Часть 6. Правление Слепого
Часть 6. Правление Слепого
Однако вернемся к последовательному изложению событий.
Софья Юрьевна оказалось в Белозерске еще в 1322 году, в период, когда её отец пристально занимался новгородскими проблемами. Однако брак был заключен только после смерти Юрия в 1325 году. Новая княгиня не смогла оказать заметного влияния на политику княжества, роль Ольги осталась неизменной. Более того — ей даже не разрешали встречаться с собственными детьми. Объективности ради стоит заметить, что и сам Игорь с детьми не общался.
Это стало еще одной его реформой. Все дети князя сразу передавались в храм Моранны, где и воспитывались до 7 лет. Для Игоря Слепого, бывшего религиозным фанатиком этот шаг был очевиден и вытекал из боязни "неправильного" воспитания наследника. Он просто счел, что в храме, в полной изоляции, его потомков подготовят к власти лучше, чем во дворце…
После достижения семилетнего возраста детей переводили в корпус амазонок, где они продолжали свое "обучение" еще восемь лет. Все это время — все пятнадцать лет, им не говорилось о том, кто является их родителями. Только в пятнадцатилетнем возрасте один из сыновей оказался во дворце. Это был пятый (и последний) ребенок Софьи Юрьевны (второй из сыновей). Старший сын, родившийся в 1326 году, умер примерно в 1333. Две из трех дочерей, родившиеся позже, получили воспитание по данной схеме (третья также умерла во время чумы 1350–1351 годов).
Одна из них осталась амазонкой, вторая не оказала никакого влияния на события, выйдя замуж "по любви". Второму сыну (и последнему из сыновей князя), родившемуся в 1350 дали имя Игорь (как и старшему) и, несмотря на сопротивление княгини, отправили обучаться по "стандартной" для Белозерской княжеской семьи схеме. Вообще, именно с этого момента становится явным "княжеское воспитание" — тот минимум знаний, который будут получать все дети князя еще долгое время. В частности для сыновей это: — имя Игорь, — семилетнее обучение в храме Моранны (с рождения), — восьмилетнее обучение в корпусе амазонок, Для дочерей также применялась похожая схема, за исключением того, что в корпусе амазонок они проводили не восемь, а одиннадцать лет. Как минимум одна девочка из княжеской семьи оставалась в числе амазонок до смерти. Неизвестно — занимали ли они в корпусе высокие должности, неизвестно — определяли ли политику амазонок, но, как минимум, в любой момент времени в корпусе были представители княжеской семьи.
Существуют крайне серьезные сомнения по поводу родителей наследника трона. На момент его зачатия в 1349 году Слепому должно было быть 59 лет, а Софье — 48.
Конечно, существовали примеры рождения детей в подобном возрасте (например Софья Витовтовна родила сына в 44 года), но их распространенность — под большим сомнением. Система воспитания, созданная Игорем Слепым не позволяет однозначно доказать факт рождения. Но, тем не менее — именно этого княжича все считали наследником Белозерской династии. Слишком проявлялись в нем характерные черты князей-язычников. Они все были низкорослыми, мускулистыми, некрасивыми; талантливыми экономистами и религиозными фанатиками. И при этом — долгожителями.
Софья Юрьевна умерла в 1351 году, рожая последнего, шестого ребенка (девочку).
Тем временем отношения между Новгородом и Белозерском непрерывно обострялись.
Причин этому было несколько. Во-первых, действия некоторых новгородских отрядов в Подвинье иначе как "беспределом" назвать нельзя. Естественно, с такими бандами боролись. Естественно, эта борьба перерастала все в больший конфликт. Во-вторых, вологодское и двинское купечество постепенно усиливалось и осознавало свои интересы, и требовало хотя бы уравнять их в правах с купцами новгородскими (т. е. ограничить права новгородцев на территории язычников). В третьих, уже самим новгородцам все меньше и меньше нравилась фактическая потеря большей части своих земель. Это Язычник приносил Новгороду пользу, это его можно было считать "принятым" князем. Слепой же был иным. Мало того, что язычники резко ослабели в военном отношении и уже не могли так эффективно действовать против Ордена, Литвы и шведов; так они еще и христиан в правах ущемляли, и самостоятельность в экономических и политических вопросах проявляли. Последнее и Игорь 1 делал, но он делал это "вежливо" (с соответствующей дипломатической обработкой). Игорь 2 и его сестры дипломатами не были, и получалось непрерывное обострение ситуации. И, разумеется, было еще в четвертых — Иван Калита постоянно шел на обострение с Новгородом сам и толкал на это Белозерского князя.
Как результат — уже в 1331 году, новгородцы пригласили Наримонта Гедиминовича князем на северо-западные пригороды, тем самым согнав оттуда белозерского князя.
В ходе начавшегося конфликта московские войска ограбили окрестности Торжка, а Тальта отразила первую попытку захвата Черной Крепости. В результате этих событий Калита получил с Новгорода внеочередную дань, а язычники вынуждены были смириться с появлением Наримонта в Карелии.
Князь Наримонт был на редкость бездарным политиком и полководцем и уже в следующем году оказался в ордынском плену. Оттуда его выкупил Иван Калита и, крестив в православие, вернул в Литву.
В 1333 году началась новая война с Новгородом. Снова москвичи грабили Торжок и Бежецкий Верх, а единственные бои шли на Ладожском озере вокруг Черной Крепости (при этом отряды новгородских "охочих молодцев" заходили далеко на восток и угрожали Устюгу и Сестрорецку). В этой войне победителя не было, стороны остались при своих, не считая получения Калитой откупа с Новгорода. При заключении мира был заключен брак Семена Ивановича с Айгустой (Настасьей) Гедиминовной.
После окончания этого конфликта Иван Калита с сыновьями посещает Белозерск, где встречается с Игорем и Ольгой. Согласно летописям состоялся разговор с участием Ивана и Семена Московских и Игоря, Ольги и Ольты Белозерских. Считается, что именно в ходе этого разговора был сформулирован договор о главенстве над Русью.
Московские князья были впервые названы законными правителями всей Руси и правителями православного населения страны. Главою же русских язычников были признаны белозерские князья. Обе стороны считали, что Руси необходим единый лидер, а поскольку христиан было уже больше, им становился князь московский. При этом язычники получали огромную автономию во всех внутренних вопросах и сохраняли собственную армию, но полностью отказывались от внешней политики. Все последующие войны на западном и южном направлении язычники вели только по прямому приказу из Москвы (вне зависимости от того, как это было оформлено).
Естественно, так называемые "малые войны" в это число не входили.
В 1336 году Иван Московский все-таки "дожимает" Новгород и добивается выплаты значительной контрибуции. Однако поход на Псков срывается, войска собранные владимирским князем направляются против Литвы. В ходе этой войны новгородцы серьезно грабят территорию Белозерского княжества (возможно именно отсутствие отрядов ушедших на Двину позволило Калите добиться успеха).
В 1337 году начинается очередная шведско-новгородская война. Великий князь Владимирский вмешивается в нее только в 1339 году. Его внимание привлечено к события в Твери, куда вернулся Александр Михайлович. Так Ивану Калите вновь пришлось делить власть на Руси. В Твери Константин был вынужден добровольно уступить восстановленное им после погрома княжество брату. Александр привёл с собой из Орды двух послов — Киндяка и Авдула, "от коих вскоре тяжко пришлось тверской земле". Привёз он с собой и новых приближённых из числа прибившихся к нему в изгнании иноземцев, что не могло не огорчать его старых бояр. Вскоре несколько наиболее видных тверских бояр (Акинфичи и Андрей Кобыла) отъехали на Москву. По-видимому, Иван Калита сумел организовать противодействие Александру даже среди самой тверской княжеской семьи. Не прошло и года по возвращении Александра, как, согласно летописи, его домашние начали доносить на него как на изменника хану Узбеку.
Только в 1339 году московский князь смог убедить Узбека в измене Александра Тверского и добиться его казни. Параллельно с этим он добился отправки двух туменов против Литвы, которые в том же году вернули Смоленское княжество в состав Владимирской Руси, отбросив литовцев.
И уже в самом конце 1339 года московско-белозерские войска выступили против шведов, разбив их в Карелии и в очередной раз разрушив Выборг. При этом язычники ворвались в Выборг уже после формального заключения мира между Швецией и Новгородом (им страшно мешал этот город, поскольку запирал единственный приемлемый путь в Балтику, поскольку Неву новгородцы прочно заперли Орешком).
Уже в следующем году Калита потребовал с Новгорода "выход царев", что привело к новой войне.
В 1340 году умер Гедимин Литовский. В 1341 году умер Иван Калита.
Новым князем стал Семен Иванович Московский (Семен Гордый), который продолжил войну с Новгородом. В этой войне на южном направлении также шли активные боевые действия (Торжок дважды переходил из рук в руки). По условиям заключенного мира Новгород выплатил крупную контрибуцию.
В 1341 умер хан Узбек. Новым ханом после небольшой резни стал Джанибек. Князь Константин Суздальский добился выделения своих владений из состава Великого княжества Владимирского. К суздальским князьям территориальные претензии имели и язычники (на Городец), и москвичи (на Нижний Новгород). В этот раз Константин Васильевич одержал убедительную победу. Нижегородские сторонники Москвы были казнены, городецкие сторонники язычников бежали на север.
Несмотря на все договоренности, конфликт между Белозерском и Новгородом не прекращался. В 1343 году новгородцы снова совершили нападение на Двинские поселения. Считается, что группа бояр во главе с Лукой Варфоломеевым действовала "без новгородского благословенья". Возможно, причина в том, что этот поход был неудачен. Ушкуйники действовали в низовьях Двины, осаждали Усть-Пинегу, Усть-Вагу, Холмогоры и Белоград, но не смогли взять ни один из этих городов. Тем не менее, окрестности были ограблены и против них были брошены не только порубежные отряды Мары, но и главные силы язычников (храмовые отряды), которые Ольга повела лично.
Новгородцев удалось перехватить на обратном пути, и в упорном бою уничтожить.
По неизвестным причинам в том же 1343 году Тальту отзывают из Черной Крепости и направляют на восток княжества — строить Мангазею и дорогу к ней. (Возможно, именно отъезд Тальты и её людей привел к такому прорыву новгородцев, а возможно, что её отозвали из-за этого прорыва). Анализ событий показывает, что в начале 1340х годов эффективность управления княжеством временно выросла, причиной чего предположительно стало преодоление непосредственных эффектов от страшных потерь 1313–1317 годов. Следствием этого стала резкая активизация экспансии язычников в "неосвоенные" регионы в ближайшее десятилетие (в первую очередь освоение Вычегды и Вятки, занятие Кеми и основание Мангазеи и Колы). Позже стали сказываться "отложенные" эффекты — от спада рождаемости, и активность снова снизилась.
Бассейн Оби попал в сферу интересов княжества давно, но пристальное внимание ему стало уделяться уже в правление Слепого, после похода Ольты и Мары. За двадцать с лишним лет на Оби успели появиться поселения, подчиняющиеся белозерским князьям, и освоиться купцы. Логика событий требовала строительства крепостей, для чего и была направлена Тальта.
Место для строительства крепости было выбрано не самым удачным образом. Мангазея (позже — Старая Мангазея, еще позже — Лабытнанги) была построена на левом берегу Оби, в месте, где северный сухопутный путь через Урал выходил к реке. Во-первых, южнее к Оби выходил более используемый южный путь (Печорский), во-вторых, место подтапливалось. С другой стороны эта территория была безопаснее, чем места расположенные южнее и сюда было проще заходить кораблям, приплывшим по морю.
Через несколько десятилетий основное поселение перебралось на правый берег Оби (там вырос город Салехард), но на первом этапе подобный шаг был слишком рискован.
Помимо Мангазеи Тальтой были построены малые крепости на Печоре и Инте — в местах начала сухопутных путей через Урал, на реках Таз и Пур — ставшие базами для освоения этих рек. Также она начала методично продвигаться вверх по Оби, за пять лет добравшись до слияния Оби и Иртыша, где выросла крепость Ольта, позже ставшая основной базой для продвижения в Сибирь. Изначально эту крепость назвали Новым Сестрорецком, но в 1351 году переименовали в Ольту.
До 1350го года Тальта оставалась в Сибири, где и узнала о нападении шведов на Новгород (состоялся в 1348), и о вступлении Белозерска в эту войну на стороне новгородцев (в конце 1349 года). Получив эти известия, она направилась в столицу княжества, на подъезде к которой она получила известия о смерти сестры.
С 1344 по 1349 годы язычники не предпринимали никаких внешних акций. Только в конце этого срока новгородцы убедили их вступить в войну.
Шведы начали наступление на Новгород в 1348 году. Орешек был захвачен стремительно, и положение республики моментально стало угрожающим. Юрий Наримонтович (сын Наримонта и князь северо-западных предместий Новгорода) не смог оказать шведам серьезного сопротивления. В начале 1349 года новгородская армия попыталась отбить Орешек, но крайне неудачно. В результате этой осады псковские отряды не просто ушли домой, но Псков едва не начал войну против Новгорода. Понимая шаткость своего положения, новгородцы запросили помощи у Семена Гордого и предложили передать Карелию Слепому, признавая его "принятым" князем всех северных пригородов Новгорода (до того — его формально считали "принятым" на Двину, Онегу, Вятку и Пермь). К началу следующего года кризис был преодолен:
— Отряд Онцифора Лукина искусным маневрированием задержал крестоносцев — Пскову предоставили большие права и тем самым "утихомирили" его — Армии "низовских князей" начали выдвигаться на север — Отряды язычников уже вступили в бой.
Шведы также заметили надвигающуюся опасность и попытались разбить противника по частям, активизировав свои действия. Пока Владимирские войска неторопливо собирались, а псковская и главная новгородская армии ожидали их, шведы обрушились на отряды Лукина и Мары. Они знали, что Ольга с основными силами язычников соединилась с сестрой, но рассчитывали на победу. На северном берегу Ладожского озера осенью 1350 года произошло жестокое двухдневное сражение, закончившееся поражением шведов. Объективности ради следует заметить, что ключевую роль в победе сыграл Онцифор Лукин, который со своим отрядом обошел шведов и атаковал их с тыла. С другой стороны — основную тяжесть боя все-таки вынесли язычники. В этом бою особо отличился отряд амазонок (за более чем сорок лет, выросший до четырех тысяч бойцов). В этом бою погибли Ольга и Ольта Белозерские… Вслед за своим отцом они стали героями многочисленных легенд. Их жизнь и смерть были моментально мифологизированы.
Когда Тальта узнала о смерти самого близкого ей человека (они с Ольтой были близнецами), с ней случился нервный срыв (по крайней мере, нечто очень на него похожее). Она впала в состояние озверения. Прибыв к войскам и перехватив командование над ними (властно отстранив Мару), полубезумная женщина буквально истребила шведов в Карелии и Финляндии. Пленных казнили, абсолютно все поселения разорялись (не было взято ни одного выкупа). К счастью для русских, основные шведские силы были уничтожены, поэтому подобная глупость и дала позитивный результат — шведское влияние было уничтожено. На землях карелов и финнов не осталось ни одного христианского храма. Отряды язычников доходили до Ботнического залива. В этих операциях снова выделились амазонки — своей организованностью и дисциплиной. Не менее эффективно действовали "храмовники" (отряды храмовых воинов различных богов). Считается, что именно с этой кампании эти две силы стали основными (и наиболее боеспособными) частями белозерской армии. Даже дружина была менее боеспособной, все более превращаясь в администрацию.
Мир 1351 года был выгоден для Швеции. Новгород, не желая осложнений в балтийской торговле, ограничился возвратом к довоенной ситуации. Финляндия, фактически потерянная шведами, возвращалась к ним.
В Белозерском княжестве Тальта заняла пост, ранее принадлежавший Ольге — главного исполнителя при Слепом. Действуя более топорно, она, тем не менее, все-таки обеспечивала выполнение распоряжений брата. Первыми шагами Игоря и Тальты стали строительство крепостей Кемь, Беломорск, Кандалакша, Варзуга и Кола, и превращение Белого моря в Белозерское озеро. Параллельно с этим были "утверждены" флаги Белозерского княжества и корпуса амазонок. Молния давно была символом язычников, но только после гибели Ольги и Ольты на красном знамени княжества окончательно утвердились две золотые молнии. Символом же амазонок стало изображение двух обнаженных целующихся девушек на неизменном красном фоне.
Ни Мара, ни Ника не бросили сестре вызова в борьбе за власть, поскольку обе были равнодушны к ней. Тем более что Ника умерла уже в следующем году, пытаясь найти лекарство от чумы.
Чума пришла на Русь в 1352 году. На севере, на территории, контролируемой язычниками, она проявилась намного слабее чем, на остальной части страны, но при этом добралась туда раньше чем, например, на Москву. Белозерское княжество оказалось первым из русских, в котором с чумой попытались бороться организованно.
И занялась этим, естественно, Ника, считавшаяся наиболее образованной в княжеской семье.
Ей многого удалось добиться. Понимание, что чуму разносят крысы и мыши, что чума передается при контакте людей друг с другом, что некоторые народные обычаи помогают распространению чумы. Именно она настояла на введении пятидневных карантинов (жесточайших — тотальных и кровавых), которые и сыграли решающую роль в прекращении эпидемии на севере Руси. Она сумела выиграть у болезни более четырех месяцев — в Белозерском княжестве уже к Новому году люди перестали умирать от неё, в то время как на остальной Руси — только к лету.
Она стала одной из последних жертв этой эпидемии…
Вслед за сестрами она попала в народные легенды…
Оговорюсь — я умышленно привожу хронологию по новому стилю. Мне конечно известно, что на Руси смена лет была никак не зимой, и что летоисчисление велось от сотворения мира, но для упрощения я использую именно современную хронологию.
Перед своей смертью Ника смогла убедить брата и сестру в необходимости создания медицинской службы, охватывающей все население княжества. Неизвестно, удалось бы ей убедить князя в необходимости таких трат останься она в живых, но волю умершей младшей сестры он попытался выполнить. Учитывая некоторое обострение отношений с жрецами, имевшее место в этот период, Слепой создавал медслужбу на основе "светской" администрации (той самой бюрократии). Самой многочисленной частью этой службы стали деревенские знахарки, а основой — несколько десятков княжеских чиновников, которые вели их учет. Фактически, "служба" занималась выдачей лицензий всем желающим после проверки их квалификации (во многом — формальной) и вела учет их нахождения. Считалось, что знахари должны диагностировать болезнь и лечить наиболее простые случаи. Для всего прочего существуют храмы. Основной же их задачей было вовремя определить эпидемию и не допустить её распространения. В случае получения известий об эпидемии их функции состояли "закрытии" своих поселений. В принципе, все это происходило и в других княжествах, просто язычники придали этим действиям организованные формы.
Эта эпидемия помимо прямого вреда, принесла Игорю Слепому еще и иной вред.
Построенная им "храмовая вертикаль" впервые "показала зубы". Многие из жрецов и волхвов начали искать "отравителей" и обвинять женщин-знахарок в распространении чумы. У князя хватило влияния, чтобы остановить их, но делать это пришлось угрозами и обещаниями. Жестокий пример с переходом большей части храмовых воинов Одина в храм Баст (и иными экономическими действиями), отбросил сильнейший из скандинавских храмов в число второразрядных и напугал всех остальных верховных жрецов. С тех пор они стали намного большее внимание уделять идеологической подготовке своих служителей. Храм Одина оказался ослаблен и более не смог подняться выше третьего места среди скандинавских (слабейших из всех), безнадежно проиграв культам Фрейи и Локи. С этого момента оформляется основное противостояние Языческой Руси — с одной стороны "проправительственные" жрецы Моряны, Йомалы, Афины, Артемиды, Баст и Сохмет при поддержке менее сильных иерархий Аполлона, Анат, Астарты и Хель; с другой — самые сильные храмы Перуна и Велеса (со слабой поддержкой экс-славянских и экс-скандинавских культов).
В этот раз кризис завершился полной и убедительной победой князя, но прозвенел первый тревожный звонок.
В 1353 году Игорь Слепой признал Ивана Ивановича Московского своим сюзереном.
Отношения Москвы и Белозерска не изменились.
В 1354 году в Новгороде Онцифор Лукин реформировал систему управления. Лидер Неревского конца, сын Луки Варфоломеева был наиболее опасным и последовательным врагом белозерских князей. Даже совместная война против шведов и роль сыгранная им в Ладожской битве не изменили ситуации. Как результат — реформа имела неоднозначные последствия для язычников. В краткосрочной перспективе — с одной стороны, уход Лукина из политики был плюсом, в другой — перестав отвлекаться на глобальные вопросы, он сосредоточился на экономике и заметно потеснил белозерцев на Онеге. В долгосрочной же перспективе возможность влиять на Новгород резко сократилась. Эта реформа послужила причиной многих войн между Новгородом и Белозерском, поскольку само существование "князей на пригороды" по ней отменялось. Другими словами были отменены договоры, на основе которых Двиной, Печорой, Пермью, Вяткой, Корелой, Кемью и Онегой владели Белозерские князья.
Конечно, оставались ярлыки, выданные Тохтой и Менгу-Темиром, оставался договор 1293 года между Новгородом и Игорем Язычником, оставались более ранние договора…
Но все это было ордынское — решенное либо прямо в Орде, либо подписанное под угрозой ордынских отрядов. Т. е. — Новгород в любой момент мог и не признать этих постановлений, а язычники уже не могли апеллировать к хану, поскольку были противниками нынешнего режима (и только наличие более срочных проблем вкупе с отдаленностью княжества спасало их от карательного похода).
В 1358 году в Орде начинается Великая замятня — война нескольких претендентов за власть. Против Бердибека выступили Кульпа и Наурус. Орда резко слабеет и уже не способна охранять свои границы. После смерти Бердибека в 1360 году в войну вмешался Хызр.
Одним из первых слабость Орды осознал Игорь Слепой. Он ждал этой резни с момента своего восхождения на престол. По его расчетам, она должна была начаться еще после смерти Узбека, но не началась — Джанибек оказался неожиданно умен и смог удержать власть. Хаос начался только после его смерти.
В 1359 году умер Иван Московский. Контролировавший в тот момент столицу хан Наурус передал великое княжение Владимирское суздальским князьям. Игорь Слепой подтверждает свою верность Москве, продолжая именно туда отсылать деньги и признавая Дмитрия Ивановича своим сюзереном.
В 1360 году Тальта с крупным отрядом спускается по Вятке и Каме и в месте впадения последней в Волгу основывает крепость, позже названную её именем. В следующем году она строит "обеспечивающую" крепость у слияния Вятки и Камы. Эти два укрепления позволяют провести быстрое освоение Камы. За 20 лет, несмотря на многочисленные набеги "диких" татар по Каме и Вятке появляется множество языческих поселений.
В том же году новгородские ушкуйники проводят первый крупный набег на поволжские ордынские города и грабят Жукотин.
В 1361 году после сорока восьмилетнего перерыва язычники вновь начинают участвовать в ордынской политике. В этот раз они делают ставку на наиболее "диких" правителей — выходцев из Белой Орды Орду-Шейха и Амурата. Орду-Шейх на месяц берет власть в Золотой Орде, но гибнет. В следующем году его сын Амурат, которого финансировали и московские князья, захватывает власть.
В 1363 году москвичи "переметнулись" на сторону Мамая. Белозерских денег оказалось недостаточно, и Амурат потерял трон. В следующем году он был убит.
Можно предположить, что в случае его полной победы Слепой мог попытаться изменить отношения с Москвой, почему и пошел на некоторое обострение. Однако в ключевой момент, когда Дмитрий Суздальский попытался воспользоваться ярлыком Амурата, войска язычников выступили на стороне Дмитрия Московского. Возможно, причиной стала реальная оценка сил и отсутствие ордынских войск, способных выступить против Москвы.
В 1364 году на Руси началась новая эпидемия чумы. Земли язычников пострадали от неё в наименьшей степени. За 10 лет удалось обучить население действиям при эпидемиях. После этой эпидемии князь ввел смертную казнь за убийство кошек.
Параллельно с этим были сформулированы стандарты двух кошачьих пород — русская голубая и русская черная. Первая специализировалась на уничтожении мышей, вторая — на уничтожении крыс. Считается, что подобные решения были приняты по настоянию жрецов Баст и Афины.
В 1364 году умерла Тальта. Причина неизвестна, но считается, что она погибла в бою или же совершила самоубийство. В сущности, это одно и тоже, поскольку участие в бою в возрасте семидесяти четырех лет является ничем иным как формой самоубийства.
Слепой снова потерял своего главного исполнителя и, учитывая нежелание Мары заниматься чем-либо не связанным с войной, был вынужден реформировать систему управления княжеством на высшем уровне. Основным элементом стало создание Княжеского Совета. В него он собрал наиболее влиятельных на тот момент лиц (это также хорошо показывает ситуацию в княжестве). В Совет вошли:
1. Мара. Её участие в совете было во многом формальным. Первые несколько лет она его игнорировала.
2. Григорий Антеров. Виднейший представитель вологодского купечества. Ровесник князя, бывший христианин, разбогатевший на двинской торговле (внутренней торговле!) и поклонявшийся Афине. Один из его сыновей был градоначальником Вологды, другой продолжал дело отца. Дочь возглавила храмовую дружину Артемиды, внучка была не последним человеком в корпусе амазонок, внуки торговали на Каме и Оби. Их финансовое могущество требовало уважения к себе. При этом Григорий прекрасно понимал, что именно в этом государстве они получают свою немалую прибыль и дважды безвозмездно снабжал Слепого средствами на внеплановые "дары" Ивану Калите.
3. Анна Сентрелина. Одна из первых амазонок (четвертый выпуск). Одна из первых покинувших корпус (и первая — о которой это известно достоверно). Успела побывать градоначальником Белозерска и Сестрорецка, была одной из доверенных лиц Ольги, негласно отвечала за сбор налогов. Её дочери были жрицами Афины и Афродиты. В целом — она была представителем "дворянства мантии". Непосредственно перед этим назначением руководила медицинской службой.
4. Пулад-бек (в московском варианте произношения — Бекбулат). Еще мальчишкой сражался на стороне Ильбасмыша, а позже ушел на земли русских язычников. К этому моменту он стал наиболее известным из участников того боя (после княжеской семьи, естественно), почему и превзошел по влиянию даже Чингизидов. Один из лучших воевод Белозерска (хотя и уступал своему сыну).
5. Байдар
6. Дува. Оба они были потомками тех двенадцати Чингизидов, которые приняли приглашение Слепого и поселились на его землях. К этому моменту первый выделялся своим дипломатическим талантом, а второй негласно считался лидером бывших ордынцев.
7. Анда — Волк. Основатель рода Андамовых, неплохой воевода. Выходец из древнего финского рода.
С 1366 года в состав Совета был введен еще один человек. Наследник трона пятнадцатилетний Игорь Игоревич.
Юный княжич только-только завершил свое обучение в корпусе амазонок и был не готов править. Однако Слепой чувствовал, что скоро умрет, и постарался показать наследника — во избежание проблем при передаче власти. Сын не походил на того отца, которого все знали. Пожалуй, только Мара помнила Слепого молодым и могла увидеть в племяннике фамильное упорство и родовую кряжистость. Все потомки Игоря Слепого были такими — ужасающе последовательными, непреклонными, фанатичными по характеру и низкими, широкоплечими, очень мощными внешне.
В 1367 году Белозерскому князю удалось добиться крупного успеха. После поражения Булгарского хана Булат-Тимура от Олега Рязанского, они помогли Сарайскому хану Азизу захватить Булгарию, за что получили ярлык на Камские земли. Сложилась парадоксальная ситуация когда деньги язычников шли сразу двум враждующим ханам — Мамаю через Москву и Азизу напрямую. И снова повторилась старая история — северных средств не хватило, и ставленник Мамая оказался сильнее. Однако уже в следующем году Игорь нашел нового претендента, который и выбил Мамая из Сарая. И снова средств из Белозерска не хватило — в 1369 хана Асана выбили из столицы.
Русские язычники помогли ему утвердиться в Булгаре, которым он правил до 1376 года.
В результате всех этих интриг Белозерский князь смог обеспечить семилетний мир на юге своих земель, в ходе которого Кама и Вятка были частично освоены.
Ключевая южная крепость получила имя Тальта, а обеспечивающая её крепость у впадения Вятки в Каму — Таэльта.
В 1368 году Ливонский Орден совершает нападение на Псков, который просит помощи у сильнейшего князя Руси. Все внимание Москвы обращено на Тверь, и московские бояре Феофан Бяконтов и Дмитрий Зерно привезли в Белозерск распоряжение помочь псковичам силами язычников. В 1369 году первые отряды язычников вступают в бой против немцев. На этот раз князь ограничился посылкой небольшого, но отборного отряда — сводный полк храмовых гвардейцев. С армией шел наследник трона.
Активная фаза войны продлилась два года.
Зимой 1369–1370 года Ольгерд нападает на Московское княжество, разбивает москвичей и осаждает Москву. Несмотря на кажущуюся полную победу, он быстро заключает мир на весьма мягких условиях. Основными причинами такого миролюбия стали действия Белозерского и Рязанского князей энергично выступивших против него.
Летом 1370 года московская армия наносит ответные удары по союзникам Ольгерда — Смоленскому, Брянскому и Тверскому князьям. Войска язычников принимают в них участие. Литовцы не смогли вовремя помочь своим сателлитам, поскольку весной были разбиты немцами в бою под Рудавой. Только зимой 1370–1371 года они смогли вмешаться. Стремительный рейд литовской конницы оказался полной неожиданностью для московских воевод, и противник снова осадил столицу. Однако на этот раз москвичи повели себя более уверенно, ожидая подхода союзников с севера и юга, и Ольгерд заключил невыгодный для себя мир без всяких условий (фактически "сдавая" Михаила Тверского и Дмитрия Брянского, и признавая московские приобретения).
В 1371 году Тверской князь добивается у Мамая ярлыка на Великое княжение и начинает войну против Москвы. При этом основной удар он наносит на севере Руси, захватив Кострому и Углич и осаждая Белозерск. Под языческой столицей тверская армия завязла и спустя полгода отступила назад. В это время Дмитрий Московский вернул себе занятые города и пограбил тверские земли.
Тем временем зимой 1370–1371 годов хан Асан Булгарский при поддержке отрядов амазонок разбил ставленника Мамая хана Мамат-Султана, удержав за собой Булгар. В этой кампании на стороне претендента действовали отряды суздальского и нижегородского князя. Сразу после этой победы амазонки приняли участие в боях за Сарай на стороне вдовы хана Азиз-шейха Тулунбек-хатум. Она смогла захватить трон и продержаться на нем до 1372 года.
Одной из причин её поражения, равно как и причиной для московско-рязанской войны стала смерть престарелого Белозерского князя Игоря Игоревича II Слепого.
Самый опытный князь Руси просто в силу своего возраста, и как следствие — связей и опыта обладал огромным влиянием и манипулировал многими событиями. К старости его прямолинейность была несколько сглажена, что имело заметные положительные последствия для княжества. Он умудрялся без всяких негативных последствий поддерживать враждующие группировки на Руси и в Орде, при необходимости провоцируя конфликт или же не допуская его. Возможно, это происходило и вопреки его усилиям — существует мнение, что Мамая он никогда не поддерживал, а просто оставался союзником Москвы — но последствия были именно таковы.
За свою жизнь он успел добиться многого. Очень многого. Став князем после чудовищного поражения, в момент, когда само существование княжества было под вопросом, он оставил сыну крупнейшее и сильнейшее государство Руси. Белозерское княжество один на один было сильнее даже чисто Московского княжества, уступая только Великому княжению Владимирскому в момент, когда оно находилось в руках Москвы. Любой другой Великий князь все равно был слабее язычников. Конечно, слабость Москвы была только видимостью, поскольку большинство её владений формально относилась к Великому княжению.
За время правления Слепого территория его княжества выросла в три раза.
Объективности ради необходимо заметить, что большая часть приобретенных земель еще при его отце входила в "сферу влияния" язычников. Однако именно в его правление эти территории прямо и полностью вошли в состав княжества. Численность населения увеличилась еще в большей степени — не в три, а в четыре раза (сказался естественный прирост). При этом армия выросла в заметно меньшей степени.
Причиной этого стала и чрезмерная численность войск при Язычнике, и отделение администрации от дружины при Слепом.
Для сравнения — Игорь Язычник повел в степь против Узбека более тридцати тысяч человек (в том числе — более десяти тысяч дружинников, и двадцать с лишним тысяч ополченцев). По расчетам воевод перед смертью Слепого язычники могли выставить около восьмидесяти тысяч бойцов (чуть менее), т. е. — армия увеличилась только в два раза. Необходимо также учесть, что это "расчетные" данные, которые были завышены. Реально же в 1380 м году Игорь Третий собрал только тридцать тысяч бойцов — даже меньше чем его дед. Данную цифру следует признать более соответствующей действительности. Конечно, они были лучше вооружены и лучше подготовлены, конечно, еще оставались войска на территории княжества, но все равно Белозерское княжество могло позволить себе большую по численности армию.
Организационно войска русских язычников можно разделить на три части.
Наиболее грозной из них, вне всякого сомнения, были отряды храмовых гвардейцев, численность которых достигла трех тысяч бойцов. У них были и слабые черты — неумение действовать в составе крупных соединений и внутренние конфликты. Самыми крупными были контингенты храмов Перуна и Велеса. "Белые волки" первого и "Туры" второго суммарно составляли около трети от числа всех храмовников. Следующими по численности были двухсотенные отряды Аполлона и Баст. Все же остальные отряды имели еще меньшую численность. К счастью для княжества авторитет Слепого был непререкаем, и он мог напрямую отдавать приказы командирам отрядов не консультируясь с Верховными жрецами, что и позволяло эффективно применять подобные войска. Именно поэтому прекрасно обученные и вооруженные фанатики служили главной ударной силой во всех войнах языческого княжества.
Амазонки (следующая часть войск) были индивидуально слабее, не были настолько прославлены, но были преданы режиму и намного лучше подготовлены к крупномасштабным боям. За пятьдесят лет их численность превысила одиннадцать тысяч. Они, в свою очередь, делились на несколько отрядов. Наиболее боеспособным был четырехтысячный прайд, участвовавший во всех вооруженных конфликтах княжества. Примечание: теория о том, что "сила важна при рубке дров", а в бою основную роль играют скорость, выносливость и подготовка — можно сказать провалилась. Женщины способные превзойти или быть на равных с обученным дружинником встречались не часто. Поэтому основная ставка в подготовке амазонок была сделана на групповой бой. Поэтому четырехтысячный отряд — это тысяча звеньев по четыре бойца в каждом (и подготовка была именно на действия в составе четверок). Для тяжелой пехоты амазонок ставка делалась на пятерки и терции — пятидесятки. Этот отряд был подготовлен как к действиям пешим порядком в условиях пересеченной местности (так называемой малой войне), так и серьезным сражениям в конном строю. Те девочки, которые оказывались недостаточно храбрыми или ловкими попадали в состав шеститысячного легиона — тяжелой пехоты корпуса. К числу его линейных бойцов относились только четыре с половиной тысячи амазонок, разбитые на три когорты (или девять баталий, или девяносто терций), остальные же являлись вспомогательными бойцами, ограниченно годными к серьезному бою. Данный легион был рассредоточен по всей территории княжества, и на сбор его баталий и терций требовалось более года (почему и использовался он весьма и весьма нечасто).
Также имелось несколько отдельных отрядов. В первую очередь — отряды "Ольта" и "Тальта" в четыре сотни клинков каждый. Первые из них служили охраной князя и его семьи, и, соответственно, в их число входили лучшие бойцы. Изначально они получили большой боевой опыт, но после смерти Ольги и Ольты в боях участия не принимали.
Второй из отрядов — еще никому не известный — обеспечивал оборону крепостей Тальта и Таэльта (это в будущем красно-белые станут единственным из боевых отрядов амазонок получивших собственное знамя и прославится в боях с казанскими татарами, так ни разу и не сдав крепость). Эти 10800 бойцов составляли ту часть амазонок, которую можно было реально задействовать в бою. Еще имелся отряд "Диких Кошек" (разведка корпуса), имелись таинственные "Серые сестры" (служба внутренней безопасности), имелись воспитатели в центре подготовки, но для серьезного боя никто из них не годился по самым разным причинам.
Остальные войска княжества представляли собой ополченцев.
Примерно три тысячи из них обладали реальным боевым опытом, заработанным в боях с новгородскими ушкуйниками и татарами. Это те лихие бойцы, которые ходили в Сибирь за мехами, охраняли купеческие караваны и принимали участие в новгородских походах. Где-то половина из них на постоянной основе работала на купцов, другая предпочитала действовать самостоятельно (и о силе семьи Антеровых — около пятисот таких головорезов служило им; в то время как Анда — Волк выводил только полсотни своих воинов). Среди них были воины, превосходившие по подготовке даже храмовников (и резко уступавшие им в фанатизме), среди них были и женщины (как раз с 1370го начинается возвышение сестер Утмаровых).
До этого момента численность войск примерно соответствовала приведенным значениям. А дальше начинаются расхождения между расчетными и реальными цифрами.
Более или менее боеспособным были ополчения бывших кочевников, ушедших на Русь при Язычнике. Считалось, что 12 Чингизидов осевших на языческих землях соберут не менее двенадцати тысяч всадников, особенно если учесть, что еще Слепой увел на Русь не одну тысячу ордынцев (он набирал людей в Орде минимум дважды). Ну… в крайнем случае… десять тысяч можно собрать… Однако, в 1380 м году оказалось, что в бой способны пойти только пять тысяч. Остальные же расселились по территории княжества, рассеялись и вышли из подчинения своей старой знати.
Некоторые из них вошли в число храмовых бойцов, некоторые — стали жрецами и шаманами, многие стали числиться как купеческие охранники… Причины были самыми разными, но в результате число конных воинов стало намного меньше планируемого.
И, наконец, имелось еще "обычное" ополчение — крестьянское и городское.
Формально — от двадцати до сорока тысяч, реально — около десяти (только эти десять тысяч оказывались вооружены в соответствии с требованиями князя — шлем, хоть какая-то кольчуга, щит, копье, топор). В результате, когда потребовалось выставить войско для серьезного боя против Мамая, князь собрал только десять тысяч (и это с учетом опытных воинов, исчисленных выше).
За время правления Слепого на севере Руси начала складываться новая нация.
Таинственное название "орки", еще не получило распространения, но уже звучало при княжеском дворе и в капищах. В этом народе объединялись оседлые славяне и финны, степные, тундровые и таежные кочевники.
Следует также отметить создание Игорем Вторым "храмовой вертикали" — структурирования религии, разделения церковнослужителей на шаманов, жрецов и волхвов, появление большого числа новых храмов и капищ.
Шаманы стали аналогом сельских священников. Они поклонялись всем богам, проводили простейшие обряды и определяли за помощью к какому богу необходимо обращаться в том или ином случае. Нередкими стали случаи появления дикарей на улицах Белозерска и Сестрорецка, которые искали тот или иной храм, потому что их "шаман послал".
Жрецы служили только конкретному богу, причем при храмах. Они составляли основную часть священничества, вели интриги, боролись за власть и влияние. В тоже время, осуществляли связь с богами, учили и лечили. С некоторой натяжкой можно сказать, что они стали аналогом монахов и "белого духовенства".
И, наконец, волхвы были отшельниками, не имевшими аналогов в христианстве.
Возможно, при победе нестяжателей нечто подобное могло появиться и у них. Эти отшельники, формально не имевшие никаких рычагов власти, тем не менее, обладали огромным влиянием.
Капища были храмами для "посвященных". Если обычные храмы были предназначены для населения и строились с целью охвата максимально большего района (не забудем и о финансовых потоках), то эти стояли вдали от населенных пунктов, и попасть в них было очень непросто.
Фактически именно Игорь Слепой создал то государство язычников, которое впоследствии стало известно. Именно он признал себя вассалом Москвы (и неважно, что перед смертью он пытался вновь обрести самостоятельность путем ордынских интриг — все равно не удалось). Именно он определил основной вектор развития княжества — на восток и север. Именно он превратил Белозерское княжество в княжество Сестрорецкое (и опять-таки неважно, что столицу перенес его сын — все свое правление Слепой усиливал именно Сестрорецк и только слепота, и связанное с ней нежелание путешествий держали его в Белозерске). Конечно, и Белозерск при нем не пришел в запустение, и пригороды располагались уже на двух берегах Белого озера — южном и восточном (в отличие от "переезда" с восточного берега на южный, имевшего места в РИ). Но именно в Сестрорецке строились самые крупные храмы — в обязательном порядке для каждого нового божества, и именно в Сестрорецке был создан центр обучения амазонок.
Именно он создал его элиту — всех этих Антеровых, Сентрелиных, Утмаровых, Андамовых, Аргаловых, Панковых, Укириговых, Людовых, Моряновых, Бекбулатовых и многих иных. И снова не играет никакой роли то, что Утмаровы стали известны уже после его смерти, что полулегендарный "воевода Панк" был самым известным полководцем его внука. Их все равно относят к числу его "выдвиженцев", поскольку не будь корпуса амазонок — две сестры из холопской семьи так и сгинули бы в безвестности (и уже позже незаурядный военный талант обоих позволили им вырваться из корпуса, в котором очень многим честолюбивым девушкам оказывалось тесно, и стать основательницами собственной фамилии). Поскольку не создай Слепой возможностей для интеграции "инородцев", тот же Панков так и остался бы безвестным вогульским охотником.
Многое можно сказать о князе Игоре Слепом. Он очень много достиг и многого добился. И, по большому счету, только в одном ему не повезло — народ его "не признал" и в народные легенды попали его отец и его сын.