Вуковар

«…пятнадцать минут назад в городской музыкальной школе

прерван концерт памяти…

…погибшего в Новый год при обстреле…

лауреата премии Чайковского…

Из-за прямого попадания … на сцене пожар…

…требуется кровь и спирт…

…городская радиосеть прерывает трансляцию

из-за угрозы повторного артобстрела…

…мы уходим в бомбоубежище…»

Из программы «Радио Вуковар»

…нет этого городка,

вальсирующего в дунайском прибрежье,

с шагающим меж платанов бронзовым Тито…

Есть Сталинград 43-го.

Есть раздрай души.

Мы уходим, уходим, уходим, уходим…

Заблудившееся эхо афганского «прощай»…

Уходим,

как Тарковский,

не оставив ни «Гамлета», ни «Бесов»,

оставив пастернаковскую неспособность к эмиграции.

Дел не хватило ни во вселенной, ни в России…

Запомнились

пожаром на сцене.

Шаровая молния отчаяния воспламенила синусоиду

между двуглавой ладьей православного храма

и субтильным минаретом с жестяным колпачком…

…еще раз прокатилась по бетонным урнам бывших очагов:

чем ближе к границе, тем с большей иезуитской назидательностью

сровненных с землей.

Allahu egber… Господу Богу помолимо…

Опоздали…

Мы уходим дорогой,

уткнувшейся в рельсовый пюпитр станции Вуковар,

загородивший аварийный выход.

Мы уходим

в бессрочье беловежского подполья,

помечая на трофейной карте

власовские комендатуры анэксимбанков.

Товарищ, с Новым, 1942 годом!

…я продолжаю свою войну —

он пьет ракию и курит московскую «Приму»…

…они бросили луковицу в котел с моей дщерью…

Вуко вар = волчий бульон…

Предел.

Граница. Буквы ГРС на асфальте…

Если точка после Г – граница Республики Сербской —

Терпят…

Если после ГР – Граница Сербии —

Точку закрашивают

Либо закладывают здесь фугас…

Господи, ты-то нас уважаешь?

…мы теряем и теряем…

Время и достоинство. Самолеты и Севастополь…

Пока работает телефон.

Через линию фронта:

– Завтра наступаешь?

Нарисуй на башне скрипичный ключ… Чтобы не попал… —

Точечное бомбометание.

Крест-распятье под Добоем —

«девятой гимназической» роте:

«Жертвама бомбардованья НАТО».

Прими, Господе, непогрешне деце твоjе…

В белградской Святой Троице —

приставлены к одной стенке – «Генералъ Врангель» и «Храбро пали, браче русима»:

первые десять фамилий…

Разметанные белыми стаями зимы Вуковара.

Мы уходим.

Уступая место удачливым и бессовестным,

с остатками аристократического куража —

чувствовать себя равными всем ушедшим.

Может, когда-то потом

из выжженной оркестровой ямы,

будто из глубины души,

послышится шепотом —

НАШИ!

Мы уходим, уходим, уходим, уходим,

оставляя кресты, кресты, кресты, кресты:

сифилис совести…

…закатили рукава, все думали – ищут наркоманов…

…заставили выпить по кружке спирта,

…а потом скачали кровь… до последнего розового пузырька…

…некоторые бредили… уже без крови…

и вы хочете знать, почему они не шлепнули меня?

Я – старый прозектор Додик, меня все знают…

Бред – сюжет для сна:

родился человек – посадили платан.

Умер человек – все равно растет.

В Вуковаре дольше домов горели деревья.

Стыдили живых.

Самая расцвеченная вывеска Вуковара:

«Погребна опремье». Похоронные принадлежности.

Полный аншлаг…

А так хочется остаться:

весело потрескивает концертный рояль,

партитур хватит, чтобы запалить всю Европу.

Как мазохистски послушна огню брошенная виолончель!

Черным поясом отливает смычок

на талии разошедшейся скрипки,

рыжей и певуче-развязной, как маркитанка…

Пятая оргия Чайковского?

Друже команданте! Господин капитан!

Отлучитесь от рюмки.

…жизнь слишком коротка для земных утешений.

Хотя бы зачеркните последнее «н» в слове «Таллинн».

С нее начался Вуковар…

Вы не глупее тех,

кто сегодня наезжает миротворцами на Дунай,

как когда-то гувернерами – на Фонтанку!

Вы просто пьяны.

Много спирта и крови…

Успеете ли протрезветь,

пока Гамлет еще в чем-то сомневается,

пока бесы не скупили благословения,

пока мы не успели возненавидеть

Друг Друга.

До пробуждения.

Там, где заканчивается ВуковаР, продолжается Россия…

Вуковар, бывшая Югославия,

декабрь 1997 г.