1973. Май

1973. Май

Театр сатиры в Ташкенте: страсти в "найт клубе". ЦСКА — чемпион. Последнее зарубежное турне Шостаковича. Шукшин начал снимать "Калину красную". Подготовка к поджогу в Тбилиси. Инфаркт у Козинцева. Причуды Брежнева на высшем уровне. Поджог в Тбилиси. Международный скандал: итальянское старье для "Мосфильма". Умер Григорий Козинцев. Почему Екатерина Фурцева не любила ездить к немцам. Рязанов приступил к съемкам "Невероятных приключений итальянцев в России". Высоцкий в Каннах. Триумф Харламова в Канаде. Волжские впечатления Ростроповича и Вишневской: грязь и нищета. Как Владимир Винокур стал самым богатым студентом. Письмо Шукшина дочери. Самый гуманно-беспощадный суд в мире. Как в Куйбышеве готовилось заказное убийство. Брежнев в ФРГ: побег от охраны. У Владислава Третьяка родился сын. Обращение к пионерам 2022 года. Душегуб Сиетниекс: пять трупов ради "Волги". Опальная "Интервенция". Умер Маршал Советского Союза Иван Конев. Новая осечка банды "фантомасов". Душегуб Сиетниекс создает себе алиби. Погоня за нарушителем. Первые "подвиги" Чикатило. Сиетниекс продолжает заметать следы. Сборная СССР по футболу — победитель отборочной группы. Пикуль заключил договор на "Нечистую силу". Как раскололи душегуба. Родилась дочь у Андрея Миронова. Начали снимать "В бой идут одни "старики". Наташа Королева: появление на свет. 20 лет "Чуку и Геку".

Праздничный день 1 мая выпал в том году на вторник. Столичный Театр сатиры встречал его в далеком Ташкенте, куда выехал на гастроли еще 21 апреля. Вспоминают очевидцы.

Т. Егорова: "Апрель, начало мая, солнце, базары — горы клубники, зелени, помидоров, огурцов, свобода! Восточное вкрадчивое гостеприимство. Жили в одной гостинице. Ташкентская земля пробудила в артистах пылкое желание любви. После спектаклей с вечера до утра на всех этажах не переставали хлопать двери. Консьержка, сидящая на этаже, с мучительным выражением лица спросила одного артиста: "Скажите, а семьи-то у вас у кого-нибудь есть?"

В номере Наташи и Субтильной (Л. Шарапова. — Ф.Р.) организовали night club. На окне зубной пастой Магистр (Марк Захаров. — Ф.Р.) написал night club, и, включая настольную лампу, он махал красным полотенцем, изображая таинственный свет ночного клуба. В этом "клубе" пили шампанское, курили наркотики — одну сигарету на всех по кругу, танцевали. Но и тут Андрей (Миронов. — Ф.Р.) не мог удержаться от сцен. Будучи женатым и имея жену на сносях, он меня ревновал ко всем, как Отелло. С кем-то я танцевала, он меня оторвал от партнера (при том, что я с ним год не разговаривала) и зашаркал со мной ногами на маленьком пятачке гостиничного номера. Акробатка (Н. Корниенко. — Ф.Р.) резко отвернулась, схватила стакан с шампанским и жахнула его об пол балкона. Какие страсти!

Руководство Ташкента предоставило нам самолет для экскурсии в Самарканд. Потом к гостинице подъехал автобус с ящиком водки и закуской. "Избранные" отправились в горы на границу с Китаем. На берегу стремительной реки Магистр (любил широко гулять) снял с себя куртку и бросил в воду. Его примеру последовали Шар мер (А. Ширвиндт. — Ф.Р.), Корнишон (М. Державин. — Ф.Р.) — они снимали с себя все, что могли, и швыряли в реку. Только один Андрей был сдержан и остался при всех своих хороших вещах…"

2 мая в чемпионате страны по хоккею определился досрочный чемпион: им в 18-й раз стала команда ЦСКА. Обыграв свердловский "Автомобилист" 14:3, армейцы набрали 54 очка и стали недосягаемы для своего ближайшего преследователя столичного "Спартака" (он с 48 очками занял 2-е место, "Крылья Советов" на 3-м с 40 очками). Чемпионский состав ЦСКА выглядел так: В. Третьяк, Ю. Блохин, А. Волченков, А. Гусев, В. Кузькин, В. Лутченко, А. Рагулин, Г. Цыганков, Ю. Блинов, В. Викулов, А. Волчков, С. Глазов, Б. Михайлов, Е. Мишаков, В. Петров, В. Попов, В. Трунов, А. Фирсов, В. Харламов; тренер — А. Тарасов.

В эти же дни начала мая Дмитрий Шостакович уехал в свое последнее и самое длительное зарубежное путешествие. И это несмотря на то, что врачи были категорически против этой поездки, опасаясь, что композитор может не выдержать ее. Они предупреждали супругу Шостаковича Ирину Антоновну об этом, говорили, что к сердечной болезни и заболеванию нервной системы у него добавилась еще и опухоль, расположенная почти рядом с аортой. Они считали, что наступил период, когда медицина становилась бессильной. Однако Ирина Антоновна взяла всю ответственность на себя. А как ей еще надлежало поступить, если муж категорически настаивал на отъезде, объяснял это желанием хотя бы в последний раз увидеть мир. Кроме этого, у нее сохранялась пусть мизерная, но надежда на помощь американских специалистов.

Первым пунктом назначения Шостаковича и его супруги была Дания, где осуществлялась постановка "Катерины Измайловой". В течение десяти дней они должны будут пробыть в Копенгагене, после чего переедут в уединенный пансион на берегу озера. Потом будет еще одна неделя в столице — сын Шостаковича Максим должен был дирижировать 15-й симфонией, и в начале июня композитор с женой планировали вылететь в Париж, а оттуда — в Америку.

Тем временем 4 мая в Москву прилетел помощник президента США по национальной безопасности Генри Киссинджер. Цель его визита: договориться с Брежневым о его визите в Америку летом этого года. Если год назад Киссинджера принимали в правительственном особняке на Ленинских горах, то теперь Брежнев решил перенести переговоры в более уютное место — на дачу в Завидово. Там имелось все, чтобы совмещать переговоры с комфортабельным отдыхом: большой бассейн, гимнастический зал, баня. Причем Брежнев занял свой особняк, его приближенные — так называемую казарму, а гостей разместили в новом доме напротив "казармы", оборудованном всеми удобствами по высшему разряду.

В тот же день Василий Шукшин начал снимать в городе Белозерске Вологодской области "Калину красную". Это была его первая (и, к сожалению, последняя) режиссерская работа на "Мосфильме", куда он перешел с Киностудии имени Горького несколько месяцев назад. Переход был вызван одним, но очень важным для Шукшина обстоятельством — здесь ему пообещали дать поставить главный фильм его жизни "Степан Разин". Однако по устной договоренности, прежде чем снять фильм на историческую тему, ему предстояло поставить на "Мосфильме" что-нибудь из современности. Шукшин выбрал свою же киноповесть "Калина красная" (по смете на фильм отпустили 354 тысячи рублей). В Белозерске киношников определили жить в двухэтажный деревянный Дом крестьянина, а Шукшина поселили поблизости — в двухкомнатной квартире в деревянном бараке. Как вспоминает оператор фильма А. Заболоцкий:

"Первый день съемок в экспедиции торопили. Были еще грязные дороги, шоферы не хотят съезжать с асфальта — кому охота грязь потом отмывать? Цвела верба, зеленели бугорки. Егор Прокудин пахал землю, останавливался у березовой заросли и затевал разговор с березками. За левым и правым плечом своим я слышал комментарий мосфильмовских ассистентов: "Феллини снимает "Амаркорд" и "Рим", а Шукшин березы гладит. Явился для укрепления "Мосфильма". Слышит это и Макарыч и, не отвечая, разговаривает с березами — оппоненты помогают ему собраться. Разгорающаяся весна оживила умирающий вид деревень по берегам озера Лось-Казацкого. Оживляла и нас…"

4 мая настоящий детектив развернулся в столице Грузии городе Тбилиси. Группа бывших и действующих работников тамошнего Театра оперы и балета имени 3. Палиашвили собралась устроить в нем… поджог. Причины, побудившие их пойти на это преступление, выглядели следующим образом.

Некоторое время назад в театре поменялось руководство — были сняты со своих постов его директор и главный балетмейстер, которые посчитали свое увольнение несправедливым актом и задумали отомстить. Они долго не могли решить, на каком именно способе мести остановиться, пока не помогла случайность. Их сообщник — певец этого же театра Хоцуриани, которого толкнуло в эту компанию то же недовольство новым руководством (он считал себя обделенным по части репертуара, поскольку ему не давали главных партий в постановках), внезапно узнал от работника театра Геккера одну любопытную деталь — каким образом воспроизводился эффект с огнем в опере "Фауст" этого же театра. А делалось все просто: марганцовокислый калий смешивался с глицерином, что и вызывало пламя. Едва заговорщики узнали об этом, как в их голове созрел план именно таким простым способом спалить театр. Но поскольку двое из заговорщиков появляться в театре уже не могли, они поручили Хоцуриани завербовать себе в помощники кого-нибудь из действующих работников. И тот прекрасно справился с этим поручением, заарканив сразу пятерых человек. Причем некоторых из них — посредством шантажа. Так, работника Корчицу Хоцуриани поймал на том, что некогда дал ему в долг 3 тысячи рублей для взятки, которая пошла на выбивание новой квартиры для Корчицы. И теперь кредитор пригрозил Корчице, что доложит о взятке куда следует и квартиру у того отберут. Другого подельника — Табурчинского — Хоцуриани заарканил на другом компромате: он знал, что его мать купила себе дачу за 8500 рублей, а в документах была отражена сумма значительно меньшая — 3500 рублей.

4 мая поджигатели собрались в кабинете заместителя директора театра Татишвили, который тоже входил в число заговорщиков. На этом собрании были уточнены последние детали предстоящей акции, намечена и ее дата — 9 мая. Этот день был выбран не случайно — в праздник в театре должно было быть немноголюдно. И еще одно мероприятие произошло на том собрании — некий Рухадзе принес заговорщикам деньги за предстоящий поджог в сумме 50 тысяч рублей. Из этой суммы себе взяли: Татишвили — 15 000, Геккер — 10 000, Хоцуриани — 7500, остальным досталось по 5000.

Тем временем внезапный инфаркт укладывает в больницу кинорежиссера Григория Козинцева. Больного кладут в реанимацию, строго ограничивают его общение с родными и друзьями. Однако давнему приятелю режиссера С. Дрейдену все-таки удается прорваться к нему в палату. Он вспоминает:

"С помощью Валентины Георгиевны (супруга Козинцева. — Ф.Р.), неотлучно находившейся при нем, получаю разрешение пройти в палату. Григорий Михайлович явно обрадовался нежданному посещению… Неужели он действительно так болен?.. Чисто выбрит, совершенно спокоен, приветлив, улыбается, говорит, что еще не решил, каким "бизнесом" потом займется, как всегда, участливо расспрашивает о моих делах.

А может, и действительно все не так страшно?.. — думалось при уходе…"

Продолжается пребывание Генри Киссинджера в Советском Союзе. Как мы помним, он живет в резиденции Брежнева в Завидове, там же два раза в день — до и после обеда — проходят и переговоры. После них американцы уходили к себе, а советская сторона обедала в этом же здании. Обслуживали столующихся официантки из спецподразделения, входившего в состав 9-го управления КГБ. Их старшая, зная о том, что Брежнев спиртное во время переговоров не употребляет, а вот его помощники иногда позволяют себе пригубить что-нибудь крепенькое, шла им навстречу. Вместо кофе она приносила им коньяк, причем соблюдая все элементы конспирации: рядом с чашечкой на блюдце лежали ложка и два кусочка сахара.

Очевидцы отмечают, что Брежнев с первых же дней переговоров вел себя странно. Например, он мог условиться с Киссинджером встретиться для продолжения переговоров в половине четвертого, а сам опаздывал на час, а то и на два. А когда все же появлялся, то выглядел явно заспанным. Причина такого поведения большинству переговорщиков тогда была неведома (например, сам Киссинджер в своих мемуарах высказывал предположение, что Брежнев таким образом пытался играть у него на нервах, для того чтобы добиться уступок в переговорах), и только значительно позже правда наконец открылась. Оказывается, Брежнев пристрастился к снотворным, которыми его снабжала медсестра Нина Аркадьевна, и явно перебарщивал с их приемом.

Во второй половине дня в воскресенье, 6 мая, Брежнев, через своих помощников, сообщил Киссинджеру, что готов к еще одной встрече часа в четыре дня. Киссинждер, как пионер, пришел на советскую половину, но генсека там не застал. Тот опять опаздывал. Наконец, где-то через полчаса Брежнев явился пред ясные очи американца и голосом человека, мучимого похмельным синдромом, объявил, что переговоры отменяются, а вместо этого он собирается прокатить заморского гостя на катере по водохранилищу. Возразить хозяину Киссинджер не посмел. Они вышли из дома, и Брежнев приказал своему адъютанту подогнать к порогу его личный "Роллс-Ройс" (в гараже генсека была богатая коллекция иномарок). Когда автомобиль пригнали, Леонид Ильич сел за руль, гость примостился рядом на переднем сиденье, а заднее занял личный переводчик генсека Виктор Суходрев. Еще мгновение — и автомобиль рванул с места. Желая поразить гостя своим умением виртуозно владеть автомобилем, Брежнев вел машину на такой скорости, что у его попутчиков не один раз возникала мысль, что это их последняя в жизни поездка. К счастью, их мрачные предчувствия не подтвердились — Брежнев действительно оказался виртуозом вождения.

Однако на этом острые ощущения для Киссинджера и Суходрева не завершились. Так же лихо Брежнев управлялся и с катером. Как вспоминает В. Суходрев: "Он гнал катер на максимальной скорости, закладывал резкие виражи, от которых фонтаны брызг почему-то обдавали именно меня. Несколько раз, не снижая скорости, проносился сквозь заросли камыша. Словом, ощущения были не для слабонервных. Продолжалось это минут тридцать, после чего мы все-таки благополучно вернулись к причалу.

Теперь, обращаясь к прошлому и уже зная, чем объяснялся тот заспанный, словно с похмелья, вид, я понимаю, почему Брежнев так рискованно управлял машиной, а потом катером. Ему необходима была встряска. Острые ощущения, похоже, приводили его в норму. Видимо, таким образом он сбрасывал воздействие лекарств. Во всяком случае, после возвращения, когда возобновились переговоры, Брежнев снова был собран и вполне владел собой…"

На следующий день после очередного раунда переговоров Брежнев повел высокого гостя охотиться на кабанов. На той охоте присутствовали четверо: кроме уже упомянутых людей, был еще егерь, который довел гостей до вышки. Через, несколько минут к вышке из леса вышло стадо кабанов, для которых специально была рассыпана подкормка из кукурузных початков. Брежнев приник к прицелу винтовки и с первого же выстрела уложил здоровенного хряка. После этого они с Киссинджером перешли на другую вышку, мимо которой вскоре должны были пробежать все те же кабаны. Но там генсек управился с жертвой не так быстро: из-за опустившихся сумерек он не сумел выстрелить точно и всего лишь ранил кабана, который убежал в лес. Но это обстоятельство совсем не повлияло на настроение охотника: Брежнев пригласил Киссинджера за импровизированный стол и предложил отведать "что бог послал". А послал в тот день Всевышний на стол генсека следующие закуски: батон белого хлеба, полбуханки черного, колбасу, сыр, огурцы, помидоры и бутылку "Столичной". Причем Брежнев на правах хозяина попросил гостя не сидеть без дела, взять нож и начинать резать колбасу.

Спустя примерно полчаса к этой компании присоединились еще двое: министр иностранных дел СССР Андрей Громыко и помощник Киссинджера Хельмут Сонненфельдт, которые в тот день тоже охотились, но чуть в стороне от генсека. Их охота прошла не столь удачно. Сонненфельдт решил перещеголять своего шефа, который ни разу не притронулся к винтовке, и собственноручно подстрелить кабана. Однако с непривычки не очень крепко прижал приклад винтовки к плечу и получил удар оптическим прицелом в глаз. Поэтому, когда они с Громыко подошли к столу генсека, у американского гостя под глазом сиял внушительный синяк. И это стало поводом к многочисленным беззлобным шуткам за столом.

В конце ужина Брежнев внезапно обратил внимание на наручные часы Сонненфельдта и предложил обменять их на свои (при этом генсек прикрыл их рукой, чтобы гость не увидел, на что именно ему придется обменять свои).

В итоге американец остался с носом — за свои золотые часики он получил обычные часы — правда, с руки самого Генерального секретаря ЦК КПСС.

Самого Киссинджера в тот приезд удивил другой предмет в руках Брежнева — специальный сорт сигар, который призван был помогать генсеку бороться с курением. Однако Брежнев оказался хитрее врачей, прописавших ему эту штуковину. В портсигар был вмонтирован специальный счетчик, который автоматически выдавал одну сигарету в час. В начале каждого часа Брежнев церемонно вытаскивал выделенную сигарету и закрывал портсигар. Потом, спустя несколько минут, вновь лез в карман пиджака и доставал другую сигарету из нормальной пачки (это были его любимые сигареты "Новость"), которую тоже носил с собой. Таким образом он мог продолжать свое привычное непрерывное курение до тех пор, пока не срабатывал счетчик и он мог достать заслуженную сигарету из портсигара.

Официальный визит Киссинджера завершился 9 мая. Утром американцы в последний раз пришли на советскую половину резиденции, где Брежнев коротко напутствовал их в дорогу. Едва гости уехали, как генсек внезапно вспомнил: "Так ведь сегодня День Победы! Тут уж сам бог велел по чарке выпить". И все, кто в тот момент находились поблизости, с радостью поддержали это предложение.

Тем временем в Тбилиси праздничный день

9 мая был омрачен чрезвычайным происшествием: в тамошнем Театре оперы и балета имени 3. Палиашвили случился пожар, а точнее, поджог. Как мы помним, его инициаторами выступили несколько человек, которых толкнуло на этот дикий поступок недовольство новым руководством театра. А день 9 мая был выбран ими потому, что именно тогда в театре было меньше всего людей. У каждого из поджигателей была своя конкретная задача. Например, работник театра Геккер изготовил дома четыре пакета, в которые засыпал марганцовокислый калий, еще один заговорщик — Табурчинский — пронес в театр литр глицерина. Певец Хоцуриани в половине третьего дня внес все, эти компоненты в зрительный зал и разложил их в четырех разных местах. Затем Элисабедашвили под предлогом празднования Дня Победы увел в хинкальную ресторана "Иверия" пожарников, а двое его подельников — Табурчинский и Корчица вошли в зрительный зал и вылили глицерин из стаканов на марганцовокислый калий. Начался пожар, который находившиеся в театре люди обнаружили слишком поздно. Пока они вызывали пожарных, пока те приехали (а из-за праздника им удалось это сделать не так быстро, как это должно было быть), огонь успел изрядно "поработать" в помещении театра. В итоге убыток, нанесенный пожаром, составил астрономическую сумму в 1 миллион 408 тысяч рублей (в огне сгорели зрительный зал, сцена, а также ряд служебных помещений).

Этот пожар вызвал большой резонанс не только в Тбилиси, но и во всей Грузии. В частности, долгое время одной из версий случившегося была политическая: мол, поджог устроили недруги тогдашнего руководителя республики Эдуарда Шеварднадзе. Дескать, в отместку за его рьяную борьбу с коррупцией в Грузии мафия устроила большой пожар в центре республиканской столицы, показав тем самым всем, кто истинный хозяин не только в городе; но и во всей республике. Однако, как мы теперь знаем, все выглядело иначе.

Забегая вперед, сообщу, что сыщики, ведущие это дело, довольно быстро сумели выйти на след истинных поджигателей, но никак не могли собрать достаточных улик для их ареста. И только в конце 1974-го (спустя полтора года!) начнутся первые аресты в их среде. А суд над поджигателями состоится в ноябре 76-го, о чем речь еще впереди. А пока вернемся в май 73-го.

10 мая настоящий конфуз произошел в съемочной группе Эльдара Рязанова, который готовился к съемкам эксцентрической комедии "Невероятные приключения итальянцев в России". Как мы помним, это должна была быть совместная советско-итальянская постановка, где партнером "Мосфильма" выступала студия Дино Де Лаурентиса. Согласно договору, костюмы для героев фильма должна была предоставить итальянская сторона. Она и предоставила, прислав их в Москву как раз после майских празднеств. 10 мая Рязанов пришел в костюмерную, чтобы оценить их качество, и получил настоящий шок. Костюмы были настолько плохи, что хуже Рязанов еще в жизни не видел. В итоге на следующий день в Рим, на имя Луиджи Де Лаурентиса, был отправлен срочный телекс, который я позволю себе привести полностью:

"Вчера, 10 мая, мы увидели костюмы, которые вы нам выслали. Когда ты просил нас довериться твоему вкусу, мы с удовольствием пошли тебе навстречу. Но то, что мы увидели, превзошло все ожидания: таких старых и плохих костюмов мы никогда не видели. Большинство костюмов подошли бы для начала века, размеры их или слишком маленькие, или огромные. Поэтому из всех костюмов мы можем использовать всего лишь шесть-восемь штук. Мы договорились, что вы должны были выслать нам хорошие костюмы, и поэтому настаивали, чтобы вы прислали нам 50 современных костюмов в хорошем состоянии, а также пояса, галстуки, обувь и т. д., потому что наша группа не склад старьевщика. Мы настаиваем, чтобы Бартолини и Фьорентини срочно привезли с собой необходимое количество современных костюмов, согласно принятым обязательствам".

В тот же день, 11 мая, в Ленинграде на 69-м году жизни скончался выдающийся кинорежиссер Григорий Козинцев. Как мы помним, р начале месяца у него случился инфаркт, после которого режиссера положили в одну из ленинградских клиник. Однако профессионализм питерских врачей не помог — спустя неделю Козинцев умер.

Тем временем Василий Шукшин снимает под Белозерском "Калину красную". Все эти дни группа работала в поле, снимая эпизоды, относящиеся к финалу картины: Егор Прокудин пашет на тракторе; Губошлеп (Георгий Бурков) приезжает со своими архаровцами, чтобы свести счеты с Егором. Одна из "губошлепок" (актриса Татьяна Гаврилова) просит главаря не убивать Егора: дескать, пусть себе живет, пусть копается в земле. Но Губошлеп непреклонен: изменил воровским идеалам — получи пулю. Тем временем Егор отсылает Любу в деревню, а сам идет к своим бывшим дружкам. Губошлеп разыгрывает перед ним спектакль: дескать, как я рад нашей встрече. Они отходят в сторону. Смерть Прокудина снимут чуть позже.

12 мая министр культуры СССР Екатерина Фурцева прибыла с официальным визитом в ФРГ. Визит был долгосрочный — аж на десять дней, — и свита министра торжествовала: за это время можно было и страну посмотреть, и дефицитными товарами вдоволь запастись. Что касается самой Фурцевой, то она ехала туда без какой-либо охоты, поскольку из всех зарубежных стран хуже всего относилась к тем, где официальным языком был немецкий. Спросите, почему? Дело в том, что на немецком языке ее фамилия звучала совершенно неприлично: "furzen" переводится на русский как "испускать ветры", "пердеть". Поэтому, когда Фурцева приезжала к немцам (особенно к западным), те не упускали возможности "подколоть" ее этим обстоятельством. Немцы неприлично смеялись и, перемигиваясь, с особым удовольствием обращались к ней по фамилии, которая на их лад звучала как Пердунова. Так что, была бы ее воля, Фурцева вообще никогда бы не ездила к немцам, но дела службы не оставляли ей такой возможности.

13 мая в Киеве сборная Советского Союза по футболу играла очередной матч отборочного цикла чемпионата мира с командой Ирландии. Как мы помним, первую игру на поле соперника наши спортсмены провели блестяще и выиграли 2:1. Киевская игра, в которой у наших дебютировали сразу четыре футболиста: Олег Блохин, Виктор Кузнецов, Аркадий Андреасян, Владимир Онищенко, тоже завершилась победой советской команды — на 58-й минуте единственный гол забил киевский динамовец Онищенко.

14 мая в Ленинграде на Литераторских мостках Волкова кладбища состоялись похороны Григория Козинцева. На них пришли многие, но еще больше людей по разным причинам так и не сумели вырваться в Питер, чтобы отдать последнюю дань уважения этому человеку. Как вспоминает Е. Даль:

"Я помню день похорон. И звонок Олега (Даля. — Ф.Р.) из Москвы. Главный режиссёр театра "Современник" Г. Б. Волчек не отпустила его на похороны. Он смог сказать только это, больше говорить не мог.

Я помню этот день, панихиду в конференц-зале студии, помню, что стояла в почетном карауле у гроба с ощущением, что сейчас упаду. Это было огромное горе. Мы хоронили совершенно молодого человека…

И опять я вспоминаю — кладбище, Литераторские мостки, внезапно хлынувший ливень. Открытый гроб, произносят речи, и вдруг Валентина Георгиевна (жена Г. Козинцева. — Ф.Р.) сказала: "Закройте его, дождь ведь идет…"

В тот день, когда в Питере хоронили Г. Козинцева, в Москве начались съемки фильма "Невероятные приключения итальянцев в России". Поскольку картина была совместной, в Москву для съемок прибыл киношный десант из Италии в следующем составе: оператор Габриэле Погани (в паре с ним будет работать молодой советский оператор Михаил Биц), каскадеры Миони, Вартьери, Риччи и актеры Алигьеро Носкезе, Нинетто Даволи, Тако Чимароза, Луиджи Баллиста, Антони Сантилли (единственная женщина). Советская сторона выглядела более внушительно главным образом за счет технического персонала, поскольку наш актерский "десант" был малочислен, всего три человека: Андрей Миронов, Евгений Евстигнеев, Ольга Аросева. Плюс бакинский лев Кинг, который проходил отдельной строкой.

В первые дни съемок любого фильма участники съемочного процесса более всего ищут, что называется, общий язык. Для съемочного коллектива "Итальянцев" это обрело и прямой смысл, поскольку часть группы состояла из иностранцев. И хотя на площадке все время присутствовал переводчик Валера, однако все равно какое-то время всем пришлось нелегко. Чтобы дать коллективу освоиться и привыкнуть друг к другу, Рязанов начал работу со спокойных сцен. В первые съемочные дни в павильоне "Мосфильма" снимали эпизод "в гостинице": трое итальянцев (Сантилли, Носкезе, Даволи) и советский гид, он же капитан милиции (Миронов) играют в карты. Во время игры итальянка флиртует с гидом и в итоге уводит его к себе в номер. Вот как описывает происходившее в тот день на съемочной площадке Ю. Богомолов:

"Напарник Антонио Джузеппе (его играет Даволи) много и откровенно комикует. Режиссер просит его быть чуть сдержаннее. У Андрея Миронова свои трудности. Когда Ольга увлекает его за собой, ему надо сыграть смущение. Уход репетируется несколько раз. Герой не уходит, а ретируется, пряча глаза и вообще тушуясь. Актер предлагает: что, если пойти вслед за Ольгой четким строевым шагом. Его герой ведь "на работе". Он показывает. Рязанов посмеялся: хорошо бы. У оператора все готово: можно снимать. "А подумать я имею право?" — спрашивает самого себя режиссер. Наконец снимают: Миронов удаляется осторожным, почти вкрадчивым строевым шагом.

Кадр снят. И важен, может быть, он не сам по себе. Важнее, что состоялось первое общение на съемочной площадке…"

И еще о кино. В эти же дни в Каннах открылся очередной кинофестиваль. На него, как обычно, съехались кинематографические сливки со всего мира, в числе которых была французская киноактриса Марина Влади и ее советский супруг Владимир Высоцкий. Приезд последнего для тамошней публики был событием неординарным, поскольку слава о Высоцком как о крамольном для советского режима артисте на Западе была большой. Вот почему его приезд в Канны вызвал непомерный ажиотаж. Чуть ли не все тамошние газеты напечатали огромные портреты Высоцкого в смокинге на открытии фестиваля. Про фильм Ильи Авербаха "Монолог", который был заявлен в конкурсной программе фестиваля, тамошняя пресса тоже писала, но куда, сдержаннее, чем про появление Влади с супругом.

Не меньший успех, чем Высоцкий, имел в эти же дни, но уже в другой западной стране хоккеист Валерий Харламов. В составе небольшой группы (с ним были тренеры Всеволод Бобров и Борис Кулагин) он находился с визитом в Канаде. После суперсерии СССР — Канада, сыгранной осенью 72-го, имя Харламова на родине хоккея стало настолько популярным, что, когда он приехал туда в качестве гостя, толпы поклонников буквально не давали ему прохода на улицах. Едва ли не каждый день его и двух тренеров приглашали на всевозможные банкеты и приемы. Их было так много, что у наших делегатов даже не было возможности пробежаться по магазинам, чтобы потратить свои немногочисленные доллары на подарки для родных и друзей. Но тот же Харламов по этому поводу не сильно огорчался. Вот как будет позже вспоминать об этом В. Бобров:

"Иной бы на месте Харламова с утра до вечера бегал бы по магазинам в поисках очередной заморской вещицы, да ценой поменьше.

А он даже не думал о покупках. Говорил, что отвезет все оставшиеся доллары в Москву, обменяет их на сертификаты, которые отдаст родителям, и пусть они покупают себе что душе угодно. Велик ли прок в "зеленых"?! "Вещизм", судя по всему, не присущ Валерке. Молодец! Долго и славно проживет в спорте!.."

В той поездке советские гости посещали не только банкеты и рауты, но и присутствовали на спортивных мероприятиях. В частности, они побывали на финальных матчах чемпионата юниоров и Кубка Стэнли. В последнем встречались "Монреаль канадиенс" и "Чикаго Блэк Хоукс". Победил "Монреаль", в 18-й раз завоевав почетный кубок.

А теперь из Канады вновь вернемся в Советский Союз. Там супруги Мстислав Ростропович и Галина Вишневская в рамках музыкального фестиваля совершают месячное турне по волжским городам с симфоническим оркестром города Ульяновска. Причем отпускать Ростроповича в эту поездку или нет, специально обсуждалось на совещании в Министерстве культуры, поскольку дирижер проходил по категории "идеологически ненадежных", а тут ему предстояло дирижировать оркестром из города, где родился и качался в колыбели вождь мирового пролетариата Ульянов-Ленин. В итоге после бурных дебатов было решено разрешить Ростроповичу встать у дирижерского пульта, но… без лишнего шума. То есть пустить-то его в турне пустили, но на афишах имя "Ростропович" заклеили. Когда дирижер об этом узнал (уже в поездке), он тут же отправил возмущенную телеграмму самому Брежневу, однако ответа так и не дождался.

Между тем во время этой поездки звездная пара сделала для себя горькое открытие: на всем протяжении маршрута от Горького до Астрахани народ буквально нищенствует. Например, перед поездкой была у артистов такая мечта — поесть свежей рыбы. Ведь, казалось бы, где еще можно было ее попробовать, как не на Волге? Однако эта мечта оказалась несбыточной, поскольку ни в одном городе не было в продаже ни рыбы, ни мяса, ни многих других необходимых продуктов. Однажды в ресторане волгоградской гостиницы Ростропович и Вишневская познакомились с девушкой лет двадцати, которая поведала им грустную историю о том, почему она ходит в этот ресторан. Оказывается, в нем одном можно было прилично пообедать, поскольку в других местах (в том числе и в столовой предприятия, на котором девушка работала), что называется, шаром покати. На вопрос: "Почему в здешних магазинах нет мяса", девушка ответила просто: "Я здесь родилась, и на моей памяти мяса в магазинах никогда не было". По этому поводу Г. Вишневская горько резюмирует:

"Что же тогда едят люди? В Казани, в столице Татарии, иногда в магазинах бывает свинина, которую татарам запрещает есть их религия. Уже много лет мясо распределяют по талонам, один-два килограмма в месяц на человека. В той же Казани, проезжая рано, на рассвете, по городу, я обратила внимание, что у некоторых магазинов уже стоят очереди. Я подумала, что женщины с утра пораньше рвутся за какими-нибудь импортными товарами, но, подняв глаза повыше, увидела название магазина и обомлела — "Молоко"!

Да как же живут эти несчастные? Встать в очередь в пять часов утра, чтобы купить молоко для ребенка… Если бы не видела своими глазами, никому бы на свете не поверила, что возможно такое в России не в военное, а в мирное время. Во всех городах люди на улицах хмурые, неприветливые. В гостиницах, в ресторанах — грязь, нищета и убожество. И это по всей Волге, от Горького до Астрахани…"

Но вернемся с Волги в Москву и взглянем на афишу развлечений. В кинотеатрах демонстрируются новые фильмы: с 1 мая в прокат вышли истерн Али Хамраева "Седьмая пуля" с Суйменкулом Чокморовым в роли супермена Максумова и спортивная драма Валерия Кремнева "Право на прыжок" по сценарию прославленного советского прыгуна в высоту Валерия Брумеля с участием Александра Мартынова, Татьяны Ицыкович (в будущем — Васильева) и др.; с 7-го — фильм 1-й кинотрилогии Евгения Карелова "Высокое звание" под названием "Я — Шаповалов Т. П." с Евгением Матвеевым в главной роли; "Учитель пения" Наума Бирмана с участием Андрея Попова, Людмилы Ивановой, Ирины Алферовой и др.; с 14-го — "Бесстрашный атаман" Владимира Дьяченко и Геннадия Иванова, посвященный детским годам Семена Михайловича Буденного; военная киноповесть "За твою судьбу" Тимура Золоева с участием Елены Козельковой, Леонида Дьячкова и др.; восточногерманский детектив "Дело Церник".

Кино на ТВ было представлено следующими фильмами: "Большая перемена" (премьера т/ф 29 апреля-2 мая), "Новые приключения неуловимых" (1-го), "Бриллиантовая рука", "Подкидыш", "Кочующий фронт" (2-го), "Конец атамана" (3-го), "Мать" (5-го), "Повесть о настоящем человеке", "Город под липами", "Жди меня" (6-го), "Поезд в далекий август" (7-го), "Неизвестный солдат", "Белорусский вокзал" (впервые по ТВ 9-го), "Насреддин в Ходженте" (11-го), "Приходите завтра!" (13-го), "Крепостная актриса" (15-го) и др.

Из театральных премьер назову следующие: 2-го в Театре имени Ермоловой — "Здравствуйте, дядюшка!"; 7-го в Театре имени Гоголя — "Карьера Бекетова" А. Софронова; в ЦТСА — "Птицы нашей молодости" И. Друцэ с участием Любови Добржанской, Нины Сазоновой, Игоря Ледогорова, Аллы Покровской и др.; 9-го в ЦТСА — "Мы — цемент!" Ф. Гладкова; 10-го в Театре имени Вахтангова — режиссерский дебют Михаила Ульянова "Ситуация" В. Розова с участием Юлии Борисовой, Михаила Воронцова, Екатерины Райкиной и др.

Не пустуют эстрадные площадки, где выступают: 7-го в ГЦКЗ "Россия" — Эдуард Хиль в сопровождении ансамбля "Камертон"; 5-9-го во Дворце спорта в Лужниках — Лариса Голубкина, Георгий Вицин, Капитолина Лазаренко, Владимир Макаров, Иван Суржиков; 8-9-го на стадионе "Динамо" — Клавдия Шульженко, Муслим Магомаев, Юрий Богатиков, Георгий Вицин, Лев Лещенко, Александра Стрельченко, Кола Бельды, Гелена Великанова, Владимир Шубарин и др.; 11 -13-го в "Октябре" — Гелена Великанова, Олег Анофриев, Ирина Бржевская, Мария Лукач и др. В Цирке на Цветном бульваре идет представление "Заре навстречу" с участием двух популярных клоунов Юрия Никулина и Михаила Шуйдина. В нем же выступает и молодой артист Владимир Винокур, который в то время пока еще никому не известен — он учится на предпоследнем курсе ГИТИСа.

Винокур попал в "Зарю" по протекции своего товарища, композитора Алексея Черного, который попросил его спеть в представлении несколько песен: первую — свою ("Товарищ КамАЗ"), вторую — А. Пахмутовой. Причем первую он исполнял живьем, а вторую, которая звучала в финале, записали на фонограмму, чтобы Винокуру не высиживать все представление. За это Винокуру платили сто рублей. Причем, несмотря на то что эти деньги приходилось делить на двоих (Винокуру помогал студент Гнесинки, который пел за него в дни, когда тот сдавал экзамены или репетировал в ГИТИСе), сумма все равно получалась по тем временам приличной — 50 рублей. Плюс стипендия у Винокура была 28 рублей. В итоге он считался самым богатым студентом на курсе. В день зарплаты к цирку подтягивались однокурсники Винокура, и они шли в ближайший магазин, где покупали трехлитровую бутылку "Гымзы" (было такое вино в плетеной бутылке) и две бутылки водки. На закусь брали килограммов пять картошки, дешевые котлеты, чеснок, хлеб. После чего отправлялись уничтожать эту снедь в общежитие на Трифоновской.

Гульбище продолжалось всю ночь. Гуляли так: "Гымза" и водка сливались в большой чан, туда же добавлялся по вкусу и сахар. Получалось четыре литра жгучей смеси. Затем звали девчонок, которым жидкость представляли как фирменный французский ликер. Когда это пойло кончалось, пирующие брали в руки пустые чайники и шли за добавкой на ближайший Рижский вокзал. Там стояли перегонные цистерны из Баку, Молдавии, в которых плескались спирт, вино, коньяк. Если добыть "горючее" из цистерн не удавалось, обращались за помощью к бабке Нине, жившей на Трифоновской. На условный сигнал (три стука в окно) она продавала страждущим водку, за три рубля бутылку (в магазине она стоила 2 рубля 87 копеек).

Василий Шукшин в Белозерске продолжает снимать "Калину красную". За почти две недели были сняты эпизоды: освобождение Егора Прокудина из тюрьмы, работа в поле, финальная встреча Егора с бывшими дружками. Сняли бы больше, если бы не погода — на Вологодчине холодно, идут дожди. Например, во вторник, 15 мая, дождь зарядил с самого утра и шел чуть ли не весь день, из-за чего киношникам не удалось снять ни одного полезного метра пленки. В эти же дни Шукшин пишет письмо своей дочери Кате (она родилась в феврале 65-го после короткого романа режиссера с дочерью известного драматурга Анатолия Софронова Викторией). Приведу отрывок из этого послания:

"Здравствуй, Катя!

Очень давно не видел тебя и чувствую большую вину перед тобой. Прости меня, пожалуйста. Мои объяснения будут (были бы) какими-то такими, какие ты не поймешь пока.

Я опять видел тебя во сне… И вот встал рано и сижу думаю. И боюсь этого сна, потому что один раз я тебя тоже видел во сне, и ты тогда заболела. Но теперь я тебя видел очень хорошо: ты отвечала урок по русской литературе. Ты звонко читала за партой:

Мороз и солнце — день чудесный…

А я будто сидел в том же классе и слушал. И очень был рад за тебя и горд.

Я снимаю картину "Калина красная". Живу в старинном русском городе Белозерске (ему в июле этого года будет 1110 лет, старше Москвы), здесь пока холодно, но красиво. Весь край — озерный, очень русский, грустный, прекрасный. Здесь тихо.

Я хотел бы, доча, чтоб ты написала мне коротенькое письмецо: как ты заканчиваешь свой первый класс, куда поедешь летом…"

16 мая в "Литературной газете" появился очерк, который вызвал весьма серьезное недовольство в начальственных кабинетах. Средства массовой информации тех лет были не чета нынешним — их контролировали вдоль и поперек, цензурируя буквально каждую строчку. И вдруг при таком тщательном контроле свет увидела публикация (автор — Н. Мельников), в которой подвергалась сомнению чуть ли не вся советская судебная система. Вкратце суть ее такова. 14-летний школьник из города Вознесенска Андрей Матвеев приехал на экскурсию в Москву и в самом большом столичном магазине — ГУМе — прямо возле фонтана залез в карман гражданину Суворину, вытащив у него 2 рубля 16 копеек. Парня схватили прямо на месте преступления и препроводили в милицию. Там на него завели уголовное дело по статье 144 УК за кражу. Далее был суд, который автор заметки описывает следующим образом:

"На подсудимом школьная форма. Когда он сидел, опустив голову, то из-за барьера выглядывала лишь стриженая макушка его. Он был мал ростом, а барьер высокий…

— Встать, суд идет!

Встал. Матвеев, встали женщина в первом ряду и я. Больше никого посторонних не было. Кроме меня. Женщина из первого ряда оказалась матерью подсудимого. Прокурор и защитник отсутствовали. Защитника родители подсудимого не наняли, а прокурор не счел нужным участвовать в этом деле. Оно и правда было яснее ясного…"

В отличие от большинства публикаций на судебные темы, где их авторы осуждали преступников, эта была вся проникнута жалостью к подсудимому. Спору нет, воровать нехорошо, и человек, залезший в карман другого, должен был понести справедливое наказание. Но ведь здесь случай был неординарный и требовал деликатного подхода. На скамье подсудимых сидел подросток, который сроду не держал в руках больше одного рубля, но, очутившись в огромном и красивом магазине, поддался соблазну и залез в чужой карман, чтобы купить себе какой-нибудь сувенир с ближайшего прилавка. Ему бы подзатыльников надавать побольше, да с родителей штраф содрать и отпустить с миром. А он что получил? Из двух возможных наказаний, предусмотренных 144-й статьей — год исправработ и два года ИТК, — он заработал самое суровое наказание. То бишь за 2 рубля 16 копеек, которыми Андрюха Матвеев владел меньше минуты, он получил два года колонии. Вот вам и самый гуманный суд в мире!

Власть предержащая быстро поняла свою промашку и всем, кто стоял за этой публикацией, вставила по первое число. Причем заботило-то их не то, что с парнем так сурово поступили, а что кто-то имел смелость усомниться в справедливости судебного приговора. Две недели спустя та же "Литературка" сообщила, что "факты, приведенные в заметке, при последующей проверке не Подтвердились, работники газеты, виновные в опубликовании материала без надлежащей проверки, Наказаны".

А теперь перенесемся в Куйбышев, где готовится редкое по тем временам событие — заказное убийство. В роли заказчика выступал скромный мастер по строительству Василий Володин, в роли жертвы — его супруга, 44-летняя учительница географии 4-й средней школы Надежда Варламова, в роли киллера — рабочий одного из куйбышевских предприятий Монахов. Поводом к убийству послужила корысть: Володина угораздило без ума влюбиться в замужнюю женщину — маляра, которая работала в его конторе. Убив опостылевшую ему супругу, Володин таким образом собирался устранить единственное препятствие к воссоединению с любимой женщиной. За выполнение заказа Володин пообещал щедро расплатиться с наемным убийцей.

16 мая, после обеда, Володин приехал на работу к Монахову, чтобы договориться об их совместном выезде сегодня вечером за город. Там киллеру предстояло ознакомиться с орудием убийства — малокалиберной винтовкой "ТОЗ", опробовать ее на мишени. До места назначения — деревни Помельцево — добирались на "Москвиче" Володина. Там пробыли до утра: Монахов пострелял по березам, после чего они распили бутылку водки. Там Володин уговорил киллера выполнить заказ уже на следующее утро. Изложенный им план Монахову понравился.

В город заговорщики вернулись засветло. В тот день у Надежды был выходной, она занималась хозяйством: вместе с младшим сыном (старший служил в армии) копала огород. После одиннадцати сын ушел к знакомой девушке, и муж с женой остались дома одни. Ближе к двенадцати дня Володин сказал, что пойдет проведает кроликов в сарае, а Надежда отправилась на кухню жарить котлеты к обеду. Она стояла у окна, являя собой прекрасную мишень для притаившегося за грядой Монахова. Однако то ли он сильно волновался, то ли дала себя знать "Перцовка", которую он выпил перед этим, но убийство не состоялось — пуля угодила женщине в щеку, выбив у нее семь зубов. Володин хоть и был в бешенстве, но виду не показывал: вместе с женой отправился в больницу. Пробыл там с нею до утра. Потом сходил в милицию, где написал заявление. Сказал, что подозревает в случившемся учеников жены. Однако от своих замыслов устранить жену он так и не отказался, о чем речь еще впереди.

Между тем 18 мая Леонид Брежнев прибыл с официальным визитом в ФРГ. Пребывание советского генсека длилось четыре дня и запомнилось не только подписанием важных для обеих стран документов, но и небольшим ЧП, виновником которого был Брежнев. Вот как вспоминает об этом его телохранитель В. Медведев:

"Канцлер Вилли Брандт подарил Леониду Ильичу "Мерседес". Машину пригнали к гостинице, Леонид Ильич вышел на улицу. Немецкие специалисты стали объяснять ему, где какие ручки, кнопки, переключатели, как трогать машину с места, как останавливаться. Брежнев внимательно слушал, сел в машину и вдруг резко дал газ и… скрылся ото всех. Ни охраны нашей с ним, никого из местной службы безопасности — укатил один! Какой-то полицейский чин кинулся к телефону. По дороге, на подъеме, милиция выставила поперек две машины и перекрыла путь. Брежнев вынужден был остановиться, развернулся и приехал назад в гостиницу. Вышел из "Мерседеса", засмеялся:

— Ну, как я от вас всех сбежал? Испугались? Не бойтесь, все в порядке…"

Личный автопарк советского генсека к тому времени был внушительным. Он состоял из черного английского "Роллс-Ройса", который он любил больше других, двух голубых "Мерседесов" (один из них Брандта), "японского президента", "Кадиллака" и "Линкольна". Про последний Брежнев говорил Медведеву, что тот "жидковат", не поясняя, что именно он имеет в виду. Видимо, эта машина ему нравилась меньше, чем другие.

В субботу, 19 мая, в семье прославленного хоккейного вратаря Владислава Третьяка случилось прибавление — родился мальчик, которого счастливые родители назвали Дмитрием. Как мы помним, Третьяк женился в августе прошлого года, и первенец появился аккурат через 9 месяцев после этого события.

В тот же день Владимир Высоцкий позвонил из Парижа директору Театра на Таганке Николаю Дупаку и попросил у него еще один день отсрочки: дескать, вернуться в срок на машине он никак не успевает. Дупаку не оставалось ничего иного, как согласиться.