Заговоры против президента Вильсона

Заговоры против президента Вильсона

Во время мирной конференции профессиональные шпионы, по крайней мере, один раз спасли жизнь президенту Вильсону.

Немногие люди играли в то время такую значительную роль, как президент Вильсон. На него были устремлены глаза всего мира, причем иные без всякого доброжелательства. Поэтому неудивительно, что против него составлялись многочисленные заговоры, как реальные, так и воображаемые.

Однажды генерал Першинг получил по французской почте письмо от некоего американского солдата из Лангра, утверждавшего, что в настоящее время во Франции находятся два немецких шпиона с намерением убить президента. В следующем письме солдат уведомлял генерала, что оба немца выехали в Париж с целью выполнить свой план, но что бояться нечего, ибо за ними следили два американских солдата.

— Их надо найти, — сказал полковник Морено одному из своих самых искусных полицейских разведчиков.

Через 24 часа этот полицейский разведчик нашел не мнимых германских шпионов, а обоих американских солдат. Эти два молодца придумали всю историю, чтобы объяснить командиру своей роты необходимость в небольшой поездке; в течение всей войны они ему внушали, что они состоят на секретной службе, и таким образом добивались всевозможных поблажек.

Более конкретный проект убийства президента потерпел неудачу в Соединенных Штатах благодаря контрразведке.

Как раз в то время, когда после мирной конференции президент должен был вернуться в США на борту «Джорджа Вашингтона», какой-то немец, казавшийся сильно взволнованным, посетил полицейского комиссара нью-йоркского Ист-Сайда.

— Я немец, — сказал он, — но я не хочу, чтобы президент Вильсон был убит, как Линкольн.

— Убит! — воскликнул комиссар. — Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать — убит здесь в Нью-Йорке, когда он сойдет на берег, людьми, которые живут в моем доме. Они замышляют его убить. У них есть винтовки и бомбы. Они живут подо мною. Я слышу их споры через заслонку в трубе — вы знаете это старое устройство печей. Один из них предложил мне сто долларов, чтобы я молчал. Но я числюсь как иностранец из неприятельской страны и не хочу иметь неприятностей. И затем, если они убьют президента Вильсона, то это будет плохо для Германии.

Полицейский комиссар знал, что у капитана Джона Б. Тревора из нью-йоркского отдела военной разведки имелся первоклассный диктограф. Какой превосходный случай им воспользоваться! По закону, следить за безопасностью президента обязана не военная разведка, а секретная служба казначейского ведомства. Однако на этот раз секретная служба казначейства не была посвящена в тайну; диктографом тоже пренебрегли.

Агенты явились в старый дом, где жили заговорщики. Они постучали в дверь; наблюдатель из военной разведки, находившийся на крыше соседнего дома, нисколько не удивился, увидя силуэты трех мужчин, поспешно спустившихся во двор по пожарной лестнице.

Неудивительно, что президента Вильсона так тщательно охраняли в эти беспокойные времена. Его личная охрана была усилена полицейскими разведчиками, выбранными в американской экспедиционной армии генералом Ван Деманом, которому было поручено возвести незримый, но непреодолимый барьер вокруг американского президента и американской делегации по ведению мирных переговоров в Париже. В течение всего пребывания президента во Франции день и ночь к нему была приставлена охрана, работавшая в три смены. Охранявшие президента люди могут подтвердить, насколько нелепы и необоснованны слухи, согласно которым одной из причин нервного переутомления президента было то, что он «усиленно проматывал свое состояние». Президент был так доволен своей охраной, состоявшей из полицейских разведчиков, что взял ее с собой в Соединенные Штаты.

Американская делегация по ведению мирных переговоров в Париже тоже превосходно охранялась в отеле «Крильон», где она помещалась. Все, кто переступал порог этого отеля, незримо проверялись секретной службой. То же самое относилось ко всем лицам, звонившим в отель по телефону или бывавшим там в ресторане. Почти все в отеле занимались шпионажем, за исключением, может быть, благосклонной богини, царившей за конторкой и продававшей папиросы и конфеты. Но и она все время записывала фамилии и номера телефонов.

Во втором этаже постоянно охранялась комната, где хранились карты, которыми пользовалась американская делегация для определения новых европейских границ, большей частью на основании сведений, собранных «управлением полковника Хауза». В это управление входила группа экспертов во главе с д-ром Сиднеем В. Мезесом, бывшим председателем нью-йоркского муниципалитета. К этим картам имели доступ только пять членов делегации: президент Вильсон, полковник Хауз, государственный секретарь Лансинг, генерал Блисс и Генри Уайт.

Газетные корреспонденты, посланные на мирную конференцию, жаловались на то, что значительная часть ее работы протекала за кулисами. Иногда у них возникал вопрос, действительно ли их телеграммы избегали цензуры, как их постоянно уверяли, особенно со стороны французов.

Их сомнения можно было оправдать примерами такого рода: телеграмма, посланная из Парижа и гласившая: «Франция никогда столько не получала ни по одному договору», приходила в Нью-Йорк с запозданием на день в следующем виде: «Франция никогда столько не забывала ни по одному договору». Но эти корреспонденты так и не узнали, насколько их телеграммами интересовалась американская секретная служба.

В этот период автор настоящей книги встретил в коридорах отеля «Крильон» одного своего нью-йоркского знакомого, бывшего до войны журналистом, которого несколько месяцев тому назад он видел в военной форме на Вельском фронте. Теперь, демобилизовавшись во Франции, этот человек, присутствовал на мирной конференции в качестве корреспондента «Попюлар Сайенс Монтли». Это казалось странным. Во всяком случае, у него был официальный корреспондентский билет. Мы беседовали в течение нескольких минут, обменялись впечатлениями, и больше я его не видел.

Некоторое время тому назад я случайно встретил его в Нью-Йорке в метро.

— Итак, вы пишете о секретной службе, — обратился он ко мне. — Я вам сейчас кое-что расскажу: вам это может быть полезно. Вы помните нашу встречу на мирной конференции? Я вам тогда сказал, будто я работаю в «Попюлар Сайенс». А я был полицейским разведчиком. И знаете ли вы, какое было у меня задание? Следить за американскими корреспондентами, в частности за их дурными привычками и слабостями. И мое первое донесение касалось вас.

Такую роль играл не один он. Другие смышленые молодые люди, имевшие опыт по части журналистики, были такими же представителями: «Нэйшенс Бизнес» в Париже, как в свое время «Кристиан Гералд» в Бресте. Их бумаги были в полном порядке, и они присутствовали на всех заседаниях представителей печати. Их доклады о поведении настоящих корреспондентов позволяли секретной службе пользоваться по отношению к последним своими излюбленными средствами — вином и женщинами.

Но это было еще далеко не все. В начале конференции, в тот момент, когда Совет десяти, состоявший из министров и послов Соединенных Штатов, Англии, Франции, Италии и Японии, принимал свои важнейшие решения, на всех ею заседаниях присутствовал американский секретный агент. Орсейская набережная[19] поручила ему и еще одному французскому агенту следить за безопасностью десяти. И когда француз становился по одну сторону двери зала заседаний, американец становился по другую. Стараясь уловить каждое слово, он слышал обсуждение чрезвычайно важных вопросов, касавшихся передела карты мира. И каждый вечер он докладывал обо всем слышанном своему начальнику. Но нашим агентом был ирландец из Америки, знавший только свой родной английский язык, да еще какой английский! Девять десятых того, что говорилось на конференции, ускользало от него, и именно это было яснее всего видно из его докладов.

На другого американского агента в течение определенного времени было возложено задание не допускать, чтобы президент Вильсон принял Венизелоса, требования которого были противоположны требованиям Италии. Может быть, агенту следовало изменить свою внешность и похитить Венизелоса, но он потерпел по воем линиям неудачу.

Венизелос виделся о Вильсоном, и те неприятности, которые позже имел президент с итальянцами по поводу Фиуме, приписывают красноречию греческого министра. История не сообщает нам имени того влиятельного американца, которому так хотелось помешать встрече этих двух политических деятелей.

В то время как секретная служба продолжала свою работу в Париже, американская экспедиционная армия не была в безопасности от предательства и интриг, по мере того как она продолжала свой исторический поход на Рейн. Первым этапом ее похода был Люксембург, а это живописное маленькое герцогство скрывало больше интриг, чем вдесятеро большие государства. Германская армия нарушила нейтралитет Люксембурга без всякого труда, ибо армия Люксембурга, состоявшая из молодцов 6 футов роста, в блестящей форме, насчитывала всего 600 человек.

В течение четырех лет захватчики высасывали все соки из страны; великая герцогиня Люксембургская стала невестой кронпринца Рупрехта Баварского, по возрасту годившегося ей в деды. Теперь, когда Германия проиграла войну, эта маленькая страна пребывала в большом волнении. Во всяком случае, население единодушно приветствовало американских завоевателей; бывшие солдаты из 3-й армии об этом еще помнят.

Они помнят также как жители, толпившиеся по сторонам широких дорог, ведущих из одной живописной деревни с розовыми, голубыми и зелеными домами в другую, предлагали солдатам разные напитки. Имевшие счастье попасть в Люксембург помнят даже о том, как те же самые напитки подавались в казино, бывшем так долго закрытым; может быть, они припоминают также речь одного члена Христианского союза молодежи, без устали повторявшего, взгромоздившись на стол:

— Американская армия благодарит вас за превосходный прием. Мы счастливы, что нам удалось освободить Люксембург. И мы уверены, что если бы когда-нибудь оказались захвачены Соединенные Штаты, Люксембургская армия явилась бы нас освободить.

Он повторял свою речь каждый вечер. Разведывательный отдел решил, что такая речь «может вызвать недовольство», и оратор исчез.

Столица великого герцогства волновалась. Что теперь будет? — думали жители. Все они считали неизбежным отстранение великой герцогини вследствие поражения ее партии, и, действительно, она отреклась от престола в пользу своей младшей сестры. Какое же положение создастся теперь? Одна из партий выставила следующий лозунг: «Мы хотим остаться тем, чем мы были», т. е. самостоятельным великим герцогством, нейтралитет которого должен быть гарантирован. Опыт показал, говорили их противники, что гарантированный нейтралитет — это мыльный пузырь; поэтому они требовали присоединения Люксембурга к Бельгии. Сторонники этой политики пытались даже добиться присылки бельгийских войск, якобы для участия в параде. На их стороне действовали французы.

Сначала по всему городу стали распространять воззвания, требовавшие присоединения Люксембурга к Франции. Затем в толпе раздавались крики: «Да здравствует Франция!» Излюбленным местом манифестаций подобного рода была большая площадь перед отелем «Великого пивовара», где тщетно старались уснуть приезжие американцы.

Большинство манифестантов были люксембуржцами, выпившими в казино достаточно красном вина, чтобы кричать «ура» но любому поводу.