Экспроприация земли и реформа избирательного права

Экспроприация земли и реформа избирательного права

Движение, начавшееся как кампания за конституционные реформы, после Кровавого воскресенья стало массовым. Крестьянское восстание, развернувшееся весной 1905 г. и продлившееся до лета 1907 г., было самым серьезным из такого рода событий за 130 лет. Мы уже говорили об экономических аспектах его воздействия на дворянское землевладение (см. главу 2, особенно разделы «Продажа и покупка дворянских имений» и «Долги по закладным»). Его политические последствия были не менее внушительны. Крестьянские бунты в сочетании с угрозой экспроприации крупных и средних имений и с не вызывавшим симпатий характером Первой Думы положили конец заигрываниям помещиков с либерализмом. Открывшаяся в 1905 г. глубина крестьянского гнева убедила либеральную интеллигенцию и просвещенных бюрократов в том, что принудительное перераспределение земли в пользу крестьянства было политической необходимостью. Стоявшие на центристских позициях октябристы и все партии слева от них поддержали идею экспроприации, и в конце 1905 г. с благословения Витте правительство разработало проекты ограниченной экспроприации. Более того, выборы, прошедшие в марте 1906 г., закончились появлением Думы, подавляющее большинство которой выступало за принудительное перераспределение земли. В ответ дворяне-землевладельцы отвергли лидерство либералов и, выдвинув альтернативный план умиротворения крестьянства, организовали группу давления для защиты своих интересов, пользуясь новой политической свободой, появившейся как результат революции 1905 г.

Отталкивание от либералов, которые составляли большинство на губернских дворянских и земских собраниях в период борьбы за конституционную реформу и на которых теперь возложили вину за атаку на права собственности, началось зимой 1905/06 г. и достигло кульминации годом позже в решительном сдвиге вправо во время дворянских и земских выборов. Даже столь умеренные губернские предводители дворянства, как князь П. Н. Трубецкой (Москва) и М. А. Стахович (Орел), были забаллотированы на выборах из-за прежнего активного участия в освободительном движении. А. Д. Самарин, предводитель дворянства Богородского уезда с 1899 г., торжествующий оппонент Трубецкого на московских дворянских выборах, укорил своего предшественника за его «податливость крайним левым элементам…»^{460}.

Выдвинутая помещиками альтернатива политике экспроприации частной собственности заключалась в превращении общинного крестьянства в класс индивидуальных землевладельцев. Первым эту программу публично огласил Всероссийский союз землевладельцев, образованный 203 собственниками земли, почти исключительно дворянами, из тридцати трех губерний, собравшийся в Москве в ноябре 1905 г. Среди инициаторов создания Союза были Н. А. Павлов, близкий сотрудник Мещерского по газете «Гражданин», и А. А. Чемодуров, возглавивший Совет нового союза^{461}. Второй съезд группы в феврале 1906 г. подверг критике план экспроприации сдаваемых крестьянам в аренду частных земель, разработанный директором Главного управления землеустройства и земледелия (бывшее министерство земледелия и государственных имуществ) Н. Н. Кутлером, а также призвал к удалению председателя Совета министров Витте, которого считали ответственным за проект экспроприации. В январе 1906 г. план экспроприации был отвергнут, и специально созванным общегосударственным совещанием губернских и уездных предводителей дворянства был одобрен план ликвидации сельского общества и создания класса крестьян — индивидуальных земельных собственников. Несколько других губернских дворянских обществ и земских собраний быстро последовали этому примеру. Ободренный этой поддержкой своих собственных политических пристрастий[135], Николай II в феврале отправил в отставку Кутлера, а в апреле — Витте, так что в окончательном варианте новых Основных законов оказался вписанным принцип нерушимости частной собственности^{462}.

Но шаги эти угрозу экспроприации не устранили — напротив, именно таков был лозунг большинства партий и фракций Первой Думы, начавшей работу в конце апреля. В следующем месяце первый съезд уполномоченных губернских дворянских обществ, группы, созданной в основном для противодействия программе экспроприации, присоединил голос к кампании за преобразование общинного крестьянства в класс индивидуальных земельных собственников. В мае и правительство определенно высказалось против экспроприации частных земель, за ликвидацию сельского общества и консолидацию крестьянских владений. Когда Дума стала настаивать на требовании экспроприации земли, не обрабатываемой своим владельцем, правительство в июле 1906 г. ее распустило. Новый председатель Совета министров П. А. Столыпин воспользовался временем до первой сессии Второй Думы для того, чтобы в ноябре 1906 г. ввести новый земельный закон указом, который в основных своих положениях был близок предложениям дворян-землевладельцев: постепенное уничтожение общинного землевладения и консолидация крестьянских наделов, что — по замыслу творцов политики — должно было привести к появлению прилежного и работящего крестьянства, проникнутого консервативной идеологией мелких земельных собственников. Когда и Вторая Дума стала настаивать на экспроприации частнособственнических земель, ее также распустили в начале июня 1907 г.^{463},[136]

В ходе кампании против экспроприации и за альтернативную программу дворяне-землевладельцы впервые в истории начали превращаться в организованную группу защиты собственных интересов. Как уже отмечалось, Всероссийский союз землевладельцев был создан в ноябре 1905 г. по инициативе провинциальных помещиков из таких губерний, как Самарская и Саратовская, где угроза насилия со стороны крестьянства чувствовалась особенно остро. Зимой 1905/06 г. нарастало настроение в пользу создания постоянной общегосударственной организации, которая была бы составлена из специально для этой цели избираемых делегатов губернских дворянских обществ и защищала бы помещичьи интересы от угрозы со стороны взбунтовавшихся крестьян и вставших на ложный путь либеральных бюрократов. Создание такой организации поддерживали две несходных группы: консервативно настроенные провинциальные дворяне-землевладельцы, активно участвующие в местной политике и близкие к тем, кто создал Всероссийский союз землевладельцев, и жители столицы — сходно мыслящие земельные магнаты (вроде тех, которые предыдущей весной создали Отечественный союз, выступавший в защиту сословного представительства в чисто совещательном народном собрании). Действуя через дворянские собрания, которые к этому времени прекратили свой недолгий флирт с либерализмом, сторонники идеи постоянной общегосударственной организации дворянства вынуждены были преодолевать сопротивление губернских предводителей. Среди них было много умеренных, типа октябристов (например, П. Н. Трубецкой, В. В. Гудович и М. А. Стахович), и большинство из них адекватно понимали эту инициативу как попытку обойти предводителей и, пожалуй, также помешать Думе еще до начала ее первой сессии. В апреле 1906 г. совещание губернских предводителей под давлением двадцати шести дворянских обществ вынужденно поддержало призыв к созданию постоянной общегосударственной организации^{464}.

В мае прошел первый недельный съезд уполномоченных дворянских обществ. В следующие десять лет таких состоялось еще одиннадцать. В промежутках между съездами деятельность концентрировалась в Постоянном совете пятнадцати, треть которого обновлялась на очередном ежегодном съезде. Членство в организации, обычно именовавшейся Объединенное дворянство, было добровольным и открытым для всех губернских дворянских обществ. Делегация каждого из обществ имела на съездах один голос. Хотя вначале ряд дворянских обществ бойкотировал организацию, а некоторые впоследствии ее покинули, ее численность выросла от двадцати девяти обществ в мае 1906 г. до тридцати девяти в марте 1913 г. (из сорока одной губернии с дворянскими выборами, включая четыре кавказских)^{465}. Организация с самого начала дистанцировалась от либерализма, проявлявшегося в позиции многих предводителей в 1905 г., что выразилось в оглушительном поражении Трубецкого и Гудовича на выборах председателя первого съезда, которым стал консервативно настроенный А. А. Бобринский. Эта враждебность к либерализму смягчилась только с поражением на дворянских выборах зимой 1906/07 г. таких умеренных деятелей, как Трубецкой и Стахович. Напуганные радикализмом двух первых Дум по земельному вопросу и продолжавшимися крестьянскими волнениями, многие из сохранивших свои посты умеренных предводителей дворянства сдвинулись к позиции Объединенного дворянства. Соответственно начиная с 1907 г. губернские предводители стали автоматическими членами Постоянного совета и ежегодных съездов организации, с правом голоса^{466}.

Объединенное дворянство было полно противоречий, отражавших как переходный характер — между абсолютизмом и конституционализмом — российской политической жизни после 1905 г., так и неопределенное положение первого сословия в последние годы старого режима. Хотя Объединенное дворянство состояло из губернских дворянских обществ, представлявших собой официальные сословные учреждения, но движущей силой всей организации были отдельные люди, действовавшие частным образом и пользовавшиеся недавно дарованной всем подданным империи свободой собраний. Само по себе Объединенное дворянство не входило в состав дворянских корпоративных организаций. Членство здесь было добровольным, и решения не носили обязательного характера даже для вошедших в эту организацию дворянских обществ. И хотя она представляла собой надстройку над дворянскими корпоративными организациями, но при этом выражала и защищала интересы только 12 % дворян — членов семей, владевших значительными земельными имениями. Председатель Постоянного совета Объединенного дворянства в 1906–1912 гг. представлял собой образцовый пример двуликости организации: титулованный аристократ и бывший губернский предводитель, выступавший в 1905 г. за сословную Думу, граф Бобринский являлся также предпринимателем нового типа — «сахарным магнатом», игравшим видную роль в торговых и промышленных кругах Москвы^{467}.

Объединенное дворянство множеством нитей было связано с государством. Его вожди и основатели в силу общественного положение и/или по должности имели прямые связи с правительством и двором. Первый съезд, например, собрался в зале Главного управления землеустройства и земледелия, по приглашению его директора и одного из основателей организации Стишинского. Председатель Бобринский не менее раза в год удостаивался аудиенции у императора^{468}. Вначале организация предпочитала для достижения своих целей использовать эти связи в высших сферах и продолжала использовать их до конца, но все чаще она стала в большей степени полагаться на поддержку своих сторонников в составе Государственного совета. Треть делегатов первого съезда и девять из пятнадцати членов первоначального Постоянного совета являлись выборными членами верхней палаты, а буквально все восемнадцать членов Государственного совета, избиравшиеся дворянскими обществами, и примерно половина из тридцати четырех, избиравшихся земством, участвовали в работе Объединенного дворянства^{469}.

Точнее всего съезды уполномоченных дворянских обществ могут быть описаны как лоббистская организация, созданная для того, чтобы использовать в интересах особой группы возможности возникшей после 1905 г. более открытой квазипарламентской политической системы. Создание Объединенного дворянства было признаком нараставшего среди помещиков недовольства курсом государственной политики. Организация защищала интересы части средних и крупных землевладельцев, стоявших в политическом спектре правее октябристов, контролировавших после 1906 г. дворянские общества. Если первый съезд был преимущественно занят вопросом о земельной реформе, в центре внимания нескольких последующих (ноябрь 1906 г., март 1907 г. и март 1908 г.) были другие вопросы: внесение изменений в организацию думских выборов и защита традиционной роли дворян-землевладельцев в управлении уездами.

Результаты выборов в Первую Думу сильно разочаровали многих, а может быть, и большинство помещиков. Руководство Думы было отвергнуто крестьянством, а доминирующей группой в ней была левоцентристская партия конституционных демократов, которая твердо стояла за экспроприацию крупных имений. Вину за такой исход многие помещики возлагали на систему выборов. Чуть меньше трети губернских выборщиков в Европейской России были приписаны к первой курии, которая включала не только землевладельцев из крестьян, но и представителей мелких крестьянских землевладельцев. Крестьяне составили почти 30 % губернских выборщиков, избранных в 1906 г. первой курией. В большинстве случаев дворяне-землевладельцы не могли быть избраны в Думу без существенной поддержки со стороны крестьян. В первых двух Думах помещики составляли лишь пятую часть депутатов, и почти все они были членами или союзниками партий, требовавших экспроприации крупных имений^{470}.[137]

Умеренно консервативные дворяне-землевладельцы, вроде тех, что доминировали на съезде земства в 1907 г., видели решение проблемы в установлении избирательного права, при котором весомость каждого голоса определялась бы величиной уплачиваемого земского налога или величиной земельной собственности. Но крайние традиционалисты требовали принятия более радикальных мер. Уже в январе 1906 г., за два месяца до выборов в Первую Думу, Тамбовское губернское дворянское собрание, выдвинувшее идею Объединенного дворянства, еще раз призвало к созыву сословной Думы с чисто совещательными функциями. В сентябре и октябре, после роспуска Первой Думы и до выборов во Вторую, не менее трех других дворянских обществ поддержали призыв тамбовских дворян к сословному представительству. Еще четыре общества высказались в пользу представительства, основанного одновременно и на сословной принадлежности, и на сходном образе жизни. Двойственность последней группы дворянских обществ, коренящаяся в признании факта, с одной стороны, сословного разделения российского общества и, с другой, его действительного разделения на социальные и экономические группы, была характерна для проходивших в октябре и ноябре в Постоянном совете и на втором съезде Объединенного дворянства дискуссий о реформе избирательной системы. Даже те участники съезда, которые выступали за сословные выборы, определяли дворянство по признаку владения землей, а не в соответствии со Сводом законов. Другие делегаты предпочитали говорить о бытовых и органически сложившихся социально-экономических группах (т. е. о группах, определяемых сходным образом жизни), утверждая, что традиционные сословия фактически уже были вытеснены из жизни группами людей, разделяющих общий стиль жизни, основанный на собственности, профессии, образовании и т. п. В конце концов съезд принял двойственный первый пункт доклада, призывавший Постоянный совет к введению «в выборы [Думы] смешанного начала сословно-группового, т. е. выборов и по сословиям, где таковые организованы, и по естественным бытовым группам или классам населения»^{471}.

Несмотря на нежелание отказаться в принципе от концепции сословий, предложенная вторым съездом программа избирательной реформы продемонстрировала отчетливое стремление положить в основу выборов в Думу не сословную, а классовую принадлежность. На прошедших в марте 1906 г. выборах, когда избиратели из первой курии во многих губерниях встретились, чтобы избрать делегатов в губернские собрания выборщиков, там оказалось намного больше представителей мелких собственников, чем крупных и средних землевладельцев. В целом по стране примерно две трети первой группы были крестьянами, а почти две трети второй — дворянами. Чтобы поправить ситуацию, второй съезд предложил разбить первую курию на две — для мелких и для крупных землевладельцев. В случае реализации этого проекта большинство в курии мелких землевладельцев принадлежало бы крестьянам, а в курии крупных землевладельцев — дворянам, но при этом примерно две трети дворян в соответствии с величиной своих земельных владений оказались бы приписанными к курии мелких землевладельцев[138]. Таким образом, в ноябре 1906 г. Объединенное дворянство продемонстрировало, что защищает интересы не первого сословия, и даже не дворян-землевладельцев в целом, а лишь тридцать одну тысячу дворян, имения которых давали им право прямого голосования в первой курии и которые составляли подавляющее большинство класса средних и крупных помещиков.

После прошедших в январе 1907 г. выборов во Вторую Думу, которая оказалась по своему политическому составу радикальнее первой, правительство признало необходимость реформировать избирательный закон, но не поддержало традиционалистов в вопросе о сословном представительстве в Думе. Председатель Совета министров Столыпин, напротив, считал сословный принцип анахронизмом. Он предпочел внести изменение в распределение избирателей между куриями и радикально переменил удельный вес каждой курии на губернских собраниях выборщиков. Реформированный избирательный закон, изданный высочайшим указом в июне 1907 г., сразу на другой день после роспуска Второй Думы, утвердил решение Сената, запретившего голосование в курии землевладельцев тем крестьянам, которые в силу принадлежности к сельскому обществу были представлены выборщиками третьей курии. Благодаря этому ходу подавляющее большинство крестьян-землевладельцев было исключено из первой курии[139]. В результате перераспределения губернских выборщиков по закону 1907 г. доля выборщиков от крестьянской курии в Европейской России сократилась от 42 до 22 %, а доля выборщиков от курии землевладельцев, очищенной по этому закону от большинства крестьян, выросла от 33 до 50 %. Отныне выборщики первой курии составляли «абсолютное большинство в двадцати семи из пятидесяти одной губернии Европейской России, половину голосов еще в четырех и относительное большинство близкое к половине почти во всех остальных». По закону о выборах от 1905 г. выборщики от первой курии составляли большинство только в двух губерниях; в тридцати одной губернии им принадлежало от 31 до 50 % голосов, а в остальных восемнадцати — от 9 до 30 %^{472}.[140] В результате изменения избирательного закона доля дворян, составлявшая в первых двух Думах примерно треть, поднялась почти до половины в Третьей и Четвертой Думах, а доля помещиков выросла от одной пятой до двух пятых[141]. Нет сомнения, что удвоение доли дворян-землевладельцев способствовало тому, что дворянские депутаты в Думе после 1907 г. стали более консервативными.

Принятый в июне 1907 г. избирательный закон завершил процесс концентрации непропорционально большой политической власти в квазипарламентской системе в руках крупных и средних землевладельцев, большинство которых принадлежало к первому сословию. Они образовали самую крупную фракцию в Думе точно так же, как еще за год до этого они были сделаны доминирующей фракцией в избираемой половине Государственного совета. Этой властью они распоряжались не как дворяне, а как землевладельцы. Если не считать восемнадцати представителей дворянских обществ в составе верхней палаты, избирательный закон не давал никаких привилегий первому сословию как таковому. Когда правительство в качестве избирательного ценза в выборах в Думу приняло не сословную принадлежность, а имущественное положение, это не вызвало ни малейшего протеста со стороны Объединенного дворянства, потому что такой подход совершенно отвечал интересам их избирателей — крупным и средним помещикам. Но когда Петербург занялся реформированием системы местного управления и возникла угроза интересам дворян, Объединенное дворянство весьма энергично и эффективно встало на защиту сословных привилегий.