Открытое письмо ко всем социал-демократам партийцам

Открытое письмо ко всем социал-демократам партийцам

На январском пленуме ЦК 1910 года{23} мы, как представители большевистской фракции, распустили нашу фракцию и передали принадлежащие ей суммы денег и другое имущество трем известным деятелям международной социал-демократии. Передача эта, равно как и распущение фракции, были шагами условными. На каких условиях мы сделали эти шаги, известно из нашего заявления на том же пленуме, заявления, пленумом принятого и опубликованного в первом же номере Центрального Органа, вышедшем после пленума.

Говоря коротко, эти условия сводились к тому, чтобы другие фракции (и в первую голову фракция голосовцев, т. е. меньшевиков, издающих и поддерживающих «Голос Социал-Демократа») выполнили лояльно, т. е. честно и до конца свой долг, именно (1) борьбу с ликвидаторством и отзовизмом{24}, которые признаны в единогласно принятой резолюции пленума проявлением буржуазного влияния на пролетариат, и (2) распущение своих фракций.

В настоящее время, после годового опыта, годового выжидания, мы вполне и окончательно убедились в том, что ни то ни другое условие не выполнены ни голосовцами ни впередовцами{25}.

Результатом такого убеждения, с нашей стороны, явился, во-1-х, выпуск «Рабочей Газеты»{26}, является, во-2-х, заявление о возврате денег и имущества, заявление, поданное нами в ЦК на днях, 5 декабря 1910 года.

После этой заявки дело стоит формально и по существу таким образом. Мы условно отдали все имущество и все свои силы на поддержку антиликвидаторской и антиотзовистской работы над восстановлением партии и ее полного единства. Нарушение голосовцами и впередовцами принятых ими условий разрушает наш договор. Расторгая этот нарушенный ликвидаторами и отзовистами договор, мы будем работать по-прежнему над восстановлением партии и ее полного единства, над проведением антиликвидаторской и антиотзовистской линии, но эту работу мы должны вести не с теми союзниками, которые на пленуме были допущены (из доверия к их обещаниям) к участию в партийных центрах. Так как, по общему признанию и по неоднократным заявлениям делегатов национальных организаций, на пленуме и на других партийных собраниях, конференциях и т. д., именно наша, большевистская, фракция рассматривалась всегда как наиболее ответственная за положение дел в партии, то мы считаем своим долгом открыто изложить наши взгляды на положение дел в партии и на значение сделанных нами шагов.

* * *

Январский пленум 1910 года имел очень крупное значение в истории нашей партии. Он окончательно определил тактическую линию партии для эпохи контрреволюции, постановив в развитие декабрьских революций 1608 года{27}, что и ликвидаторство и отзовизм суть проявления влияния буржуазии на пролетариат. Пленум поставил далее вопрос об уничтожении фракций в нашей партии, – т. е. о необходимости создания действительного единства рабочей социал-демократической партии, – в связь с определением идейно-политических задач партии в данный исторический период.

Эти два дела, сделанные пленумом в январе 1910 года, имеют, по нашему убеждению, историческое значение, и их результаты гораздо важнее, гораздо жизненнее, гораздо прочнее, чем кажется поверхностному наблюдателю.

Но эти результаты страшно испорчены напутанной около них фразой. Нет ничего столь враждебного духу социал-демократии и столь вредного, как фраза. А фраза «примиренческая» не менее вредна и не менее сбивает с толку людей, чем фраза отзовистская и ликвидаторская. Эта «примиренческая» фраза засоряет суть дела, ставит воздыхания и благопожелания на место учета реальных тенденций и реального соотношения сил в партии, вредит сближению тех, кого можно и должно сблизить, попытками играть в объединение с теми, кто не хочет сейчас и не может сейчас объединиться.

В течение года, прошедшего после январского пленума, эта фраза исчерпала себя и показала свои плоды. Если партия научится теперь, на горьком опыте героев «примиренческой» фразы научится тому, как не следует браться за дело «примирения» и уничтожения фракций, то протекший после пленума год окажется не потерянным втуне.

Фраза сводилась к тому, что достаточно собрать «обещания» об уничтожении фракций, достаточно скомпановать центральные учреждения из самых разнокалиберных элементов, достаточно «уравновесить» противоположные элементы, – и к уничтожению фракций будет сделан серьезный шаг.

Годовой опыт показал и не мог не показать, что метод сторонников фразы потерпел полное крушение. На «обещаниях» ничего построить нельзя, на соединении разнородных и несоединимых элементов базировать что-либо смешно. Все, что было на фразе построено в решениях и мерах пленума, все это на другой же день оказалось мыльным пузырем. И решения, и резолюции, и искусственно скомпанованные учреждения оказались на деле мертвыми буквами, мертвыми учреждениями. А то, что было реального в делах пленума, то развилось, укрепилось, показало себя на работе, нашло себе новые формы существования вне резолюций, помимо них.

Трудно себе представить какой-либо более наглядный и более назидательный урок, чем этот урок событий, имевших место в течение года после пленума, урок, преподанный людям, увлекавшимся фразой, пустыми благопожеланиями, игрой в распределение местечек в учреждениях и т, п.

Что же было реального в делах пленума? Реально было указание связи между идейно-политическим содержанием партийной работы и уничтожением фракций. Реально было сближение тех фракций или течений, которые сходились не на дешевой примиренческой фразе, не на обещаниях и посулах, не на игре в распределение местечек в центрах, а на работе, сходились в понимании идейно-политических задач момента, сходились на деле в постановке этих задач, в решении их.

Пока об уничтожении фракций говорились велеречивые и дешевые фразы людьми, не понимавшими ни объективного источника разногласий, ни фактической обстановки, обеспечивавшей на деле независимость от партии известным литераторским группам (вроде группы г. Потресова и К^о или группы махистских и отзовистских литераторов{28}), до тех пор фразы оставались пустыми, бессильными фразами. А с тех пор, как в двух основных и главных фракциях, наложивших свой отпечаток на всю историю рабочего движения во время революции и даже более того: на всю историю революции в России, стало нарастать, в силу изменения объективных условий, сближение на работе, сближение в понимании этих объективных условий, – никакие усилия интриганов, желающих подорвать это сближение или вызвать недоверие к нему, не смогут остановить начавшегося процесса.

* * *

Фактическое положение дел в партии, создавшееся после пленума, выяснилось за истекший год с полной ясностью. Факт – то, что голосовцы и впередовцы подписали резолюции о борьбе с ликвидаторством и отзовизмом, на деле же всю свою пропаганду и агитацию, всю свою практическую работу вели и ведут именно в смысле поддержки и защиты ликвидаторства и отзовизма.

Этот факт показывает тем, кто имеет глаза, чтобы видеть, насколько несостоятельна политика, удовлетворяющаяся бумажными резолюциями, насколько вредна фраза, расходящаяся с делом.

Далее. Факт тот, что ни голосовцы ни впередовцы ни на минуту не прекращали своей фракционной самостоятельности. Обе фракции существуют по-прежнему в полнейшей фактической независимости от партии, имея свои кассы, свои органы, свои агентуры. У отзовистов формой их фракционной организации является заграничная так называемая «школа» (на деле это – учреждение для систематического подбора агентуры и планомерного ведения организационной работы помимо партии и против партии){29}. «Школа» дополняется отдельным издательством и транспортом. У голосовцев фракционная организация более lose (более «свободная», менее оформленная), причем главную роль играют абсолютно независимые от партии группа г. Потресова и К^о, группа 16-ти, группа Михаила, Романа и Юрия с К^о{30}. Голосовцы принимают деятельнейшее участие в этих группах, ведя против партии всю пропагандистско-агитационную и организационную работу и в то же время не отказываясь от участия в партийных центрах для систематического подрыва их значения и разложения их извнутри.

Всякий партийный социал-демократ не может не видеть, к чему приводит такое положение дел.

В области литературы – годичный опыт показал, что ЦО ведется на деле большевиками плюс плехановцы{31} против заседающих в редакции голосовцев. Жизнь обошла рамки, созданные примиренческой фразой: «примиренцы» по обещанию, «примиренцы» по должности, «примиренцы» по поручению ликвидаторских центров оказались сплошной помехой работе. Плеханов же и его единомышленники, никаких обещаний на пленуме не дававшие, никаких должностей не принимавшие, оказались на деле проводниками партийной линии.

Вопиющее противоречие между формой и сущностью, между фразой и делом, между явно лицемерным существованием якобы партийной коллегии (редакции ЦО) и фактической работой в ЦО помимо этой коллегии вносит величайшее разложение в партийную жизнь. Чтобы прекратить это разложение, это низведение формально партийных учреждений до роли, вызывающей заслуженные насмешки и ликование врагов партии, надо порвать с лицемерием и открыто сказать, что есть, открыто признать ведение партийной работы двумя фракциями.

В области заграничного объединения не сделано за год абсолютно ничего. Группы остаются расколоты везде, где они были расколоты и раньше. Группы меньшевиков-ликвидаторов открыто превратились в группы поддержки «Голоса». Сближение наметилось и началось на деле исключительно между большевиками и плехановцами. Заграничное бюро Центрального Комитета{32} в качестве объединителя заграничной работы социал-демократов превратилось в посмешище, над которым законно издеваются и внередовцы и голосовцы, с удовольствием наблюдая, как партийный центр играет роль коллегии по делам провокаторским и по ведению никому не нужной бумажной волокиты.

В области наиболее важной, именно в работе организационной на местах в России за год не сделано абсолютно ничего в пользу партии. ЦК, который должен был приглашать Михаилов, Романов и Юриев на основании «обещаний», данных пленуму, усердно занимался этой благодарной и достойной революционера работой приглашения в партию тех, кто смеется над ней и продолжает вредить ей, но за год так и не успел никого «пригласить». А в это время антипартийные фракции усилили свои организации против партии: усилилась агентура и развилась фракция впередовцев, усилилась группа г. Потресова и другие ликвидаторские предприятия, продолжавшие вести проповедь против партии в ряде клубов, кооперативов и т. п., продолжавшие интриговать против партии у думской социал-демократической фракции. Роль ЦК, занимавшегося в это время «приглашением» ликвидаторов или отпиской по «склочным» делам голосовцев и впередовцев, есть роль прямо унизительная, и мы не должны позволить врагам партии сводить ЦК до этой роли.

Только люди, совершенно не имеющие способности думать или желающие заниматься мелкой интригой, могут еще не видеть, что продолжение такого состояния партийных центров неминуемо готовит торжество ликвидаторам и отзовистам, которые с удовольствием наблюдают, как ЦК запутался и продолжает путаться в примиренческой фразе, в игре на примирение с теми, кто не хочет мириться с партией.

Примиренческая фраза великолепно понята ликвидаторами и отзовистами и великолепно использована ими против партии. Герой этой фразы, Троцкий, стал вполне естественно героем и присяжным адвокатом ликвидаторов и отзовистов, с которыми он ни в чем не согласен теоретически и во всем согласен практически.

И ликвидаторы и впередовцы отлично усвоили себе, при благосклонной помощи этого адвоката, тактику: сколько угодно клясться и божиться, что они партийцы. Это повторяет «Голос» и платформа группы «Вперед», продолжая на деле разлагать партию и вести всю работу в антипартийном духе. Формальное и словесное «примиренчество» стало орудием ликвидаторов из «Голоса» и впередовцев.

Понятно, что играть эту роль одураченных мы, как представители большевистского течения, не можем. Выждав целый год, сделав все возможное для разъяснения антипартийности впередовцев, голосовцев и Троцкого со страниц ЦО, мы не можем брать на себя ответственности перед партией за учреждения, которые заняты «приглашением» ликвидаторов и отпиской «по делам» впередовцев. Мы хотим не склоки, а работы.

Мы хотим совместной работы с теми, кто хочет работать и на деле доказал свою способность работать в партийном духе, т. е. в первую голову с партийцами-меньшевиками и действительно нефракционными социал-демократами. Мы не хотим отвечать за склоку с теми, кто совместно с партией работать не хочет, а хочет работать с г. Потресовым и с отзовистами.

Положение дел в России таково, что от заграничных организаций партии настоятельно требуется усиленная и дружная работа. Трехлетний период золотых дней контрреволюции (1908–1910 гг.), видимо, приходит к концу и сменяется периодом начинающегося подъема. И летние стачки текущего года и демонстрации по поводу смерти Толстого ясно указывают на это. Организационная работа партии в России ослаблена до последней крайности, и этой слабостью пользуются самым беззастенчивым образом впередовцы и голосовцы, развивая свою антипартийную работу при помощи русских и заграничных фракционных центров.

При таких условиях тянуть далее игру в примирение с этими фракционными центрами, закрывать лицемерно глаза на их независимость, «приглашать» их представителей для совместной борьбы с их же политикой, прикрывать их перед партией приемом их членов в центры, – это значит осуждать себя на безысходную склоку. Это значит тормозить работу заграничных центров, и без того настолько заторможенную, что в течение года ни одного собрания ЦК в России не было, ни одной не только конференции, но даже частного совещания местных работников партии устроить не удалось (тогда как «школа» отзовистов и легальные органы ликвидаторов неоднократно успевали организовывать против партии всякого рода совещания, собрания агентов, корреспондентов журнала и т. п.).

Мы обязаны сложить с себя ответственность за этот полный застой работы запутавшихся игрой в примирение с голосовцами центров и начать немедленно самостоятельную и самую энергичную работу по сплочению ортодоксальных большевиков, партийных меньшевиков и нефракционных социал-демократов для устройства совещаний, конференций, областных бюро, групп сношений с партийной литературой и т. д. К такой работе, которая одна только способна на деле вывести партию из тупика и освободить центры от «ухаживания» за голосовцами, мы и зовем всех партийцев социал-демократов.

Еще от имени большевистской фракции, до пленума, весной 1909 г., мы провозгласили политику сближения с партийными меньшевиками, и с тех пор эта политика принесла огромные плоды, вопреки неудачной попытке довериться «обещаниям» голосовцев и рассматривать их как партийцев. Все, что сделано с тех пор для действительного укрепления не впередовской проповеди и не голосовской защиты ликвидаторства, а линии партии, для действительного сближения основного ядра обеих главных фракций, все это сделано нами независимо от этих неудачных попыток примирения с голосовцами. И, снимая с себя ответственность за продолжение этих попыток, мы уверены, что достигнем еще большего сближения на работе и посредством «Рабочей Газеты», и посредством легальной литературы, и посредством заграничной деятельности групп сторонников «Рабочей Газеты» и сторонников Плеханова.

После пленума, поставившего с полной ясностью вопрос о фракциях и их уничтожении, поставившего этот вопрос впервые в связи с идейно-политической линией самих этих фракций, т. е. впервые на реальную почву учета действительного сближения на работе, а не пустых посулов, формальных обещаний и т. п. фразы, – после пленума и годичного испытания его результатов нельзя уже продолжать старой лицемерной игры в прятки.

Надо действовать открыто. Надо иметь смелость говорить, что есть. Если ЦК прямо и открыто захочет сказать партии то, что есть, это простое заявление будет в его руках орудием огромной силы, во сто крат более веским, чем какие бы то ни было резолюции, пожелания, осуждения, исключения и т. п.

Сказать то, что есть, значит признать, что попытка уничтожения всех фракций, к сожалению, сорвана голосовцами и впередовцами, но сближение основного ядра, сближение действительно партийных элементов из двух главных фракций, сближение их с партийными элементами из националов и нефракционных социал-демократов сделало шаг вперед. Если Троцкий и ему подобные адвокаты ликвидаторов и отзовистов объявляют это сближение «политически бессодержательным», то подобные речи только аттестуют всю беспринципность Троцкого, всю реальную враждебность его политики политике действительного (а не обещаниями только ограничивающегося) уничтожения фракций. Обещать это уничтожение после годового испытания итогов пленума значит просто шарлатанить. Но если уничтожение фракций есть фраза, то сближение основных течений в двух главных фракциях есть факт. Никаких «блоков», никаких велеречивых обязательств, никаких посулов исчезновения разногласий из этого факта не вытекает, но из него вытекает реальная возможность строить партию на деле, опираясь на сотрудничество части меньшевиков и части большевиков.

Если ЦК захочет с полной последовательностью вступить на путь такого признания и такой работы, захочет сделать все центральные учреждения органом такого сближения, освободить их совершенно от недостойного и вредного «ухаживания» за голосовцами или «приглашения» голосовцев, дать возможность работы без склоки, то мы всей душой и всеми силами поддержим эту политику, которую мы на деле провели с весны 1909 года, т. е. почти уже в течение целых двух лет.

Если ЦК не захочет сделать этого неизбежного вывода из уроков пленума и его результатов, то пусть он отдаст ведение партийной работы[2] и работы по восстановлению единства союзу голосовцев, впередовцев и Троцкого. Это будет прямее и честнее, а мы от этого союза, доказавшего на деле свою антипартийность, устраняемся.

* * *

Мы нисколько не заблуждаемся, конечно, относительно того, что по поводу нашего шага некоторые люди (и среди них, наверняка, будут испытанные адвокаты ликвидаторов и отзовистов) поднимут крики о «расколе». Как ни нелепы, как ни лицемерны будут подобные крики, но в предупреждение неосведомленных людей на этих вероятных возражениях необходимо остановиться.

С формальной стороны, наш шаг – заявка о возврате денег, о прекращении договора, заключенного нами на строго определенных условиях, – безусловно законный. Условия нашего договора с ЦК открыто заявлены, напечатаны в ЦО, приняты единогласно Центральным Комитетом на пленуме. Принимая эти условия от имени всей партии, печатая их в ЦО партии, ЦК тем самым признал с полнейшей определенностью, что только при выполнении на деле этих условий он может требовать от нас определенного образа действий. Никто не сможет отрицать, что голосовцами и впередовцами условия эти, вопреки подписанной ими резолюции, не выполнены. Наше формальное право расторгнуть договор поэтому бесспорно. Расторгая договор, мы выступаем для самостоятельной борьбы за партийность, для самостоятельной работы по постройке партии без тех, кто годичным опытом доказал свое нежелание над этим работать, с теми меньшевиками и нефракционерами, которые доказали обратное. Если договор, прямо и точно обусловленный переходом к партийности голосовцев и впередовцев, оказался ими нарушен, то наше полное право и наша обязанность расторгнуть договор с людьми, надсмеявшимися над партией, и искать всех возможных форм сближения с людьми, поддерживающими партию.

Но еще гораздо более важным, чем формальная сторона дела, является фактическое положение вещей. С этой стороны особенно ярко освещается лицемерность голосовцев и впередовцев, которые и на пленуме и после пленума продолжают заявлять в печати о своей партийности. Лицемерие таких заверений, вопиющая фальшь криков о расколе со стороны таких людей до того очевидны, что об этом не стоит тратить много слов. Именно голосовцы и впередовцы создали сейчас же после пленума, – вернее: не переставали создавать, вопреки своим посулам на пленуме, – раскол фактический, именно они в течение всего года продолжали этот раскол, усиливали его, поддерживали независимость от партии группы Потресова и К^о, группы литераторов, устроителей «махистской» школы и т. д. и т. п. Допускать далее пребывание таких раскольников в партийных центрах значит окончательно губить дело партии. Оставлять прежнее положение, когда эти раскольники пользовались своим пребыванием в партийных центрах для тормоза всякой работы, для разложения партии извнутри в угоду г. Потресову или вождям «махистской» школы, – значит наносить величайший и непоправимый ущерб делу партийного объединения.

Давно уже сказано: не всяк, глаголющий «господи, господи», внидет в царствие небесное. И мы, после опыта пленума, должны повторить: не всяк, глаголющий дешевые фразы о партийности, партиец на деле. Голосовцы и впередовцы партию раскололи после пленума. Это факт. Троцкий был их адвокатом в этом деле. Это тоже факт.

Чтобы остановить раскол, чтобы помешать его распространению, нет иного средства, как укрепить, упрочить, формально утвердить сближение тех, кто на деле вел партийную работу после пленума, т. е. партийцев-меньшевиков и большевиков.

* * *

Оповещая о нашем взгляде на дела в партии всех партийных меньшевиков, нефракционных партийцев социал-демократов и большевиков, а также все национальные социал-демократические организации, мы приглашаем группы большевиков в России немедленно начать сплачиваться вокруг «Рабочей Газеты» и приступить к подготовке тех совещаний и конференций, которые необходимы для восстановления партии и которые неизбежно, в силу данного положения вещей, должны начаться с самых скромных, неофициальных и неформальных попыток. Подробнее говорить о характере этих попыток в печати неуместно.

Мы приглашаем заграничные группы большевиков перестроиться таким образом, чтобы прекратить всякую связь с вполне доказавшими свою антипартийность впередовцами и, без помехи со стороны этих защитников отзовизма, начать систематическую работу по укреплению партии, сближению с партийцами других фракций, созданию общих клубов, лекций, рефератов и т. п., начать подготовительные шаги к действительному заграничному объединению всех, не идущих за «Впередом» и за «Голосом». Если там, где есть голосовцы, неизбежно существование двух параллельных групп, то большевикам неприлично терпеть долее в своих группах антипартийных впередовцев. Они могут себе найти приют у голосовцев.

Редакция «Рабочей Газеты»

Написано в ноябре, позднее 22 (5 декабря), 1910 г.

Впервые напечатано 21 января 1932 г. в газете «Правда» № 21

Печатается по рукописи