На восток

На восток

Через два дня рано утром их галера отправилась в море. По пути в Кас, который находился примерно в ста километрах дальше на восток, им предстояло проплыть мимо Коса и Родоса. Форт Каса являлся самой восточной крепостью рыцарей. Другими словами, им принадлежали моря от Лероса до Каса.

Пока Антонио вглядывался в даль с кормы корабля, в утреннем свете появился древний Галикарнас. Среди холмов прямо над гаванью юноша разглядел остатки полукруглого театра, каменные ряды мест для зрителей, расположенные амфитеатром и обращенные к морю. Был ли этот театр построен во времена греков или римлян? В любом случае в древности эта часть Средиземноморья процветала во всех смыслах слова.

Антонио вспомнил, что когда-то это место называлось Ионией; оно стало местом рождения философии. Спокойный утренний свет окутал города, расположенные вдоль этого небольшого водного пространства, которое мог пересечь даже маленький парусник. Юноше казалось невероятным, что когда-то эти поселения выступали средиземноморскими рынками и центром цивилизации.

Антонио очнулся от своих мечтаний о древнем мире и увидел, что Орсини успел вернуться и смотрел на него через решетчатое окно капитанского мостика. Во взгляде молодого римского рыцаря читались удивление и ирония. Антонио, который был младше Орсини на пять лет, почувствовал разочарование оттого, что снова не мог поделиться своими мыслями с товарищем. Орсини, казалось, понял это по лицу Антонио и постарался отвлечь его:

— Ты знаешь, остров Кас можно назвать тюрьмой рыцарей-иоаннитов. Туда в изгнание отправляют тех, кто совершает преступление или нарушает правила ордена. Там нет застенков, но служба на таком маленьком удаленном острове сама по себе является наказанием. Однажды меня тоже отправили туда. Хотя я не проявлял особого раскаяния, не прошло и полгода, как Великий магистр сдался и отозвал меня обратно. Мужчины, живущие сейчас на острове, не из тех, кто будет соблюдать правила… Это веселая компания.

Антонио, сам того не желая, рассмеялся: он знал, что в действительности Орсини отозвали обратно на Родос не потому, что Великий магистр сдался. В то время папой был Лео X, мать которого была из рода Джамбаттистов; таким образом, Орсини приходился ему родственником. Кардинал Джулио, который, как и папа, относился к роду Медичи, был рыцарем-иоаннитом. Хотя Джулио не жил в монастыре, не скрещивал меча с мусульманами, Великий магистр не мог проигнорировать его письмо в защиту Орсини, поскольку там высказывались пожелания папы. Таким образом, Орсини провел в изгнании лишь шесть месяцев — половину своего срока.

Однако Орсини был не просто отколовшимся от большинства. Он обладал великим талантом, который рано или поздно должен был быть признан. Это особенно относилось к ордену рыцарей-иоаннитов, которым приходилось постоянно быть готовыми к войне. По сравнению с мирными временами возможности получить признание и повышение появлялись быстрее и чаще. И назначение Орсини командиром отряда, проводившего заключительный осмотр крепостей, служило тому подтверждением.

Кас был настолько близко расположен к южной оконечности Малой Азии, что рыцари, казалось, не смогли бы подойти еще ближе к вражеской территории. От материка их, возможно, отделяло не более пяти километров. Из одного из фортов, расположенных на острове, огни противоположного берега были видны настолько четко, что их можно было сосчитать.

Орсини привез приказ от Великого магистра, чтобы все покинули остров. Так называемого врага на противоположном берегу представляло несколько деревень. Даже если в их обязанности входило удерживать контроль над морем, держать на острове двадцать рыцарей не имело смысла — только в качестве наказания. В последнее время турецкие корабли не появлялись, и рыцари устали от безделья. Они пришли в восторг, получив возможность вернуться на Родос, и быстро собрались. На этом осмотр крепостей заканчивался. Теперь оставалось только вернуться на Родос.

Покинув остров, их галера отправилась на запад. Однако дул очень сильный западный ветер поненте, и хотя их корабль славился своей быстротой, сейчас он плыл очень медленно и фактически мог продвигаться, только поворачивая налево и направо. Положение косых парусов, развернутых на трех мачтах, приходилось постоянно менять, поэтому моряки были заняты, а капитан не мог ни на минуту покинуть свой мостик. Так что у Антонио и Орсини было предостаточно времени, чтобы поговорить наедине.