НКВД в действии

НКВД в действии

В Испании 1937 года НКВД (под видом «Группы информации») стал чем-то вроде дополнительного отдела Министерства внутренних дел. Под контролем коммунистических агентов находилось и Управление безопасности. Наиболее активный период деятельности «Службы Альфреда Херца» пришелся на весну и лето 1937 года. Самого Херца Хулиан Горкин назвал «большим специалистом по допросам и казням». Вместе с ним «работал» Хуберт фон Ранке (на службе у Эрне Гере с 1930 года). Какое-то время он был, вероятно, комиссаром батальона «Тельман» Интернациональных бригад, а затем ему поручили наблюдение за германоязычными иностранцами, один из которых — Эрвин Вольф — был арестован и исчез вскоре после своего освобождения.

Катя Ландау, которую 11 сентября 1937 года арестовали два члена «Группы информации», оставила следующее свидетельство о методах фон Ранке: «Мориц Бресслер, он же фон Ранке, один из самых гнусных агентов ГПУ, сводил обвинение к ничтожному поводу. Он и его жена Сеппл Капаланц распорядились арестовать одного товарища: они подозревали, что тот знал, где находился Курт Ландау. «Если вы не сообщите его адрес, — говорили они, — вы не выйдете из тюрьмы. Это враг Народного фронта и Сталина. Как только мы узнаем, где он находится, мы его убьем»».

В ночь с 9 на 10 апреля 1937 года молодой человек по имени Марк Рейн, участник движения норвежских и немецких крайних левых, исчез из своего номера в барселонском отеле. Через несколько дней друзья обнаружили его исчезновение и подняли тревогу. Марк Рейн был сыном высланного из России меньшевика Рафаила Абрамовича, руководителя II Интернационала. Известность его отца, усердие друзей и семьи, пытавшихся его разыскать, взбудоражили общественное мнение за границей и поставили республиканскую Испанию в очень затруднительное положение. Испанское правительство было вынуждено поручить одному из агентов своей разведки начать расследование, и вскоре оно, естественно, указало на «Службу Альфреда Херца» как на организатора похищения. Конфликт между полицией НКВД и правительством был столь сильным, что 9 июля 1937 года Государственный секретарь Министерства внутренних дел устроил при свидетелях очную ставку своему агенту (SSI-29) и обоим сообщникам — Херцу и Гомесу Эмперадору. Агента SSI-29 на следующий день арестовала служба Херца. Однако секретная служба, на которую он работал, была еще достаточно могущественна, чтобы его освободить. SSI-29 (настоящее имя Ларенцик) в 1938 году был «вычислен» и арестован франкистами, затем отдан под военный суд и казнен как агент НКВД!

Хотя дело Рейна так и не было прояснено (мы до сих пор ничего не знаем о его судьбе), но оно тем не менее привело к тому, что в июле 1937 года слишком заметная деятельность Альфреда Херца и Гомеса Эмперадора была приостановлена: их службы были распущены. Они были восстановлены позднее под руководством Викторио Сала. 15 августа министр обороны, социалист Индалесио Прието, создал Servicio de Investigation Militar (SIM) — службу, объединившую все группы политического надзора и борьбы со шпионажем. Вскоре SIM насчитывала уже 6000 агентов. Многих «специалистов» из службы Херца перебросили в SIM. В 1939 году Прието заявил, что SIM (предназначавшаяся в принципе для борьбы со шпионажем) была создана по инициативе СССР и что очень быстро, несмотря на принятые предосторожности (службой вначале руководил друг министра), коммунисты прибрали ее к рукам и стали использовать в своих целях. Под давлением советской стороны и коммунистов 5 апреля 1938 года Прието был выведен из состава правительства.

Хулиан Горкин так описывал деятельность SIM: «Они арестовывают направо и налево — либо по собственной прихоти, либо в соответствии с планом политических репрессий НКВД. «Подозреваемого» бросают в тюрьму и фабрикуют его процесс (…). SIM хранит досье в течение многих месяцев под предлогом получения дополнительной информации. И SIM, внушающая ужас судьям и адвокатам, вмешивается, если судья убеждается в невиновности заключенного».

Бывшему механику, швейцарскому коммунисту Рудольфу Фрею, который в Москве посещал в 1931–1932 годах занятия Интернациональной ленинской школы, было поручено организовать переправку добровольцев в Испанию из Базеля. Он по собственному желанию уехал в Испанию в 1937 году и стал руководителем контрольной службы SIM, которой было поручено особенно пристально следить за швейцарцами. Начиная с весны 1938 года многих антифашистов, находившихся в контролируемых коммунистами тюрьмах, начали посылать вместе с заключенными франкистами на фронт для принудительных земляных и других работ, которые велись в очень тяжелых условиях: без питания, медицинской помощи, под постоянной угрозой расстрела.

Карл Браунинг, один из уцелевших (ему удалось бежать), член диссидентской коммунистической группы, в декабре 1939 года, более полугода спустя после перенесенных страданий, рассказывал друзьям: «То, что мы пережили с июля, чудовищно и жестоко. Образы Мертвого дома Достоевского — лишь бледные копии того ужаса, что мы пережили (…). При этом постоянное, доводящее до бредового состояния, чувство голода. От меня осталась лишь половина — кожа да кости. Я был болен и абсолютно без сил. На этой стадии стирается граница между человеком и животным. Это первая степень варварства. О! Фашисты еще многому могут научиться у этих бандитов и могут позволить себе роскошь предстать носителями культуры. Вероятно, на наших досье было помечено: «Физически уничтожить легальным способом». Что и пытались проделать до конца».