Часть 22. Окончание правления Игоря Шестого
Часть 22. Окончание правления Игоря Шестого
Осенью 1524 года умирает Игорь Ледяной. Он тонет во время излюбленного им позднего сентябрьского купания в Финском заливе. Несмотря на то, что его очень быстро вытаскивают из воды (менее чем через десять минут после того, как княжич начал тонуть), попытки откачать заканчиваются неудачей. Объяснить естественными причинами то, что утонул великолепный пловец, который из года в год практически каждый день проводил длительные заплывы, что моментально среагировавшая охрана не смогла его спасти… очень сложно. Сразу же вспоминают о смертях его старших братьев и вновь появляются слухи о проклятии, наложенном на Паука и его потомков.
В феврале 1525 года выяснится, что это было прекрасно организованное убийство.
После непродолжительных раздумий Игорь Шестой называет нового наследника трона.
Выбор у него сводится к минимуму — осталось только три сына: сибирские воеводы двадцати семилетние близнецы Игорь и Ингварь, а также никому не известный младший семнадцатилетний сын, который также находится где-то в Сибири. Прекрасно понимая все грядущие проблемы, Паук все-таки назначает наследником одного из близнецов, а именно — Игоря. Ему предписывается немедленно прибыть в Сестрорецк.
Нового наследника также следует готовить к власти. Как показали предшествовавшие события он достаточно инициативен и не боится брать ответственность на себя.
Таким образом проблем имевшихся у Ледяного сразу после назначения его наследником (а именно — нежелание принимать важные решения) у Близнеца нет.
Вместо этого имеется недостаточная информированность о ситуации в Европе и на Руси (что легко преодолевается) и наличие брата-близнеца (что преодолеть очень сложно).
Приехать в Сестрорецк Игорь не успевает. В декабре 1524 года он умирает в ямском дворе на Печорском тракте, даже не преодолев Уральских гор. В январе его тело доставляют к отцу. Первоначально о причине смерти никто не догадывался, но амазонки сопровождавшие княжича очевидно испугались и потому "подстраховались" арестовав всех находившихся на подворье в момент смерти и доставив их в столицу.
В Сестрорецке очень быстро выясняется, что наследник был отравлен и начинается расследование. Озверевший Паук держит дело под личным контролем и очень быстро находится исполнитель, непосредственно подмешавший яд в пищу Игоря Близнеца. Под пыткой он говорит все что знает. Конечно ему известно очень мало, но это уже несущественно. У лучших следователей Сестрорецкого князя появляется зацепка.
Февраль 1525 года центр княжества находится в страхе — аресты идут непрерывно.
Вся информация стекается к Пауку. Вскоре он вычисляет группу лиц, которые перед каждой из смертей его наследников начинали разговоры о его проклятии. Дальнейшее является делом техники — схватить и допросить. Один из заговорщиков успевают покончить с собой, другому удается ничего не сказать на допросах, но "основная масса" (в количестве аж трех человек) "раскалывается". Как оказалось история заговора тянется еще с 1512 года, с казни шестерых верховных жрецов. И все пять наследников Сестрорецкого князя умерли "не естественной смертью".
Непосредственным организатором и исполнителем первых четырех убийств стал один и тот же человек (что принесло ему заслуженную славу лучшего русского убийцы). В чем-то этот убийца (которого предположительно звали Храбр Дивов) был гением. Он не столько совершал убийства сам, сколько создавал условия при которых его "цели" не могли выжить.
Зная, что Игорь Красный имеет привычку при чтении книг крутить в руках нож для бумаги, он нанес на него крайне медленный и слабый яд. Сколько раз княжич порезался отравленным ножом до того, как это стало фатально — непонятно.
Зная, что Игорь Стратег предпочитает руководить своими амазонками "с передовой", он при штурмах Гомеля и Смоленска пытался его застрелить. Не пришлось — новый наследник погиб от рук врагов.
Зная, что Игорь Огненный азартен и подвержен чужому влиянию, он начал разговоры среди рязанских дворян о проведении набега на литовские земли. Войско Острожского стало приятным сюрпризом, но убийца мог обойтись и без него.
Зная о привычке Игоря Ледяного много плавать в море, он более года медленно травил этого наследника. При этом даже не ядом, а лекарством ослабляющем сердечную мышцу. В результате княжич не утонул, у него отказало сердце.
И даже в этот раз он не допустил ошибок. Игоря Близнеца убивали без него и убивали слишком торопливо. Сам убийца в это время находился в Сибири, организуя смерть следующего сына — Ингваря Близнеца.
Узнав о том что за головой его шестого сына направился убийца, Паук отправил на Байкал амазонок. В частности отправлялась та самая бригада, которая сопровождала Игоря Близнеца и допустила его смерть.
Амазонки опоздали. И снова смерть наследника казалась случайной. Не будь известно о планах покушения её бы очевидно сочли естественной. Поехать к Даян-хану и разбиться на зимней охоте, устроенной в его честь. Ну понес конь, подаренный гостю, ну впал он в бешеснтво… Да неприятно, но ничего экстраординарного в этом не было. Тем более, что Даян чувствовал себя виновным и предложил компенсацию (поскольку сам хан провел расследование по результатам которого несколько конюхов лишились жизни, поскольку выяснилось, что коня опоили).
Сказать, что Паук разозлился, это ничего не сказать. Эту невезучую бригаду сопровождения он постарался заслать в самое неприятное место, которое только смог найти (по всей видимости он рассматривал даже казнь всех сорока амазонок, но не захотел идти на конфликт с корпусом амазонок). Этим самым неприятным местом оказалась Гренландия, контроль над которой совсем недавно (еще и двадцати лет не прошло) потеряла Дания. Потомки викингов не смогли выжить в тех экстремальных условиях. Так, достаточно случайно, в состав Сестрорецкого княжества вошел этот огромный остров.
А новым наследником Игоря Шестого стал его последний сын. С Тунгуски его доставляли в сопровождении двух тысяч амазонок при беспрецедентных мерах безопасности. Они, конечно не пригодились, поскольку после уничтожения верхушки заговора таинственные смерти в княжеской семье прекратились. Объективности ради следует заметить, что существует и иная версия — в 1512 году Паук уничтожил верховных жрецов шести храмов, оскорбив тем самым шестерых богов, и именно поэтому он потерял шестерых сыновей.
Подготовить своего седьмого сына к власти князь не успел. Наследник трона прибыл в столицу в конце мая, а в начале августа Игорь Паук скончался. Весной и летом 1525 года он успел сделать только два дела.
Во-первых он смог убедить богатейших людей княжества пожертвовать тактическими интересами ради стратегических. Т. е. — не вести борьбу с пиратами Норби еще год-другой и не требовать от властей организовать эту борьбу. Причина в том, что объективно от балтийского пиратства в первую очередь страдают датские и ганзейские купцы (тонут почти исключительно их корабли). Конечно, язычники теряют большие деньги потому, что их транзитные товары скапливаются на складах. И если китайский шелк можно без потерь реализовать в Сестрорецком княжестве, то продать пряности невозможно.
Но в будущем можно будет укрепить свои позиции на Балтике и перекрыть сегодняшние потери. В целях же их минимизации князь предложил организовать северные конвои, которые бы доставляли пряности в Англию и Германию через Белоград и Колу. Также Паук выдвинул идею создания страхового агентства, которое бы сглаживало риски морской торговли. Игорь Шестой даже успел организовать все им предложенное.
А во-вторых он завершил германскую операцию Ледяного, поскольку в нынешней ситуации она теряла всякий смысл. Сама она началась еще в 1515 году, когда Паук стремился повысить уверенность нового наследника и поддерживал абсолютно все его начинания. Идея этой операции состояла в том, чтобы использовать масштабные крестьянские восстания и религиозные волнения в Германии с целью религиозной пропаганды, подготовки проповедников, сбора информации о передовых военных идеях и, главное, найма европейских специалистов. Игорь Ледяной здраво рассудил, что в ситуации смуты многие специалисты будут готовы за небольшую плату перебраться в тихое место и даже пойдут на официальную смену веры. Плюс к этому традиции сестрорецких язычников требовали доверять только тем иноземцам, которых на старой родине ждут бо-ольшие неприятности. По мере реализации идея постепенно менялась и к 1518 году основными её элементами стали религиозная пропаганда и организация "второго фронта" против Польши. Обе этих задачи выполнены в общем-то не были, но через Красный отряд в 1520 году удалось нанять достаточно крупные отряды швейцарцев.
К 1524 году в Швабии действовал Красный отряд в составе нескольких сотен бойцов под командованием Альберты Ор (бывшей монахини, ставшей фанатичной язычницей). В отряде циркулировали слухи о существовании некоего "справедливого княжества" под которым очевидно подразумевалось Сестрорецкое государство. В целом эти несколько сотен человек со своими семьями и были всеми новообращенными язычниками в Швабии и северной Швейцарии.
В марте 1525 года они получили приказ уходить на север Германии, откуда их должны были морем переправить в княжество. Но лидеры отряда (не Альберта и две её сестры, а разведчицы амазонок — Дикие Кошки и Дикие Рыси) еще помнили о первоначальных задачах и в частности о поиске грамотных офицеров, которых в Германии приговорили. И потому… Флориан Гейер.
Красный отряд готовился к переходу более месяца. И еще месяц осторожно пробирался через охваченную войной Швабию. Причина такой медлительности и осторожности состояла в том, что с бойцами отряда шли их семьи. Караван из двух сотен телег и более чем полутысячи людей не мог двигаться быстро. А помимо этого приходилось укрываться как от восставших крестьян, так и от отрядов Швабского союза. Только во второй половине мая Альберта Ор и её бойцы вошли на территорию Франконии.
К этому моменту по всей Германии уже говорили о двух лидерах мятежных крестьян.
О мяснике Рорбахе, выделявшемся своей жестокостью, и непрерывно побеждавшем нищем рыцаре Гейере. В апреле — мае 1525 года Черный отряд Флориана Гейера взял штурмом несколько городов и более двадцати замков. Они потерпели только одну неудачу — при штурме замка Фрауэнберг 15 мая, да и ту не по своей вине. Черный отряд смог подняться на стену, но не был поддержан главными силами мятежников — Светлым отрядом (некоторые из лидеров которого уже готовились перейти на сторону феодалов). Результатом этой неудачи стало ослабление влияния Флориана Гейера.
Несмотря на успешный захват еще нескольких замков во второй половине мая, восстановить свой авторитет он не успел. И к началу боев против армии Швабского союза его отряд оказался в изоляции. Только второго июня с ним соединились бойцы Грегора фон Бург-Бернхейма из Ансбаха (такого же нищего рыцаря из числа перешедших на сторону крестьян). Вдвоем они попытались переломить ход боевых действий или, как минимум, спасти остатки главных сил, разбитых войсками феодалов днем ранее. Однако дворяне имели почти шестикратный перевес и шестого июня 1525 года Черный и Ансбахский отряды были разбиты в бою у Зульдорфа.
Следует заметить, что этим боем они дали разбежавшимся крестьянам фору в несколько дней (которой большинство не воспользовалось). Костяк отрядов со своими командирами в количестве примерно 600 человек организованно отступил к деревне Ингольштадт, где Гейер и фон Бург-Бернхейм попытались наладить оборону.
Их атаковал один из наемных отрядов Швабского союза в количестве 1200 человек.
Начиная с 15 мая ситуацию в Франконии плотно отслеживали Дикие Кошки. С этого момента противоречия между Гейером и остальными руководителями повстанцев уже были очевидны — непримиримых (которые были в основном крестьянами) возмущало его происхождение и дисциплинарные требования, а рыцарям не нравилась его бескомпромиссность. Таким образом вокруг Флориана Гейера собирались те повстанцы, которым не находилось места в Германии (ни в старой — феодальной, ни в будущей — крестьянской). Т. е. эти воины были идеальными кандидатурами для найма.
Именно поэтому вечером шестого мая ударный кулак Красного отряда (две сотни бойцов) оказался вблизи Ингольштадта и в разгар боя ударил в спину ландскнехтам, обратив их в бегство. В последующие два дня язычники "обрабатывали" Гейера и фон Бург-Бернхейма, убеждая их покинуть Германию и перебраться в "княжество света".
При этом основной упор делался на то, что крестьянское восстание уже подавлено и остается только спасать людей пошедших за ними.
Девятого мая начались сборы, затянувшиеся на четыре дня. Причина такой их длительности состояла в том, что сводному отряду в составе менее чем тысячи бойцов приходилось укрываться от войск Швабского союза насчитывавших свыше шести тысяч клинков. С немалым трудом 13 июня почти три тысячи человек (в том числе примерно девять сотен мужчин дееспособного возраста) выступили по направлению к Бремену. Этот сводный отряд возглавляла (как минимум номинально) Альберта Ор, заместителями которой являлись её сестра Андреа, Флориан Гейер и Грегор фон Бург-Бернхейм.
Покинув район боевых действий им удалось значительно ускорить свое продвижение, и уже к концу месяца они погрузились на зафрахтованные корабли.
Следует признать, что судьба большинства переселенцев была не слишком успешной.
Их расселили по всему Сестрорецкому княжеству (кого-то в Исландию, кого-то на Каму, кого-то в Сибирь), и уже через поколение полностью ассимилировали. Точно известно о судьбе только пяти человек — трех сестер Ор, Гейера и фон Бург-Бернхейма, которым удалось сделать карьеру в княжестве.
До прибытия немцев Паук не дожил.
Его правление в первую очередь отмечено кардинальными внутренними изменениями в Сестрорецком княжестве. Пожалуй, только Язычник и Слепой настолько изменяли свое государство. Игорю Шестому удалось компенсировать большую часть негативных факторов, накопившихся во внутренней политике в ходе правления его предшественников. Та группировка элиты, которая ставила своей целью изменить традиции языческого княжества (так называемое "новое купечество") была уничтожена (разорена или истреблена). Вся остальная элита была консолидирована и лояльна режиму. Чрезмерное экономическое могущество храмов было подорвано.
Государство разбогатело на транзитной торговле, которая появилась благодаря князю. Территория и население, платящее налоги, резко увеличились. В состав государства вошла Восточная Сибирь с Забайкальем и Алтай. Наемники и приказчики крупных купеческих фамилий уверенно действовали в Якутии и на Дальнем Востоке, в Средней и Центральной Азии. Несмотря на войну между Даян-ханом Монгольским и Китаем, ежегодно несколько караванов беспрепятственно посещало Китай.
Появился первый вассал — Пруссия. Балтийский флот язычников сравнялся по численности с флотами всех прочих государств региона (в основном за счет снижения их численности). В последние годы правления Паука корабли язычников уже плавали по Северному морю — в Исландию, Англию и Голландию.
В отношениях с Московским государством произошло качественное изменение ситуации.
Игорю Шестому удалось позиционировать себя как потенциального наследника трона в случае прекращения династии правящей в Москве. Конечно, после избрания митрополитом Даниила, позиции Паука резко ухудшились. При этом человеке во главе митрополии ни о каком наследовании престола князем-язычником или князем-мусульманином не могло быть и речи. Даже у католика или протестанта на это было больше шансов.
Одним из наиболее "долгоиграющих" шагов Игоря Шестого стало резкое и значительно увеличение численности амазонок. Изменив систему комплектования корпуса, он создал предпосылки для увеличения их численности до 90-100 тысяч человек. С этого момента они стали не только самой монолитной и организованной, но и самой многочисленной силой Сестрорецкого княжества.
Единственное, чего не удалось сделать князю — это подготовить себе преемника.
Шесть старших сыновей (пять из которых могли стать великими, или как минимум грамотными правителями) погибли раньше отца. Седьмой же сын по своему характеру был не более чем сотником. Смелым, умным, харизматичным… но сотником. Быть князем он не умел и не хотел. Поэтому Сестрорецкое княжество на два десятилетия осталось без высшего руководства. Система управления, великолепно отлаженная Пауком, продолжала функционировать. Чиновники — "муравьи", находившиеся на ключевых должностях делали свое дело. И не более… Поняв, что Игорь Седьмой не может и не хочет управлять ими (координировать их действия), они попытались организоваться самостоятельно, но явного лидера среди них не нашлось. Политика княжества стала менее осмысленной и потому менее эффективной.