РУМЫНИЯ

РУМЫНИЯ

Наиболее трагические и загадочные страницы в историю краха «социалистического содружества» вписала Румыния. Первоначальная стратегия Москвы в отношении Чаушеску сводилась к тому варианту, который был с успехом осуществлен в ГДР и Болгарии: смещение неугодного лидера путем организации заговора в партийном руководстве. Летом 1989 г. в Румынии было распространено письмо шести бывших видных членов РКП с критикой существующего в стране режима. Отвечая на вопрос американского корреспондента об этом документе, Чаушеску заявил, что его авторы — агенты СССР, США и других западных держав. Имея некоторые сведения о готовящемся перевороте, за несколько дней до его осуществления лидер Румынии восклицал на заседании ЦК РКП: «Я знаю, вы хотите, чтобы пришел этот Илиеску!»

В целях разгрома заговора был арестован ряд деятелей компартии, подписавших обращение против переизбрания «Великого Кондукэтора» на пост генсека на XIV съезде румынских коммунистов. В середине декабря Чаушеску вообще закрыл страну для советских и западных туристов («под их видом скрываются агенты»). Эта беспрецедентная мера почти совпала по времени со встречей Горбачева и Буша на Мальте, где окончательно были оговорены капитуляция «восточного блока» и совместные меры но ликвидации «оплота тоталитаризма на Балканах».

Этим оплотом стала страна, до перестройки любимая Западом за фрондерство ее лидера по отношению к «большому советскому брату». Новое отношение США и его союзников к «Кондукэтору» было обусловлено не только враждебностью его режима к перестройке в соседних державах. В начале все того же 1989 г. Чаушеску с пафосом объявил о полном погашении внешнего долга страны. Эта победа, одержанная ценой жестоких лишений для рядовых румын, открывала возможность к улучшению их жизни. Она означала и то, что Румыния становилась одной из немногих среднеразвитых стран, не зависимых от диктата Международного валютного фонда. Вот этого-то «Кондукэтору» и не могли простить международные банкиры.

Перед лицом наступающего краха коммунистической системы Чаушеску стал последней надеждой ортодоксов. Осенью «бархатных революций» он предпринимает интенсивные контакты с лидерами ГДР, Чехословакии, Болгарии, Северной Кореи. В декабре 1989 г. ЦК РКП разослало «братским партиям и движениям» приглашения на участие в международном совещании. Результатом этого представительного форума было бы, конечно, осуждение политики Горбачева, а следствием — активизация «консерваторов» в самом СССР.

Поэтому нейтрализация Чаушеску становилась вполне актуальной для Горбачева и его верных рыцарей из КГБ, нашедших в этом вопросе полное понимание у западных коллег. Сразу же после встречи на Мальте советский лидер предпринял, правда, последнюю попытку «повлиять» на несговорчивого румына на встрече руководителей стран Варшавского договора, но безуспешно. Оставались «другие варианты». Как и в Праге, для «активизации событий» нужна была кровь. И она пролилась.

…В ночь с 16 на 17 декабря 1989 г. в румынском городе Тимишоара произошли волнения, связанные с предстоявшей высылкой из страны популярного священника-диссидента Ласло Текеша. В ходе разгона демонстрации 17 и 18 числа подразделения сил безопасности и армии применили слезоточивый газ и оружие.

Немедленно после этого западные средства массовой информации распространили сведения о «неслыханной бойне», жертвах количеством в «несколько тысяч убитых» и «рабочих, готовых взорвать свои предприятия в случае, если Чаушеску не уйдет в отставку». Тимишоара и «кровавый диктатор Чаушеску» стали темой номер один в мире, к ней подключились Европарламент и все крупные международные организации. Стало ясно, что против режима Чаушеску началась настоящая информационная война, которая в любой момент может принять и более горячие формы. Наличие глобального международного заговора подтверждало и то, что синхронно с расстрелом в Румынии в ночь с 18 на 19 декабря США начали интервенцию в Панаму: повторялись 1956 и 1968 годы, когда под шумок событий в одном конце земного шара начинались геополитические игры в другом…

Между тем в разгар тимишоарских событий «диктатор» утром 18-го улетел с визитом в Тегеран. Позже, во время короткого судебного процесса над ним, Чаушеску утверждал, что не отдавал и не мог отдавать приказов о «массовом расстреле». Когда во время переворота последовало известие о смерти министра обороны генерала Миля, писалось, что он был убит за отказ использовать армию против народа в Тимишоаре. Однако после «революции» всплыли кадры видеозаписи, на которых были запечатлены расстреливавшие демонстрантов подразделения вооруженных сил…

20 декабря «диктатор» вернулся из Тегерана и обратился к народу по радио и телевидению, заявив, что тимишоарские события инспирированы иностранными державами. Тогда же он вызвал к себе послов стран-участников Варшавского договора и конкретизировал этот тезис: «Это ваши агенты во главе с СССР спровоцировали драму» (и после революции печать писала о действовавших в Тимишоаре агентах КГБ).

На следующий день в Бухаресте собрался митинг сторонников «Кондукэтора», во время которого выступление Чаушеску было сорвано внезапными взрывами петард. Одновременно в румынской столице начались волнения, которые еще более усилились утром 22 декабря, когда к демонстрантам примкнула армия и последовало заявление руководства «секуритаты» (генерал Юлиан Влад) о «единстве с народом». Это уже был переворот. Чета Чаушеску бежала из столицы на вертолете, затем пыталась воспользоваться машиной, но их арестовали в районе Тырговиште, примерно в девяноста километрах северо-западнее Бухареста. Во второй половине дня бухарестское телевидение транслировало обращение к нации лидеров появившегося откуда ни возьмись Фронта Национального спасения. Кстати, он практически весь был сформирован из представителей номенклатуры, включая главу секретариата РКП Василе Николсиу, многих членов ЦК, редакторов партийных газет. Все мировые информационные агентства объявили о «полной победе революции». Тэтчер, Буш и другие западные лидеры немедленно поддержали «выбор румынского народа», то же в свойственной ему обтекаемой форме высказал и Горбачев, за двенадцать дней до того вполне дружески общавшийся с «товарищем Чаушеску».

Однако идиллия была омрачена. Четыре батальона спецназа «секуритаты», дислоцированные в нефтяном районе Плоешти, остались верны Чаушеску и решили сопротивляться до конца. По получении известий о перевороте они выдвинулись к Бухаресту и вечером того же дня с боем вошли в город. Несмотря на явное численное превосходство сил «революции», последние смешались под этим отчаянным натиском. К полудню 23 декабря сражения шли уже в ста метрах от телецентра, передачи которого были прекращены. «Мировая общественность» забила тревогу, Горбачев, как бы оговорившись, вновь назвал Чаушеску «товарищем». И тут трагедия обратилась в фарс: Запад в лице французского министра иностранных дел Р. Дюма и госсекретаря США Дж. Бейкера открыто предложил Советам пойти на интервенцию в Румынию для защиты «демократии» (с такой же просьбой обратился и сам Илиеску). Иными словами, коммунистическому режиму предлагалось свергнуть такой же режим во имя торжества «буржуазной революции»!

22 декабря 14-я армия в Молдавской ССР была поднята по боевой тревоге. Интервенция не потребовалась: исход борьбы прояснился слишком быстро, но факт обращения Запада ясно показывает, о чем договорились Буш и Горбачев на Мальте: Москва окончательно стала вассалом мирового правительства и по первому приказу «сеньора» должна была выступить на расправу с непокорными…

Еще гремели выстрелы в Бухаресте, а независимые аналитики стали задавать недоуменные вопросы, число которых растет и по нынешний день. Между тем люди, которые могли бы ответить на них, исчезали из жизни один за одним. К генералу Миля добавилась и сама чета Чаушеску. 25 декабря средства массовой информации распространили сообщения о суде и казни супругов. Процедура процесса была пародией на судебное заседание. Она длилась всего два часа, Николай и Елена Чаушеску не ответили ни на один вопрос обвинения, выражая свое презрение к этому «лицедейству». Фарсовость происходящего подчеркивал состав трибунала: половина его были членами только что заявившего о себе правительства ФНС (в том числе полковник «секуритаты» Вэргил Мэгуряну, ставший новым начальником госбезопасности, генерал Станкулеску ? новый министр обороны и т. д.). После наскоро зачитанного приговора чету тут же расстреляли во дворе тюрьмы.

В тот же день было совершено покушение на адвоката Теодореску, который пытался защищать бывших властителей страны на процессе, и почти тут же погиб его сын. Позднее при странных обстоятельствах ушел из жизни генерал Г. Попа, возглавлявший военный трибунал, судивший «Кондукэтора». История до тонкостей начала напоминать череду исчезновений свидетелей по делу ложи «П-2» — Синдоны, Кальви и др.

Кстати, многознающий глава «П-2» Джелли, который, как уже говорилось, являлся приятелем и «собратом» по масонству свергнутого диктатора, не преминул сказать в интервью журналу «Панорама»: «Не думаю, что румынский народ сверг своего руководителя. Думаю, что это был переворот, поскольку румыны не были подготовлены. Даже судьи, которые приговорили Чаушеску к смерти, не были подготовлены: они не смогли поставить перед ним нужные вопросы… Я-то знаю, какие. Их много, но я вам их не раскрою. Это секрет»[96].

Слова Джелли эхом отозвались и в самой Румынии, где независимый еженедельник «Экспресс», к примеру, сформулировал перечень из нескольких десятков вопросов, за которыми кроется тайна революции 22 декабря. Помимо, естественно, иностранного влияния на события, журнал интересовался: «Какую роль в событиях сыграли некоторые члены высшей номенклатуры, например, В. Миля, столь «беспомощно» поведший себя в Тимишоаре и оставивший войска без боекомплектов? Кто дал приказ стрелять в Тимишоаре и сколько жертв там было? Кто, наконец, посоветовал Чаушеску в обострившейся до предела обстановке провести 21 декабря митинг в Бухаресте и кто взорвал там петарду, вызвавшую неуправляемое движение толпы? Как погиб В. Миля? Почему чета Чаушеску бросила вертолет — и если не они приняли это решение, то кто? Почему на митинге 22 декабря «террористы» не стреляли по новым лидерам ФНС? И вообще где эти «террористы»? Почему удалось так быстро подключить к действиям людей из ближайшей обслуги Чаушеску — переводчиков, личных секретарей, пресс-атташе? Почему чета Чаушеску была так быстро ликвидирована, не потому ли, что они располагали не только внутренней, но и не подлежащей разглашению международной информацией?» и т. д.

Конечно, ответы на эти вопросы частично давало уже само поведение многих действующих лиц, особенно руководства «секуритаты». Профессор Мартин Ради в своей книге «Румыния в смятении» осторожно пишет: «Кажется вероятным, что часть «секуритаты» USLA (антитеррористическое подразделение. — А.В.) изменила (Чаушеску) и даже могла манипулировать частью толпы 22 декабря. Это определенно видно на кадрах видеозаписи, свидетельствующих, что некие стандартно одетые субъекты руководили демонстрантами, показывая высокий уровень контроля над событиями, предшествовавшими штурму здания Центрального Комитета… руководитель USLA Василе Арделеану встал на сторону революции на ее самой ранней стадии». Начальник «секуритаты» генерал Влад тоже недвусмысленно поддержал переворот 22 декабря, а с началом боев в Бухаресте опубликовал заявление, в котором говорилось, что «части госбезопасности плечом к плечу с бойцами румынской армии бьются за национальное существование румынского народа».

Что касается стремительного судебного процесса и казни Чаушеску, то они едва ли могли быть оправданы «угрозой их освобождения верными диктатору силами» (как это утверждалось в коммюнике ФНС). К моменту появления сообщений об их казни (правда, по некоторым известиям, супругов расстреляли не 25-ого, а еще 23 декабря) наступательный порыв шедших «Кондукэтору» на помощь элитных частей госбезопасности иссяк, они были выбиты превосходящими силами армии с вокзала и других главных объектов города. На улицах, правда, продолжались перестрелки. Неожиданно то тут, то там, возникали группы «террористов», которые открывали, огонь не только по армейским патрулям, но и по мирным гражданам. Пропаганда ФНС вещала о тысячах специально натренированных «уничтожать все живое» наемников, рассматривая это, как доказательство «особого изуверства» режима.

Между тем, несмотря на шумно разрекламированную кампанию «охоты» на этих «террористов» в подземных тоннелях, по телевидению показали лишь нескольких сумрачных субъектов с поднятыми руками, мало напоминавших спецназовцев. Не было названо никаких имен, званий и т. д. В начале января нового, 1990 года, стрельба на улицах румынской столицы прекратилась и официальная пропаганда «забыла» эту тему. Зато ее не забыли независимые журналисты. Выяснилось, что в действительности в спецлагере диктатора проходили обучение только 60 «террористов»-палестинцев, предназначенных для заброски на Ближний Восток. Эта горстка, большинство из которой погибло или было пленено в первые два дня «революции», никак не могла устроить вакханалию уличной стрельбы, которая продолжалась в Бухаресте более десяти дней и крайне ожесточила население против «сатрапов Чаушеску».

Но, конечно, самым «эффектным» аргументом против «кровавого диктатора» была тимишоарская бойня. Вначале назывались цифры в 3–4 тысячи погибших. В первые дни революции, в разгар боев в Бухаресте, телевидение сообщило и вовсе фантастическую цифру ? 12 тысяч расстрелянных (т. е. больше, чем общее количество демонстрантов) и показало кадры с горами трупов, якобы найденных в свежевырытых могилах.

Итальянский историк Дж. Агамбен писал об этих событиях: «Секретная полиция, организовавшая заговор против себя самой, чтобы свергнуть старый режим и телевидение… смогли осуществить то, что нацизм даже не осмеливался вообразить: совместить в одной акции чудовищный Аушвиц и поджог рейхстага. Впервые в истории человечества недавно похороненные или находящиеся в моргах трупы были наспех собраны и выкопаны, а затем изуродованы, чтобы имитировать перед телекамерами геноцид, который должен был бы легитимизировать новый режим»[97].

После произведенного позже точного подсчета выяснилось, что за все время тимишоарских событий погибло всего около сотни человек. Кстати, общая численность жертв революции, относимых, понятное дело, на счет «зверств сторонников Чаушеску», определялась «свободным румынским телевидением», а за ним и СМИ за рубежом, в 60–70 тысяч человек («63 тысячи жертв» были вменены в вину Чаушеску на процессе). Однако уже в конце января 1990 г. без лишнего шума опубликовали, наконец, официальную информацию: 689 убитых. Конечно, и эта цифра не так уж мала, но «просто ошибиться» в сто раз средства массовой информации явно не могли — это была часть единого плана в стране и за рубежом. Не случайно директор «свободного румынского телевидения» Мунтяну сказал: «Это телевидение сделало революцию». С ним можно согласиться, но лишь частично.

Хотя именно телевидение, правда французское, дало ключ к разгадке образования Фронта Национального спасения, показав видеозапись, запечатлевшую вхождение Илиеску и его сторонников в здание ЦК РКП сразу после бегства Чаушеску. Кадры передали французам «неизвестные лица», скорее всего, сотрудники «секуритаты», так как некоторые из мелькавших в этой записи людей были опознаны как лица из окружения генерала Арделеану. Кроме них и самого Илиеску в фильме в одной компании видны будущий премьер-министр Роман, два секретаря свергнутого диктатора, начальник его «Патриотической гвардии» Пабеску, генерал Милитару и другие «победители». На ходу обсуждается проект обращения к нации «от имени ФНС». У некоторых непосвященных само это название вызвало недоуменные вопросы. Вот часть их разговора:

«Голос неизвестного: Господин Илиеску! «Спасение», — нехорошо, попахивает государственным переворотом… Лучше «Национальной Демократии». (Илиеску на ходу возражает).

Опять чей-то голос: «Демократия», — это слово все объясняет.

Генерал Милитару: Слушай, парень! «Фронт Национального спасения» действует уже шесть месяцев…»

Милитару с солдатской прямотой брякнул то, что его соратники упорно отрицали в начале революции, утверждая тезис о «стихийности» образования Фронта.

В еще большей степени завесу над тайной румынского переворота приоткрыло сенсационное заявление, сделанное летом 1990 г. тем же генералом и другим бывшим членом временного правительства ФНС — Брукану. Они утверждали, что все события декабря 1989 г. — часть тщательно спланированного заговора, который готовился в стране еще с середины 70-х гг. Милитару вспоминал, что идею переворота ему предложил в 1974 г. тогдашний премьер-министр Мауреру. Во время совместной прогулки по бухарестскому парку глава правительства чуть отстал от охраны и доверительно шепнул генералу: «Я не могу больше работать с этим сумасшедшим (Чаушеску). Я слишком стар для того, чтобы что-либо предпринять, но вот вы и некоторые другие…» Вскоре Милитару и еще два генерала — Ионица и Костял, создали первые структуры оппозиционных ячеек в «трех китах» Чаушеску — армии, «секуритате» и компартии. К 1989 г. конспираторам была обеспечена поддержка большей части армии и всех регулярных войск «секуритаты» численностью 25 тысяч человек. Подпольной структурой, названной «Комитетом военного сопротивления», руководило уже 20 генералов различных силовых ведомств. Лишь 4 спецподразделения госбезопасности общей численностью 4 тысячи человек оказались не охваченными этой тайной паутиной, они-то и остались верны диктатору в декабрьские дни.

Заговорщики давно наметили и кандидатуру в будущие лидеры «новой Румынии». В 1982 г. Милитару столкнулся в коридоре элитной больницы с Ионом Илиеску и намекнул ему на существование заговора. В ответ было проявлено полное понимание. Сын родителей-коммунистов, Илиеску еще в юном возрасте в период войны познакомился с Чаушеску, будучи заключен вместе с ним в лагерь Тыргу-Жиу. Позже, отучившись в Москве (кстати, в одно время с Горбачевым — правда, факт их знакомства в тот период не доказан), выдвинулся на важные посты сначала в румынском комсомоле, затем в партии. Ярый ортодокс, он руководил репрессиями против диссидентствующей молодежи, а став в середине 60-х секретарем ЦК РКП по идеологии, первым стал создавать культ личности своего приятеля Чаушеску. То, что приятельские и даже дружеские связи с «Кондукэтором» сохранялись у него и в 70-е гг., подтверждают и многочисленные фотоснимки, запечатлевшие Илиеску и «дорогого вождя» за игрой в шахматы или бадминтон. В 1984 г., однако, Илиеску потерял расположение «Кондукэтора», был выведен из ЦК и назначен директором издательства «Техника» (где, между прочим, печатал труды многих своих будущих соратников по ФНС).

Тогда же стало создаваться «теневое правительство». Второй важнейшей фигурой в нем стал Сильвиу Брукан. «Зубр» коммунистического движения еще с довоенным стажем, после 1946 г. он был редактором партийной газеты «Скынтейя», где играл ключевую роль в освещении процессов над вождями оппозиции. Затем он преподавал марксизм в университете, а потом его назначили послом в Соединенные Штаты. Чаушеску не доверял Брукану крупных партийных постов, недолюбливая его, но вместе с тем считая, что этот «пронырливый еврей» незаменим в международных контактах. Поэтому заодно Брукан представлял Румынию и в ООН, а также на всех важнейших международных конференциях. Всемирный уровень его связей (включая СССР) позволил навесить на него прочный ярлык «масона».

Это подтверждает в своей книге «Подоплека румынского переворота» и известный диссидент эпохи Чаушеску- Раду Портокалу: «В конце 1988 г. Сильвиу Брукан предпринял длинное путешествие за границу. Он ездил в Соединенные Штаты, где еще в конце 70-х опубликовал тексты, предварявшие «горбачевизм», потом в Лондон. Здесь и там он имел переговоры с известными представителями масонства, к которому он принадлежал и сам. Из Лондона он отправился в Москву для официальных переговоров с руководителями режима, что было любопытно, учитывая его опалу (у Чаушеску. — А.В.) и вернулся в Будапешт через Вену. Все говорит о том ? да Брукан и сам дал знать об этом в одном из интервью, — что во время этого путешествия были намечены некоторые детали государственного переворота, в ходе которого годом позже был свергнут Чаушеску. Москва, Вашингтон и Лондон гарантировали Брукану свою поддержку».

Третьим важнейшим лицом в этой компании являлся полковник госбезопасности Думитру Мазилу, как «профессор права» долгое время представлявший режим Чаушеску в комитете по правам человека ООН в Женеве. В 1987 г. «профессора» отозвали на родину, так как он передавал на Запад некоторые документы «подполья» и был заподозрен в шпионаже. (Заподозрен, видимо, не без оснований, так как в июне 1990 г. уже правительство ФНС, с которым он поссорился, обвинило его в «шпионаже в пользу ЦРУ», после чего Мазилу бежал в любимую Женеву). Кроме него сместили еще нескольких видных сотрудников госбезопасности, заподозренных в связях с Ионом Пачепой.

Этот генерал, курировавший все силовые ведомства, включая президентскую охрану, член высшего руководства страны, летом 1978 г. внезапно бежал в Соединенные Штаты. Там он, понятное дело, поступил в распоряжение ЦРУ, которое с его помощью сколачивало внутреннюю оппозицию в Румынии. Возможно, использовались в этой деятельности и масонские каналы. Не случайно сам Пачепа давно и пристально интересовался масонством. Именно он, будучи в начале 60-х гг. главой румынской разведки, разработал план проникновения в ложи Европы (в рамках которого и был завербован Шарль Эрню). Теперь «проникновение» могло идти и в обратном направлении, благо в печати публиковались сообщения о принадлежности к «братству» не только Брукана, но и премьера правительства ФНС Романа, учившегося в Тулузе.

Так еще в подполье и родился Фронт национального спасения, внезапно объявивший о себе миру в первые же часы революции. Прослеживается аналогия с Временным правительством России 1917 г., которое тоже подбиралось заранее на тайных заседаниях масонских лож.

Кстати, если Илиеску был фигурой давно известной и его появление во главе революционного правительства закономерно, то назначение на пост премьер-министра скромного преподавателя технического вуза 43-летнего Петре Романа трудно не сопоставить с карьерой Терещенко, прыгнувшего в феврале 1917 г. «из грязи в князи» только благодаря масонским связям. По некоторым данным, кандидатуры президента и председателя правительства Румынии были согласованы между Горбачевым и Западом в контексте раздела «сфер влияния». Илиеску, как бывший партаппаратчик, с самого начала пользовался поддержкой Москвы. «Я контактировал с советским посольством… Горбачев был в курсе событий», — заявит новый лидер Румынии в документальном телефильме, снятом по горячим следам революции. Не совсем, правда, ясно, какое время имел в виду Илиеску — начало революции или слегка пораньше? (По некоторым данным, сам глава КГБ Крючков за неделю до событий тайно побывал в Румынии, проведя инструктаж заговорщиков).

Роман, правда, тоже вышел из номенклатуры — его отец Вальтер Роман (Нюландер) десятки лет состоял членом ЦК РКП. Сын сохранил его связи, в том числе и с будущим лидером ФНС и президентом, кроме того, имел и связь интимную — и не с кем-нибудь, а дочерью «Кондукэтора» Зоей Чаушеску, директором математического института и кандидатом в члены ЦК. Однако он, получивший высшее образование во Франции, слыл твердым «западником» и, соответственно, стал представителем западного лобби в новой Румынии.

Из заявления Брукану и Милитару выяснились и некоторые конкретные детали самого переворота. Милитару, по его словам, открыл двери здания ЦК РКП для заговорщиков в тот момент, когда Чаушеску выступал с балкона этого дома, и именно это вынудило «диктатора» отказаться от использования подземных тоннелей и бежать на вертолете. Дальнейший успех революции был, как говорится, делом техники…