3

3

В лагуне Бикини гидрографы с «Самнера» приступили к промерам дна и уточнению контуров островков. 18 марта 1946 г. прибыло еще одно океанографическое судно — «Боудич», битком набитое ботаниками, зоологами, ихтиологами, геологами и специалистами по морским течениям из лучших американских университетов.

До того времени течения в лагуне не были обозначены на морских картах. Однако было известно, какую роль им надлежит сыграть в перемещении огромного количества выпавших в воду радиоактивных веществ.

Предстояло также произвести съемку местности, изучить конфигурацию рифов, взять пробы грунта с разных глубин. Атолл — это сложная экосистема. Геологи взялись за ископаемые останки, ботаники рассыпались по острову, собирая образцы растений, прочие специалисты составляли опись популяций рыб. Поначалу они терпеливо, как рыбаки, ловили рыбу на крючок и сачками. Затем, чтобы ускорить дело, отравили ее. Поверхность лагуны покрылась всплывшей брюхом вверх мертвой рыбой.

По целым дням не затихали взрывы. Около ста тонн динамита ушло только на то, чтобы срезать коралловые «надолбы», возвышавшиеся почти на двести футов над дном лагуны: требовалось устранить потенциальную опасность для военных кораблей. Тральщики выловили последние японские мины.

Потом острова атаковали бульдозеры. Со стороны лагуны на берегу воздвигли башни для установки дозиметрических приборов. Не были забыты и солдаты. Американские парни могли рассчитывать после работы на полноценный отдых: к их услугам были построены «развлекательный центр» и спортплощадки, где они могли поддерживать спортивную форму, играя в волейбол и баскетбол.

Серебристые окуни, тупоносые барабульки, рыбы-бабочки и двадцать-тридцать прочих разновидностей обходили стороной бикинийскую лагуну — там стало опасно. Подводный ландшафт преобразился. Появились зоны бомбардировок. На месте коралловых «голов», стоявших тысячелетними памятниками спокойствию здешних вод, зияли рваные воронки. В иных местах была рассыпана отравленная приманка. Куда подевались прежние хозяева, скользившие от острова к острову на своих пирогах с балансирами? Как подобает истинным охотникам, они ежедневно вылавливали свою порцию рыбы, не тревожа колонию целиком. А сейчас…

Прежние завоеватели, сменявшие друг друга, ненадолго задерживались в лагуне — дав бой противнику или распродав свой товар, они удалялись. Корабли под немецким и японским флагом были небольшого тоннажа. Никогда еще такие мастодонты, как сейчас, не бросали якорь в лагуне. Никогда еще глубины бухты не подвергались такому интенсивному вторжению.

До середины 1946 г. война шла только на поверхности здешних вод. Но вот она спустилась в самые глубины и научила бояться даже тех рыб, которые до сих пор чувствовали себя в полной безопасности. В центре лагуны сгрудились семьдесят пять бронированных кораблей. В помощь эскадре было придано семь судов-лабораторий, две плавучие обсерватории, одиннадцать транспортов и целый сонм патрульных катеров — соотношение, прямо противоположное традиционному морскому конвою.

Ничего странного — на сей раз мишенью для нападения предстояло стать боевым кораблям. Их тесное скопление в одной бухте удивительно напоминало печальный инцидент, с которого началась война на Тихом океане. Повтор не был вызван внезапной потерей памяти у стратегов Пентагона. Военно-морское командование Соединенных Штатов намеренно желало показать, что флот способен пережить новый Пирл-Харбор[2]. Как и там — в бухте Оаху — внезапное нападение должно произойти с воздуха. Только на сей раз самолеты обрушат не град бомб, а один-единственный смертоносный снаряд, подобный тому, что разрушил Нагасаки. Не щадя сил и средств — полгода подготовки уже поглотили семьдесят миллионов долларов, — флот, искушая судьбу, имитировал на Бикини «Пирл-Харбор атомной эры».

Племя Джуды согласилось покинуть родину «во имя блага всего человечества». Представители Адмиралтейства торжественно объявили, что данная серия испытаний под кодовым наименованием операция «Перекресток» призвана стать «поворотным пунктом в истории нынешней цивилизации». Экспериментаторы уточнили, что по завершении взрывов они смогут ответить на самый волнующий вопрос современности: повлечет ли за собой ядерный гриб конец света, или жизнь будет продолжаться?

Военные заверяли, что сделано все для успеха запланированного «теста». Интересно… Столь могучее собрание ученых умов, по-видимому, выбрало для эксперимента достойную цель. Как называется подопытный город? Нет, на сей раз это будет не город, а флот из крупнейших океанских судов. Флот? Да, «во имя блага всего человечества» от сосланных островитян скрыли истинные мотивы столь славного события.

Дело в том, что атомный гриб призван был разрешить спор, начавшийся двадцать пять лет назад. Первым бросил перчатку главнокомандующий военно-воздушных сил США Уильям Митчелл:

— Нет такого надводного корабля, который бы я не смог потопить!

Это было сказано в 1921 г. Но у военных хорошая память. И сейчас американский флот был готов любыми средствами доказать свою неуязвимость. Моряки дождались своего часа. И вот не успел еще остыть пепел Хиросимы, как вице-адмирал У. X. П. Блэнди поднял перчатку, брошенную «крылатым» фанфароном:

— Флот готов выдержать любой удар, любой огонь.

— За исключением, разумеется, атомного нападения?

— Я сказал: любой удар. В том числе и атомной бомбы!

От исхода захватывающего спора теперь зависело будущее планеты. Давнее соперничество между авиацией и флотом вспыхнуло с новой силой. Джуда был бы польщен, если б знал, что его остров станет ареной гигантского турнира. Велика важность, если в результате взрыва Бикини разнесет в пух и прах — священная традиция военных академий требовала жертв. Жаль, что иройджа не включили в состав судейской коллегии этого фантасмагорического поединка между летающими безумцами и упрямыми моряками.

Сбросив бомбу на Хиросиму, военно-воздушные силы США присвоили себе монополию на обладание «абсолютным» оружием. Однако американский флот, выигравший битву на Тихом океане, не собирался уступать первенства. И тем и другим была невыносима мысль о том, что нужно делить с кем-то лавры победы. Отныне два вида вооруженных сил претендовали на звание чемпиона мира в тяжелом весе. А поскольку война успела закончиться, Соединенным Штатам оставалось сражаться… с Соединенными Штатами.

Матч века! Представьте себе, что чемпион мира по боксу вышел на ринг и пытается сломать себе правой рукой левую. Только в данном случае в левой руке была зажата критическая масса плутония, а рингом служил маленький тихоокеанский атолл.

Такова была истина… Ее понимали все здравомыслящие люди в Америке. Если бы Джуда умел читать газеты, он узнал бы, что один из создателей Бомбы, выдающийся физик-ядерщик, публично разоблачил накануне турнира преступный замысел военных. Джуда услышал бы возмущенный голос профессора Оппенгеймера, отказавшегося принимать участие в псевдонаучном «эксперименте»:

«Комитет начальников штабов намерен продемонстрировать способность флота выдерживать атомное нападение. Таким образом, намеченные испытания являются не чем иным, как пропагандистской кампанией в пользу нынешних ВМС, кампанией, организаторы которой не желают задумываться над последствиями».

После подобного заявления перед прославленным физиком захлопнули двери Комиссии по атомной энергии, где он был главным экспертом. Но неожиданное разоблачение не остановило затеи. Оно лишь притушило восторг американской публики накануне грандиозного фейерверка в Тихом океане и закрепило за вице-адмиралом Блэнди репутацию «затейника». На коктейлях и светских раутах стало модным называть операцию «Перекресток» «бзиком Митчелла» — по имени того самого генерала, который в 1921 г. вызвал флот на поединок. Интеллигенция не скупилась на сарказмы. Рядовые избиратели президента Трумэна тоже были уязвлены тем, что американцы-освободители предстанут перед всем миром в образе азартных игроков и букмекеров.

Каждый из соперников в случае победы ожидал получить приз звонкой монетой в виде дополнительных кредитов от конгресса. Один из самых популярных журналистов Америки, Уолтер Липпман, потрясенный разрушением Хиросимы, опасался, как бы флот не уничтожил сам себя в «Пирл-Харборе атомной эры». Зачем решать споры таким варварским, средневековым способом, лишенным, ко всему прочему, всякой стратегической цели? Он упрекал Блэнди в том, что тот уподобился игроку тотализатора, поставившему последний цент на темную лошадку.

«Не могу отделаться от мысли, — писал Липпман, — что зрелище разнесенных у Бикини на куски кораблей послужит дурной славой нации. Быть может, после этого американская общественность и конгресс начнут недооценивать важность флота и переоценивать стратегическое значение атомной бомбы.

…Даже если все суда, собранные для испытаний в лагуне Бикини, обратятся в пепел, флот не потеряет своего жизненно важного значения для Соединенных Штатов. Верно, что атомная бомба не позволяет кораблям маневрировать в плотном строю. Но столь же ясно, что суда, рассеянные на некотором пространстве, сохранят свою роль в будущих войнах, не говоря уже о том, что флот остается мощным орудием дипломатического воздействия. Практика показывает, что он прекрасно выполняет полицейские функции».

Тем временем вице-адмирал Блэнди упрямо готовил свою «победу». Его противники отвергали любые сомнения в разрушительном эффекте своего детища, прозрачно намекая, что фиаско флота будет выглядеть апокалипсически. Бикини станет новой Хиросимой для морских черепах и крабов, как и для 3529 подопытных животных, которые останутся на борту корабля. Что могло спасти вице-адмирала? Неточность бомбометания?

Специалисты ведомства авиации отвечали на это:

— Уцелеть от взрыва бомбы такой мощности невозможно. Это стихия.

Ну что ж, поживем — увидим. Исполнители главных ролей еще не появились на сцене. Классический закон вестерна не нарушался: противники, всячески преувеличивая собственные силы, грозили друг другу всеми муками ада.

Интрига щекотала нервы гостей.

Андре Лабарт был единственным французским журналистом, допущенным на борт «Аппалачиена», где разместили иностранных наблюдателей. По пути на Бикини он передал в газету «Франс суар»:

«Напряженное ожидание» фантастического зрелища может вызвать теленеврастению, атомную горячку и электролихорадку. Тут недолго пуститься назад без оглядки еще до первого звонка и начать бредить, еще не узрев спектакля».

К тому же у пассажиров «пресс-судна» в случае паники или внезапного желания покончить жизнь самоубийством не было, как у жителей Нью-Йорка, возможности позвонить среди ночи в Общество по предупреждению смерти от удушья по телефону Реджент 4-1500. Милосердные благотворители, по словам Лабарта, «тотчас отрядили бы к вам седовласую утешительницу со сладеньким рассказом о прелестях жизни и надеждах на будущее».

В сгущавшихся сумерках пилоты самолетов-разведчиков, кружащие над лагуной Бикини, едва различали темную гроздь кораблей-мишеней, стоящих на якоре близ пустынных берегов. В течение всего дня экипажи покидали суда. Впервые в истории морских сражений было приказано бросить исправные боевые корабли, которым ничто не угрожало. На палубах крейсеров и линкоров место людей заняли сотни подопытных животных. Морские свинки, крысы и белые мыши обнюхивали свою новую обитель — ноев ковчег — перед генеральной репетицией конца света.

Ученики чародея, пожелавшие внести в Библию ядерные поправки, не ведали, чем может закончиться вызванный ими великий потоп, а посему предпочитали наблюдать за оставленной живностью из надежного укрытия.

Тридцать четыре тысячи рабочих и саперов погрузились на транспорты конвоя и вышли в открытое море. Специалисты до глубокой ночи копошились в запретной зоне. Физики в последний раз проверяли дозиметрические приборы, установленные на решетчатых стальных башнях по всему берегу. Медики из санитарной службы поливали палубы обреченных судов жидкостью, содержащей бактерии различных инфекций и вирусов: пассажирам ноевых ковчегов — от морских свинок до бактерий — предстояло принять радиоактивную баню. Камеры, радары, сейсмографы… Осмотр закончен. Когда взошла луна, атолл обезлюдел. Крысы забегали по могилам предков народа Джуды.

Техники наблюдательных судов облачились в специальные комбинезоны. Некоторые покрыли бритые головы специальным защитным составом: кто знает, если ветер переменится, из радиоактивного облака может пойти дождь.

Вице-адмирал с удовольствием перечитал метеосводку. Небо над лагуной было безоблачным.

— Не небо, а мечта, — сказал Блэнди своим офицерам. — На рассвете В-29 выйдет на цель без помех.