Лекции Шварца - проповедь мистицизма Я. Беме

Лекции Шварца - проповедь мистицизма Я. Беме

Итак, Шварц привез в Москву розенкрейцерство и распространял новые идеи, ожидая того времени, когда Вельнер примет его и близких ему под свое начало.

Конец 1782 г. и 1783 г. проходили в организационной работе московских масонов. Но у Шварца и Новикова было еще много других работ. С притоком средств, полученных «Дружеским обществом», росла издательская деятельность, которая и отнимала почти все время у Новикова. Шварц же отдается просветительной деятельности. Наряду с академическими лекциями он руководит кружком университетских питомцев и некоторых из них привлекает в члены переводческой семинарии. Не без участия Шварца организовалась и университетская ложа. В июле

1782 г. было объявлено в «Ведомостях» об открытии переводческой семинарии, куда и входили слушатели Шварца. Одновременно с университетскими лекциями Шварц читал у себя на дому приватные лекции по философии. 6 ноября 1782 г. было официально объявлено об открытии «Дружеского общества». Для помещения переводческой семинарии (где содержались на средства Татищева шесть студентов, а позднее — 30 человек) был куплен на средства Общества, но на имя Шварца дом, где жил и сам Шварц.

Работы становилось все больше, просветительная деятельность расширялась. В то же время 7 сентября 1782 г. был издан указ об учреждении «Комиссии народных училищ», и правительство шло навстречу просветительным нуждам страны. В обществе стали особенно интересоваться вопросами просвещения в связи с постановкой в театре 24 сентября 1782 г. «Недоросля» Фонвизина.

Приводимые нами факты не только содействовали задачам «Дружеского общества», но и ободряли его начинания.

С другой стороны, вся та, удивительная по своему размаху и значению, просветительская деятельность, руководителями которой были Шварц и Новиков, обращала на себя всеобщее внимание. Однако, помимо работы на пользу обществу, Шварцу приходилось улаживать еще и свои отношения с теми, кто стоял на его дороге. К числу таких лиц надо отнести вернувшегося из-за границы куратора Московского университета Мелиссино. Правда, Мелиссино прикидывался другом Шварца, но с первого же знакомства Мелиссино взял Шварца под подозрение. Его возмущала та руководящая роль, которую играл Шварц не только в университете, но и в обществе. Мелиссино тоже хотел иметь влияние. Еще до официального объявления об открытии «Дружеского общества» Мелиссино ставил некоторые препятствия Шварцу. Когда же Общество было открыто и имело всеобщий успех, Мелиссино предложил Шварцу слить Общество с «Вольным российским собранием», где руководителем был он сам.²⁰¹ Шварц отказался. Тогда-то Мелиссино путем формальных придирок вынудил Шварца в конце 1782 г. подать прошение об отставке.

Уйдя из университета, Шварц все же не терял связи со своими слушателями. Им устроен был ряд организаций, в которых принимали участие студенты университета, кроме того, Шварц стал читать у себя на дому с 17 августа 1782 г. по 5 апреля 1783 г. курс лекций «О трех познаниях»²⁰². С оставлением университета и получением большей свободы Шварц стал приобретать еще большее влияние как среди масонов, так и среди московского общества.

Что же проповедовал в своих лекциях Шварц? Обращаясь к последнему рассмотренному нами журналу «Московское издание», вспомним, что в нем уже мелькали масонские идеи, близкие к тем, которые проповедовал Сен-Мартен и которые исповедовал Шварц. Надо не забывать, что Шварц с ранних лет занимался учеными вопросами. Он приехал в Россию из Германии, где распространялись мистические идеалы. В это именно время немецкие мистики увлекались сочинениями своего «учителя» Якова Беме. Сен-Мартен, вращаясь в кругу интересов западноевропейской мысли, был последователем теории Якова Беме. Шварц также, зная Беме по немецкой литературе и приняв теорию розенкрейцеров, популяризировал в своих лекциях идеи немецкого мистика XVI в.

Путь к распространению идей Якова Беме уже был проложен Сен-Мартеном, последователем Беме. Правда, Сен-Мартен исказил стройное учение Беме, а потому в трактовке Шварца эти идеи, как более ясные и увлекательные, находили себе сторонников в среде русских масонов.

Анализируя систему Сен-Мартена и останавливаясь над теми загадками, которые он ставит читателю, Шварц выясняет все эти «темные» места при помощи Беме. Сен-Мартен, желая следовать физической справедливости, «непонятное» мира облекает в форму аллегории и предоставляет человеку дойти разумом до разгадки этой аллегории. Беме откровенно признает бессилие разума проникнуть в тайну «Misterium Magnum»²⁰³ — создание мира и человека, мира видимого и невидимого, тварей земных и небесных духов, царства животных, растений и минералов. Беме категорически утверждает необходимость «откровения», нисходящего на избранных, носящих в себе образ констелляции Божьей. Он призывает для познания истины раскрыть Библию, это дарованное людям откровение через избранного Богом первого мага — Моисея. Сен-Мартен определяет Бога как художника-творца. Беме понимает Бога как единую, абсолютную, разумную, неисследимую Волю, которая для зрения себя самой вошла в «начало», и мир есть одно из бесконечных желаний неисследимой воли.

Неясное для Сен-Мартена единство духовного и материального, корень которого лежит в «четвертой прогрессии», более определенным является в теории Беме. Неисследимая воля — Дух — коагулировала (смешалась) с элементами материи и дала четыре стихии, из которых и состоит вселенная. Мало того, в мире все одухотворено, нет одного — материального, нет даже мертвого. В каждой ничтожной частице мира есть искра духа, даже в смрадной (мертвенной) воде есть нечто от духовного — свирепость Меркурия. Все от духа. Гибнущего нет — есть только противоположное. Жизнь и смерть, холод и тепло, добро и зло — это все проявления единой воли — Духа. Смерть — это возвращение к первоначалу — Духу. Зло — это одно из желаний воли неисследимой для зрения Добра, а потому и зло носит в себе семя Добра. Весь мир — это стройное единство. Нет Духа и Тела как отдельных начал, есть лишь Единая Воля, она — начало всего. Человек телесный, как одно из проявлений воли, носит в себе начало духовное, он потенциально существовал вечно — в человеке духовном. В него вошла доля неисследимой свободной Воли. Но так как добро без существования зла не могло реализоваться, то и в человеке была потенция зла. Значит, зло необходимо? — Нет! Видимый мир — это одно из желаний неисследимой воли. Видимый мир — временный мир. Человек, подверженный влияниям тела, уклонился «в самость» ко злу — и зло часто покоряло человека. Но будущее человека — это возвращение к первоначалу, к духовному человеку. Первый человек Адам «уснул» — это смерть «духовному человеку». Он уклонился от воли Бога, у которой главный мотив — Добро. Чтобы вернуться к духовному человеку, надо познать «свое отклонение в самость», познать себя «духовного» и вернуться к Духу — воле Бога — Добру. Путь — это путь Христа; надо через любовь к ближним — идти к свету Добра.

Сен-Мартен призывал вернуться к Добру, но он не указывал пути. Беме же, призывая к обретению себя «духовного», раскрывал перед своими читателями и «стези» следования — путь Христа.

Таковы главные положения теории Беме. И если мы начнем сравнивать лекции и записки Шварца с «Misterium Magnum» Беме — мы сможем провести полную аналогию между Шварцем и Беме — в основных мыслях, идеях и в практическом их применении. Шварц, будучи последователем Беме, лишь дополнял великого мистика XVI в. в тех случаях, когда тот, пытаясь говорить о материальном мире, противоречил данным, добытым наукой XVIII в.

Обращаясь к сказанному ранее, мы видим, что русские «интеллигенты» как бы удовлетворились системой Сен-Мартена, что отчасти и отразилось на страницах «Московского издания». С лекциями Шварца снова перед его слушателями встали те же вопросы о духе и теле, но уже в другой постановке. По теории Шварца (согласно Беме) — разум должен был уступить место откровению.

Но как же тогда должны решаться вопросы о мире, человеке и их взаимном отношении? Кроме того, молодежь не переставала увлекаться философией энциклопедистов, так легко объяснявшей мировые вопросы. Надо было этой молодежи указать пути «нового миросозерцания».

На все эти вопросы Шварц и дал ответы в своих лекциях и записках, составленных его слушателями, желая обратить в христианство «незрелые умы», увлекавшиеся модными философами.

Познание мира, говорил Шварц, одним разумом — возможно, но оно недостаточно. Разум познает внешний мир, но он бессилен проникнуть в мир духовный.

Существование духовного мира — несомненно. Не только потому, что в мире есть много такого, что люди сами сознают как непонятное, но и потому, что сознание своего я как личности — это и есть признание души в человеке. Я — это душа. Шварц часто в своих лекциях подчеркивал значение личности, обладающей свободной волей, стремящейся к духовному.

Шварц признает великое значение разума, помогающего, благодаря науке, развивать наши умственные способности. Разум дает возможность человеку познавать телесный мир и тем самым познать самого себя — телесного. Разум и наука — это дары Бога, и потому они законны и необходимы, но. они играют служебную роль. Уклоняясь же в сторону одного только разума и науки, человек тем самым уклоняется в сторону одной телесной жизни, отходит от духовного, уклоняется от воли Бога. Полагаясь на один разум, люди никогда не достигнут истины, ибо они будут проникать только в одну из сущностей человеческого существа — телесный мир. Увлечение разумом ведет к самомнению (уклонение в «самость» — Беме).

Много систем познания мира констатирует Шварц в современном мыслящем обществе. Но все они противоречат друг другу. Если современная философия включает и деизм Вольтера, и материализм Дидро, детерминизм Дидро и индетерминизм Руссо; если Дидро заявляет, что Бога нет, а Руссо утверждает, что он видит Бога в каждом творении, если современные философы не столковались даже в таком вопросе, как существование Бога — есть Бог или его нет, а если нет, то, может быть, его надо выдумать, как писал Вольтер, — то что же говорить об иных системах объяснения вселенной!

И Шварц (вместе с Беме) призывает обратиться к той системе, которая уже более 3000 лет существует и которая начертана в Библии. Но чтобы понять откровение Библии, надо развивать разум, надо познать себя, как телесного, так и духовного, надо обратиться к духу, развить духовные силы, чтобы привлечь к себе ту магическую силу, которая приблизит человека к пониманию духа — приблизит к Богу.

Эта сила и направит человека к вечному Добру.

Шварц подчеркивает в своих лекциях возможность мистического соединения с Богом, созерцания Бога и проникновения в тайны творения. Человек может достигнуть такого соединения с Богом, ибо в каждом человеке есть не только тело и душа, но в каждом есть еще и дух. Разум развивает познавательные способности души, душа же приближает человека к духу. Душа — это низшие духовные силы, в них заложены нравственные склонности. Следовательно, нравственное совершенствование — это только путь, но не цель. Этот путь и ведет к развитию высших, духовных сил — проявлению благодати Св. Духа.

Человек — последняя, высшая стадия развития существ видимого мира, но те люди, в которых развиты высшие духовные силы, они составляют первое, низшее состояние мира духов — ангелов. Эти люди — исключительные люди, они имеют особую внутреннюю силу и говорят о таких вещах, о которых и самые великие ученые понятия не имеют. Эти люди даже имеют вид «отменный», они носят на себе печать Св. Духа, они — духоносцы. «Таковым, — заключает Шварц одну из своих лекций, — и был Яков Беме».

Из теории Шварца—Беме ясно: люди могут обладать силой духа, доступной немногим. Эта сила выше телесной, разумной стороны человека — она сверхчувственна, сверхчеловечна.

Как же достигнуть присутствия в человеке этой силы, как жить, чтобы достигнуть царства духов? Шварц отвечает: надо вернуться к Богу, надо исправить уклонившуюся в самость волю Адама, надо познать себя; нравственно совершенствуясь, надо следовать Христу — в Его любви к ближним. Надо развивать разум наукой и просвещением, надо с детства воспитывать людей согласно с учением Христа, ибо воспитание — первое дело в развитии духовной стороны человека.