Басаев: «доигрался, подлец!»

Басаев: «доигрался, подлец!»

Такими словами Сталин встретил известие о смерти Гитлера. Басаев не Гитлер: не будем все же демонизировать его личность – пусть и нарицательную в кавказской истории. Обойдемся и без плясок на его обугленных костях. Биография Басаева мельчит подробностями его злодеяний, но цельной картины не содержит. Более того, зияет черными дырами. Из них веет мифотворчеством. С ним и поборемся…

Сначала был ГКЧП

Он родился в 1965 году в горно-чеченском селе Дышне-Ведено в семье колхозного служащего. Неправда, что сама история его рода подвигла Шамиля к продолжению дела его знаменитого аварского тезки. Многое говорит за то, что по дальнему происхождению он русский. Во всяком случае его пращуром мог быть заложник или беглец из армии генерала Ермолова – по фамилии или прозвищу Босых или Босой. В неприметном музее города Георгиевска среди борцов за советскую власть на Северном Кавказе упомянут некий полурусский-полуосетин Босаев, который приходился родственником Шамилю. Его отца – Салмана – это от депортации не спасло, но затем помогло ему куда-то там избираться. А вот характеристика, данная ефрейтору Ш. С. Басаеву, солдату пожарной команды военного аэродрома: «Толковый, цепкий, очень спортивный парень, лидер от природы, но какой-то утрированный чеченец». Его призвали в армию как целинника – до этого он с отцом поднимал земли в Волгоградской области – фактически шабашил. Представители не менее известного в России клана Хасбулатовых, куда более родовитых конкурентов Басаевых по тейпу беной, напрямую называли его неофитом, силившимся доказать, что он больший чеченец, чем все остальные. Касаясь легендарной причастности Шамиля Басаева к российским спецслужбам, поясним: почти сразу же после срочной службы он действительно проходил сборы запасников на базе разведбата мотострелковой дивизии: если кто-то считает, что бывший пожарник за тридцать суток становится рэмбо, – армейским пиарщикам делать нечего. В 1987 году с учетом ныне забытых льгот – нацкадр из здоровой советской среды и с комсомольской путевкой целинного совхоза, к тому же спортсмен – он поступает в Московский институт инженеров землеустройства. Там его преподавателем информатики становится доцент по имени Константин Боровой, умевший просвещать молодежь – по крайней мере политически. В марте 1996-го эта история получит драматическую развязку: Константин Натанович станет последним телефонным абонентом Джохара Дудаева, с которым за пять лет до этого познакомился не без участия Басаева. Но еще до окончания первого курса Шамиля отчисляют из института – за хронические прогулы. До августа 91-го он вроде бы охранял кого-то из перестроечных неформалов. Доподлинно известно о его участии в обороне Белого дома от так и не напавших на него гэкачепистов. Вопреки опровержениям Хасбулатова, он мог быть одним из помощников его помощников: по тейповым законам конкуренция не мешает сотрудничеству. Но выполнения деликатных поручений Ельцина – Коржакова известная нам хроника не подтверждает, хотя сам Басаев на это намекал. Тем временем он возвращается в бурлящую Чечню, вооружившись ельцинский лозунгом дня: «берите суверенитета, сколько хотите». Чувствуя себя обстрелянным демократом, Басаев на тамошних президентских выборах противостоит просоветскому генералу Дудаеву, но с треском проигрывает.

С досады – на одном демократическом порыве – угоняет самолет Минводы – Анкара: душа требовала признания. Отдышавшись от не самой шустрой погони, сначала воюет за Азербайджан в Карабахе. Потом – это уже серьезнее – учится в талибской школе в Пакистане. Но уже весной 92-го около двадцати северокавказцев перешли из чечен в абхазы. До того захватив автобус с заложниками – в ответ на попытку задержания по самолетно-минводовскому делу. Защитник свободной России, не став политиком, эволюционировал в уголовника, а затем в боевика-террориста. За полгода Басаев пережил больше, чем граф Монте-Кристо за всю жизнь…

Ни года – впустую

Что же до Абхазии – из песни слов не выкинешь. Война против грузинских уголовников и местных шеварднадзевских приспешников прибила в абхазский стан и преданных «нерушимому Союзу» (преданных «новой Россией»!) прибалтийских омоновцев и казаков – как патриотов, так и авантюристов. Время подскажет, к кому отнести уже упомянутого нами отчаянного казачьего атамана-рубаку, называвшего себя Валерием Павловичем Луспекаевым (сына?). Между боевыми порядками местных ополченцев (кстати, почти на четверть – тоже грузинами) и пришлых интернационалистов нашлось место и воинству «Конфедерации народов Кавказа», выдвинувшего своего командира в замминистры обороны Абхазии – по добровольцам. Оценки полководческого дарования тогдашнего Басаева расходятся. Остановимся на бесспорном: не щадил ни себя, ни своих, ни чужих. Но перевес абхазов над грузинским воинством, рекрутированном, напомним, из руставской колонии, обеспечили все же местные пассионарии, импортировавшие ельцинский лозунг в доселе изнывавшую под тоталитаризмом страну пицундских пляжей и сухумских мандаринов. В феврале 1994 года Басаев во главе 500 – 600 боевиков из «абхазского батальона» вернулся в Чечню, закрепив связь с освобожденной Абхазией, в том числе сыном от гражданского брака с абхазкой из Гудауты Индирой Джения.

Северокавказские рыскания Басаева известны по прямому эфиру. Напомним лишь некоторые штрихи. Летом 1994 года его батальон сыграл решающую роль в отпоре профедеральному формированию Лабазанова, по неизвестной причине остановившемуся в двухстах метрах от грозненского Дома правительства. С этого времени Шамиль становится вторым после Дудаева лидером Ичкерии. Но друзьями они никогда не были: не только из-за оскорбительной для Дудаева предвыборной агитации Басаева в 1991 году. Первого президента Ичкерии откровенно раздражали его волчьи повадки. Даже на заседание правительства он мог прийти за пять минут до его завершения или уйти на второй минуте. Впрочем, эта сверхподозрительность до времени спасала ему жизнь. Хотя… К июню 1995 года худо-бедно освоившиеся в Чечне федералы по существу разгромили его группировку в две тысячи боевиков. 3 июня прямым попаданием ракеты в родовой дом Басаевых были убиты большинство его близких родственников, в том числе жена и дети. В Чечне говорили, что без наводки со стороны «товарищей по движению» дело не обошлось.

Так или иначе в ответ Басаев проводит тот самый рейд. Его конечной точкой должна была стать вертолетная база. Басаев по срочной службе считал себя специалистом «авиационного» профиля. Но поворот на базу проскочили. Впереди высились корпуса районной больницы Буденновска. 14 июня 1995 года из телефонного диалога Басаева с Черномырдиным мир узнал о «чеченском сопротивлении». Но совсем не в том ракурсе, на который рассчитывал Дудаев. Уничтожение авиабазы статусно уравнивало бы его с федералами. Захват больницы превратил сепаратистов в террористов. Басаева повысили из «подполковников диверсионно-разведывательной службы» в «бригадные генералы». И от греха подальше назначили комендантом Веденского района. 3 августа 1995 года в туннеле на грозненской площади Минутка басаевцы взрывают уазик командующего федеральными силами. Генерал Романов, возможно, ближе других продвинулся к сколько-нибудь приемлемому перемирию с Дудаевым, который действовал через Масхадова. Впрочем, тогдашний муфтий Ичкерии Кадыров впоследствии это отрицал. Но с тех пор Дудаев с Масхадовым становятся для Басаева почти предателями. Ибо в мирной Чечне места для Басаева не было. Весной 1996 года он пытается устранить президента Ичкерии, но его опередил телефонный звонок Константина Натановича Джохару Мусаевичу. Впрочем, похабный Хасавюртовский мир – в августе 1996-го – все же подпишут. После контрзахвата Грозного, в котором преуспел скорее Масхадов, «дальновидно» поручивший Басаеву подготовку Хасавюртовского договора.

В 1997 году Басаев еще померится с Масхадовым силами на следующих президентских выборах. Но став абреком общероссийского масштаба, он исключил себя из политиков даже в тогдашней Чечне. Ничего качественно нового в его биографию не добавили ни поход в Дагестан в 1999-м, ни еще 14 (!) организованных им громких терактов-нападений. От взрывов московских многоэтажек (в том же 1999 г.) до резни в Назрани (2004 г.) и Нальчике (2005 г.). Через «Норд-Ост» (2002 г.) и Беслан (2003 г.). Около двух тысяч только мирных жертв поставили его в один ряд с бен Ладеном.

Басаевский архив

Четыре увесистые сумки, захваченные в схроне, приоткрыли завесу над его личностью. Пунктуален, мелочно бережлив, сентиментален. Хранил справки о болезнях своих и родственников. Конверт со школьными аттестатами, сочинениями, рисунками: учился средне. Рисовал (перерисовывал или ему рисовали) терминаторов. Дневник за 8-й класс: благодарность за помощь в обеспечении порядка на конноспортивном празднике. Личная переписка – умел быть не по-горски лиричным. Перевязанные резиновым жгутом расписки – «Я – Ф.И.О. – поддерживаю кандидатуру Шамиля Салмановича Басаева на должность Президента Чеченской Республики Ичкерия и добровольно передаю в его пользу принадлежащий мне…» Далее – от холодильника до магазина. Ф.И.О. и заключительная подпись – часто неразборчиво. Зато – «передаю автостоянку с трофейными (!) автобусами. Сиденья украл…» – следует армянская фамилия. Пригласительные билеты в театр имени Нурадилова: карандашная пометка: «Д (Дудаева) – не будет». Снизу приписка: «Будет Алла и Кусама» (жены Дудаева и Масхадова) – в театр не пошел. Списки «предателей» и «преступников»: в их числе ряд известных российских журналистов (не будем их задним числом пугать). Варьируемые цены за голову. Арабские прописи и учебники – почти без пометок: филологом не был. Значки, повязки, ритуальные погоны – наградами и статусом дорожил. Тысячи групповых фотографий: семья, родственники, много узнаваемых лиц. Последние – в основном за период между двумя чеченскими войнами. Застольные встречи – скромные, внешне без спиртного. Несколько журналов по шахматам…

* * *

Свою партию он отыграл. Операция по его устранению продолжалась не один год. На авось действовать было нельзя, чтобы не начинать все сначала. И еще, при облаве на волка никогда не знаешь, на кого в конечном счете он выскочит: на главного снайпера или загонщика. Теперь это и неважно…