а. Радикальный курс на суверенитет и катастрофа при Ворскле

а. Радикальный курс на суверенитет и катастрофа при Ворскле

Ягайло и польский коронный совет расценивали Островский договор как выделение места для Витовта в политической системе, созданной Кревским актом, при условии неизменности самой этой системы. Польское войско осталось в Литве. Однако этим войском уже распоряжался Витовт. Полученные преимущества Витовт направил против отдельных Ольгердовичей, которые без энтузиазма согласились покориться сыну Кейстута. Чтобы не вызвать возражений короля и великого князя, Витовт поначалу действовал как агент Ягайло. Оба они стремились сократить число удельных князей. Поэтому в 1392 г., после смерти Ульяны, наместником в Витебск Ягайло назначил своего сокольничего Федора Весну. А когда самый младший Ольгердович – Швитригайло – убил этого наместника и завладел Витебским княжеством, Витовту было поручено разобраться с ним. При содействии Юрия Смоленского Витовт принудил Швитригайло к сдаче и отправил его к Ягайло в Краков (1393 г.). Поскольку Корибут на просьбу выступить против Швитригайло ответил отказом, Витовт в 1393 г. отнял у него Новгород-Северский. Управлять этим княжеством до особого распоряжения Ягайло стал Федор Любартович (Teodoras Liubartaitis), перемещенный сюда из Владимира-Волынского, а Луцк перешел в ведение Витовта. Общими усилиями Ягайло и Витовта в 1393 г. из Подолья был устранен, несмотря на поддержку молдаван, Федор Кориатович (Teodoras Karijotaitis), который бежал в Венгрию. До весны 1394 г. польские войска заняли Восточное Подолье. Последнее досталось Витовту, а Западное Подолье в качестве польского лена получил вельможа Спитек из Мельштына (Спытко Мельштинский). Основной проблемой для Витовта был обосновавшийся в Минске Скиргайло. Бывший главный союзник Ягайло не желал признавать наместником великого князя своего смертельного врага, поэтому он по /198/ собственному усмотрению освобождал тевтонских пленников. Это самоуправство еще более охладило Ягайло. В конце 1392 г. Ягайло формально примирил Витовта и Скиргайло, но в 1393 г. делать то же самое была вынуждена королева Ядвига. Скиргайло получил несколько замков на Волыни, ему также был обещан Киев. Весной 1394 г. Витовт занял Овруч и Житомир, чем вынудил покориться Владимира Ольгердовича. Осенью того же года Владимир был удален из Киева, ему отдали небольшое Копыльское княжество. Киев получил Скиргайло. Этот компромисс удовлетворил его, и он освободил путь Витовту. В начале 1397 (может быть, – еще в 1393) г. Скиргайло умер, и в литовские летописи попало сообщение о том, что он был отравлен. Эта смерть, естественно, была на руку Витовту, но никто не мог найти доказательства его причастности. Иоанна Ольшанского назначил наместником в Киеве уже сам Витовт. Дмитрий Ольгердович, получив от Ягайло еще и Брянск, сразу же стал лоялен Витовту. При заступничестве Витовта и других князей Ягайло в феврале 1394 г. освободил Андрея и передал его Витовту, который не замедлил воспользоваться услугами этого Ольгердовича, державшего сторону Кейстутовичей. С грамотой от Витовта Андрей отбыл во Псков, где князем был избран сын Андрея Иван (Jonas). Так – около середины девяностых годов – Витовт устранил важнейших удельных князей, заменив их своими наместниками, и взял в свои руки реальную власть в Великом княжестве Литовском. Сохранились лишь небольшие или совсем мелкие Черниговское, Острожское (на Волыни), Полесское, Ратненское, Копыльское, Заславское княжества. Центральной власти достались доходы устраненных князей, непосредственно подконтрольная ей сеть замков охватила всё Великое княжество, а Ягайло без Витовта уже не мог решить ни одного практического вопроса, касавшегося этого госу- /199/ дарства. С 1395 г. Витовт во всех без исключения документах начал титуловаться великим князем Литовским (до того он так именовал себя только в русских актах, регулировавших внутренние дела).

Политика Литвы на Руси, координируемая из Кракова, была непродуктивна в отношении Москвы, ослабленной набегом Тохтамыша еще в 1382 г. Когда же руководство этой политикой стало осуществляться из Вильнюса, позиции Литвы заметно упрочились. С Лугвением, княжившим в Новгороде, Витовт установил добрые отношения, и теперь во главе Псковской и Новгородской республик стояли благоволившие ему люди. Новгород в 1393 г. заключил с Витовтом мирный договор, воевал с Москвой и оказывал давление на дружественный Москве Псков. Витовт же во время встречи с Василием Московским мог изображать миролюбие, ни за что не ручаясь. Усиление литовского влияния на Руси позволяло Витовту вмешиваться в дела Смоленска. Под его давлением был удален князь Юрий, а власть перешла к брату Юрия Глебу. А когда Глеб попытался выскользнуть из-под литовской опеки, в 1395 г. к Смоленску подошел Витовт. Глеба обманом залучили в лагерь Витовта, где он был схвачен, а литовское войско 28 сентября заняло Смоленск. Наместниками стали князь Йомант и Василий Борейкович (Bazilius Bareikaitis); смоленский гарнизон был усилен польскими рыцарями. Князь Юрий бежал в Рязань.

Присоединение Смоленска сблизило Москву и Тверь. Василий Московский и Михаил Тверской заключили антилитовский союз; их поддержал рязанский князь Олег. Усилившиеся позиции Литвы /200/ вынуждали Москву действовать через сателлитов: Олег при поддержке мелких русских князей атаковал Любутск. Витовт вел себя точно так же: не сам он, а Лугвений из Новгорода разорял Рязанские земли. Избегая открытой борьбы, обе стороны искали точки сближения: Лугвений в 1394 г. женился на дочери Василия I, а Василий I не поддержал поход Олега на Любутск. В начале 1396 г., при участии митрополита Киприана, Витовт встретился с Василием I в Смоленске, а спустя два месяца – в Коломне. Витовт не противоречил сюзеренным претензиям Василия I на Новгород, а Василий I молча признал присоединение Смоленска к Литве. Демонстрацией их согласия должно было стать совместное указание обоих монархов новгородцам: начать войну с Ливонским орденом. Однако новгородцы отказались его выполнять. Витовту такой оборот был даже выгоден, поэтому он не реагировал. Василий I увяз в противоборстве с Новгородом, это привело к войне 1397 г., не принесшей ощутимых результатов. Москва оказалась вне поля деятельности Витовта. Михаил Тверской, женатый на сестре Витовта, сблизился с ним еще раньше. Сюзеренитет Литвы признали некоторые княжества верхней Оки (Карачевское, Мценское, Козельское, Серпейское, Масальское и, возможно, Перемышльское). Хотя на Руси Витовт действовал в основном через союзников и сателлитов, он был вынужден направить туда немало сил. Между тем, требовалось отражать удары крестоносцев на западе. Истратив 50 тысяч марок на поддержку Витовта, Тевтонский орден мстил методично и непрерывно. В 1392 г. крестоносцы сожгли Сурожский замок (из него едва успел бежать зять Витовта Генрих с женой Римгайлой). В 1393 г. были разрушены замки Гродно, Мяркине, Деречин и Лида. Хотя основные силы Витовта в ту пору действовали на Руси, однако в октябре 1393 г. жямайты сумели сжечь город Клайпеду. В первой половине 1394 г. крестоносцы отдельными набегами разорили окрестности Новгородка-Лиды и Расейняй. Самый большой поход Тевтонский орден предпринял в середине августа того же года. Целью было восстановление замка Риттерсвердер близ Каунаса. Витовту удалось помешать этому строительству, однако он не сумел сдержать наступление тевтонского войска вглубь края. Крестоносцы возле Папарчяй обошли сильно укрепленный литовский лагерь. Попавший к ним в руки Судимонт (шурин Витовта) был убит. 22 августа были осаждены замки Вильнюса. Их умело обороняли польские гарнизоны, а сам Витовт блокировал врага извне, нарушив его снабжение. Хотя крестоносцам удалось разбить Витовта под Рудаминой, 21 сентября они были вынуждены снять осаду и вернуться в Пруссию. Отступающих крестоносцев Витовт и его соратники-жямайты тревожили нападениями из засад. Обе стороны понесли большие потери. /201/

Поход 1394 г. показал, что Витовту удалось использовать прогресс, которого литовцы достигли в военном деле (особенно в применении технических новшеств), для создания факторов, решивших исход целой кампании. И все-таки Литва были потрясена. Витовт пытался смягчить последствия тевтонских ударов активностью в Ливонии. Невзирая на военные действия, между Литвой и Ливонией шла торговля (Гедиминовы соглашения были в 1367 г. дополнены еще одним торговым договором). Ливонский орден поддерживал Витовта в 1389–1392 г. в борьбе против Ягайло. В свою очередь Ягайло вернулся к традиции Гедимина, поддержав в противовес Ордену Рижского архиепископа Иоанна IV. Этот последний, пользуясь тем, что литовский монарх уже был христианином и в то же время королем Польши, попросил его о заступничестве. Но Ливонский орден опередил его, заняв в 1391 г. несколько архиепископских замков. По ходатайству ливонцев папа удалил Иоанна IV, назначив его патриархом Александрийским и отдав Рижское архиепископство брату великого магистра Иоанну Валленроду. Витовт наладил связи с оппозицией, которой в Ливонии руководил Дорпатский (Тартуский) епископ Дитрих Дамерау и которая выд- /202/ винула своего кандидата в архиепископы – Оттона из Штеттинского княжеского рода. Дипломатия Ягайло, поддержанная штеттинскими князьями, принесла плоды: в 1395 г. император Германии Вацлав Люксембург запретил Тевтонскому ордену совершать нападения на христианскую Литву, а Ганзейским городам посоветовал взять сторону Оттона Штеттинского. К императорскому запрету присоединился папа Бонифаций IX. В марте 1395 г. Оттон и Дитрих Дамерау заключили с Витовтом союз, в который вошли также мекленбургские князья Иоганн и Ульрих. Племянница Витовта (дочь покойного Товтивила-Конрада) вышла замуж за поморского князя – Барнима V. Сам Витовт взял замок Визна в Мазовии, ранее захваченный крестоносцами.

Связи Польши, умело используемые Ягайло, и христианский статус Литвы были новыми явлениями, которые помогли широкомасштабной дипломатии Витовта. Епископская оппозиция Ливонскому ордену нашла сильную опору, была ослаблена международная изоляция Литвы. Всё это позволило Витовту в 1395 г. начать переговоры с крестоносцами. Злосчастная кампания 1394 г. научила Витовта не повторять ошибок Ольгерда, распыляя силы. Присоединение Смоленска и уступки Василия Московского склоняли Витовта избрать Ягайлову, а не Кейстутову ориентацию, тем более, что сложились особо благоприятные предпосылки для сотрудничества с золотоордынским ханом Тохтамышем. Последнего в 1395 г. на реке Тереке разгромил среднеазиатский эмир Тимур (Тамерлан). Летом 1395 г. Тимур со своим войском явился в Рязанском княжестве. Тохтамыш отступил в Крым, а с 1396 г. находился близ границы Великого княжества Литовского, ища поддержки Витовта.

На переговорах с Витовтом Тевтонский орден требовал Жямайтию и подкреплял давление военными действиями: в октябре 1395 г. состоялся опустошительный поход на Жямайтию и Черную Русь. Таким образом завышалась цена желанного мира, позволявшего Витовту упрочить позиции перед лицом Ягайло и Польши. В 1396 г. Витовт уже мог демонстрировать первые знаки несогласия с Польшей. Он навязал князю острогскому (на Волыни) свою инвеституру, тем самым фактически отменив привилей, данный Ядвигой в 1393 г. и соединивший Острог с Польским королевством. На переговорах с крестоносцами 22 июля 1396 г. уполномоченные Ягайло отклонили территориальные требования Ордена к Литве и согласились лишь на краткое перемирие. Тем временем Витовт актом от 28 июля обязался не оказывать поддержки Тартускому епископу и не пропускать через территорию Литвы его союзников. Перемирие было заключено до 29 сентября. Осенью 1396 г. оно было продлено до 23 апреля 1397 г. Хотя представители Ягай- /203/ ло вновь отклонили территориальные требования Ордена, Витовту удалось подключить к переговорам обиженного им Тартуского епископа. Витовт, располагая поддержкой Ягайло, не торопился идти на уступки крестоносцам, а там временем военная напряженность ослабевала. 13 мая 1397 г. на переговорах в Гродно было окончательно отклонено пропагандистское требование Ордена (выдвинутое далеко не впервые) о том, чтобы Литва гарантировала верность католицизму. Перемирие вновь было продлено. Крестоносцы использовали его, чтобы заставить Дитриха Дамерау принять их условия, но для Витовта это уже не было актуально. Жямайтия как языческий край не была субъектом всех упомянутых перемирий, но она успешно оборонялась: в 1396 г. был разбит комтур Рагайне Марквард Зальцбах, вторгшийся на ее территорию.

Обеспеченную передышку на западе Витовт использовал для осуществления своих восточных планов. Поддерживая Тохтамыша, литовская армия в 1397 г. перешла Дон и нанесла поражение силам Золотой Орды. Татарские пленные были расселены в Литве. Летом 1398 г. был совершен еще более мощный поход. Литовцев сопровождал отряд из 60 всадников-крестоносцев. На подходах к Крыму был построен замок Таване (Иоганнесбург). Еще в 1393 г. Тохтамыш отправлял письма Ягайло в Краков, в обход Витовта, но теперь именно Витовт стал покровителем Тохтамыша и его защитником от Тимура. Не позднее 1398 г. Тохтамыш бежал в Великое княжество Литовское. На Руси Витовт достиг большего, нежели Ольгерд. Улучшились отношения с Тевтонским орденом, и содействие Польши было все менее необходимо, а попытки его навязать стесняли и раздражали Витовта. Витовт стремился показать, что Ягайло мешает ему находить общий язык с крестоносцами. Руководство тевтонцев, не веря в чистосердечие Витовта, изображало доверие. Польский коронный совет понял, что спустя 5–6 лет после подписания Островского договора все попытки добиться реального сюзеренитета над Литвой – обречены на провал. Положение Витовта уже не позволяло обращаться с ним так, как в 1386–1392 г., но польская дипломатия нашла способ для выражения своих претензий: в 1398 г. королева Ядвига потребовала, чтобы Витовт осуществлял платежи за дарованные ей земли.

Требование Ядвиги было своеобразным Троянским конем: дар и связанные с ним платежи являлись скорее личным, чем го- /204/ сударственным делом. Однако феодальное право не знало разделения монаршей собственности на личную и общественную. Дарения Ядвиге располагались на территории Польши (Куява) и Литвы (Могилев), но, в принципе, даром можно было назвать и все Великое княжество Литовское как отплату за приданое, т. е. за Польское королевство. Витовт это хорошо понял, поэтому к требованию Ядвиги отнесся как к провокации. Созванные на совет виднейшие дворяне подобное поведение расценили как вызов и указали, что они издревле оставались людьми свободными. Демарш Ядвиги был категорически осужден и отвергнут, и это означало не что иное как непризнание сюзеренитета Польши, обусловленного Кревским договором. Витовт уже готовился объявить себя королем.

В назревающей литовско-польской коллизии у Ягайло не было прочной позиции. Есть информация, что в 1398 г. он поддерживал попытки Витовта получить из рук папы королевский венец. В этом случае пострадали бы вотчинные права Ягайло на Литву. Однако имелся некий династический сговор, необходимый самому Ягайло в силу особенностей его положения в Польше: он еще не дождался от Ядвиги наследника, а она сама была на стороне Тевтонского ордена. Витовт торопился воспользоваться этими трудностями, улучшал отношения с Тевтонским орденом и расширял экспансию на востоке. 23 апреля 1398 г. в Гродно с представителями Ордена, возглавляемыми великим комтуром Вильгельмом Гельфенштейном, был заключен предварительный договор. Жямайты передавались Ордену, и Витовт брал на себя обязательства оказать помощь в постройке 2 или 3 замков. Витовт вернул пленных, а крестоносцы – Витовтова брата Сигизмунда, остававшегося в заложниках с 1392 г. Псков признавался зоной интересов Ливонского ордена, а Новгород – Литвы. Витовт обещал не пропускать через территорию Литвы никаких войск, враждебных Ордену, и не воевать с католическими странами. Отношения с Польшей не были /205/ окончательно порваны, предполагалось, что, в случае надобности, Ягайло утвердит этот договор.

Гродненский договор изолировал Швитригайло, покинувшего Краков и с 1397 г. выражавшего претензии на литовский трон, а Витовту позволил сделать последний шаг в переговорах с Тевтонским орденом. В октябре 1398 г. Витовт встретился с великим магистром Конрадом Юнгингеном на Салинских островах на Немане (ниже Каунаса). Со стороны Ордена участвовали магистр Ливонского края Венемар Брюггеней, епископы Вармии и Самбии. Витовта сопровождали Вильнюсский епископ Андрей, брат Сигизмунд, копыльский князь Владимир, Юрий Пинский, Йомант Клеческий и группа видных дворян. Были утверждены пункты Гродненского договора. По заключении договора дворяне провозгласили Витовта королем. Подобная манифестация и была главной целью Витовта, а уступки Ордену – лишь способом ее достижения. Витовт добился успеха, получив поддержку дворянской верхушки, обеспеченную благодаря устранению главных удельных князей. Это была внутриполитическая опора, а достижения во внешней политике – покорность вернувшегося в Литву Швитригайло и крепнущее влияние в Золотой Орде.

Слух о походе на татар в 1397 г. достиг папы (не без помощи Витовта). Бонифаций IX объявил крестовый поход, признав тем самым Великое княжество Литовское пограничным бастионом католичества. Экспансию на Руси Витовт совместил с этой новообретенной политической функцией. Летом 1399 г. был предпринят особо внушительный поход. Под командой полусотни князей на битву отправились литовские и русские силы. Тевтонский орден прислал 1600 воинов под началом Маркварда Зальцбаха (среди них были Фома и Иоанн Сурвилы). Ядвига и польский коронный совет не одобрили эту кампанию, но и не препятствовали поддержке Витовта со стороны мазовшан и подолян, руководимых Спитеком из Мельштына. К этому христианскому войску присоединился и Тохтамыш.

Крупный крестовый поход под началом правителя Литвы был первым подобным событием в литовской истории. Витовт придал этому выступлению большой размах и отправился на войну с королевской роскошью. Армию сопровождал длинный обоз, в составе которого были пушки, стрелявшие пороховыми зарядами. Понадеявшись на численность своего войска, а также на тяжелую польскую и немецкую кавалерию, Витовт чересчур углубился в пустынные степи. Он стремился утвердить в Сарай-Берке Тохтамыша и с его помощью прибрать к рукам всю Русь. У реки Ворсклы армию Витовта встретило войско ставленника Тамерлана – Темир-Кутлуя, руководимое опытным полководцем беклярибеком /206/ Эдигеем. Эдигей пошел на переговоры, позволив Витовту выдвинуть свои требования. Это было приманкой, на которую польстился гордый властитель Литвы, рассчитывая без боя подчинить своему влиянию всю Золотую Орду. Тем временем к Ворскле с новыми силами подошел Темир-Кутлуй. Теперь крестоносному войску предстояла битва с куда более мощным противником. Опытные воины советовали Витовту уклониться от сражения, но их не послушали. Потерпевший фиаско на дипломатическом поприще, Витовт проявил себя как незрелый тактик. Его армия могла обороняться в хорошо укрепленном лагере, но 12 августа ей было приказано отыскать брод для перемены позиции. Войско еще не успело построиться в боевые порядки, как налетели татары. Витовт еще успел прикрыть центр тяжелой польской и немецкой кавалерией, но пользы от этого было уже немного, поскольку превосходящие силы татар окружили христианское войско почти со всех сторон. Повторился классический Крассов сценарий разгрома. Армия Витовта была почти полностью уничтожена. Только литовских и русских князей погибло более двадцати, среди них Андрей и Дмитрий Ольгердовичи, Йомант, Иван (Jonas) Вельский, бывший смоленский князь Глеб. Пало десять рыцарей Тевтонского ордена (погиб и Фома Сурвила), Спитек из Мельштына пропал без вести. Витовту, Сигизмунду, Швитригайло и Маркварду Зальцбаху удалось спастись. Большие потери понесли и татары, сам Темир-Кутлуй был смертельно ранен, однако их победа была полной. Эдигей разорил Киевскую область и русские земли вплоть до Луцка, с Киева были взяты 3000 рублей контрибуции. Все планы Витовта на господство в Золотой Орде – рассыпались в прах.

Рухнули не только Витовтовы надежды на торжество в русских и татарских просторах. Оплаченное жямайтами замирение с Тевтонским орденом должно было избавить Литву от гегемонии и сюзеренитета Польши. Теперь всё это оказалось напрасным. Успешно начавший крепить государственность и международное положение Литвы, Витовт не предусмотрел всех опасностей, утратил чувство реальности и, пойдя на неоправданный риск, жестоко проиграл. Радикальный политический курс приходилось менять и отыскивать другие пути для достижения своих целей.