Воздействие Великих реформ

Воздействие Великих реформ

С Петра I до Николая II государство Российское поставило перед собой двойную задачу, стремясь уменьшить несоответствие (в основном военное и экономическое) России Западу путем избирательного заимствования у последнего и включить в политическую систему российского самодержавия и иерархическую структуру общества изменения, неизбежно сопровождающие такие заимствования. В XVIII в. решение этой двойственной задачи шло успешно: государство энергично содействовало проведению технической, культурной и административной вестернизации, одновременно усиливая традиционные политические и социальные структуры. В XIX в. задача стала бесконечно более трудной, потому что на Западе одно сословное общество за другим трансформировалось в классовые общества, а династические государства превращались в национальные, основанные на принципе народного суверенитета. Глядя с сильнейшим неодобрением на эту тенденцию, российское правительство проявляло чрезвычайную чувствительность к взаимосвязи между интеллектуальными и экономическими переменами, с одной стороны, и фундаментальными политическими и социальными преобразованиями — с другой; теперь оно стало относиться с крайней осторожностью и подозрительностью к дальнейшему проникновению в Россию западных идей и западной техники. Платой за такую чрезмерную настороженность стало унизительное поражение России в Крымской войне против Британии и Франции — двух обществ, мощь которых, несоотносимая с мощью России, была чудесным образом увеличена непрекращающейся модернизацией их экономических, социальных структур и политических систем.

В течение шестидесяти лет после поражения в Крымской войне старый режим, стремясь к повышению силы и безопасности государства, с обновленным интересом начал осуществлять модернизацию экономики и вооруженных сил, не намереваясь, однако, отказываться от традиционной сословной системы организации общества и от самодержавного режима власти. Фактически политическая система оставалась неизменной — по форме до 1906 г., а по сути во многом вплоть до 1917 г., когда, наконец, и был предъявлен счет за подобное отсутствие гибкости. Оставалась формально неизменной до 1917 г. и сословная система; единственные структурные изменения, проведенные в 1860-х гг., были незначительные — реорганизация трех купеческих гильдий в две и слияние различных разрядов крепостных и крестьян в однородное в правовом отношении крестьянство[10]. К 1917 г., однако, режиму пришлось пожертвовать большей частью той сути, которая определяла сословную систему требованиям модернизации.

Первым по времени и по значительности шагом по выхолащиванию сути сословной системы было освобождение крепостных в 1861 г. Эта радикальная реформа одновременно повысила правовой статус крестьянства и лишила дворянство самой ценной из привилегий — исключительного права владеть населенной землей и получать выгоду от бесплатного труда своих крепостных. С освобождением крепостных дворяне также лишились другой своей прежней роли — от имени государства осуществлять судебные, полицейские и налоговые функции относительно своих крестьян. Большая часть личных привилегий, принадлежавших дворянству наравне с другими привилегированными сословиями, ненадолго пережила освобождение крестьян. Уже в 1863 г. освобождение от подушной подати было распространено на мещанство{64}, а спустя двадцать лет этот налог был совсем отменен. Другие налоги, прежде всего налог на недвижимость и акцизные налоги, всегда применялись по отношению ко всем сословиям. Самые жестокие формы телесных наказаний были отменены в 1863 г., хотя в некоторых случаях крестьян все еще подвергали битью розгами{65}. Наиболее серьезный удар привилегиям нанесла судебная реформа 1864 г., в основе которой лежали «принципы безсословности суда, равенства всех граждан перед законом»{66}. Право дворян быть судимыми себе равными приняло радикально иной вид: в самом знаменитом из описанных в художественной литературе уголовных процессов в пореформенной России обвиняемый, потомственный дворянин Дмитрий Карамазов, был осужден присяжными, состоявшими из четырех чиновников, двух купцов и шести мещан и крестьян{67}. Благодаря судебной реформе все граждане России без различия сословий получили право не только на суд присяжных, но и на гарантии от внесудебного лишения жизни, статуса или собственности, а также на право обжаловать приговор у императора. В 1860-х гг. все граждане получили право на паспорт для выезда за границу и на занятия торговлей и промышленностью{68}. С освобождением привилегированных сословий от рекрутской повинности покончила военная реформа 1874 г., которая сделала призыв на военную службу всеобщим, и теперь образование, а не сословная принадлежность, давало право на уменьшенный срок службы. А когда армия отказалась от практики размещения войск по частным домам, освобождение дворянства от постоя потеряло всякий смысл.

Последней областью, в которой сохранились существенные сословные различия, была государственная служба. До 1906 г. дворянство имело известные предпочтения при приеме на службу и при продвижении по служебной лестнице, тогда как выходцам из мещанства и крестьянства («бывших податных сословий», как их стали называть после отмены подушной подати) доступ на гражданскую службу был по-прежнему закрыт{69}. Если не считать этой сферы общественной жизни, единственной существенной формой межсословных различий, сохранившейся после Великих реформ, было неравенство между крестьянством и всеми остальными. Крестьян, как и прежде, судили особые суды; для них сохранилось телесное наказание; в случае стихийных бедствий они единственные подлежали принудительной мобилизации для общественных работ; сохранились также известные ограничения свободы передвижения и выбора места жительства{70}.

В течение долгого времени правительство намеревалось провести реформы местной полиции и других органов власти, включая судебную систему, на уездном и губернском уровнях. Когда под стимулирующим действием отмены крепостного права эти реформы были в начале 1860-х гг. осуществлены, дворянство как сословие едва не утратило всякую роль в местной администрации. В 1862 г. были упразднены выборы сельских полицейских должностных лиц на уровне уездов и станов, которые прежде избирались дворянством. Как в сельской местности, так и в городах их заменили назначаемые губернатором служащие. Ожидалось, что созданные в сельских местностях в 1864 г. земские собрания и земские управы окажутся более эффективными в обеспечении определенных социальных услуг, чем различные должностные лица и комитеты, избиравшиеся с 1775 г. целиком или частично дворянством и вызывавшие множество нареканий{71}. Еще один решительный удар по принципу сословных привилегий был нанесен уездными земскими собраниями, единственно выбираемый обществом орган, созданный в ходе Земской реформы 1864 г. Земские собрания представляли собой межсословный орган самоуправления, формировавшийся не на сословных, а на имущественных критериях. При этом членами первой курии выборщиков были все личные землевладельцы — и дворяне и недворяне. Судебная реформа 1864 г. заменила отдельные сословные суды первой инстанции, существовавшие с 1775 г., и отменила посословное избрание судебных должностных лиц. Юрисдикция новых судов охватывала лиц всех сословий (хотя одновременно были созданы волостные суды для разбора незначительных правонарушений, в которых действовали только крестьяне). Роль судей исполняли либо профессиональные юристы, назначаемые министерством юстиции, либо мировые судьи, избиравшиеся уездными земскими собраниями.

После Великих реформ единственной должностной фигурой, избираемой губернским дворянским собранием, остался один из четырех заседателей уездного полицейского управления{72}.[11] Что касается некоторых других должностных фигур, включая мировых посредников и представителей первого сословия в губернских и уездных по крестьянским делам присутствиях, дворянское собрание составляло короткие списки кандидатов, из которых губернатор совместно с губернским предводителем дворянства выбирал должностных лиц{73}.[12] Хотя дворянские общества остались не затронутыми реформой, их роль в поставке должностных лиц местного управления резко снизилась. В их компетенции остались только сословные дела, да и здесь их полномочия были резко ограничены надзором самодержавного государства, ревниво защищавшего незыблемость своей политической монополии.

Таким образом, за одно или два десятилетия после освобождения крепостных государство лишило дворянство большей части его правовых привилегий, как гражданских (включая личные и имущественные), так и политических. Вес традиций и обычаев, сохранявшееся чувство почтения со стороны низших сословий, сохранение господствующих позиций дворянства в сельском хозяйстве, в высших слоях бюрократического аппарата и офицерского корпуса — все это было залогом того, что первое сословие России еще будет известное время сохранять влияние, далеко не соответствующее его численности, но что теперь ему придется действовать без защиты правовых привилегий.

Поскольку владение крепостными крестьянами было самой ценной из дворянских привилегий, отмена крепостного права не могла не быть самой серьезной потерей, вызванной Великими реформами. С 1801 г. члены других сословий имели право владеть ненаселенными имениями, т. е. землей, к которой не были приписаны крестьяне, но только дворяне могли владеть населенными имениями. Освобождение крепостных и наделение их землей в период 1863–1883 гг. привели к упразднению категории «населенные земли» и превратили землю, частную собственность отдельного человека, в такой же товар, как и любой другой. В отличие от таких западных стран, как Франция и Пруссия, в российском праве не было концепции «дворянской земли» как таковой, независимо от сословия владельца, и поэтому все привилегии были привязаны к землевладельцу, а не к земле. Стоило землевладельцу и его бывшим крепостным достичь соглашения об условиях выкупа за обязательные крестьянские наделы — под давлением правительства этот процесс к концу 1880-х гг. был завершен, — как оставшаяся у них земля впервые в истории стала доступной покупателям всех сословий[13]. Необходимое условие для отделения дворянства от его земель было создано, процесс, к которому дворяне, не теряя времени, подключились, начался.