Посылки с цветами

Посылки с цветами

Посылки просматривались цензурой точно так же, как письма. Они могли содержать те зажигательные карандаши, в которых подозревали причину возникновения пожара в ставке главнокомандующего, или даже шпионские донесения. Немцы посылали такие донесения в Швейцарию и писали их молоком на шелковой бумаге, в которую обвертывались фрукты, шедшие из Италии и с юга Франции. Такие письма можно было прочитать, держа бумагу на свет. Один венгерский барон в Женеве сжигал у себя во дворе такое количество ящиков из-под фруктов, что полиция, прежде чем разрешить доставку на его имя посылок, стала вынимать из них всю бумагу. После этого агенты барона начали писать свои донесения на стенках ящиков. Барон совершенно испортил крышку своего стола химическими веществами, которыми он пользовался для проявления сообщений. Операции барона с фруктами давали так много денег, что у него была большая клиентура; одним из его клиентов был известный фабрикант автомобилей Иеллинек, который до войны руководил со своей яхты немецким шпионажем в Ницце.

Шпионские донесения посылались с Ривьеры в Германию в корзинах цветов. Австрийский агент в Швейцарии граф Окерлинг имел многочисленных шпионок — кафешантанных певиц или даже светских дам, которые обвертывали стебли цветов, приколотых к корсажу, бумажкой, на которой были написаны секретные сообщения.

Контрразведка полагала, что для немцев лучшим средством организовать доставку сведений в Германию было использование своих военнопленных, находившихся в союзных странах. В американской экспедиционной армии военнопленным разрешалось посылать в Германию два письма в неделю. Эти письма проходили строгую цензуру, но она была крайне затруднительна, ибо простая расстановка букв могла скрывать шифр. Кроме того, немецкие агенты могли попадать в плен умышленно, чтобы иметь возможность лично посылать в Германию донесения. С такой же тщательностью осматривались посылки из Германии, адресованные военнопленным; в них находили сообщения, спрятанные в коробках с двойным дном, в табаке, в мыле, в консервных банках, между слипшимися фотографиями невесты. После перемирия тыловой цензор собрал большое количество сведений о положении в Германии благодаря письмам, адресованным военнопленным.

Цензор боролся против использования так называемых ложных адресов, которые сообщались посредством списков, перечислявших пункты в Швейцарии и Голландии, известные как центры германской секретной службы.

Американские химики раскрыли один из таких списков, написанный симпатическими чернилами на бумаге, найденной у агента связи. Швейцария была полна таких тайных почтовых ящиков; роль таких почтовых ящиков играли некоторые очень крупные отели. В Голландии существовали торговые фирмы, носившие голландские названия, но служившие исключительно для связи с немцами. Список их адресов, захваченный в Германии, доказывал, что все эти торговые фирмы прикрывали германскую разведку.

Объявления в газетах так широко использовались для передачи сведений, что контрразведка рассматривала каждое объявление до его опубликования. Агент, находившийся в неприятельской стране, публиковал, казалось бы, совершенно невинное объявление, содержавшее зашифрованное донесение. Через несколько дней его начальник в нейтральной стране мог прочесть донесение.

Мелкие объявления под рубрикой личных, будто бы разоблачавшие ссору двух влюбленных, иногда имели совсем другой смысл.

Цензура запрещала газетам помещать лотерейные номера, шахматные задачи, но она не могла помешать шпионам передавать сведения, определенным образом наклеивая марку на конверт.

Англичане запретили объявление одного германского агента в Лондоне, предлагавшее по дешевой цене гороскопы находившимся на фронте солдатам; для получения гороскопа достаточно было сообщить свой адрес. Французы не пропускали объявлений женщин, вызывавшихся помогать солдатам. Эти женщины-патриотки заявляли о своем желании вступить в переписку с «бедными одинокими солдатами». Некоторые из таких женщин состояли также в переписке с другой женщиной — с фрейлейн Доктор из Антверпена.

Другой очень простой трюк состоял в том, что писали несколько цифр, иногда простое сложение, на полях газеты и отправляли ее почтой. Цензура не могла просматривать всех газет, отправляемых по почте. И даже если бы она была в состоянии это делать, как можно было заподозрить здесь шифр?

Придумывались крайне интересные шифры, сильно помогавшие шпионам избегать сетей контрразведки. Но шифр был средством крайне опасным, ибо если контрразведчик обнаруживал шифрованное сообщение, то он не успокаивался, пока не устанавливал личности того, кто это сообщение послал. Если в бумагах какого-нибудь шпиона находили шифр, то этого человека можно было считать погибшим.

Существуют ли шифры, к которым нельзя найти ключ?

Англичане говорят, что да, хотя их профессору греческого языка удавалось находить ключ почти ко всем шифрам, если только имелось достаточное количество шифрованных сообщений. Один американец утверждает, что во время мировой войны не было ни одного шифра, который не был бы расшифрован, и даже если он расшифровывался частично, то из него все же извлекали кое-какие сведения. Полковник Николаи утверждает, будто для германской секретной службы не существовали шифры, которых она не могла бы расшифровать.