§ 4. ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ИВАНА III В КОНЦЕ XV в.

§ 4. ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ИВАНА III В КОНЦЕ XV в.

В 1484 г. отчетливо проявилось противостояние в семье великого князя, которое в итоге негативно скажется и на политическом развитии следующего столетия. Рождение внука Дмитрия побуждало Ивана III передать соправителю Ивану Ивановичу Молодому Тверское княжение, которое предстояло взять «за неисправление» князя Михаила Борисовича и его пролитовского.окружения.

Согласно Софийской Второй летописи, «въсхоте князь велики... сноху свою дарити сажением (украшениями. —А.К.) первые своей великие княини Тферьскые, и просил у второй у своей великой княини Римлянки того сажения, она же не дасть ему; понеже бо много истеряла казны великого князя, давала бо брату, иное же давала за своею племянницею въ приданые князю Василью Михайловичу Верейскому; князь же великий посла к нему и взя у него приданое все, еще же хотел его со княинею поимати, он же бежа в Литву и со княинею к королю; князь же велики посла за ним в погоню князя Бориса Михайловича Турену Оболенского (речь идет о воеводе тверского князя, видимо, служившего московскому князю. — А.К), и мало не яша его; тогда же князь великий повеле фряз поимати и мастеров серебреных».

Внутрисемейный конфликт обострялся «обговором на новгородцев от самих же новгородцев, яко посылалися... в Литву к королю». Снова следовали «поимания»: пытки и конфискации имуществ перебежчиков. Не прижился в Новгороде избранный по жребию архиепископ Симеон (система выбора «по жребию» из нескольких кандидатур практиковалась при назначении новгородских архиепископов). В 1485 г. его сменит архимандрит Чудовского монастыря Геннадий (ум. 1505 г.).

Новые противоречия возникли и с митрополитом Геронтием, который то уходил в монастырь, то возвращался на митрополичью кафедру. Иван III пытался воспользоваться ситуацией, чтобы возвести на митрополичью кафедру своего приверженца Паисия Ярославова, являвшегося в это время игуменом Троице-Сергиева монастыря. Но тот отказался: «Принуди бо его дотоле князь великий у Троици в Сергееве монастыре игуменом быти и не може чер-нцов преврати™ на Божий путь на молитву и на пост и на воздержание, и хотеша его убити, бяху бо там бояре и князи постригшеся, не хотяху повинутися, и остави игуменство и потому же и митрополии не восхоте». Пришлось соглашаться с возвращением на митрополичью кафедру Геронтия.

В зиму 1485 г. Иван III «разверже мир» с тверским князем «о том, что женитися ему у короля и целова ему». Причиной конфликта стал тот факт, что Михаил Борисович в 1483 г., овдовев, решил посвататься к внучке Казимира. В том же году было заключено и «докончание» князя с королем о взаимной помощи. Иван III воспротивился заключению договора Твери с Литвой. Тверской князь шел на уступки, соглашаясь признавать себя не «братом», а «младшим братом». Но многие тверские княжата и бояре, уяснив ситуацию, стали переходить на сторону Москвы, где получали пожалования на вотчины. Затем «выняли у гонца у тверского грамоты, что посылал в Литву к королю». Оправдания не были приняты, и московская рать отправилась к Твери. Тверской князь бежал в Литву, а в Твери вокняжился великий князь Иван Иванович.

Включение Тверского княжества в состав единого государства существенно облегчало решение других проблем, поскольку устранялся ненадежный союзник в непосредственной близости от Москвы. Но проблем оставалось много. В 1485 г. скончалась мать Ивана III инокиня Марфа, которая многое делала для примирения братьев и удерживания их от открытой конфронтации. Теперь эта конфронтация выходит наружу. В 1486 г. московский князь пересматривает «докончания» со своими братьями, отказываясь от ранее сделанных уступок и обязывая их признавать себя «господином». Дальнейшее противостояние приведет в 1489 г. к «поиманию» Андрея Большого.

В том же 1485 г. взбунтовались вятчане и пришлось усмирять их посланной из Москвы ратью. В 1483 — 1486 гг. «смердья брань» грозила оторвать от Москвы Псков. События эти в литературе оцениваются неоднозначно, главным образом из-за ограниченности источников. Но основное направление политики московского князя проявляется, и оно примечательно: князь поддерживает смердов против «Господина Пскова» и заставляет правителей города и земли принять требования смердов. И хотя Псков остается самостоятельным, влияние Москвы еще более возрастает. Принципиальное значение позиция Москвы имела и для понимания способов укрепления единства земли, и условий возникновения наивного крестьянского монархизма — веры, что высшая справедливость воплощается в личности государя.

После разгрома Большой Орды наиболее враждебной по отношению к Москве являлась Казань. Но там шла внутренняя борьба (антирусские позиции занимал Али-хан, а его противником выступал Мухаммед-Эмин), и приверженцы промосковской ориентации обратились за помощью к великому князю. После некоторых колебаний (видимо, сталкивая противоборствующие стороны) Иван III направил в 1487 г. против Казани большую рать. Мухаммед-Эмин, мать которого Нур-салтан стала женой Менгли-Гирея, был утвержден на Казанском ханстве. Али-хан с женой, матерью, братьями и приближенными были сосланы в Вологду, на Белоозеро и в Каргополь, «коромольных» князей и уланов казнили. Стоит отметить, что к пленным на Руси относились согласно их рангу в монголо-татарской иерархии. Брат Али-хана Худай-кул в 1505 г. крестился и стал Петром, после чего вскоре женился на дочери Ивана III Евдокии. Браки татарских «царевичей» с русскими княжнами и боярынями станут обычным явлением.

В 1489 г. скончался митрополит Геронтий, и только в 1491 г. его преемником был избран архимандрит Симоновского монастыря Зосима. Не последнюю роль при этом могли играть нараставшие споры вокруг чистоты православия, которые вскоре выйдут на первый план внутриполитической жизни. Великого князя беспокоила также болезнь своего сына-соправителя. По летописи, он страдал «камчугом (ломотой. — А.К.) в ногах». В 1490 г. брат княгини Софьи Андрей вернулся из очередной поездки в Рим и среди привезенных им с собой мастеров был «лекарь Мистро Леон Жидовин из Венеции». Лекарь «похваляся рече великому князю...: «яз излечю сына твоего... от тоя болезни; а не излечу яз, и ты мене вели казнити смертною казнью». И князь великий няв тому веру, веле ему лечити сына своего...» Однако усилия лекаря не помогли — Иван Иванович умер. Более того, лекаря обвинили в убийстве Ивана Ивановича, после чего казнили: «Лекарь же дасть ему зелие пити и жещи нача стькля-ницами по телу, вливая горячюю воду: и от того ему бысть тяжчае и умре. И того лекаря... велел князь велики поимати, и после сорочин сына своего... повеле его казнити... головы ссещи».

Кончина соправителя резко обостряла ситуацию, поднимая шансы Софьи и ее одиннадцатилетнего сына Василия (он был на 4 года старше своего соперника Дмитрия — сына Ивана Ивановича и внука Ивана III). Субъективный фактор в данном случае сыграет весьма значительную роль, сказываясь на всей политической истории XVI столетия. Но борьбу сил, стоявших за вдовой умершего «великого князя» Еленой Волошанкой и Софьей, нельзя сводить только к борьбе за власть. Сталкивались и разные представления о выборе дальнейшего пути в социально-политической, внешнеполитической и духовной сферах, о которых речь пойдет в следующей главе.

После создания довольно надежных заслонов на южных и восточных рубежах основным направлением внешней политики становятся русские земли в составе Польши и Великого княжества Литовского, а для активизации деятельности на этом направлении потребуется укрепить некоторые внутренние структуры и соответственно идеологию — обоснование прав на эти земли. И не случайно, что именно в это время в русских областях Литовского княжества возникают политически значимые идеи, которые получат развитие в Руси Московской.

В конце 1489 г. и в 1490 г. на службу к московскому князю перейдут Дмитрий Федорович Воротынский, Иван Михайлович Пе-ремышльский, Иван Белевский с братьями Андреем и Василием «со своими отчинами». Весь XIV и XVвв. движение князей и княжат из Литвы на Москву и наоборот было явлением постоянным, в соответствии с принципом: «А бояром и детям боярским и слугам меж нас вольным воля». Но если в княжении Василия I и Василия II движение бояр шло преимущественно в сторону Литвы, то теперь преимущественно в сторону Москвы. Причем Иван III, борясь с удельными традициями в своей земле, охотно напоминал о них, защищая права «выезжих» на оставленные ими «отчинами». В результате по всему широкому поясу соприкосновения земель Москвы и Литвы устанавливалось что-то вроде двоевластия, и постоянные стычки шли на протяжении всего указанного времени.

В июне 1492 г. скончался Казимир — «король Польский, великий князь Литовский и Русский». Сам титул вводил в заблуждение западные страны, и посланцу Священной Римской империи Николаю Поппелю, дважды посетившему в 80-е гг. XV в. Москву, надо было убедиться в том, что основные земли Руси в это время не являлись вотчинами Казимира. А империя была заинтересована в поисках союзников против слишком уж возносившегося Казимира и готова была пожаловать московскому князю королевский титул, от которого тот, впрочем, без раздумий отказался.

Кончина Казимира привела к заметному изменению в раскладе сил. Старший сын Казимира Ян Альбрехт получил польскую корону, а литовские княжата и бояре спешно возвели на княжество Литовское и Русское другого сына — Александра Казимирови-ча. Уния была выгодна лишь польской стороне, и Литва поспешила обособиться от «старшего брата», что не могло не повлиять и на позицию Москвы. Пограничная война продолжалась со взаимными упреками, а в 1493 г. состоялось соглашение о женитьбе литовского князя Александра на дочери Ивана III Елене.

Дальнейшее развитие отношений опять-таки зависело от расклада сил. Александр не мог рассчитывать на помощь старшего брата, а крымский хан Менгли-Гирей, постоянно угрожавший приднепровским владениям литовского князя, был в «единаче-стве» с Москвой. Прибывшее в Москву литовское посольство поначалу «отказывалось» в пользу Москвы от Новгорода, Пскова и Твери, а затем вынуждено было уступить и некоторые занятые московскими ратями другие территории. Параллельно обсуждались и условия заключения брачного союза. В соглашении было оговорено, что Елена остается православной, и отец надеялся, что дочь, в качестве «полномочного представителя», будет радеть о православных общинах в Литве, для которых ориентиром оставалась только Москва. Но такая заданность скоро вызвала противодействие коронованного супруга. К тому же московские отряды продолжали борьбу за «верховские» города -Мценск, Любутск, Серпейск, МезеЦк и др. в верховьях Оки и Угры, захваченные Литвой в XIV — начале XV в. и признанные за Литвой договором 1449 г. Александр, естественно, упрекал тестя, что сказывалось и на положении Елены, которую стали принуждать к переходу в католичество. Московский князь занятие некоторых «верховских» городов оправдывал, зятя упрекал в нарушении договоренности о соблюдении прав православной общины, дочери же советовал держаться и не уступать. На два фронта Александр воевать не мог и вынужден был согласиться с возвращением Москве некоторых территорий. По договору 1494 г. за Русью признавалось Вяземское княжество и некоторые города верховьев Оки. Александр, возможно, недооценил тот факт, что в договоре московский князь обозначен как «государь всея Руси». Но обе стороны сознавали, что основная борьба впереди. И обе стороны готовились к ее продолжению.

Дочь московского князя оказалась в Вильно на положении заложницы, но отец не слишком старался облегчить ее положение. Для него было важнее, что подобная ситуация укрепляла в православной общине убеждение, что помочь им может только Москва, а московский государь — последовательный защитник православия. Ситуация резко обострилась в конце XV столетия. В Литве начались прямые гонения на православные общины, которые коснулись супруги «господаря» и ее московского окружения. Александр проведал, что Елена передает в Москву «агентурные» сведения, следуя настояниям московского князя, а после примирения его в 1499 г. с Софьей и матери тоже. Не исключено, что Александру в этом призналась сама Елена: ее контакты с Москвой в 1499 г. прекращаются, и литовские послы говорят о ее «болезни». Контакты с Еленой прекращаются, по существу, до конца ее дней: она умерла в 1513 г. в заточении (это послужило поводом для брата Василия двинуть войско на Смоленск). Александр скончался раньше, в 1506 г., и к кончине супруги непосредственного отношения не имел.

Резкое обострение ситуации в 1499 г. неотвратимо вело к разрыву отношений. Из Литвы в Москву пошел целый поток русских княжат и бояр, не желавших принимать католичество, а московский князь охотно брал их под свое покровительство и рассматривал их вотчины как земли «государя всея Руси». В 1500 г. русские войска продолжили продвижение в районы, традиционно со времен Киевской Руси православные. Были заняты города Брянск, Серпейск, Мценск, Стародуб, Гомель, Любеч. Другой отряд начал проявлять активность со стороны Великих Лук, создавая угрозу непосредственно литовским землям. Третье соединение наступало в сторону Дорогобужа и Смоленска. Именно здесь произошло сражение, в котором литовское войско потерпело решительное поражение.

Не имея сил остановить продвижение московских войск, Александр обратился за помощью к Ливонскому ордену. Орден охотно откликнулся на эту просьбу, надеясь остановить продвижение Москвы в Прибалтику. Здесь, уже теперь в качестве союзника Руси, выступает Дания, с помощью которой в 1495 — 1497 гг. была одержана победа над Швецией, укреплены позиции у побережья Финского залива, а новгородское купечество избавилось от зависимости со стороны Ганзейского союза (в этом также была заинтересована и Дания). После частичных успехов в действиях против небольших отрядов, прикрывавших северо-западные границы Руси, войско Ливонии потерпело сокрушительное поражение под Юрьевым (Дерптом), и русское войско, по существу, разгромило Орден на его территории.

В 1502 г. московские отряды осадили Смоленск, но взять его не смогли. У осаждавших не было необходимой артиллерии, а значительная часть русского войска оставалась на южном пограничье, где ожидалось выступление союзников литовского князя, наследников Ахмеда. Менгли-Гирей какое-то время выжидал, видимо, оценивая возможности своего «друга», «государя всея Руси». Но в 1502 г. он всей силой обрушился на остатки Большой Орды, имел в результате решительной победы большую «корысть», а Большая Орда окончательно сошла с исторической арены.

Между тем существенные перемены произошли и на западных рубежах Руси. В 1501 г. умер старший брат Александра, польский король. Литовского князя избрали заодно и польским королем. В 1502 г. была заключена новая уния, объединявшая Польшу и Литву в единое государство. И польско-литовскому, и русскому правительству необходимо было оценить изменившуюся ситуацию, а южные соседи Польши активно ратовали за мир, дабы объединить силы против турецкой угрозы. Необходимо было учесть и то, что крымские татары «кормились» в значительной мере за счет ограбления тех самых территорий, которые переходили к Москве. К тому же в 1502— 1503 гг. у московского князя возникло много домашних проблем, связанных с противостоянием Дмитрия-внука и сына Софьи Василия.

Весной 1503 г. был заключен мирный договор, вернее перемирие сроком на шесть лет. Русь получила все захваченные ранее города, земли Черниговскую и Новгород-Северскую. В районе Любеча Москва вышла к Днепру. Ливонский орден предлагал перемирие на 20 лет, но в конечном счете также согласился на шесть лет. Московские послы более всего были озабочены закреплением за Новгородом и Псковом тех прав и торговых привилегий, которые они получили в 90-е г.г, а также выплатой дерптским епископом дани Пскову (она выплачивалась с 1463 г. в качестве платы за то, что построенный Ярославом Мудрым город Юрьев перешел под юрисдикцию Ордена).