ЧЕКИСТЫ И «БРАТЬЯ-ТРИ-ТОЧКИ»

ЧЕКИСТЫ И «БРАТЬЯ-ТРИ-ТОЧКИ»

«Братья-три-точки» (от масонской манеры написания ключевых слов: «брат»- «бр.», «орден» — «о.», и т. д.) — так называли масонов сочинители памфлетов, и в частности, легендарный мистификатор Лео Таксиль. Чекисты не верили никаким памфлетистам, а тем паче мистификаторам. Их внимание к масонам с самого начала было пристальным и лишенным всякой иронии. К этому их обязывала история самой революции, породившей ВЧК.

Как уже говорилось, не только почти все деятели Временного правительства, но и ряд большевиков были знакомы с масонством непосредственно. До 70 процентов министров различных белых правительств периода гражданской войны являлись членами лож Великого Востока народов России. Уже одно только это обстоятельство заставляло советские карательные органы интересоваться масонами. Более того, английский исследователь Стивен Найт на основании, видимо, недоступных нам источников британских спецслужб утверждал: «Масонство в качестве вопроса первоочередной важности было всесторонне исследовано ЧК, первой советской секретной службой. Это расследование привело к формальному объявлению в 1922 г. Братства вне закона[30]. ЧК и ее нынешние наследники до сих пор хранят молчание об этом расследовании и его результатах. Но наличие советского указа о запрете масонов в 1922 г. подтвердил в интервью «Правде» глава французского Великого Востока Рагаш[31]. Если он существовал, то по времени его издание совпадало с резолюцией IV конгресса Коминтерна о невозможности коммунистам состоять в организации масонов.

Расследование и запрещение должны были привести к принятию жестких мер. А их не последовало. По крайней мере, до 1926 г. — времени первого процесса над мистической ложей «Астрея». Как утверждали советские газеты, руководители Великой ложи «Астреи» ставили-де своей целью «совращение большевиков на путь масонства». Великий мастер этого союза Борис Астромов (он же Кириченко, он же Ватсон) написал письмо Сталину, в котором развернул обширный план преобразования Коминтерна во всемирную «красную» масонскую ложу. Использование этой «старо-рабочей профессиональной организации, захваченной буржуазией», по мнению автора письма, не только сплотит коммунистов, но как «форма и маскировка» поможет легализации Коминтерна на Западе. Ведь там многие правительства «большею частью состоят из масонов», и они не посмели бы выступить против существования в их странах «красного масонства». Это соответствующим образом способствовало бы заключению задерживавшихся тогда соглашений с Англией, Францией и Америкой и содействовало бы «экономическому возрождению СССР»[32].

Астромов — «в миру» скромный фининспектор — показал себя здесь тонким политиком. Дальнейшие события показали, что Сталин если и не воспринял буквально советы магистра, то действовал в соответствии с их духом.

В том же письме 1926 г. Сталину Астромов упоминает о другом послании, написанном им совместно с мастером московской ложи «Гармония» Полисадовым в августе 1925 г. Оно было адресовано «наблюдающему органу СССР», иными словами ГПУ. По многим данным, сам Астромов являлся агентом ГПУ с начала 20-х гг.

Значит на протяжении нескольких лет после формального запрета масонства 1922 г. карательные органы знали о существовании «Астреи» и наблюдали за ней. С какой целью?

В 20-е годы развертывается активная шпионская деятельность ГПУ за границей. Большое внимание уделялось работе с эмигрантскими организациями, представлявшими потенциальную угрозу для советского режима. В течение 20-х — 30-х гг. значительная часть их была либо обезглавлена и развалена, либо попала под колпак чекистов (достаточно вспомнить знаменитый «Трест», а также похищение возглавлявших Российский Общевоинский Союз (РОВС) генералов Кутепова и Миллера).

Возрожденные в зарубежье русские ложи объединили сливки эмигрантского общества. Поэтому интерес к ним со стороны ГПУ кажется естественным. Были завербованы такие видные парижские масоны, как Л.Д. Любимов, В.Е. Татаринов, С.Н. Третьяков и др. Третьяков — сын основателя известной картинной галереи, министр Временного правительства и правительства Колчака, в частности, помог скрыться от правосудия организатору похищения генерала Миллера, советскому агенту генералу Скоблину[33].

Вероятно, созданное в 1938 г. группой видных масонов-эмигрантов (Н.Д. Авксентьев, А.А. Бобринский и др.) обращение «Лицом к России» также направлялось НКВД. Во всяком случае ее программные установки (ставка на эволюцию большевистского режима, упор на «единство в борьбе с фашизмом») характерны для находившихся под колпаком чекистов эмигрантских союзов (вроде «Союза возвращения на родину», возглавлявшегося соучастником генерала Скоблина, мужем Марины Цветаевой ? Эфроном).

В 20-е гг. эмиссары эмигрантского масонства совершали рейды на территорию СССР, оказывали продовольственную и вещевую помощь «собратьям». Большинство из посланцев (Н. Бакар, Н. Одинец и др.) явно были под чекистским контролем, но по правилам большой игры их не арестовывали. Эмиссары установили контакты и с Великой ложей «Астрея» Астромова. Из-за рубежа они оказывали продовольственную и материальную помощь московской розенкрейцерской ложе Казначеевых[34].

К первой половине 30-х гг. относятся попытки официального воссоздания масонства в СССР. Пытался это сделать, в частности, С.К. Маркотун — видный украинский федералист, глава мартинистской ложи в Киеве до революции. В 30-е гг. он (к тому времени масон 32-й степени парижской ложи «Дружба народов») активно добивался советского гражданства с целью возрождения масонства на Украине. Вероятно, с его именем связано «Воззвание Великой ложи Украины к всемирному масонству», датированное январем 1933 г. Некоторые исследователи считают, правда, и воззвание, и само существование такой ложи блефом ОГПУ, а Маркотуна объявляют советским агентом. Если это так, то чего желал в данном случае Кремль: выманить у всемирного братства деньги якобы на «восстановление украинской ложи»? Или что-то еще?

В том же 1933 г. из СССР за границу будто бы было направлено одно масонское обращение. Карл Радек, хотя и отодвинутый Сталиным от первых ролей в партии и Коминтерне, но все еще влиятельный коммунист, вроде бы написал письмо в Великий Восток Франции, в котором сообщил, что «советское правительство дает согласие на открытие масонских лож в СССР». Глава французского Великого Востока Гастон Бержери якобы зачитал на чрезвычайном заседании это послание. Автор его был охарактеризован как «бывший член Великого Востока брат Радек». Тот писал буквально следующее: «Советское правительство намерено оставаться в тесном контакте с мировым масонством и просит нас… повлиять на наших американских братьев, чтобы те напрягли, в свою очередь, все усилия, дабы побудить правительство Рузвельта признать Советскую власть».

Само по себе обращение советских масонов именно в Великий Восток Франции было бы неудивительно. Согласно масонским статутам, на открытие (реинсталляцию) лож в новой стране требовалась санкция старшего масонского центра. Для русских таким центром издавна был Париж, именно в тамошний Великий Восток обратился в 1906 г. «возродитель отечественного каменщичества» Максим Ковалевский. В 20-е гг. именно Радек с завидным упорством всегда именовался эмигрантской правой прессой как один из главных большевиков-масонов (назывались даже ложи во Франции, к которым он принадлежал).

С другой стороны, действительно в конце 1933 г. американское правительство после долгих проволочек признало СССР. Это явилось следствием избрания президентом США масона 32-й степени Рузвельта и секретных предварительных переговоров его представителя У. Буллита (член Ордена, 33-я степень, муж Луизы Брайант — бывшей жены коминтерновца Джона Рида) с Максом Литвиновым.

Следует ли из всего этого, что «письмо Радека» подлинно? Оно было процитировано впервые в книге эмигранта Василия Иванова «Тайная дипломатия. Внешняя политика России и международное масонство»[35]. Иванов — человек в раскрытии политических тайн не случайный: он был министром внутренних дел последнего белого правительства на Дальнем Востоке. Он написал целую серию книг о масонстве, в которых хотя порой и трактует факты достаточно вольно, но сам их никогда не выдумывает. И в отличие от иных сочинителей, старается приводить надежные источники. Например, перехваченную в Харбине корреспонденцию Н.К. Рериха.

Поэтому весьма маловероятно, что упомянутое письмо им просто выдумано. Хотя источник он и не приводит, что для него, подчеркнем еще раз, не характерно. Кто же был заслуживающим доверия, но пожелавшим остаться в тени информатором крупнейшего эмигрантского масоноведа?

Возможно, утечку информации организовали Сталин и ГПУ. Почти одновременно с книгой Иванова в СССР вышла брошюра с протоколами состоявшегося в 1937 г. судебного процесса «антисоветского троцкистского центра». И там в многочисленные заговоры «предателей» вплетается вдруг масонский след! Правда, не очень яркий: проходивший по делу троцкист Арнольд был мелкой сошкой на фоне Г.Я. Сокольникова и других обвиняемых. Но показательно, что факт его членства в американской масонской ложе не остался незамеченным (в брошюре этому обстоятельству посвящена целая страничка).

Вероятно, к 1937 г. надежды на коммунистический переворот в Европе у Сталина растаяли, и он начал готовить сближение с Гитлером. Ничто так не сближает, как общий враг (а геббельсовская пропаганда вовсю вещала о «жидомасонской угрозе» Германии. Сталин не рискнул развязать большой процесс над «жидо-масонами», хотя обвинений зарубежной прессы в причастности к ордену вольных каменщиков Зиновьева, Радека и других жертв московских процессов имелось предостаточно. Даже если бы они оказались домыслами, их все равно легко можно было использовать. (Сталин выдвигал против своих жертв и более фантастические обвинения).

Великий вождь не желал вступать в конфликт с масонством. Поэтому открыто он ограничился упоминанием незначительной фигуры Арнольда. Скрытно же, через эмигранта Иванова, обвинил магистра Радека в сколачивании антифашистского блока СССР — США. Но вот Радека и прочих «антифашистов» ликвидировали… и не стало препятствий для другого альянса. Таким, возможно, был намек Гитлеру.

Впрочем, это лишь предположение. Тем более, что того же Радека Сталин использовал в 1935 г. для секретных переговоров в Данциге с бывшим главой германской разведки Николаи. Целью этих переговоров было зондирование настроений на предмет альянса с фюрером. (Ведь собственно «антифашистским» в Радеке было только его еврейское происхождение: еще в 1923 г. он призывал к союзу коммунистов с поднимавшей голову НСДАП). Конечно, не исключено, что у Сталина имелись какие-то свои резоны в навешивании ярлыков. Но главное, что «письмо Радека» могло быть и подлинным, если учесть, что «масонский след» в России после Октября 1917 г. действительно остался.

В 20-е гг. в Москве, Ленинграде, Смоленске и других городах существовали ложи ордена мартинистов, а также тамплиеров (храмовников) и других мистических организаций, по структуре и «идеологии» близких к шотландскому масонству. Однако в отличие от последнего, они состояли почти исключительно из рядовой интеллигенции (учителя, артисты, научные сотрудники, врачи и т. д.) и поэтому не могли влиять на большую политику. Особенно широко это направление распространилось среди деятелей искусства, искавших в нем мистическую подпитку для своих духовных и творческих поисков. Наиболее известные имена: поэт Велимир Хлебников («Орден рыцарей духа»), театральные и кинорежиссеры Г. В. Александров, С. М. Эйзенштейн, М. А. Чехов, Ю. А. Завадский («Орден света»).

Единственной сколько-нибудь заметной политической фигурой на этом мистическом небосклоне был Аполлон Карелин. Известный анархист, он некоторое время являлся членом ВЦИК и до самой смерти в 1926 г. проживал вместе с видными большевиками во 2-м доме Советов (гостиница «Националь»). Посвященный в масонство во Франции, в Советской России он создал по образцу «вольных каменщиков» орден тамплиеров, где мистическое начало пытался совместить с анархической идеологией. Однако развития это направление не получило.

В конце 20-х — начале 30-х гг. ложи мартинистов и тамплиеров были закрыты ОГПУ, многие их члены попали в лагеря. Большинство проходивших по делу получили тюремные сроки, «театралы» же по преимуществу избежали репрессий (так, Ю. А. Завадского спасло покровительство секретаря президиума ВЦИК А.С. Енукидзе). Примечательно, что храмовники никак не являли собой пресловутый «жидомасонский заговор»: евреев среди них практически не было, а одна из тамплиерок Уттенховен-Иловайская держала у себя «Международное тайное правительство» А.С. Шмакова — своеобразную библию русского антисемитизма.

Последнее мистическое течение — антропософы, просуществовало чуть дольше (в 1943 г. последний кружок этого толка во главе с А. А. Горским-Горностаевым был разгромлен «за шпионаж в пользу Гитлера»).

Что касается Великого Востока народов России, то большая часть «братьев» этой заговорщической суперорганизации эмигрировала. Но немало их и осталось. Причем, зачастую они неплохо устраивались при новом режиме. Ю. В. Ломоносов, как мы уже знаем, исполнял важные дипломатические поручения Кремля. Н. В. Некрасов работал в Центросоюзе. А.И. Браудо до самой смерти в 1924 г. оставался вице-директором Публичной библиотеки в Петрограде. Н.Н. Кутлер (товарищ министра финансов при царе) состоял членом коллегии Наркомата финансов, фактическим замом Сокольникова. А.А. Булота в 1940–1941 гг. заведовал юридическим отделом Верховного Совета Литовской ССР. Л.В. Писаржевский до 1938 г. возглавлял институт физической химии УССР. «На виду» были и А. А. Мануйлов (ректор МГУ, министр народного просвещения во Временном правительстве), М.И. Скобелев, П.Н. Малянтович и многие другие. Часть из них вступила в партию большевиков. О продолжении ими масонской деятельности нам ничего неизвестно. Но учитывая их связи с бывшими «братьями» за рубежом, ее нельзя исключать.

Неплохо устроились и отдельные большевики, на которых, как причастных к тому же «буржуазному братству» до революции, указывают некоторые источники. К примеру, С. П. Середа в 1918–1921 гг. был наркомом земледелия, И. И. Скворцов-Степанов — редактором «Известий», затем членом ЦК РКП(б).

Но они все же не самые заметные фигуры в тогдашнем советском руководстве. Если исключить упомянутое «письмо Радека», а также глухие указания на принадлежность к ордену Троцкого, Каменева и самого Ленина, то есть еще одно вполне достоверное свидетельство — о Н. И. Бухарине. В марте 1936 г., по воспоминаниям Е. Д. Кусковой, выступая перед эмигрантской аудиторией в Праге с лекцией об СССР, он сделал рукой «символический жест». То есть масонский салют, как расшифровывает слова старой масонки Н. Н. Берберова, правда, считая, что Бухарин вряд ли сам был «посвященным», просто он подчеркивал свою близость с сидящими в зале (где находилось немало масонов).

Однако есть еще одно свидетельство — откровение, которым якобы Бухарин поделился с одним из своих знакомых эмигрантов: «Мы всего лишь небольшой орден вождей… (наподобие тех «масонов», в которых Вы, хоть и не по Нилусу[36], но все же верите)».

Это строки из письма, процитированного в книге бывшего сотрудника московской ЧК И. Британа. Принадлежность письма Бухарину (на что явно намекает в книге Британ), доподлинно не доказана, но вполне вероятна. Британ опубликовал это письмо, полное разоблачений нравов большевистских вождей, под своей фамилией, хотя все его содержание указывало на авторство члена Политбюро, а именно Бухарина. Последний вынужден был даже отчитываться по этому поводу на заседании Политбюро и отвечать со страниц «Правды», что не писал ничего подобного. Правда, его несколько выдают слова о «выдумках в духе «Социалистического вестника». А ведь именно там, парижском органе меньшевиков, будут напечатаны в 1936 г. «Заметки старого большевика», принадлежавшие его, Бухарина перу (как позже признался редактор издания Ф. Дан).

Впрочем, вернемся к взаимоотношениям масонов с ВЧК. В 70-е гг. по коридорам КГБ ходила упорная легенда, что и сам основатель главной советской спецслужбы Дзержинский принадлежал к числу масонов (автор слышал об этом от отставного полковника госбезопасности). Возможно, возникновение этого слуха пятьдесят лет спустя после смерти «железного Феликса» было связано с очередной затеянной тогда Андроповым чисткой архивов и какими-то свежевсплывшими фактами.

Любопытно, что созданная Дзержинским знаменитая организация «Трест» строилась по масонскому образцу, а по сути являла собой смесь провокации и собственных амбиций главы ВЧК — традиция, позаимствованная у охранки. Это было продолжением двойной игры Дзержинского, начавшейся летом 1918 г., когда его сотрудники оказались замешаны в левоэсеровском мятеже, покушении на Ленина и убийстве Володарского. «Трест» при определенном развитии событий превращался в организацию, которая могла при поддержке англичан взять власть в стране. Хитрый Дзержинский предусмотрел и другой вариант, на котором он тоже заработал лавры: «засвеченный» прежде времени «Трест» был объявлен чекистской ловушкой для контрреволюционеров (чему контрреволюционеры так и не поверили, тем более что «железный Феликс» почему-то защищал перед партийным руководством английского шпиона Сиднея Рейли).

Впрочем, в данном случае важнее другое: в окружении Дзержинского имелись люди, действительно связанные с тайными обществами.