Октябрь начинается в Феврале

Октябрь начинается в Феврале

Февральская революция — первая жертва большевиков. Сначала они ликвидировали ее результаты, затем сделали все, чтобы о ней вспоминали как можно меньше. Ее особое неудобство для господствовавшей идеологии состояло в том, что Ленин, как и во время первой революции, в решающий момент «блистательно отсутствовал» на местах событий. Поскольку на его исключительной роли строилась вся идеология, то любые эпохальные моменты превращались в малозначимые, если вождь не приложил к ним руку. Поэтому советский, а теперь уже и российский обыватель не знает ни основных исторических фактов этого периода, ни его главных действующих лиц — кто, собственно, возглавил первый Петербургский Совет, что за люди были в правительстве, не считая превращенного в злую карикатуру Керенского?

Не удалась и амбициозная попытка А.И. Солженицына, создавшего гигантскую хронику-эпопею «Красное колесо» [Солженицын, 2007], привлечь внимание общества к Февральской революции. Он, утопая в фактах, остановился на полдороге — повествование обрывается в апреле 1917-го, задолго до окончательной развязки сюжета. Да могла ли вообще книга, даже будь она завершена, стать предупреждением и уроком для страны накануне очередных великих потрясений? Трудно сказать: история, как известно, учит лишь тому, что ничему не учит. Пророком, во всяком случае, Александр Исаевич не стал — разве только летописцем российских катастроф…

Зато в наши дни эта революция становится жертвой самых плоских и топорных политических актуализаций: так, в дни ее 80-летнего юбилея официозная пропаганда изо всех сил старалась размалевать Февраль пресловутым оранжевым колером. (Надо заметить, не без сочувственной помощи того же Солженицына, завершавшего жизненный путь. Это, собственно, и были самые последние «посильные соображения», которые престарелый писатель сподобился оставить истории: о вреде как нынешних, так и всех прошлых демократических революций.) Несмотря на солидарные усилия, единое мнение в обществе так и не сложилось: что тут поминать? Начало конца великой империи? Или, быть может, первый, но не последний, увы, из неудачных опытов «реванша» российской интеллигенции с ее хождением во власть? А вдруг вместо воспетой газетой «Завтра» мифической Пятой Империи здесь случится реальная революция под номером пять?

Не только Ленин, но и другие самые известные «профессиональные революционеры» к Февралю оказались абсолютно непричастны. Когда началась революция, Ленин и Троцкий были за границей, Сталин пропадал в Сибири за Полярным кругом. В подготовке чего-либо на этом этапе большевики вообще не замечены. Их будущие вожди с изумлением читают в газетах о происходящем и рвутся в столицу, где должно решиться все.

22.01.1917 (9.01 ст. стиля) Забастовка 50 000 рабочих и манифестация в Петрограде по случаю годовщины Кровавого воскресенья

18.02.1917 Для предупреждения беспорядков в Петрограде создан особый военный округ под командованием генерала Хабалова, известного участием в подавлении революции 1905 года.

27.02.1917 Открылась сессия Думы. Депутаты потребовали отставки неспособных министров. В Петрограде бастуют 80 000 рабочих.

Февраль 1917 Перебои с хлебом в столице.

3.03.1917 Началась забастовка на Путиловском заводе.

8.03.1917 (23.02) В Петрограде многолюдная демонстрация в честь женского дня.

9.03.1917 В столице начались столкновения демонстрантов с полицией. У демонстрантов лозунги «Долой самодержавие!», «Долой войну!»

10.03.1917 В Петрограде забастовка приобрела всеобщий характер. Казаки не решаются открывать огонь. Вечером царь прислал телеграмму: «Завтра же прекратить беспорядки в столице».

11.03.1917 Войска открыли огонь (150 убитых). Заседания Думы отложены. М.Родзянко отправляет телеграмму в Ставку.

12.03.1917 В Петрограде создан Временный комитет Думы из центристов и умеренных левых. Одновременно Петроградский Совет под руководством Чхеидзе и Керенского начал работать в Таврическом дворце.

13.03.1917 Вышел первый номер «Известий Петроградского совета», что ускорило создание советов во многих областях страны.

14.03.1917 (1.03) Приказом № 1 Петроградский совет призвал солдат избирать комитеты в частях и таким образом поставил армию под свой контроль. Совет выдвигает условия думскому правительству.

15.03.1917 Вместо Временного комитета Думы формируется Временное правительство во главе с князем Г. Львовым: П. Милюков — МИД, А. Гучков — Военмор, А. Керенский — министр юстиции.

15.03.1917 (2.03) Николай подписывает в Пскове Манифест об отречении от престола в пользу брата, великого князя Михаила Александровича.

16.03.1917 Великий князь Михаил отказывается принять корону.

17.03.1917 В Киеве образовалась Рада (Центральный совет Украины) под председательством историка М. Грушевского.

18.03.1917 Возобновился выход большевистской газеты «Правда».

19.03.1917 Временное правительство обнародовало программу: амнистия, созыв Учредительного собрания, гарантии политических свобод, продолжение войны до победного конца.

20.03.1917 Восстановлено действие конституции Финляндии.

20.03.1917 Ленин в Цюрихе пишет «Письма издалека», требуя от Совета разрыва с Временным правительством. Советы, как механизм захвата власти, должны выйти из подчинения инициаторов февральского переворота.

21.03.1917 Генерал Корнилов лично арестовал императорскую семью. Генерал от инфантерии Алексеев в Могилеве арестовал Николая II.

25.03.1917 Отменена смертная казнь.

25.03.1917 (12.03) Сталин и Каменев вернулись в Петербург из ссылки.

30.03.1917 Временное правительство признало право Польши на независимость.

2.04.1917 Отмена всех ограничений по национальному и религиозному признакам.

9.04.1917 Под нажимом Совета министр иностранных дел Милюков выпускает воззвание к гражданам России за заключение справедливого мира без аннексий.

7.04.1917 Введение государственной монополии на хлебную торговлю, контроль за иенами, введение хлебных карточек в Петрограде, создание местных комитетов по снабжению продовольствием.

11.04.1917 В Петрограде открылась I Всероссийская конференция Советов рабочих и солдатских депутатов. Избран ВЦИК из меньшевиков и эсеров.

16.04.1917 (3.04) Приезд Ленина, знаменитое выступление с броневика у Финляндского вокзала.

17.04.1917 Ленин выступил перед большевиками с «Апрельскими тезисами».

25.04.1917 Принят закон о свободе собраний и объединений.

Апрель 1917 Из союзных стран прибывают миссии социалистических партий с целью добиться от России согласия на ее дальнейшее участие в войне.

1.05.1917 Милюков направляет союзникам ноту, в которой подтверждает участие России в войне до победного конца и необходимость обеспечить мир на условиях «гарантий и санкций».

1–3.05.1917 Нота П.Н. Милюкова, подтверждающая участие России в войне, вызвала бурные демонстрации с большевистскими лозунгами протеста. Большевики приступили к формированию Красной гвардии.

4.05.1917 Положение о земельных комитетах: образование Главного и местных аграрных комитетов по подготовке аграрной реформы. Столкнувшись с массовым самовольным захватом земель крестьянами. Временное правительство заявляет о необходимости дожидаться созыва Учредительного собрания для принятия правомочных решений.

6.05.1917 Закон об образовании заводских комитетов (контроль за увольнением и приемом на работу).

7–12.05.1917 VII Всероссийская конференция РСДРП(б) приняла тезисы Ленина.

12.05.1917 Военный министр Гучков подал в отставку из-за неподчинения ему армии.

15.05.1917 Отставка лидера кадетов Милюкова.

17.05.1917 В Петрограде — Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов, на нем главенствуют эсеры. Съезд высказался за безвозмездную передачу помещичьих земель крестьянам.

17.05.1917 Троцкий возвращается в Россию. Со своей группой «межрай-онцев» он сближается с большевиками.

18.05.1917 Образовано новое Временное правительство под председательством кн. Львова, куда входят представители Совета (первое коалиционное правительство). Военный министр — трудовик А.Керенский, министр сельского хозяйства — эсер В.Чернов, министр почт и телеграфов — меньшевик И.Церетели.

А ведь еще 27 февраля императрице Александре Федоровне казалось, что все успокаивается. Даже телеграмму послала супругу. В тот момент, наверное, 99,9 процента подданных империи не сомневались в вечности существования династии Романовых. Вслед за работницами взбунтовались солдаты, но им в голову не приходило требовать учреждения республики. Пять миллионов «верхних» — дворянство, предприниматели, интеллигенция, а также политические маргиналы от Альп до Енисея презирали или ненавидели правящий дом, но и они на перемены не надеялись.

Характерны высказывания Бердяева и Ленина, сделанные совсем незадолго до того. Философ вспоминал: «Приблизительно за месяц до февральской революции у нас в доме один меньшевик и один большевик, старые знакомые, и мы беседовали о том, когда возможно в России революция и свержение самодержавной монархии. Меньшевик сказал, что возможно, вероятно, не раньше чем через 25 лет, а большевик сказал, что не раньше, чем лет через 50» [Бердяев, 1992: 227]. Последнее, что публично заявил Ленин перед революцией и что документально зафиксировано в его сочинениях: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции» [Ленин, т. 30: 328]. Слегка перефразируя Булгакова, можно сказать: государство смертно, и иногда оно внезапно смертно. Про это почему-то забывают сплошь и рядом.

Но уже в первые мартовские дни в столице куда-то подевались все умеренные лоялисты. Даже великие князья нацепили красные банты и выражали радость по поводу крушения самодержавия. Совсем как 74 года спустя, когда ни один коммунист из официально состоявших на учете восемнадцати миллионов не встанет на защиту ЦК на Старой площади или памятника Дзержинскому. «Прозрения», причем в любую сторону, происходят порой на удивление быстро. Через год-другой Бердяев будет, посыпая голову пеплом, писать о Феврале: «Русская революция оказалась судом не только над политикой и деятелями старого режима, но и над той частью русского интеллигентного общества…» [Из глубины, 1991: 35]. Вот и сегодня кто только не рвется плюнуть в кошмарные, лихие девяностые.

Февральская революция была зачислена в разряд буржуазно-демократических, то есть с марксистской точки зрения — неполноценных. Все годы советским людям рассказывали, что она стала закономерным итогом бесславного правления паразитических классов во главе с Николаем Кровавым, вдобавок погрузившимся под конец в маразм распутинщины. Популярное кино на историко-революционные темы рисовало такие веселые картинки: будто бы ранней весной 1917-го началась борьба между плюгавыми козлобородыми человечками с еврейскими чертами лица — Керенским, меньшевиками, эсерами, в общем, выразителями мелкобуржуазных интересов — и суровыми, мужественными пролетариями славянской внешности, которые все как один внимали большевикам. Лишь в хрущевскую оттепель и в брежневские квазилиберальные времена на экране стали появляться бравые, породистые, даже явно сексапильные белые офицеры: Стриженов («Сорок первый»), Ивашов («Неуловимые мстители»), Соломин, Стржельчик («Адъютант его превосходительства»); в новом тысячелетии галерею дополнили такие «шедевры» гламура, как фильм «Адмирал» и ему подобные. Но меньшевики с эсерами, похоже, так и остаются карикатурными. А как иначе — они же мелкобуржуазные. Очень может быть, что и на отношение к современному малому бизнесу бросил тень этот киношный взгляд.

Но как выглядело на самом деле пресловутое двоевластие? В нем сразу выделились два политических органа — Временное правительство и социалистический, вне всяких сомнений. Совет рабочих депутатов. Называть правительство первого состава «буржуазным» вслед за Лениным довольно опрометчиво: в нем безусловно доминировали кадеты, партия либерально-интеллигентского генезиса.

Да и сам советский штамп «двоевластие» мало соответствовал действительности на первых порах. Скорее можно говорить о некотором подобии классического разделения властей: правительству, по замыслу, должны были принадлежать исполнительные функции, а Совет определял легитимность и правовые основы власти. Очень схожим по своей природе оказался конфликт Верховного Совета с президентской вертикалью в 1993 году: тогда, как и в начале века, причиной паралича всех властей и кровавых стычек стала потеря шаткого (но проектировавшегося на изначально верных основах) баланса. Только на сей раз победила другая ветвь, однако в исторической перспективе кончилось все, увы, одинаково скверно. Кстати, и попытку Павла Милюкова учредить конституционную монархию нельзя признать в принципе ни «антидемократической», ни даже, как показывает дальнейший опыт многих европейских стран (а заодно такой заморской экзотики, как Непал!), абсолютно противоречащей идеям социализма. Умный и образованный лидер понимал весь комплекс проблем, связанных с легитимацией власти после революций. Большевики в подобные нюансы вовсе не вдавались; не вина Милюкова, что в здешних условиях победила «смесительная простота».

Затем во Временном правительстве преобладали социалисты разного толка. Шестого мая они формируют самую большую партийную фуппу: шестеро министров из пятнадцати; к ним, как отмечает Милюков, примкнула и часть правых. Попытки кадетов и социалистов выполнить союзнические обязательства — довести войну до победного конца — тем более не связаны с «буржуазностью», скорее это был обычный здравый смысл. Недаром тот же Милюков впоследствии назвал одну из глав своих мемуаров совершенно на «большевистский» лад: «Буржуазная власть подчиняется целям социализма» [Милюков, 2001: 52]. В апреле в войну на стороне Антанты, изменив своей привычной отстраненности от европейских дел, вступили США. Соотношение ресурсов у воюющих сторон становится слишком очевидным, поражение Германии — неизбежным. Если бы Россия сумела выстоять до конца, не заключая сепаратный мир, какие возможности открывались тогда перед нею? Вероятно, даже милюковская идея-фикс насчет турецких проливов показалась бы не таким абсурдом. Эти проливы и впрямь совершенно бесполезны, покуда Британская империя, «держащая на замке» Гибралтар и Суэц, продолжает вести себя как давний геополитический соперник и противник России. Но на волне энтузиазма после общей победы и этот устоявшийся расклад мог, более того, обязан был серьезно измениться. В такой «альтернативной истории» у будущей России нашлись бы, вполне возможно, куда более тонкие инструменты и для соперничества, и для дружбы, чем боекомплект из вырождающихся идеологий и ужасных, но бесполезных по большому счету ракет. Так что большевистские инициативы, равно с точки зрения национальных интересов и соображений гуманности, ничего позитивного не несли. Да и позже… ну что, Россия-мать, помогли тебе твои немцы и твои турки? И «мир народам», а уж особенно «земля крестьянам».

Через месяц, в июне правительство возглавляет социалист Керенский. Глядя на тогдашние экономические новации — разверстки, фиксирование цен, назревавшую госмонополию, нетрудно понять, что Февральская революция была социалистической никак не в меньшей степени, нежели демократической. Убедительная победа партии социалистов-революционеров на выборах в Учредительное собрание только подтвердила социалистический характер Февраля.

Жизнь распорядилась по-другому: главной («Великой») социалистической революцией была объявлена октябрьская. Исключительно из-за роли, которую сыграли в ней Ленин, Троцкий, Сталин и другие вожди победившего большевизма. На самом деле события поздней осени 1917-го стали просто логическим продолжением всего того, что происходило в России в предыдущие, как минимум, полвека. Да и не случалось за всю историю ни в какой стране двух революций в один год. Чаще наоборот, одна и та же по сути революция длится много лет, а отдельные перевороты, смены власти происходят то и дело «внутри» нее.

Из будущей троицы первым доехал до Петрограда Сталин вместе с Каменевым; это произошло на десятый день после отречения Николая. Эти двое в тот момент представляют все высшее руководство большевиков и ведут себя соответствующим образом. Они — заслуженные революционеры, ветераны двадцатилетней борьбы, только что завершившейся так эффектно. Сталин и Каменев приходят в Таврический дворец, встречаются с редакцией «Правды» и, естественно, становятся во главе. С этого времени и фамилия Джугашвили, и разбойничья кличка Коба уходят в прошлое: остался только Сталин — стальной человек.

Из маргинальной партии большевики превращаются в заметную силу: на выборах во ВЦИК пару месяцев спустя — около 15 % мест! Впрочем, у Сталина, Каменева и других соратников хватает здравого смысла не лезть на рожон, претендуя на полноту власти. С одной стороны, бывшим ссыльным уже живется вполне себе неплохо. С другой, все в стране разваливается, и требовать власти сейчас — значит думать и об ответственности. Впрочем, вскоре июльские события, когда низовые большевистские структуры подталкивали массы к выходу на улицы, а партийные верхи не знали, как на это реагировать, покажут слабость любых «умеренных» подходов в дни революций.