Ересь Жидовствующих — загадка русского Средневековья
Ересь Жидовствующих — загадка русского Средневековья
Ересь жидовствующих считается одним из самых загадочных явлений русского Средневековья. Многие историки задавались вопросом, как в такой сугубо православной стране, какой была Русь в XV веке, могло возникнуть еретическое движение иудейского толка, захватившее высшие круги духовной и светской власти, посеявшее сумятицу в умах и душах широких слоев населения и завершившееся показательными казнями на городских площадях?
Осенью 1470 года в свите киевского князя Михаила Олельковича, бесславно послужившего республике в канун ее падения, в Новгород приехал иудей Схария. Это был разносторонне образованный человек — астроном, астролог, математик, врач. По всей видимости, он закончил один из европейских средневековых университетов. Но при этом Схария не был ортодоксальным иудеем. Он являлся приверженцем каббалы, мистического течения в иудаизме, существующего и поныне. Каббалисты говорили о себе, что им ведомы все тайны природы, что они могут объяснять сновидения, угадывать будущее, повелевать духами.
В Новгороде Схария познакомился со священником Денисом, в доме которого собиралась местные книгочеи. В основном это были лица духовного звания, но заглядывали сюда и образованные люди из новгородской знати. Обсуждали новости, читали книги, спорили по богословским вопросам. Своей ученостью и красноречием Схария произвел на новгородских интеллигентов огромное впечатление. Именно ученость Схарии, его умение объяснять мир с естественно-научной точки зрения заронили у новгородских вольнодумцев первые зерна сомнения. Их подвело неумение отделить науку от веры, познание от религии. К тому же в умах и душах новгородцев, только что перенесших крушение привычного жизненного уклада, царил хаос.
Одной из самых острых тем, волновавших тогда христианский мир, был вопрос о конце света. Господствовало мнение, что история мира, сотворенного за семь дней, уложится ровно в 7000 лет по слову Псалма: «тысяча лет яко день един». По истечении этого срока, а именно в 1492 году от Рождества Христова будет Страшный суд. Уверенность в неизбежности конца света была такова, что Отцы Церкви довели расчеты празднования Пасхи только до этого страшного года, написав далее: «Здесь страх, здесь скорбь, сие лето на конце явися, а на нем же чаем и всемирное Твое пришествие…»
Ученый астроном Схария легко опроверг расчеты древних книжников, доказав, что семь тысяч лет от сотворения мира наступит значительно позднее. Поразив воображение новгородских книжников своей ученостью и красноречием, Схария посеял в их умах сомнения в главных христианских догматах. Он заставил их усомниться в божественной природе Христа, в учении о Святой Троице, в монашеском служении и почитании икон. Сила его внушения была такова, что священники Денис и Алексей возжелали принять иудаизм и даже готовы были совершить обряд обрезания. Однако Схария отговорил их от этого решительного шага, убедив нести свою новую веру тайно, внешне оставаясь православными священниками.
В марте 1471 года Схария вместе с Михаилом Олельковичем покинул Новгород, не сомневаясь в его скором падении. Оставшись без вероучителя, Денис и Алексей сумели привлечь в свою секту новых сторонников. Ими стали зять Алексея Иван Максимов, его отец Максим, сын новгородского посадника Григорий Тучин, мирянин Гридя Клоч, попы Григорий, Самсон, зять протопопа Дениса Васюк Сухой, дьяк Борисоглебский, попы Федор и Василий Покровские, дьякон Макар и еще несколько лиц духовного звания.
Еретики пользовались книгами, оставленными им Схарией, и, видимо, поддерживали с ним переписку. Многие из них были людьми мыслящими, искренне пытавшимися найти ответы на вопросы, от которых уходила официальная церковь. Но при этом они сами ставили себя в ложное положение. Наружно пребывая в роли православных священников, фактически они христианами уже не были. Возглашая с амвона одно, между собой утверждали нечто противоположное. И это двуличие, пусть вынужденное, лишало еретиков моральной опоры в той борьбе, которая впоследствии развернется между ними и Русской православной церковью.
В 1480 году при посещении Новгорода великий князь призвал к себе священников Дениса и Алексея и имел с ними продолжительную беседу с глазу на глаз. Вскоре оба были назначены протоиереями двух главных московских соборов — Успенского и Архангельского. Так новгородские еретики получили свободный доступ ко двору великого князя, а зять Алексея, Иван Максимов, вскоре стал личным духовником невестки великого князя, Елены Волошанки. Стремительный карьерный взлет безвестных священников из нелюбимого великим князем Новгорода выглядит весьма загадочно. Создается впечатление, что кто-то посоветовал великому князю приблизить к себе именно этих священников.
Этим советчиком мог быть фаворит великого князя, думный дьяк Посольского приказа, то есть тогдашний министр иностранных дел, Федор Курицын. Человек больших дарований, свободно владевший пятью языками, Курицын одновременно был и ловким царедворцем. Образованные, не скованные церковными догматами, новгородские священники были не только близки ему по духу, но и могли оказаться полезными в сложных интригах, расколовших двор и семейство великого князя.
В начале 1480-х годов Курицын объехал со специальной миссией несколько европейских стран. Наряду с дипломатическими переговорами он изучал науку и культуру Раннего Возрождения, общался с учеными и придворными астрологами. Особый интерес Курицына вызвало модное тогда в Европе учение каббалы. В Венгрии он познакомился с известным астрологом и каббалистом Мартином и уговорил его перебраться в Москву.
Авторитетный историк русской церкви А. Карташев предполагает, что, находясь в Европе, Курицын вступил в некое тайное международное сообщество каббалистов. Члены этого сообщества, многие из которых были астрологами при европейских дворах, вели между собой тайную переписку, обмениваясь секретной информацией. В пользу этой версии говорят дошедшие до нас сочинения Курицына, зашифрованные каббалистическими шифрами.
На обратном пути Курицын посетил замок знаменитого Влада Дракулы, оставив потомкам «Сказание о Дракуле воеводе» — жизнеописание будущего «короля вампиров». Затем Курицын оказался в Крыму, где встречался с еврейским купцом Хозей Кокосом и неким Захарией, в котором можно предположить уже знакомого нам ересиарха Схарию. Через Курицына Захария сообщил великому князю о своем желании поселиться в Москве. Великий князь на это согласился, но переезд Захарии не осуществился по независящим от него причинам.
После возвращения Курицына в Москву секта еретиков начинает стремительно разрастаться. В нее вошли брат Федора Курицына Волк, «угрянин» Мартын, дьяки великого князя Истома и Сверчок, купец Семен Кленов, книжный переписчик Ивашка Черный. Под воздействием своего духовника Ивана Максимова примкнула к секте невестка великого князя Елена Волошанка. И, наконец, сам великий князь Иван Васильевич, по его собственному признанию, не только знал о ереси, но и относился к ней вполне благосклонно. За государем потянулись многочисленные придворные, и постепенно еретические воззрения стали охватывать все более широкий круг влиятельных людей столицы.
После отъезда в Москву наиболее образованных еретиков новгородская секта заметно разложилась. Вместо чтения богословских книг еретики увлеклись попойками, которые сопровождались грубым поруганием христианских символов. Во время одной из таких попоек собутыльники поссорились между собой. Наутро, боясь разоблачения, один из них, некий поп Наум, пришел с повинной к архиепископу Геннадию и принес «Псалтирь жидовствующих», главную богослужебную книгу, переиначенную на иудейский лад.
Ошеломленный Геннадий провел немедленный розыск. Допросив главных фигурантов — священников Григория, Герасима и дьяка Самсона, он отправил великому князю и митрополиту Геронтию донесение о ереси. Однако влиятельные московские еретики представили донесение Геннадия как вздорные измышления чрезмерно ретивого владыки.
А вскоре случилось событие, вознесшее ересь на вершину церковной иерархии. После смерти митрополита Геронтия Русскую православную церковь, по желанию великого князя, возглавил Зосима. Новый владыка был близок к Курицыну и другим еретикам и, скорее всего, стал митрополитом с их прямого содействия. Все обращения Геннадия по поводу ереси новый митрополит клал под сукно.
Не получив ответа на свои донесения, архиепископ Геннадий не успокоился. Он разослал письма самым влиятельным русским епископам с требованием созыва Собора. Собор обвинил новгородского протопопа Гавриила, священников: Дениса, Максима, Василия, дьякона Макара, зятя Денисова Васюка, чернеца Захара и дьяков Гридю и Самсона в том, что они «не поклонялись иконам, ругались над ними, называя их делами рук человеческих, признавали тело и кровь Христову простым хлебом и вином с водою».
Еретики упорно отпирались от обвинений, а в том, в чем нельзя было отпереться, каялись и просили прощения. Собор лишил их духовного сана, предал проклятию и осудил на заточение. Некоторых из них отправили к Геннадию в Новгород. Архиепископ приказал встретить их за 40 верст от города, надеть на них вывороченную одежду, посадить на вьючных лошадей лицом к хвосту. На головы еретиков водрузили берестяные шлемы с мочальными кистями и с надписью: «се есть сатанино воинство». Владыка велел народу плевать на них, ругаться над ними и кричать: «Вот враги Божий, хулители христианские!» В завершение на головах еретиков зажгли берестовые шлемы. Не перенеся пытки, Денис умер, перед смертью лишившись рассудка.
Геннадий понимал, что с ересью нельзя бороться только мерами устрашения. Владыку удручали тьма и невежество, окутавшие некогда просвещенный Новгород. Массовые выселения наиболее образованной части населения бывшей республики привели к острой нехватке сколько-нибудь образованных священнослужителей.
В своем послании к новому митрополиту Геннадий жаловался: «Силы моей больше нет неучей ставить на церковные должности. Вот, приведут ко мне мужика на посвящение: я ему дам читать апостол, а он и ступить не умеет; я ему дам псалтырь, он и тут едва бредет. Я его прогоню, а на меня за это жалуются. Земля, говорят, такова; не можем достать человека, который бы грамоте умел: всю землю, видишь ты, излаял, нет человека на земле, кого бы избрать на поповство. Попечалуйся, господин отец, перед государями нашими великими князьями, чтоб велели училища устроить».
Преподобный Геннадий Новгородский. Икона XX в.
Борьба с ересью подвигла новгородского архиепископа и к другому подвигу. К этому времени только часть книг Ветхого Завета существовала в славянском переводе. Владыка решил осуществить полный перевод Библии, чтобы сделать ее доступным русским людям. На своем подворье Геннадий собрал группу ученых-переводчиков, среди которых выделялись новгородец Дмитрий Герасимов и принявший православие монах-доминиканец Вениамин.
Так появилась знаменитая «Геннадиевская библия», в которую вошли ранее не переводившиеся на славянский две книги Паралипоменон, три книги Ездры, Неемии, Товита, Иудифь, Соломонова Премудрость, Притчи, Маккавейские книги; четыре книги Царств и книга Есфири. И хотя перевод носил на себе отпечаток влияния латинского текста, это был настоящий прорыв, сделавший Библию доступной грамотным русским людям.
В связи с истечением в 1492 году отмеренного Святыми Отцами срока конца света среди верующих усилились толки и размышления о вере. Этими настроениями воспользовались еретики, открыто подвергая сомнению основные догматы христианства. В развернувшейся острейшей полемике энергичный, но неподкованный в вопросах теологии владыка Геннадий уже не мог противостоять европейски образованным еретикам. Более того, секта нанесла ему ответный удар. По обвинению в мздоимстве Геннадий был отставлен с новгородской кафедры и лишен архиепископства.
Роль духовного вождя традиционного православия взял на себя настоятель Волоколамского монастыря Иосиф Волоцкий. Его возражения «жидовствующим» легли в основу знаменитого «Просветителя», надолго ставшего настольной книгой русского священства.
Известный строгим благочестием, блестящий оратор и искушенный политик Волоцкий нанес удар по человеку, которого считал главной опорой ереси — митрополиту Зосиме, который был подвержен многим порокам, в их числе пьянству и содомии. Под давлением архиепископов во главе с Волоцким Зосима был вынужден сложить с себя сан.
Тем временем в Москве ересь сплелась с интригой вокруг престолонаследия, расколовшей двор великого князя и само его семейство. Ситуация усугубилась после внезапной смерти наследника престола Ивана Молодого, сына великого князя от первого брака с Марией Тверской. Заболевшего наследника взялся лечить еврейский врач Леон, который самонадеянно гарантировал успех лечения своей собственной жизнью. Однако Иван Молодой умер, и разгневанный великий князь публично казнил незадачливого врача.
При дворе образовались две партии, из которых одна, состоявшая из наиболее знатных бояр, отстаивала права на престол сына Елены Волошанки Дмитрия, а другая — по преимуществу незнатные дети боярские и дьяки — стояла за сына Софьи Василия. По-разному относились партии и к ереси жидовствующих. Мать Дмитрия, невестка великого князя Елена Волошанка, тяготела к ереси, а великая княгиня Софья, напротив, стояла за преследование еретиков.
Сначала победа клонилась на сторону Дмитрия и бояр. В декабре 1497 года был открыт заговор приверженцев Василия на жизнь Дмитрия; Иван Васильевич арестовал сына, казнил заговорщиков и стал остерегаться жены, уличенной в ворожбе против мужа. 4 февраля 1498 года Дмитрий был венчан на царство. Но уже в следующем году Иван охладел к невестке и внуку, примирился с Софьей и с Василием; Елена Волошанка с сыном были посажены в темницу; Василий объявлен государем всея Руси.
Незадолго до своей кончины великий князь дал согласие на физическую расправу с еретиками. В декабре 1504 года церковный собор предал их проклятию и препоручил их светской власти для свершения казни. Дьяк Волк Курицын, Димитрий Коноплев и Иван Максимов были сожжены в клетках 28 декабря в Москве. Некрасу Рукавому отрезали язык и отправили в Новгород; там сожгли архимандрита Касьяна, его брата и с ними многих других еретиков. Менее виновных отправили в заточение в тюрьмы и монастыри. Судьба фаворита Федора Курицына неизвестна, вероятно, он успел бежать за границу.
Так трагически завершилась история ереси, начавшейся в Новгороде осенью 1470 года и просуществовавшей свыше тридцати лет. Но и после разгрома секты последствия ее деятельности ощущались еще довольно долго, что привело к ухудшению отношения Русской православной церкви к иудаизму. В стране на бытовом уровне возникло подозрительное отношение к евреям. Позже, при Иване Грозном, въезд иудеев в Россию был вовсе запрещен.
Сама православная церковь тоже вышла из этой истории с немалыми потерями. Вынужденная просить у великого князя помощи в расправе с еретиками, она впервые прибегла к инквизиторским методам и стала более зависимой от светской власти.
Великий князь умело воспользовался шатаниями, поразившими православную церковь, сдав еретиков в обмен на власть над церковью. При поставлении нового митрополита он дал ясно понять, что отныне это право становится прерогативой государя. Затем последовали конфискации трети всех монастырских земель, на которые церковь также должна была согласиться. И, наконец, с этого времени в русском православии утверждается догмат о божественном происхождении светской власти, ставший краеугольным камнем идеологии русского самодержавия.
Впрочем, у этой истории были и положительные последствия. Вынужденная бороться с сильным противником, Русская православная церковь сделала крупный шаг в саморазвитии. Была переведена славянская Библия, устроены школы для священников, церковь стала активней бороться с продажей церковных должностей. Появилось течение «нестяжателей» во главе с Нилом Сорским, утверждавших высокую духовность православной веры вопреки мирским соблазнам.