22

22

Пьер с наслаждением плавал кругами возле лодки, глядя на проступавшее сквозь сорокаметровую толщу воды дно. На Маджуро море было в нефтяных разводах, как повсюду на атоллах, где началась «индустриализация». Ни разу во время бесконечных остановок его не тянуло купаться. Только здесь, на краю света, его ждало редкое удовольствие. В коралловом аквариуме на Бикини можно бултыхаться без боязни.

Льюис Гленн, вынырнув рядом с Дюнном, влез в лодку. С пояса у него свисало несколько розовых рыб.

— Сейчас вокруг Бикини самая чистая в мире вода, — сказал он. — Здесь нет микробов, нет промышленных отходов и сточных вод.

Льюис Гленн, атлетического сложения блондин, жил на Эниу с женой и тремя детьми, в комфортабельном вагончике-«трайлере». Должность представителя комиссариата по опеке была необременительной, и все свободное время он тратил на подводную охоту и уроки естествознания своим детям.

— Подводный лов здесь сказочный. Возле мелких островков атолла человек не появлялся давным-давно, и рыбу можно брать голыми руками! Есть ли акулы? Есть. Они нахлынули сразу после взрывов, привлеченные массой оглушенной рыбы. Но на людей они не нападают. Во всяком случае, на моей памяти не произошло ни одного инцидента.

Увлекшись охотой, Льюис забывал о правилах погружения — поднимаясь с глубины, он не всегда делал остановки для декомпрессии. И месяц спустя его пришлось эвакуировать в госпиталь на Кваджалейн с лопнувшей барабанной перепонкой.

А пока они лежали вдвоем на пляже. Льюис просеивал между пальцами тонкий песок.

— Настоящая мука, — сказал он Пьеру. — Один специалист по грунтам утверждает, что до атомных бомбардировок зернистость песка была более крупной. Кстати, вы знаете, что означает слово «бикини» на местном наречии? «Пальмовый песок»…

Он указал рукой на группу островков, окаймлявших на горизонте лагуну:

— Это необитаемые. На одном из них гнездятся птицы. Дивные экземпляры.

Льюис с сыновьями фотографировал и рисовал их: белохвостых пастушков, морских ласточек, мускатных голубей.

Когда Пьер спросил, где можно посмотреть кладбище морских черепах, Льюис залился смехом:

— Это сказки! Черепахи прекрасно сохранили чувство ориентировки. До расчистки Бикини они приползали сюда откладывать яйца. Если вам удастся отыскать скелет одной из них — лично я такового не видел, — то скорее всего черепаха не смогла вернуться в море, натолкнувшись на понтон или бетонный бункер. Бедняга истощила последние силы, пытаясь одолеть препятствие! Но с тех пор как на Эниу и Бикини идет стройка, черепахи предпочитают выползать на необитаемые островки. Ночью на Наму или Птичьем острове вы можете услышать мощные вздохи: это они с усилием приподнимают свою огромную массу и продвигаются на несколько сантиметров…

Утром бригады рабочих на катере отправились с Эниу на главный остров. 80 процентов плантаций уже засажены, кокосовые пальмы выросли на два с половиной метра. Коллективные дома нового селения готовы.

— Жизнь для бикинийцев пойдет куда легче, чем прежде, — сказал Льюис французу. — О, я вовсе не хочу сказать, что разрушения и тяготы изгнания прошли для них даром. Эвакуация — это всегда несчастье. Но факт есть факт: новые деревья дадут плоды лучшего качества.

— А проект «суператолла», разрекламированный Норвудом?

— Дело движется. Сейчас посадочная полоса на Эниу — самая большая на Маршалловых островах, не считая базы на Эниветоке. Вот-вот начнут прибывать туристские группы, желающие ознакомиться с историческими достопримечательностями. Судя по ежегодному докладу Соединенных Штатов в ООН, туризм может стать одной из главных статей дохода в бюджете подопечных территорий.

Пока же Нью-Бикини, к вящему удивлению Пьера, служил местом круглогодичных каникул одной-единственной американской семьи. Сын Льюиса ездил верхом на громадной морской черепахе, прозванной Уонни («уон» на маршалльском диалекте — «черепаха»). Семья Гленнов втайне мечтала о том, чтобы эра организованного туризма никогда не настала…

* * *

При взгляде на плантации кокосовых пальм и хлебных деревьев, при виде того, как рабочие после смены нежатся на белом песке пляжа или потягивают в тенечке пиво, заедая его вяленой рыбой, можно было подумать, что «грех» Бикини уже исправлен. О Бомбе никто не вспоминал. Но Пьер, чем дальше, тем больше, не мог отделаться от поднимавшегося в его душе протеста. Ведь этот кошмарный эпизод длиной в четверть века должен был побудить к запрету испытаний термоядерного оружия в атмосфере, и особенно в океане. Так нет же! Урок не пошел впрок, он лишь вызвал дух соперничества.

Возрождение из пепла опустошенного взрывами атолла успокоило тех, кто принял эстафету испытаний Бомбы в Тихом океане. Правда, мы во Франции гордимся «чистой» бомбой. По телевидению нам показывали, как министр обороны через пять с половиной часов после взрыва водородной бомбы в лагуне атолла Муруроа купается в нескольких сотнях метров от эпицентра. Это купание было призвано символизировать в глазах полинезийцев, японцев, американцев с Кваджалейна и наблюдателей со всего света «чистоту» бомбы. Однако никто в дальнейшем не упоминал о том, что пять лет спустя после первых французских испытаний полинезийцам все еще было запрещено ловить рыбу в лагуне Муруроа.

Обошли молчанием и то, что взрывы разнесли в клочья рифовый барьер. Зараженным оказался не только обширный сектор акватории лагуны — Облако унесло тяжелые радиоактивные частицы в средние и высокие слои атмосферы. Была объявлена «горячая тревога». Ветры часто меняли направление и грозили отнести смертоносное облако за пределы запретной зоны. Как тогда из предосторожности эвакуировали коренных жителей атолла Гамбье. Но история не повторяется: ссылка длилась лишь месяц. Пустяк в сравнении с четвертью века скитаний бикинийцев…

Миф о «чистой» Бомбе куда опасней первых робких испытаний, пугавших самих участников. Верно, что средства местной защиты от радиации усовершенствовались. Но эффект долговременного воздействия радиоактивных выпадений на окружающую среду полностью не изучен. Неужели во имя «чистой» Бомбы Микронезии суждено стать вместо Окинавы плацдармом для ядерного вооружения, накапливаемого американцами в Тихом океане?

Вернувшись во Францию, Пьер Дюнн не стал предрекать смертельный риск последствий ядерных испытаний. У окружающей среды немало других опасностей. Из своей поездки на Маршалловы острова он сделал выводы, которые, быть может, не так бросаются в глаза.

Атомная бомба не только загрязнила среду обитания; она нарушила гармонию, роднившую микронезийцев с океаном, нарушила равновесие между человеком и природой. Что изменилось на коралловых островах? Все.

По возвращении на Бикини пасынки Тихого океана привезли с собой яд тревоги, навеки поселившейся в сознании перемещенного народа.

Преступление начинается там, где нарушается естественный порядок, где прерывается цепь, обеспечивающая сосуществование, человека с другими формами жизни.

В 1968 г. на обожженной земле Бикини старый алаб Килон плакал по исчезнувшим кокосовым плантациям, а Лоре — по разрушенной деревне. Все это восстановимо.

В суператолл были вложены деньги: компенсация за ущерб, причиненный термоядерной войной. Но чем компенсировать омертвение душ, атомизацию жизни?

За экоцид нельзя заплатить ничем.

Природа смеется над войнами людей. Она возрождается всякий раз благодаря неисчерпаемым внутренним ресурсам, благодаря бесконечному циклу, заведенному не нами. Облучая заброшенные уголки планеты или загрязняя свои собственные берега, мы, цивилизованные люди, уничтожаем лишь самих себя.

И, как свидетельствует история Бикини, худшее, что с нами может случиться, — это не исчезнуть безвозвратно с лица планеты, а остаться навсегда за кадром живой жизни.