ЗАПИСКИ РАЗНЫХ ЛЕТ

ЗАПИСКИ РАЗНЫХ ЛЕТ

ДА СВЯТИТСЯ ИМЯ ТВОЕ…

В вихре событий дня сегодняшнего, в круговерти дел остановимся на мгновение и прикоснемся к забытым страницам родной истории, повествующим о великом подвижничестве малоизвестной русской женщины, чье имя может прославить и не менее славную нацию.

Шел 1602 год…

Все чаще, все печальнее звучали колокола на Святой Руси, отпевая тысячи людей, умерших от голода и болезней.

Не обошел голод и Великий Новгород: опустели городские площади й улицы, не шумели ярмарки, не «гуляли» свадьбы, не веселились на праздниках. Горожане подолгу молились в церквах, а после молебна не спешили расходиться, толпясь на паперти. Поговаривали в народе разное: и что царь Борис повелел раздавать бесплатно зерно из государственных хранилищ, и что будто бы приказал начать строительство, дабы дать заработок голодающим. Об этом страшном времени так скажет Пушкин, вложив в уста царя Бориса Годунова горестные фразы:

Бог насылал на землю нашу глад,

Народ завыл, в мученьях погибая;

Я отворил им житницы, я злато

Рассыпал им, я им сыскал работы…[30]

Многие россияне потянулись тогда в Первопрестольную, надеясь па спасение. Упрямые же новгородцы шли в Москву последними, страшась оставлять дома и семьи, да и путь в сотни верст был тяжел и опасен.

К тому же совсем чудное говорили в народе: будто бы живет в своей новгородской вотчине некая богатая помещица, даром раздающая хлеб голодному люду.

Воистину было так. В это лихолетье проживала в своем имении вдова дворянина Георгия Осоргина — Ульяна Устиновна. Оставшись в шесть лет круглой сиротой и живя на попечение родственников,она с юных лет сама усердно помогала нуждающимся: шила и вязала одежду для сирот и вдов, ходила ухаживать за больными. Выйдя замуж, они приняла все хозяйствование по дому на себя, но, не имея права распоряжаться имуществом, всякую свободную минуту занималась рукоделием, чтобы на полученные средства творить дела милосердия. Благодеяния она совершала тайно от родных, посылая милостыню по ночам с верной служанкой.

Вырастив шестерых сыновей и определив их на царскую службу, похоронив мужа, она посвятила все свои помыслы и средства милосердию. Долгими одинокими вечерами просиживала она в своей спаленке за пряжей и шитьем, с любовью готовя одежду для бедных и сирот.

Летом 1601 г., когда проливные дожди затянулись на все лето, а на Успение неожиданно ударил мороз, погубив все хлеба, еще стоящие в поле, народ начал готовиться к голодной зиме. Осенью Ульяна Устиновна продала весь уцелевший скот и закупила зерна и муки, чем смогла некоторое время кормить голодных, идущих к ней со всей округи. Однако запасов едва хватило до Рождества 1602 г.

И тогда Осоргина отпустила всех своих холопов на волю, вызвав удивление и негодование соседей-помещиков. С Ульяной Устиновной остались только верные ей люди, любившие свою госпожу. Вскоре она учинила тщательную ревизию своего хозяйства. Осматривая каждую комнату, каждую клеть своего дома, она собрала все столовое серебро, ценную утварь, дорогие украшения, богатую одежду покойного мужа, свои наряды и шубы и все отправила с обозом на продажу в Новгород, повелев приказчику на все вырученные деньги закупить муки. В опустевшем жилище, казалось, не осталось ничего ценного, но однажды взор ее остановился па стенах, обитых персидскими коврами, когда-то привезенными еще покойным хозяином из далекой Астрахани, где он нес царскую службу. И приказала тогда Ульяна Устиновна снять все ковры со стен и с полов, не оставив коврика даже в своей горнице.

И стало в доме Осоргиной неуютно и пусто. Голые деревянные, потемневшие от времени стены и потолок, слабое освещение, отсутствие богатой утвари и одежды — все говорило о бедности хозяйки. Не тронула Ульяна Устиновна единственную комнату — крестовую, где день и ночь горели лампады перед образами, где она молилась Богу, прося спасти народ русский.

Как-то после усердной молитвы она прошла в свою спаленку и в раздумье присела как обычно на старинный кованый сундук, где хранился ее подвенечный убор. Отперев сундучок, она осторожно достала белое атласное платье и, прижав его к лицу, опустилась на колени: воспоминания о муже унесли ее в далекую счастливую пору…

Холодное жемчужное шитье платья остудило ее разгоряченное лицо. Долго рассматривала она кокошник, бережно поглаживая узорчатую вышивку, усыпанную драгоценными каменьями, потом, тяжело вздохнув, аккуратно все сложила в белый убрус[31], тяжелые концы которого были расшиты мелким ровным жемчугом, и положила на столик у оконца.

Несколько вечеров подряд Ульяна Устиновна осторожно спарывала украшения, наконец, сняв все до единой крошечной жемчужины, стала низать дорогие ожерелья. Собрав большую связку ценных украшений, она отправила преданных людей в город, приказав продать все до последнего камешка и на вырученные деньги опять купить зерна.

Хотя Осоргина продала все ценное, что было в поместье и доме, не оставив себе ни теплой шубы, ни выходного платья, так что и в церковь не в чем было выйти, но хлеба все равно не хватало, ибо в доме по-прежнему толпились голодные холопы, которым отказывали в помощи хозяева.

К концу зимы 1603 г. в поместье Осоргиной не осталось никаких припасов. Об этом узнали ее сыновья и прислали матери с оказией немалую сумму денег. Несказанно обрадовалась Ульяна Устиновна, получив помощь от сыновей, и на все деньги закупила провизию и одежду для странников, приходящих к ней постоянно.

Весна того года была страшной: нищие без числа ходили по домам, на дорогах грабили и убивали, начались болезни, косившие бедных голодных людей. И это последнее испытание Ульяна Осоргина перенесла достойно и мудро. Она разослала слуг по полям и лесам собирать молодую древесную кору и лебеду. Сама сушила и молола, сама пекла хлеба, тотчас раздавая голодающим.

И пронеслась по округе молва, что вдова помещица Осоргина оделяет всех необыкновенным хлебом. Соседи-помещики, отведав ее хлеба, удивлялись умению ее пекаря, им и невдомек было, что хлеб пекла сама хозяйка. Здесь уже начинается легенда… та поэтическая легенда, превращающая грубый ломоть, поданный с любовью и состраданием, в прекрасный хлеб!

Стойко перенесла Ульяна Осоргина вместе со своим народом выпавшие на его долю ужасные страдания, не жалуясь, не ропща. Умерла она вскоре после окончания голода — в 1604 г.

Сын ее — Калистрат Осоргин — оставил в назидание будущим поколениям записки о матери, «в которой видел идеал жены по понятию той эпохи, женщину святую».

Род Осоргиных не угас до наших дней — ее потомки оставили свой след в истории России. Например, в Париже живет Николай Михайлович Осоргин — профессор Православного богословского института, он же — регент Сергиевского подворья, основанного его дедом в Париже. Об одном из потомков Осоргиной — Георгии Михайловиче Осоргине, расстрелянном на Соловках, подробно написал Солженицын в романс «Архипелаг ГУЛАГ».

В 1614 г. Ульяна Устиновна Осоргина была причислена к лику святых под именем Иулиании Муромской.

«Предания нашего прошлого не сохранили нам более возвышенного и более трогательного образца благотворительной любви к ближнему».

1 июня 2008 г. во время визита В.В. Путина в Париж состоялось прямое телевещание из Парижа. Вдруг в конце передачи потомок Иулиании Осоргиной — Михаил Осоргин сказал: «…я родился в Париже, живу и служу здесь в Сергиевском подворье. Я живу здесь уже 78 лет, а душой — в Москве…»