее лицо: биолог очень редкой специальности, изучающий организмы, которых невозможно увидеть невооруженным глазом, короче говоря — морских бактерий. Это профессор Клод Зобелл из знаменитого Скриппсовского института океанографии в Калифорнии, автор замечательной гипотезы о происхождении нефти, которую, по его мнению, образовали когда-то огромные скопления морских бактерий на дне доисторических океанов и морей.

Но не вообразите себе, пожалуйста, какого-нибудь почтенного седого профессора с длинной бородой и волосами. Нет, от классического типа ученого Клод Зобелл унаследовал только очки, да и то не старомодные золотые, а современные — в толстой роговой оправе. Он молод и подвижен, у него внешность и выправка настоящего спортсмена.

Сегодня Клоду Зобеллу принадлежит первая роль. Датчане пригласили его в свою экспедицию именно как крупнейшего специалиста в данной области науки.

Зобелл приготовил три пробирки, содержащие питательную культуру для микробов. В каждую из них он вводит по небольшому количеству ила, взятого из верхушки, середины и нижнего конца «морковки». Затем он затыкает пробирки резиновыми пробками и исчезает с ними в своей каюте. Там у него оборудована маленькая индивидуальная лаборатория, где основным прибором является компрессор, способный создавать давление в 1000 атмосфер. Туда Зобелл помещает свои драгоценные подопытные пробирки, чтобы создать для придонных бактерий Филиппинского желоба «нормальные» условия существования.

«Живые бактерии? Но, даже если они и существовали в придонном грунте на глубине десяти тысяч метров, они уже давно должны были погибнуть! — скажете вы. — Ведь самый факт перемещения этих микроскопических созданий с десятикилометровой глубины на поверхность, с заменой давления в 1034 атмосферы давлением в одну атмосферу, должен был моментально убить их!»

Но нет, подобное предположение, справедливое, когда речь идет о рыбах и других морских животных, даже из числа простейших, неправомерно в отношении таких простейших существ, как бактерии. Опыты, проведенные еще в 1927 году в Институте Пастера, показали, что бактерии, живущие на поверхности земли, где атмосферное давление равно единице, сохраняют жизнеспособность под давлением в 5000 и даже 10 000 атмосфер. Почему бы бактериям, приспособившимся к жизни при давлении в 1000 атмосфер, не просуществовать хотя бы короткое время при давлении в одну атмосферу?

Придя к такому заключению, профессор Зобелл, которому досконально известны все свойства и привычки этих невидимых глазу созданий, чувствует себя уверенно и спокойно. Микробы, извлеченные со дна Филиппинского желоба, могут заболеть, могут даже утратить способность к размножению, но едва ли погибнут от такого «пустяка», как снижение давления с 1000 атмосфер до одной.

Зобелл заперся в своей крошечной каюте, загроможденной всевозможными приборами, и не желает, чтобы его беспокоили.