Призрак графини Орловой

Призрак графини Орловой

Эта история в свое время вызвала немало пересудов в петербургском свете. Самая богатая невеста России, единственная дочь и наследница знаменитого Алексея Орлова, камер-фрейлина императрицы графиня Орлова-Чесменская отвергла самых блестящих женихов страны, предпочтя им уединенную полумонашескую жизнь в качестве духовной дочери архимандрита Юрьева монастыря Фотия.

Об отношениях графини и игумена ходило множество сплетен. Не удержался от злословия и молодой Пушкин. «Благочестивая жена, душою Богу предана, а грешной плотию — архимандриту Фотию». Простим поэту эту скабрезность и попробуем выяснить, что же в действительности связывало миллионершу-графиню и новгородского монаха.

…В начале XIX века русская элита была захвачена европейской модой на всяческую мистику. Войны, революции и прочие катаклизмы пробудили в людях ощущение иррациональности всего происходящего. Столичная знать буквально помешалась на потусторонних силах и таинственных обрядах. Повсюду возникали масонские ложи, тайные общества и ордена: масонов, иезуитов, розенкрейцеров, госпитальеров и пр.

С запада хлынули проповедники библейских обществ. Они отрицали официальную церковь и проповедовали новую космополитическую религию, главный догмат которой звучал так: «Христианин не желает иного отечества, кроме обширного шара земного, принадлежащего Господу».

В великосветских салонах занимались столоверчением и вызыванием духов. Важные сановники участвовали в тайных мистериях с гробами, черепами и прочей чертовщиной. Министры, губернаторы, сенаторы были членами масонских лож. Император Александр, сам склонный к мистике, находился под влиянием знаменитой прорицательницы баронессы Крюденер.

Русская православная церковь, восемь веков делившая со своим народом все испытания и невзгоды, оказалась отодвинутой на задворки общества. Подконтрольный правительству Святейший синод не решался открыто противостоять свихнувшейся на мистике правящей элите.

И все же нашелся человек, который не побоялся поднять голос против охватившего русское общество умопомрачения. Этим человеком был архимандрит новгородского Юрьева монастыря Фотий (в миру Спасский).

Детство Фотия прошло в бедности и унижениях. Он окончил Новгородскую духовную семинарию и благодаря замечательному голосу стал певчим в Казанском соборе Петербурга. Потом у него открылся еще один талант — ораторский. На его вдохновенные проповеди собирались толпы народа. Однажды его услышала графиня Орлова, и вскоре он стал ее духовником.

Опасаясь неприятностей от властей, церковное начальство предпочло удалить Фотия из столицы, назначив его игуменом Юрьева монастыря, некогда богатого, а теперь влачившего жалкое существование. На пожертвования графини Орловой Фотий превратил монастырь в цветущую обитель. Бывая в Петербурге, архимандрит продолжал бороться с мистиками, невзирая на чины и знатность. С амвонов петербургских соборов гремели его обличительные речи.

Графиня Орлова через императрицу устроила встречу Фотию с императором Александром. Свидание длилось три часа. Фотий не стеснялся в выражениях. Баронессу Крюденер обозвал «квохчущей жабой», министра просвещения князя Голицына — «выжившим из ума стариком». Фотий убеждал императора в том, что тайные общества вовсе не так безобидны, как уверяют сами масоны, иначе для чего эта тайна?

Немало суровых слов услышал в свой адрес и сам император. Фотий напомнил ему о долге монарха, абсолютное большинство подданных которого исповедуют православную веру. Фотий понимал, чем он рискует, он был готов к ссылке, лишению сана, но на следующий день вышел царский указ о запрете тайных обществ. Голицын был смещен. Царь вернулся в лоно православной церкви и уже не покидал ее.

У нового императора Николая I юрьевский архимандрит попал в немилость. Независимый нрав игумена не понравился не терпевшему возражений Николаю. Поводом для опалы послужил инцидент в Юрьевом монастыре. Царь появился в обители без предупреждения. Увидев императора, Фотий благословил его как простого прихожанина и протянул руку для целования. Руку император поцеловал, но в столицу Фотия больше не пускали.

Вслед за своим духовником перебралась на постоянное жительство в Юрьево графиня Орлова. На ее деньги были построены Крестовоздвиженский собор, новые братские корпуса, колокольня. Колокольню Фотий и Анна заказали архитектору Растрелли. По замыслу она должна была стать самой высокой колокольней в России, выше Ивана Великого в Москве. Однако Николай I, утверждавший проект, вычеркнул один ярус, чтобы не обидеть первопрестольную.

В 1836 году Фотий скончался. Графиня ненадолго пережила его и после скоропостижной смерти согласно ее завещанию была похоронена в Юрьевом монастыре, рядом со своим духовным отцом.

Сто лет спустя, уже при советской власти, в разгар антирелигиозной кампании могилы Фотия и графини Орловой были раскопаны. Их останки вместе с мощами новгородских святителей выбросили на свалку, но местные крестьяне тайно перезахоронили их, скрыв могилу от нового надругательства.

Впоследствии была сочинена и растиражирована душераздирающая история об отравлении графини Орловой. Новый игумен Юрьева монастыря Мануил якобы дал графине яд в причастии (!), боясь, что после отъезда она заберет назад свои вклады в монастырь. При вскрытии могилы, писал автор брошюры, останки графини «оказались в странном положении: одно плечо лежало выше другого, руки разбросаны, седые волосы растрепаны, черное платье на груди порвано в клочья. Не оставалось сомнений, что Орлова просыпалась в гробу. Видимо, Мануил дал ей в причастии крепкое снотворное, приняв его за яд».

Удивительно, что эта выдумка, столь же нелепая, сколь и злонамеренная, живет до сих пор, даже несмотря на то, что все эти домыслы опроверг присутствовавший при вскрытии могилы Орловой тогдашний директор новгородского музея Н. Порфиридов. Жуткие россказни о проснувшейся в гробу графине нередко можно встретить в публикациях или услышать от какого-нибудь местного «знатока истории».

Еще одна легенда, связанная с графиней Орловой, приписывается служителям музея в Витославицах, которые видели по ночам в коридорах особняка, некогда принадлежавшего графине Орловой, таинственную женщину в белом. Впечатлительные служительницы уверяют, что явственно слышали стоны и вздохи, издаваемые мятущимся духом графини, которой так и не удалось замолить великие грехи братьев Орловых.