«Город Севастополь на берегу N-ского моря…»

«Город Севастополь на берегу N-ского моря…»

Эта шутка была весьма популярна в журналистских кругах. Доведённая до абсурда маниакальная бдительность цензоров порождала массу анекдотов. Начало им было положено действиями «Военно-революционной цензуры», созданной в конце 1918 года. Без её грифа не могло появиться ни одно печатное произведение. Военные цензоры под флагом секретности вычёркивали всё, что могло «подорвать революционный дух народа» и «веру в светлое будущее», неизменно подавая события гражданской войны как триумфальное шествие не знающей поражений Красной Армии. Порой, даже с точки зрения официальной власти, они перегибали палку, что и вызвало появление такого уникального документа:

«О военной цензуре. Приказ председателя Реввоенсовета Республики по Красной Армии и Флоту. 9 января 1919 г. Мне донесено, что военная цензура воспрепятствовала печати сообщить в своё время о том, что нами сдана белогвардейским шайкам Пермь.

При проверке этого донесения, показавшегося мне невероятным, считаю необходимым поставить военной цензуре на вид её непозволительный и грубый промах. Военная цензура существует для того, чтобы препятствовать проникновению в печать таких сведений, которые, будучи по своему существу военной тайной, могли бы послужить орудием в руках врагов против нас. Падение Перми не может составлять тайны для наших врагов. Взяв Пермь, они прокричали об этом на весь мир (…). Стало быть, цензура попыталась закрыть от русского народа то, что знают его враги. Это приём старого режима; нам незачем скрывать наши отдельные неудачи. Думать, что весть о них может сломить дух рабочего класса, — значит не понимать смысла и характера нашей войны и настроения революционных масс.

Председатель Реввоенсовета, Народный Комиссар по военным делам — Л. Троцкий».

Этот приказ, помимо напыщенно-декламационой лексики, замечателен тем, что это был первый (и последний!) случай в советской цензурной практике, когда контролёры печати получили от официальных властей выговор за превышение порога бдительности. В дальнейшем, руководствуясь безошибочным принципом: «Лучше перебдеть, чем недобдеть», они, должно быть, получали одни лишь благодарности…