Часть 19. Новый наследник

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Часть 19. Новый наследник

Потеряв за два месяца двух сыновей, Паук от войны устранился. Амазонки были отведены на север (на юге остался только один отряд в четыре сотни клинков); южная конница и пятитысячное войско наемников были полностью подчинены московским воеводам. В результате сестрорецкая армия действовавшая против Литвы на главном направлении уменьшилась до 10–15 тысяч бойцов. Это же войско использовалось и для отражения татарских набегов. Василий Московский в этот момент оказался не в состоянии продолжать активные боевые действия, в первую очередь из-за нехватки средств которые были направлены на экстренное восстановление укреплений Смоленска и Киева. Сигизмунд Польский в результате победы под Оршей также был неспособен перейти в наступление (слишком дорогой ценой она была добыта — потраченные средства и войска оказались невосполнимы). В результате война приняла затяжной характер, так как ни одна из сторон не имела заметного превосходства над другой. Поэтому обе стороны принялись искать себе союзников.

В 1515 году умер старый Крымский хан Менгли-Гирей — надежный союзник Ивана Третьего и менее надежный, но все-таки союзник, Василия Третьего. Ему наследовал его сын — Мухаммед-Гирей, который отказался от союза с Москвой и поддержал Литву.

В результате с 1516 года Московский и Сестрорецкий князья серьезно озаботились укреплением своих южных границ.

В частности московское правительство стало создавать оборонительную линию по Оке (Калуга — Серпухов — Коломна) и активизировало строительство укреплений в Киеве.

Сестрорецкий князь в это время строил засечную линию Белев — Одоев — Рязань — Мещера и линию обороны по Десне и Сейму (Чернигов — Путивль — Рыльск — Курск).

Данные оборонительные линии еще не составляли единого целого и потому их можно было обойти, но все равно сыграли ключевую роль в отражении набегов 1517 и 1518 годов.

В 1517 году хан Мухаммед-Гирей направил на Русь двадцатитысячную группировку, которая была разбита в сражении под Тулой. Основной причиной победы стало взаимодействие московских и сестрорецких войск — своевременный подход от Серпухова и вступление в бой московских полков под командованием князя Воротынского. В том же году язычники "вернули долг" успев на помощь отрядам Андрея Булгакова, которого Сигизмунд осадил в Великих Луках. Менее масштабный набег крымских татар в следующем году принес намного больше вреда. Всего лишь один тумен смог обойти обе оборонительные линии язычников (пройдя восточнее Курска они не доходя до Белевских засек повернули на запад) и разграбить Мценск и Карачев. Московские войска под командованием князя Шуйского не смогли или не захотели помочь сестрорецким отрядам. На обратной дороге татар перехватили Курские и Елецкие дружины, которые отбили большую часть полона, но это послужило слабым утешением. Тем не менее два набега подряд закончились поражениями и несколько лет крымцы не рисковали нападать на Русь. Они сосредоточили свои усилия на Казани в которой в 1518 году скончался хан Мухаммед-Эмин и Мухаммед-Гирей смог возвести на трон своего родственника Сагиб-Гирея. Однако борьба за Казань затянулась на несколько лет, поскольку Василий Московский выдвинул своего кандидата — тринадцатилетнего Муромского князя Шах-Али.

В 1518 году скончался князь Семен Калужский и Можайский. Его удельное княжество было упразднено, тем более что ни жены ни детей у него не было (Василий запрещал ему вступать в брак).

Все это время Игорь Шестой посвятил обучению своего нового наследника — Игоря Ледяного. К этому моменту четвертого сына князя уже свыше десяти лет готовили как помощника своим старшим братьям, а не как будущего князя. И в рамках этой подготовки старательно отучали принимать самостоятельные решения по важным вопросам. Анализировать ситуацию он умел прекрасно, принимать неважные или немасштабные решения — просто великолепно, но брать ответственность на себя… от этого его отучили. Иначе говоря из Ледяного вырастили прекрасного боярина и воеводу, но не князя. Теперь приходилось переделывать девятнадцатилетнего человека. Во многом именно этим объясняется излишне авантюрная политика язычников на западном направлении в последующие годы. Не менее важной причиной стала уверенность в собственных силах и значительный экономический (финансовый) перевес над всеми соседними государствами. После того как в самом начале века началась постоянная торговля с Китаем и Средней Азией и была реквизирована большая часть храмовых сокровищ Сестрорецкое княжество на какое-то время стало одним из богатейших государств Европы.

После того как в 1502 году Утмаров решил, что его не устраивает содержать торговые "представительства" в Самарканде и Бухаре совместно с Антеровыми и основал собственные… После 1506 года в котором Китай успешно посетили и вернулись два торговых каравана (отправлялось больше, но целых три экспедиции не вернулись)… Какие могут быть сравнения? С кем? С Москвой? Которая могла торговать только с Персией? С Польшей и Литвой? Которые к мировой торговле доступа вообще не имели? С Данией? Она — да, могла. Но в ней пылала междоусобная война, но ей противодействовала Ганза и потому в этот момент она была финансово слаба. С Германией? Разделенной на несколько десятков государств, в которой не стихали крестьянские восстания? С Ганзой? Которую разногласия между Бременом и Гамбургом с одной стороны и Любеком с другой уже фактически разделили на две части, которую Кристиан Второй вытеснил из датских проливов, которую уже "попросили" из Англии и Голландии? Несерьезно… Так и получилось, что в этот момент, в эти несколько десятилетий Сестрорецкое княжество имело средства на финансирование всех своих начинаний.

С 1514 года в Германии непрерывно шли крестьянские восстания. В 1517 году их "подогрел" Мартин Лютер опубликовав 95 тезисов по которым у него были разногласия с католической церковью. Так в Европе началась Реформация, а крестьянские восстания приобрели религиозный оттенок. В 1518 году при помощи агентов сестрорецкого княжества (в первую очередь разведки амазонок — Диких Кошек) в Верхней Швабии возник Красный отряд. Цель его создания была двоякой. Одной из причин стала попытка внедрить в массы языческую идею, другой — желание использовать данный отряд для силовой поддержки. Честно говоря обе запланированные цели остались невыполненными. Пропаганда политеизма имела крайне ограниченный успех, а участвовать в боях против поляков в 1519–1524 годах бунтовщики не захотели (каждый раз когда в этом отряде возникала необходимость оказывалось, что в приемлемые сроки он не успевает дойти из Альпийских предгорий в Пруссию). Тем не менее действия этого Красного отряда спасли жизнь нескольким языческим разведчикам и позволили в 1520 году нанять несколько тысяч швейцарских наемников.

В 1519 году стараниями Василия Московского и Игоря Сестрорецкого магистр Тевтонского ордена Альбрехт Брентонбургский объявил войну Польше и Литве. Однако силы были несоизмеримы и орденское войско оказалось разбито очень быстро. В этой ситуации Игорь Паук был вынужден послать ему крупные подкрепления. Фактически с лета 1519 года войну в Пруссии вели язычники — Орден находился на вторых ролях.

В 1514–1519 годах амазонки смогли сформировать еще два легиона. И снова странный шаг — те легионы, которые Стратег подготовил и успешно применил в боях, были распущены и в бой пошли вновь созданные части. С другой стороны легионы и создавались как сугубо временная структура (все-таки они были ополчением, а не боевыми частями). В Пруссию пошли они и один из боевых прайдов. Также в бой была направлена часть храмовых дружин и наемные отряды.

Переправа в Пруссию настолько крупного войска и его последующее снабжение стали свидетельством успешности действий Игоря Ледяного на посту воеводы — наместника Карелии и Финляндии, а также показателем развития языческой торговли на Балтике.

При основании Александрии ни один сестрорецкий купец не вел морскую торговлю с странами Западной Европы (это ганзейцы и датчане приплывали на Ладожское озеро, а не наоборот). Сейчас же у язычников нашлись корабли для переправы десанта.

Конечно, помимо своих, пришлось фрахтовать и датские суда. Это было не сложно потому что король Дании вел войну против шведских сепаратистов и старался не обострять отношения с соседями. Но необходимо учесть и то, что наиболее крупные капиталы на Балтике присутствовали крайне мало, сосредоточившись на налаживании торговых путей в Среднюю Азию и Китай. В частности из трех богатейших семей — Антеровых, Сентрелиных и Утмаровых — первые вообще с Европой не торговали, а вторые имели только один свой корабль. И только Утмаровы содержали на Балтике более — менее приличный флот из десятка судов. Основной объем торговли обеспечивали менее богатые и влиятельные (а следовательно и более мобильные, легкие на подъем и склонные к авантюрам) семьи.

Попыток помешать переправе не было. Сработал и фактор неожиданности и количество отправленных войск. Рижские и Ревельские суда пытавшиеся перехватить эти эскадры и отдельные корабли сами оказались взяты на абордаж (артиллерия еще играла незначительную роль, а в ближнем бою основную роль играют численность, вооружение и подготовка в чем набитые бойцами транспорта имели явный перевес).

Удар нанесенный язычниками в 1519 году был страшен. Удачно комбинируя три фактора — численность и подготовку своей пехоты, действия Диких Кошек и огромные финансовые средства потраченные на взятки гарнизонам, легионы амазонок смогли последовательно взять Эльблонг, Мальборк, Хелмно и Торунь, а также несколько десятков менее значительных замков. Все полевые сражения амазонкам удалось свести вничью. В каждом из них шла война нервов — польская конница надеялась, что пехота дрогнет, а легионы верили, что всадники остановятся или отвернут. В результате все решали лошади, которые отказывались идти на монолитный строй ощетинившийся копьями. Западная Пруссия, занятая поляками не так давно, была ими потеряна.

Это успешное наступление остановили только осенние дожди. К этому моменту язычники и тевтонцы взяли под свой контроль всю Пруссию, отрезав Польшу от Балтики. Верность Сигизмунду сохранял только Данциг, атаку на который Игорь Ледяной счел преждевременной.

Зимой боевые действия не велись. А весной сестрорецкие войска потерпели первую неудачу. Операция по захвату Данцига провалилась. Нет, каждый этап в отдельности был удачен — Дикие Кошки смогли набрать в городе несколько десятков бойцов с которыми захватили ворота. Легион амазонок скрытно подошел к городу… Вот только между этими событиями прошло двое суток… Обычная несогласованность — одни были вынуждены выступить раньше по объективным причинам, другие из-за необходимости скрытного подхода на день задержались. А результатом стала гибель нескольких девушек из числа Диких Кошек и бесплодное стояние Третьего легиона под стенами (без осадных орудий). Именно после этого события руководство амазонок приняло решение о создании отряда Диких Рысей — отряда силовой поддержки разведки корпуса. Взаимодействие Кошек и Рысей отрабатывалось и подобных провалов более не возникало.

Еще одним результатом этой неудачи стала потеря инициативы в Пруссии. Летом корабли из Данцига, Риги и Ревеля смогли заблокировать побережье и языческое войско осталось без снабжения. Конечно, реши Паук и Ледяной направить в Пруссию крупные силы, воспрепятствовать этому капитаны Сигизмунда бы не смогли. Но… не направили.

Вместо этого во второй половине 1420 года язычники начали подготовку к вторжению в Данию. Сестрорецкий князь (или его сын) решили воспользоваться ситуацией — крупными восстаниями в Швеции и Дании против короля Кристиана Второго.

Магистрат города Любека обратился к Игорю Пауку с предложением вступить в войну с Данией еще в 1519 году на фоне успехов язычников в Пруссии. Игорь Ледяной считал возможным принять предложение, но Паук думал более года. Нет, он не сомневался в решении сына, он выискивал дополнительные выгоды от этого шага. И все-таки нашел. В мае 1520 года Ганзе сообщили условия на которых Сестрорецкое княжество было готово объявить войну Кристиану Датскому. В принципе они состояли из одного пункта — Ганза продает язычникам (лично Ледяному) 100 кораблей, в том числе — 50 "обычных" судов, 30 "больших для дальних плаваний" и 20 "новомодного голландского типа". Но продает в рассрочку на 5 лет (т. е. все суда должны прибыть в Александрию или Белоград уже в 1520, а оплата будет растянута до 1526 года). При этом фактом продажи является прибытие кораблей в Сестрорецкие порты.

Это условие было выполнено. Нельзя сказать, что Любек без проблем изыскал такое количество судов, но и непреодолимых трудностей у него не возникло. Большая часть из них была скуплена или реквизирована в других ганзейских городах и была "не лучшего качества", но и откровенного хлама среди них тоже не оказалось.

Реально Ганзе пришлось потратиться на большее число кораблей, поскольку несколько первых были захвачены Ревельскими каперами. После этого руководство торгового союза оказало мощнейшее давление на Ригу и Ревель (вплоть до угрозы полного эмбарго) и добилось фактического выхода их из русско-литовской войны.

Подобное давление на Данциг успеха не принесло (возможно причина в том, что этот город был частью Польши которая с Сестрорецком воевала, а Рига с Ревелем входили в состав Ливонии, которая в войне уже не участвовала).

Тем временем в Пруссии успешно развивалось польское наступление. Неожиданностью для всех (как для поляков, так и для язычников с орденцами) стал успех на второстепенном направлении. Пока Хелмно и Торунь отбивали один штурм за другим, а Альтмарк, Мальборк и Эльблонг готовились к осаде и успешно боролись с "летучими отрядами" поляков, замки Восточной Пруссии стали захватываться литовцами. Причем захватываться очень быстро. Причиной этого стали действия Великого магистра, который, не доверяя язычникам, перевел наиболее надежные и боеспособные свои войска в крепости занятые в прошлом году и ослабил свои старые цитадели. И оставшись без достаточного гарнизона они сдавались одна за другой.

Осознав это Альбрехт запаниковал и попытался вернуть гарнизоны. Но это решение только ухудшило ситуацию, поскольку отряды рыцарей и наемников перехватывались в поле и оказывались вынуждены вступать в бой с превосходящими силами поляков и литвинов. Результат большинства подобных столкновений оказывался предсказуемым.

Закономерным итогом компании 1520 года стало падение Кенигсберга. Тевтонский орден фактически прекратил свое существование. Из территорий входивших в состав Ордена на начало войны поляки и литовцы не смогли захватить только Мемель, в котором неожиданное упорство проявил отряд швабских наемников. Великий магистр находился в Мальборке под защитой сильного языческого гарнизона, но он уже ничего не контролировал. Часть рыцарей Ордена и прусского дворянства отказывалась ему подчиняться, обвиняя в связи с язычниками (именно в этом союзе они видели причину тяжелого поражения). К счастью для Альбрехта Бранденбуржского его противники действовали несогласованно. Одна их часть состоящая в основном из рыцарей находившихся вне Пруссии объявила его низложенным и избрала нового Великого магистра (им стал молодой Вальтер фон Кронберг, до этого бывший магистром Германии). Он попытался подчинить себе магистра Ливонии Вальтера фон Плеттенберга, но неудачно. Ливонский орден стал самостоятельным. Но обе эти группировки действовали вне территории Пруссии. Даже добившись поддержки Императора Священной Римской Империи Карла Пятого они не могли повлиять на положение Альбрехта в его владениях. С этой стороны более опасными оказались действия Прусского союза, состоявшего из местных горожан и рыцарей, которые были склонны "переметнуться" на сторону Сигизмунда Польского. Но в этот момент (в 1520–1521 годах) они оказались неорганизованны и разобщены. Конечно, ситуация для Великого магистра оставалась очень неприятной и он был вынужден искать поддержку. Единственной силой которая могла помочь ему сохранить власть в этот момент оказались язычники. Предположительно именно в 1520 году Альбрехт Бранденбургский принял решение преобразовать Тевтонский орден в светское государство и стать вассалом Сестрорецкого князя. Идеологическим обеспечением этого шага послужили проповеди Лютера на сторону которого уже перешли многие церковные иерархи в Пруссии.

Во второй половине 1520 года передовые отряды амазонок вступили на территорию Датской Финляндии. Сбивая слабые датские гарнизоны, они к середине осени практически полностью заняли Финляндию. Под контролем Кристиана оставалась только мощная крепость в Або. После того как замерзли реки и болота к ней двинулась крупная восьмитысячная армия, которая взяла её в плотную осаду.

Осознав неприятные перспективы вставшие перед ним — конфликт с Ганзой, недовольство датского дворянства, масштабные мятежи в Швеции и война с Сестрорецким княжеством, Кристиан Второй попытался ускоренно разрешить хотя бы некоторые из имевшихся проблем. Поскольку большая часть шведской элиты во главе с кланом Стуре была непримиримо настроена против него и в данный момент находилась в пределах досягаемости, он решил "запугать" её (или же сменить на другую). Точные причины остались неизвестны, но несколько десятков знатнейших шведов было казнено в ноябре 1520 года. Эти события получили название Стокгольмской кровавой бани. Ожидаемого результата они не принесли. Эффект скорее был обратным. Количество восстаний увеличилось, их ожесточенность повысилась. Новым лидером повстанцев стал Густав Ваза. И если в Южной Швеции (Сконе, Халланде и Смоланде) войска Кристиана смогли достаточно быстро разбить бунтовщиков, то в Далекарлии (Средней Швеции) они потерпели серию чувствительных поражений. Уже зимой 1520–1521 года шведы в 2 сражениях разбили датчан и заняли Фалун и Упсалу. В полевых боях ключевую роль сыграли отряды немецких ландскнехтов присланные Ганзой на помощь Густаву.

Ситуация для датчан улучшилась весной, когда они смогли задействовать свой флот.

Своевременно доставленные в Або подкрепления и припасы позволили удержать крепость во время штурма. Позже адмирал Норби организовал плотную блокаду шведского побережья. Но, тем самым, сильнейший флот Балтики оказался "привязан" (отвлечен на снабжение гарнизонов Або и осажденного летом Стокгольма, на блокаду шведского побережья, на поддержку действий армии в Смоланде) и не мешал эскадрам Ганзы и Сестрорецкого княжества действовать на востоке Балтийского моря.

Естественно, что редкие появления языческих кораблей в Ботническом заливе или западнее Борнхольма заканчивались быстрой их гибелью. Состязаться с датчанами в море русские еще не могли.