МАРТОВСКИЕ ИДЫ [33]

МАРТОВСКИЕ ИДЫ [33]

Великий гражданин Рима

В марте в городе уже благоухает весна. Зеленые зонтики пиний, омытые дождями, подчеркивают строгость и величие белокаменных домов и храмов. В такое яркое весеннее утро в дом Цезаря для его супруги внесли корзину горных фиалок. Горьковатый аромат цветов вдруг стал неприятен Кальпурнии, этот запах еще больше усилил неотступную тревогу, охватившую ее, когда Цезарь сказал, что он собирается идти в Сенат. Она долго уговаривала супруга отменить заседание, ссылаясь на дурные знамения, на страшный сон: ей предвиделось, что Цезаря закалывают в ее объятиях и он истекает кровью. Цезарь начал колебаться и решил отправить в Сенат Марка Антония. Но вдруг к нему пришел Децим Брут и убедил Цезаря немедленно идти на заседание, чтобы не давать новых поводов для упреков в высокомерии и самому распустить сенаторов. Брут ушел, и Цезарь стал собираться…

Цезарь шел в Сенат один. Он шел пружинистой твердой походкой легионера. Цезарь был статен, красив, ему очень шла белая тога с пурпуровой каймой, перекинутая через левое плечо. Он шел по прекрасным улицам Вечного города. Он шел навстречу смерти…

По дороге Цезарь встретил знаменитого прорицателя Спурин-на, который ранее предсказал ему смерть именно в иды марта. Цезарь шутливо заметил: «Иды марта пришли, а я жив! — Пришли, но не прошли», — мрачно ответил Спуринн…

Перед самым входом в Сенат Цезарю передали маленький свиток из папируса со словами: «Прочти и никому не показывай!» Однако какой-то проситель отвлек Цезаря, и, не прочитав свиток, он вошел в Сенат, заняв свое обычное место. В это время Децим Брут задержал у входа Марка Антония.

Заговорщики окружили кресло Цезаря, у каждого под тогой был кинжал, каждый должен был нанести один удар. Сенатор Тулий Кимвр стал просить Цезаря вернуть его брата из изгнания. Когда ему было отказано, Тулий резко схватил край тоги Цезаря, оголив его шею. Это послужило сигналом: все заговорщики бросились на Цезаря. Сначала он храбро отбивался, но увидев, что и его любимый Брут нападает на него, обреченно воскликнул: «И ты, Брут?!» — и упал, пронзенный кинжалом.

Цезарю нанесли двадцать три удара, из них два смертельных. Он успел закрыть лицо краем тоги и упал, весь окровавленный, у статуи Помпея. Брут пытался что-то сказать, но заговорщики, объятые страхом, тотчас разбежались, разбежались и все члены Сената. Цезарь еще лежал залитый кровью в уже ставшей пурпурной тоге, а страшная весть молнией пронеслась по Риму. Поднялся невообразимый шум и плач…

Но с наступлением ночи все стихло. Зловещая тишина повисла в городе. Во многих домах до утра горел свет. Рим скорбел.

Со смертью Цезаря постепенно и неотвратимо померкла слава и величие Вечного города. А звезда Цезаря не померкнет и через два тысячелетия.

Теперь расскажем о «мартовских идах» в России, когда именно в эти дни на протяжении нескольких веков трагически погибали русские государи.

А теперь о последнем дне каждого.