Лев Котюков Забытый поэт Иосиф Сталин

Лев Котюков

Забытый поэт Иосиф Сталин

В канонической биографии И. В. Сталина, изданной институтом Маркса — Энгельса — Ленина при его жизни и, как утверждают, написанной и отредактированной им самим, нет и полслова о поэтическом творчестве вождя.

В юности многие мечтают стать поэтами, но, растеряв запал в стремлении опубликоваться и прославиться, смиряются с поражением и в зрелые годы с улыбкой вспоминают свои доморощенные вирши. Поэтому, наверное, вождь не счел нужным упоминать о страсти к поэзии в своем монументальном жизнеописании.

Такой напрашивается ответ. Но он будет в корне неверен. Иосиф Джугашвили, в отличие от несостоявшегося художника Адольфа Гитлера, не был стихотворцем-неудачником, не мечтал о поэтическом признании, он был поэтом, был признан и отмечен как поэт на заре туманной юности. Ему охотно представляли свои страницы грузинские газеты и журналы, его стихи заучивались наизусть. Особенно красноречив тот факт, что не кто-нибудь, а живой классик грузинской литературы Илья Чавчавадзе выделил Иосифа Джугашвили из сонма юношей «со взором горящим» и включил его произведения в школьные хрестоматии. Кто из нынешних молодых и немолодых стихотворцев может похвастаться столь ранним феерическим признанием?..

Так почему же гордый, честолюбивый, юный Джугашвили не следует своему призванию? Почему, родившись поэтом и, подобно Рембо, прославившись в самом начале, уходит в революцию — и забывает о себе как о поэте до конца дней своих? Попробуем в меру возможности ответить.

Конец 19-го века в России был ознаменован бурным развитием капитализма. Восьмидесятые и девяностые годы были поистине антипоэтическим временем. Забыв о вечности, люди обращали время в деньги, презрев поэзию, делали дело. Сам за себя говорит такой факт: гениальная книга «Вечерние огни» Афанасия Фета, изданная автором за свой счет, практически не была распродана. Не лишним будет вспомнить популярное, злопыхательское высказывание о поэзии тогдашнего властителя дум Льва Толстого: «Писать стихи все это равно что за сохой танцевать».

Юный, не по годам мудрый, Иосиф Джугашвили прекрасно знал, что поэтическая стезя сулит не только славу, но и унижение, — и не хотел с этим мириться, ибо с детства, под гнетом тайны своего происхождения, был сыт сим горьким знанием с лихвой. Он уходит из поэзии… Уходит для борьбы со всемирным унижением. Результат этой борьбы нам известен.

Нам не известно, навсегда ли забыл в себе поэта Иосиф Джугашвили, явившись миру под именем Сталина? Поэты ревниво хранят свои тайны для вечности. И кто знает, кто знает… Но известно, что в советское время его стихи не публиковались и, тем более, не включались в школьные хрестоматии, хотя казалось бы…

Правда, в 1949 году по инициативе Л. П. Берии была предпринята попытка втайне от Сталина, к 70-летию вождя, издать его стихи в подарочном оформлении на русском языке. Для этой цели под строжайшем секретом были привлечены лучшие переводчики, как утверждают, среди них были Б. Пастернак и А. Тарковский.

Ознакомившись с безымянными подстрочниками, не догадываясь об их авторстве один из мастеров поэтического перевода простодушно сказал: «Тянут на Сталинскую премию 1-й степени…»

Но в самый разгар работы над переводами был получен грозный приказ: срочно прекратить сию деятельность. Думается, нет нужды гадать, откуда последовал этот приказ. Так поэт Иосиф Джугашвили по воле Сталина не стал лауреатом Сталинской премии.

Конец нынешнего века в России, как и конец 19-го, ознаменован резким падением интереса к поэзии у нашей, просвещенной мексиканскими телесериалами публики. На уме и на устах у всех — деньги, деньги, деньги… и мерещится, что русские березы шелестят не зелеными листьями, а этими самыми чертовыми «зелеными», и повсеместно — унижение, унижение, унижение…

С горечью и тревогой думается, что, может быть, в данное мгновение, юноша с искрой Божьей в душе, испытав тысячу унижений в поисках так называемых «спонсоров» для издания своей талантливой книги, смотрит опустошенно в темное, безжизненное окно, комкает лист бумаги с недописанным стихотворением — и на чистом листе пишет заявление о приеме в очередную новоявленную партию «борцов за народное счастье и справедливость».

И грустно у юноши на душе, и горе людям, когда истинные поэты и пророки идут в революции и политику, а бездарные политики и президенты тщатся прослыть пророками и писателями.

Поэтическая деятельность Иосифа Джугашвили продолжалась всего четыре года, с 1893-год по 1896-й. Рукописи его стихотворений безвозвратно (?) утеряны, поиск его прижизненных публикаций по объективным причинам ограничен. Сегодня мы публикуем несколько стихотворений незаслуженно забытого нами и самим собой поэта и возвращаем его имя читателям.

Иосиф ДЖУГАШВИЛИ — СТАЛИН.

УТРО

Озябший розовый бутон

К фиалке голубой приник.

И тотчас ветром пробужден

Очнулся ландыш — и поник.

И жаворонок в синь летел,

Звенел, взмывая к облакам.

А соловей рассветный пел

О неземной любви цветам.

Луне

Плыви в пространстве величаво

Над скрытой бездною земной.

Развей серебряным сияньем

Туман угрюмый, мрак густой.

Склонись к земле, во сне лежащей,

С улыбкой нежною склонись.

Спой колыбельную Казбеку,

Чьи льды, светясь, стремятся ввысь.

Но твердо знай, кто был однажды

Унижен и повергнут в прах.

Еще с Мтацминдой станет вровень

И веру возродит в сердцах.

Цари на темном небосводе!

Играй лучами и цари…

И край родимый тихим светом,

Небесным светом озари.

Я душу всю тебе открою.

Я руку протяну тебе!..

Сияй, Луна — душа Вселенной!

Сияй, Луна, в моей судьбе!

* * *

Поэту, певцу крестьянского труда,

князю Рафаэлу Эристави

Когда-то гнет крестьянской доли

Тебя, певец, потряс до слез.

Но, Боже, сколько зла и боли

С тех пор увидеть довелось.

Но родиной всю жизнь хранимый,

Ты песни не забыл свои.

С ее мечтой всю жизнь единый,

Ты снова молод от любви.

Певца отчизны труд упорный

Еще вознаградит народ.

Уже пустило семя корни,

И жатва тяжкая грядет.

Не зря таких, как Эристави,

Мой край любимый породил,

И что тебе земная слава?..

Ты вечность песней покорил.

* * *

Когда луна своим сияньем

Вдруг озаряет дольний мир,

И тень ее за дальней далью

Исходит синевой в эфир.

Когда над рощей безмятежной

Взмывает песней соловей,

И саламури голос нежный

Звучит всю ночь в душе моей.

Когда, переведя дыханье.

Вновь родниковый ключ звенит,

Когда в тревожном ожиданье

Бессонный лес в ночи молчит.

Когда герой, гонимый тьмою,

Вновь навестит свой скорбный край.

И в час ненастный над собою

Увидит солнце невзначай.

Тогда гнетущий сумрак бездны

Развеется в родном краю.

И сердцу голосом небесным

Подаст надежда весть свою.

Я знаю, что надежда эта

В моей душе навек чиста.

Стремится ввысь душа поэта —

И в сердце зреет красота.

* * *

Шел он от дома к дому,

В двери чужие стучал.

Под старый дубовый пандури

Нехитрый напев звучал.

В напеве его и в песне,

Как солнечный луч, чиста,

Жила великая правда —

Божественная мечта.

Сердца, превращенные в камень,

Будил одинокий напев.

Дремавший в потемках пламень

Взметался выше дерев.

Но люди, забывшие Бога,

Хранящие в сердце тьму,

Вместо вина отраву

Налили в чашу ему.

Сказали ему: «Будь проклят!

Чашу испей до дна!..

И песня твоя чужда нам,

И правда твоя не нужна!»

Перевел с грузинского Лев Котюков

P.S. (составлен В. Ставицким): История создания цикла стихов И. Сталина, приведенная Львом Котюковым вызвала повышенный интерес сотрудников ЦОС ФСБ. Однако, поиск рукописей или переводов подготовленного Л. Берией сборника стихов И. Сталина пока не дал результата. Лишь одна рукописная страница из архива свободного перевода с грузинского, сделанная кем-то в черновом варианте примерно в 1952 году, позволяет судить о позднем поэтическом творчестве И. Сталина.

Ниже приводится обработанная В. Ставицким версия этого стихотворения, предположительно принадлежащего И. Сталину.

Послушники

(свободный перевод стихов И. Сталина)

Поговорим о вечности с тобою:

Конечно, я во многом виноват!

Но кто-то правил и моей судьбою,

Я ощущал тот вездесущий взгляд.

Он не давал ни сна мне, ни покоя,

Он жил во мне и правил свыше мной.

И я, как раб вселенного настроя,

Железной волей управлял страной.

Кем был мой тайный, высший повелитель?

Чего хотел он, управляя мной?

Я словно раб, судья и исполнитель —

Был всем над этой нищею страной.

И было все тогда непостижимо:

Откуда брались силы, воля, власть.

Моя душа, как колесо машины,

Переминала миллионов страсть.

И лишь потом, весною, в 45-м,

Он прошептал мне тихо на ушко:

«Ты был моим послушником, солдатом

И твой покой уже недалеко!»

Возможно Сталин боялся или не хотел, чтобы к нему заглянули в душу. Ведь стихи — это голос неба и души. Но для нас важно другое: в этих стихах происходит как бы космическое восприятие истории, не как частное земное событие — (победа над фашизмом), а как Вселенский процесс, как нечто большее, что вмешивается в происходящее.

Особенно когда человечество заходит в тупик. Ведь с точки зрения военной, экономической, мобилизационной — фашистская Германия — была непобедима, но Всевышний распорядился иначе…

И еще об одном факте: как известно И. Сталин приложил руку к существенной правке текста Гимна СССР, но от соавторства отказался категорически.