ТАЙНА ЧЕРНОГО ОЗЕРА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ТАЙНА ЧЕРНОГО ОЗЕРА

В течение 12 лет своего господства в Германии гитлеровский режим творил преступления внутреннего и международного характера, не задумываясь над тем, что когда-нибудь придется расплачиваться за них. Но вот в 1945 г. наступил конец. Разгромленные Вооруженными Силами Советского Союза варварские полчища фашистов откатывались на Запад к своему последнему логову — Берлину. С Запада к Эльбе приближались войска других держав антигитлеровской коалиции — США, Англии. И тогда главари фашистской Германии стали заметать следы своих злодеяний. Лагеря смерти сравнивались с землей, заключенные беспощадно уничтожались, наиболее важные документы, немые свидетели разбойничьей политики, были ликвидированы или спрятаны в тайниках. Дно Черного озера в Чехословакии стало одним из таких хранилищ тайн гитлеровской Германии. Фашистские главари надеялись, что Черное озеро никогда не откроет эти тайны человечеству. Но, как известно, ящики с документами извлечены из мрачных глубин озера и стали достоянием общественности. В числе обнаруженных в ящиках материалов оказались и документы, посвященные событиям 25 июля 1934 г. в Австрии. Среди них документ, составленный в июне — октябре 1938 г. так называемой «Исторической комиссией», созданной по распоряжению рейхсфюрера СС Гиммлера (документ носит название «Историческая комиссия рейхсфюрера СС. Восстание австрийских национал-социалистов в июле 1934 г. Секретно»), отчет «Исторической комиссии» рейхсфюреру СС Гиммлеру о проведенной работе, а также многочисленные черновые документы рабочей группы «Исторической комиссии», в том числе переписка между ней и высшими инстанциями.

В июле 1934 г. австрийские нацисты, возглавляемые гитлеровцами, подняли антиправительственный путч. Целью путчистов явилась замена правительства Дольфуса, ориентировавшегося на фашистскую Италию, прогерманским правительством, которое должно было объявить о присоединении Австрии к Германии.

Предлагаемые читателю материалы проливают дополнительный свет и на путч, и на капитулянтскую роль австрийских правящих кругов. Они уступали свою страну итальянскому фашизму, но были готовы, если понадобится, подчиниться и германскому фашизму. Отсюда заигрывание правительства Дольфуса с нацистами, стремление примириться с ними и даже поделиться властью. Отсюда и «гуманное» отношение к бунтовщикам, переговоры с ними и всякого рода обещания. Вице-президент полиции Скубль произнес перед арестованными речь, в которой апеллировал к «чувству чести национал-социалистов как немецких патриотов, заверил их как «немец и полицейский функционер», что все будут освобождены и доставлены к границе с Германией…».

Не удивительно, что уже в 1936 г. снова оживилась деятельность нацистов в Австрии, но теперь уже в условиях, когда соперничество между германским и итальянским фашизмом сменилось их сотрудничеством. В 1938 г. австрийское правительство Шушнига в ответ па ультиматум Гитлера включило нацистов в правительство. Вскоре Шушниг ушел в отставку, оставив поле боя; в марте 1938 г. германские войска вступили в Австрию. Аннексия Австрии стала свершившимся фактом.

М. А. Полтавский

Историческая комиссия рейхсфюрера[7] СС.

Восстание австрийских национал-социалистов в июле 1934 г.

Секретно

Из нацистских документов, найденных на дне Черного озера[8]

I. Планы путча 1933 года

Идея национал-социалистского путча против австрийского правительства зародилась в то время, когда впервые стало ясно, что меньшинство политических групп, стоявших за австрийским правительством (христианско-социальные, хеймвер), намерено силою преградить путь к власти, нараставшему национал-социалистскому движению в Австрии. Муниципальные выборы, состоявшиеся осенью 1932 г., окончились для австрийского правительства катастрофически. И когда правительство, вопреки положению конституции, не назначило новых выборов, а продолжало сохранять фактически уже распущенный Национальный совет, в небольшом кругу национал-социалистских полицейских чиновников возник план, включавший в себя три операции, которые и были осуществлены позднее, в июле 1934 года. В соответствии с этим планом группа вооруженных нацистов должна была заставить кабинет министров уйти в отставку, а премьер-министра — сформировать национал-социалистское правительство и выступить перед общественностью по радио с заявлением о смене правительства. Вначале этот план обсуждался только небольшой группой, в которую входили: тогдашний командир алармабтейлунг («роты боевой тревоги») при венской полиции комиссар д-р Лео Готцман, майор команды безопасности Йозеф Хейшман, комиссар д-р Пауль Хенигл, майор Виктор Фридрих, чиновник уголовной полиции Франц Камба, районный инспектор уголовной полиции Конрад Роттер и майор австрийской армии Рудольф Зелингер, который установил связь с этим кругом лиц, когда служил в 1928–1931 гг. при дирекции венской полиции в качестве прикомандированного офицера-инструктора.

Большинство венской полиции было настроено пронацистски. Особенно сильно эти настроения были выражены в командах, находившихся под начальством командира алармабтейлунг старшего полицейского комиссара д-ра Лео Готцмана. Все полицейские — национал-социалисты Вены были объединены депутатом ландтага от национал-социалистов районным инспектором уголовной полиции Роттером в организацию НСДАП по его месту жительства: Герстгоф, 2. В 1933 г. она насчитывала примерно 1 тыс. членов. На случай восстания можно было вполне рассчитывать на участие в кем полиции.

После долгих обсуждений было решено провести следующие мероприятия:

1. Занять резиденцию федерального канцлера и во время заседания кабинета министров арестовать правительство. Это задание должна была привести в исполнение полицейская команда во главе с майором Хейшманом, ранее находившаяся в составе алармабтейлунг под командованием д-ра Готцмана;

2. Занять здание дирекции полиции на Шоттенринге. Ответственные за выполнение — д-р Лео Готцман и майор полиции Виктор Фридрих;

3. Занять Марокканские казармы поручалось комиссару полиции д-ру Паулю Хениглу;

4. Занять радиостанцию Бизамберг.

Две последние операции должны были осуществить штурмовики (СА) и бывшие солдаты. Общее руководство возлагалось на майора Зелингера.

Предполагалось, что захваченные члены правительства будут вынуждены дать свое согласие на формирование нового правительства и проведение новых выборов. Гауляйтер НСДАП Альфред Фрауэнфельд должен был находиться вблизи резиденции канцлера, чтобы вступить в переговоры с правительством. Подготовку путча предполагалось завершить к 15 октября 1933 года. Точное время зависело от времени заседания кабинета министров. Чиновник уголовной полиции Франц Камба, который был командирован для несения службы в ведомстве канцлера, должен был сообщить руководителям путча о времени заседания.

Проведение путча не должно было быть осуществлено без согласования с партийными инстанциями Германской империи, в связи с чем предпринимались неоднократные попытки доложить им план; однако ни от кого не было получено конкретного согласия. Так прошел намеченный срок 15 октября 1933 г., а решение еще не было принято. Была назначена новая дата — ноябрь 1933 года. За это время через австрийское руководство НСДАП поступило сообщение, что план был доложен фюреру, но последний не дал своего согласия. Нацистское руководство в Австрии дало разъяснение, что внешнеполитическое положение еще не созрело для подобной акции. Участвовавшие в обсуждении плана ведущие лица отказались от его выполнения. Однако дальнейшее развитие политических событий послужило поводом к тому, чтобы план не был предан забвению. Майор Зелингер ознакомил с планом полицейской группы руководителя нацистской солдатской группы Фридолина Гласса. Последний стал в будущем, наряду с руководителем главного отдела НСДАП в Австрии д-ром Густавом Вехтером и начальником штаба НСДАП в Австрии д-ром Рудольфом Вейденхаммером, носителем идеи путча.

II. План Гласса

Гласс был уполномочен в 1930 г. руководством НСДАП в Австрии создать организацию из нацистских солдат австрийской армии. Вначале он создал в венском гарнизоне национал-социалистскую ячейку. Эта ячейка под названием «Районная группа Лайнц-Шпейзикг» была включена в гау НСДАП Вены. Осенью 1932 г. по приказу австрийского партийного руководства был создан в армии «Немецкий солдатский союз», в противовес христианско-социальному солдатскому союзу. Руководителем стал Гласс, его ближайшими помощниками — Франц Хольцвебер, Отто Планетта и Ганс Домес. В июне 1933 г., незадолго до запрещения НСДАП в Австрии, тогдашний военный министр Карл Вогуэн издал приказ о преследовании нацистов в армии. Была создана специальная дисциплинарная комиссия в ведомстве канцлера, которая должна была выявить национал-социалистов в армии. Около 80 членов НСДАП, в том числе Гласс, Хольцвебер, Планетта и Домес, были уволены из армии и арестованы. Между тем 19 июня 1933 г. деятельность национал-социалистской партии была вообще запрещена. Хотя арестованные нацисты-солдаты и были освобождены из-под ареста, впредь все подозреваемые в национал-социализме систематически изгонялись из армии. Эти солдаты и были собраны Глассом, составив войсковое подразделение из 6 рот, получившее название «Милитерштандарте». Это подразделение находилось в подчинении руководства НСДАП Австрии. После запрещения НСДАП 19 июня 1933 г. все так называемые активные подразделения, в том числе «Милитерштандарте», перешли в ведение политического руководства СА — «Обергруппы XI», но они не потеряли своей самостоятельности. Это и дало возможность Глассу после встречи с бывшим начальником главного управления СС группенфюрером Виттье передать «Милитер-штандарте» весной 1934 г. в распоряжение СС. Рейхсфюрер включил его как «Штандарге-89» в общий союз СС. В этом подразделении Хольцвебер и Планетта были руководителями батальона. Австрийское руководство С А расценило поступок Гласса как предательство по отношению к СА. Напряженные отношения между частью руководства СА и СС, которые открыто проявились в Германии 30 июня 1934 г., ощущались также в Австрии. Этим и объясняется позиция, которую позднее руководство СА в Австрии заняло к планам восстания.

Подразделения Гласса, учитывая их военную силу, неизменно включались в путчистские планы, вынашиваемые различными нацистскими кругами Австрии. Было естественно, что Гласс сам, уверенный в боеспособности своих людей, принимал всерьез возможность осуществления путча. Политическое положение в Австрии давало пищу этим планам. Участились случаи саботажа, взрывы бомб. 11 июня был преобразован кабинет. Вся служба безопасности была подчинена канцлеру, правительственная печать объявляла, что теперь «последние остатки врагов государства будут обезврежены». 13 июня преобразованный кабинет издал закон о введении военно-полевых судов и смертной казни за хранение взрывчатых веществ. Какое влияние этот закон оказал на национал-социалистское население, можно видеть из отчета о положении, который был составлен «Генеральной дирекцией общественной безопасности» ведомства бундесканцлера за 1–15 июля 1934 года. В нем констатируется, что в случае исполнения приговора военного суда следует ожидать выступления всего национал-социалистского населения.

В эти дни планы Гласса приобрели уже более ясные очертания.

25 июня 1934 г. в Цюрихе состоялось совещание, в котором приняли участие Гласс, Вейденхаммер, Вехтер и Габихт. По требованию Габихта Гласс доложил свой план. Планом было предусмотрено арестовать во время заседания кабинет министров и президента и заставить последнего сформировать новое, по возможности замаскированное, правительство. Одновременно намечалось занять здание радиостанции, чтобы новое правительство могло использовать ее для передачи информации. Отдельные операции предполагалось осуществить следующим образом: отборная группа около 150 солдат «СС Штандарте-89» займет во время заседания кабинета министров городскую комендатуру и оставит там гарнизон в 30 человек, переодетых в солдатскую форму. В это же время через ворота с противоположной стороны здания городской комендатуры во двор должны въехать грузовики с обмундированием и оружием. Другие эсэсовцы, облачившись в брюки и сапоги военного образца, а в остальном одетые в цивильное платье, должны последовать за переодетыми в военную форму в городскую комендатуру, переодеться там и получить оружие. Специальной группе под руководством Планетты поручалось арестовать офицера гарнизонной инспекции. Было известно, что только он один является хранителем запечатанного конверта с паролем для поднятия венского гарнизона по тревоге. Старший лейтенант Зинцингер, комендант города но австрийской армии в Вене, должен был передать все дальнейшие приказы по армии. Группа из переодетых в военную форму людей должна была направиться на грузовиках к резиденции бундесканцлера и занять помещение. Далее предусматривалось с помощью двух других групп осуществить почти одновременно захват здания «Равага» и центрального телефонного узла. Люди, входившие в состав этих групп, должны были быть в цивильном платье, чтобы незамеченными подойти к зданиям. Операции против резиденции бундесканцлера и здания радиостанции должны были являться начальными акциями. После занятия радиостанции должно было быть передано следующее сообщение: «Правительство Дольфуса ушло в отставку. Посланнику д-ру Ринтелену поручено формирование нового правительства». И только после передачи этого — сообщения вводились в действие все остальные силы нацистов в стране. Гласс информировал также о согласии начальника штаба городской комендатуры в Вене, старшего лейтенанта Зинцингера, принять участие в восстании. Он охарактеризовал настроения, царившие среди членов партии, и заявил, что операцию «нельзя больше откладывать в долгий ящик». Одновременно он сообщил, что в связи с непрекращающимися доносами австрийская служба безопасности обращает все большее внимание на деятельность Вехтера, Вейденхаммера и его самого. Габихт поручил Глассу немедленно возвратиться в Вену для того, чтобы подготовить выступление «ка всякий случай», поддерживать тесную связь с Вейденхаммером, Мюнхеном и Веной по поводу дальнейших поставок оружия и вести переговоры с высшими офицерами австрийской армии и командиром алармабгейлунг, майором полиции д-ром Готцманом. Дата восстания еще не была определена, но план уже близился к своему осуществлению.

11 июля 1934 г. Вейденхаммер отбыл из Вены в Рим, в австрийское посольство, для переговоров о плане восстания с Ринтеленом. С 1919 по 1932 г. Ринтелен возглавлял правительство Штирии и пользовался любовью в кругах штирийской буржуазии. Он был одним из руководящих членов христианско-социальной партии. В мае 1932 г. представитель этой партии Э. Дольфус был избран федеральным канцлером Австрии. В моменты правительственных кризисов о Ринтелене часто говорили как о восходящем светиле. Перевод его в Рим был произведен по распоряжению Дольфуса, дабы лишить его того влияния, которым он пользовался. Уже в начале 1934 г. Ринтелена привлекли к политической деятельности в НСДАП, и Вейденхаммер получил от австрийского руководства задание поддерживать с ним тесную связь. С этой целью Вейденхаммер под псевдонимом «Виллиаме» неоднократно ездил в Рим. Его связным в Риме был немецкий студент, член партии Шпици, который запросто посещал посланника Ринтелена и смог успешно установить связь между Вейденхаммером и Ринтеленом.

В эту поездку Вейденхаммер информировал Ринтелена о том, какое место отводилось последнему в ходе обсуждения плана восстания. Ринтелен должен стать преемником Дольфуса. Считают, что он весьма подходит для занятия этого поста, ибо полагают, что христианско-социальное прошлое и дипломатическая служба создали ему известную репутацию как в стране, так и за границей. А это обстоятельство позволило бы провести намеченную операцию в стране, не встретив особых затруднений со стороны буржуазных кругов, и в то же время создать атмосферу доверия к новому правительству за границей. Будучи посланником Австрии в Риме, Ринтелен был хорошо осведомлен о том положении, которое Австрия занимает в Европе. В то время решение многих внешне- и внутриполитических вопросов Австрии зависело от Рима. Хотя Муссолини и не присоединился к протесту европейских держав «против немецкого вмешательства в Австрии», выдвинутому Францией в 1933 г., он ни в коем случае не хотел выразить тем самым, что Италия не заинтересована в самостоятельности Австрии. Напротив, в последующем он все более выступал в роли защитника Австрии. Внешнюю политику Италии представлял в то время статс-секретарь по иностранным делам Фульвио Сувич.

В марте 1934 г. Муссолини. Дольфус и Гембеш подписали «Протоколы», в которых взаимно гарантировали независимость своих государств. В эти дни Гитлер направился в Венецию, чтобы впервые встретиться там с Муссолини. Дольфус делал все возможное, чтобы помешать соглашению между Германской империей и Италией. Он поручил собрать порочащий австрийских национал-социалистов и Германскую империю материал и до прибытия Гитлера в Италию передал его статс-секретарю Сувичу. Результаты заявлений против Германской империи, сделанных Австрией в Италии, сказались на том, что тон итальянской прессы по отношению к Германской империи приобретал все большую резкость. В мае 1934 года в итальянской печати поднялась кампания против позиции Германской империи в вопросе об Австрии. Наивысшей точки эта кампания достигла в тот момент, когда во всех итальянских газетах появилась статья Гайды «За Австрию, положить конец покушениям». В ней говорилось: террористические акты по воле и под руководством германских агитаторов угрожают все более осложнить отношения между Италией и Германией. Следует опасаться, что в результате этого вырастет стена недоверия и враждебности к новой Германии, что отнюдь не будет благоприятствовать ни ее будущим судьбам, ни миру и согласию в Европе.

О позиции, которую занимал Муссолини в переговорах с Гитлером по австрийскому вопросу, можно было судить по тону итальянской печати, а также по тому факту, что вскоре после отъезда Гитлера Муссолини пригласил австрийского бундесканцлера Дольфуса с семьей провести в конце июля летний отпуск на вилле Риччионе.

Австрийский бундесканцлер продолжал снабжать как итальянские, так и другие иностранные газеты материалами, направленными против национал-социалистов и империи. Дольфус усердно старался установить новые отношения с английским и французским правительствами…

В это время Гласс занимался осуществлением полученных им в Цюрихе заданий. Он провел обсуждение плана с командиром алармабтейлунг майором полиции д-ром Готцманом, руководителем полицейских-нацистов, инспектором уголовной полиции Роттером, с входившим в состав этой группы и прикрепленным к канцелярии бундесканцлера чиновником уголовной полиции Камба, директором полиции Штейнхойзелем, с двумя начальниками штаба австрийской армии.

23 июля в Вену прибыли Ринтелен а вице-канцлер в отставке Винклер, один из лидеров ландбунда, стоявший на позиции пангерманизма и аншлюса. По происхождению — судетский немец. На последнем совещании с Вейденхаммером Ринтелен предложил срочно направить Франца Винклера в Прагу с тем, чтобы в случае успешного завершения восстания он смог использовать свое влияние в интересах нового правительства. Вейденхаммер взял на себя разъяснить Винклеру поставленную перед ним задачу, не вводя его во все подробности операции. Винклер согласился выполнить указания австрийского руководства НСДАП и начал готовиться к отъезду в Прагу.

Вечером 23 июля в одном из ресторанов Вены состоялась интересная встреча между Вейденхаммером, Глассом и Вехтером. Вейденхаммер сообщил, что ему поручено обсудить с ними некий план, то есть вместо операции Гласса провести иную операцию, в соответствии с которой предлагалось арестовать министров ранним утром поодиночке. После возражений со стороны Гласса и Вехтера было решено придерживаться плана Гласса.

Гласс, Вехтер и Вейденхаммер провели потом еще одно совещание в Нусдорфе, а после полуночи встретились в Клостернейбурге с офицерами «СС Штандарте-89» Хольцвебером, Планеттой, Домесом и Бауэром. Об этой беседе Вейденхаммер сообщал: «У меня навсегда останутся в памяти последние слова, произнесенные в беседе с этими честными, ныне уже покойными героями нашего движения, последнее рукопожатие, которым мы обменялись. Мой долг засвидетельствовать здесь, что личное поведение СС фюрера Гласса и его офицеров было образцово честным и достойным. В ходе обсуждения последних деталей операции любой из участников мог себе ясно представить, что речь идет о безоговорочной готовности пожертвовать жизнью, и с уверенностью можно было сказать, что эти шансы были велики. После первых же слов я встретил твердый, ясный взгляд, и у меня создалось впечатление, что последнее приветствие при расставании «хайль Гитлер» прозвучало не как формальное признание, а как клятва верности и готовности».

III. 24 июля 1934 года

Утром 24 июля операция началась. Грузовики с оружием и обмундированием двинулись в путь. По тревоге были подняты сотни эсэсовцев и членов НСДАП; для многих из них только сейчас стало ясно, каким образом будет проводиться намеченная операция.

Около полудня министр финансов д-р Бурет сообщил Ринтелеку, что заседание кабинета министров состоится в 16 часов. Вейденхаммер, Гласс и Вехтер, собравшись в Ратхаускеллер, приняли решение о нанесении основного удара в 17.30. На этом же совещании и были распределены роли между ними.

В 14.50 Вейденхаммер отправился к Ринтелену и там узнал, что заседание кабинета министров не состоится и переносится на 11 часов утра следующего дня. Чиновники уголовной полиции, алармабтейлунг, полиция, команды, которым поручалось занятие радиостанции Раваг, уже прибыли на свои исходные позиции. Несмотря на это, все же удалось остановить выступление, и своевременно возвратить участников.

Вечером 2.4 июля в отеле «Родаун» состоялась встреча Вейденхаммера, Вехтера и Гласса. До этого Вейденхаммер имел беседу с Ринтеленом. Последний высказался против повторения выступления… Вехтер и Гласс настаивали на проведении восстания на следующий день, утверждая, что 24 июля полностью подтвердило правильную линию его подготовки и можно полагать, что на следующий день все будет в должном порядке. Договорились, что восстание будет проведено на следующий день. Требовалось лишь несколько изменить план, назначив новые пункты для сбора участников. Эти вопросы было поручено обсудить Глассу с его офицерами.

Вейденхаммер и Вехтер направились после этой встречи на квартиру советника германского посольства Альтенберга, где занялись подготовкой распоряжений и объявлений для завтрашнего дня.

Между 1-м и 2-м часом ночи Гласс встретился с Планеттой, Хольцвебером, Домесом и Бауэром в Клостернейбурге и проинформировал их о новых планах. Собравшиеся пришли к заключению, что теперь вряд ли удастся занять городскую комендатуру, так как в полдень там будут нести службу не менее 200 офицеров и солдат. Новый пункт сбора в эту ночь определен не был.

IV. Утро 25 июля 1934 года

1) Последние приготовления.

На следующее утро в 6.30 Гласс продолжил переговоры со своими офицерами. Местом сбора по предложению Хольцвебера был назначен спортивный зал немецкого гимнастического союза на Зибенштернгассе. Городскую комендатуру намечено было захватить лишь после того, как будет взята резиденция бундесканцлера. Эта операция поручалась Планетте с отрядом в 40 человек, переодетых в военную форму. Приказ о выступлении был вручен командам в 8 часов утра. Затем Гласс встретился в кафе при ратуше с Вехтером и Вейденхаммером и обсудил с ними последние приготовления. Там же они получили сведения, подтверждающие, что заседание кабинета министров действительно состоится. После этой кратковременной встречи Гласс направился на Зибенштеригассе, а Вейденхаммер и Вехтер на машине проехали по тому пути, которым должны были следовать грузовики.

В 12.45 колонна грузовиков двинулась к месту назначения. На этом подготовительный этап операции был завершен.

2) Измена Доблера. Последствия измены для противника.

Прибыв на место, к резиденции бундесканцлера, команда, которой было поручено занять это здание, встретилась с иной обстановкой. Кабинет министров не заседал. В результате измены Дольфус был предупрежден о появлении грузовиков с нацистами.

Предателем оказался инспектор 16-го отделения полиции в Вене Иоганн Доблер. Надежность Доблера не вызывала сомнений хотя бы потому, что ранее он был директором по хозяйственной части в «Коричневом доме», в котором помещалось бюро национал-социалистской партии. Он входил в подгруппу Штейнера из группы Роттера. 23 июля Штейнер в общих чертах ознакомил Доблера с планом выступления, и последний дал согласие на участие в операции. По всей вероятности, мысль об измене зародилась у него уже в то время. Измена ему удалась. После июльского восстания австрийское правительство весьма обстоятельно расследовало вопрос — как удалось Доблеру осуществить предательство и сколько времени потребовалось после его сообщения для принятия контрмер. Ведь именно па основании этих материалов были брошены упреки Фею[9] в том, что он поддерживал планы национал-социалистов. А события происходили таким образом.

25 июля 1934 г. в 8 часов утра чиновник уголовной полиции Штейнер известил Доблера о том, что самое позднее в 13 часов он узнает подробности предполагаемой операции. Доблер условился со Штейнером, что тот передаст это сообщение некоему Штефану Ваасу, проживающему в Вене по Лерхенфельдергассе, 94. Тотчас же после этого Доблер позвонил в федеральное управление Отечественного фронта[10] и попросил к телефону федерального руководителя д-ра Штепана. Такой путь измены Доблер избрал потому, что, состоя в полицейской группе Роттера, он хорошо знал, насколько сильны в венской полиции нацистские настроения, и что поэтому любое сообщение, даже переданное секретным путем, немедленно станет известно эсэсовцам. К телефону подошел один из функционеров Отечественного фронта. Доблер попросил его передать федеральному руководителю Отечественного фронта, чтобы тот явился в кафе «Вегхубер», где ему будет передано важное сообщение. После этого Доблер направился в кафе. Примерно около 10 часов в кафе вошел инкассатор венского хейматшуца Карл Марер. Почувствовав, что Доблер наблюдает за ним, он заговорил с ним. Доблер поведал ему, что ожидает представителя Отечественного фронта, чтобы передать важное сообщение. Так как представитель еще не явился, Доблер рассказал обо всем Мареру. Марер, в свою очередь, поставил об этом в известность случайно оказавшегося в кафе старшего лейтенанта в отставке Шауфлера и тут же по телефону сообщил ландесцальмейстеру хейматшуца Францу Хидереру о том, что ему необходимо передать крайне важное сообщение. По указанию Хидерера Марер на машине отправился в управление венского хейматшуца и рассказал о случившемся. Хидерер вызвал по телефону адъютанта министра Фея майора жандармерии Врабеля и попросил его незамедлительно принять Марера.

В кафе «Вегхубер» остались Доблер и Шауфлер. К ним присоединился командир 5-го венского хейматшуца полковой капитан в отставке Эрнс Майер. Доблер повторил все сказанное им ранее также и Майеру. Последний тут же, примерно в 10.30, вызвал к телефону Фея и передал ему следующее: только что разговаривал с человеком, который сообщил о готовящемся на правительство покушении. Этот человек готов передать известные ему сведения лично Фею. Поэтому он доставит сейчас этого человека в машине в кафе «Централь», чтобы последний при личном свидании мог дать Фею подробную информацию.

А за это время, в самом начале двенадцатого, началось заседание кабинета министров. Фей также направился туда. Незадолго до того на Баллхаусплатц прибыл Марер и доложил адъютанту Фея Врабелю о полученном им от Доблера сообщении. Врабель поставил об этом в известность Фея. Позднее Фей показывал, что в сообщении говорилось следующее: полицейский рассказал двум хеймверовцам о том, что против резиденции бундесканцлера замышляется акция, которая должна была состояться еще во вторник, но потом перенесли ка среду. Полицейский готов дать более подробные показания, ко отказывается появиться в присутственном месте. Фей поручил Брабелю лично встретиться с Доблером и получить от него более обстоятельные данные. Врабель, Майер, Марер и приставленный к Фею для личного обслуживания чиновник уголовной полиции Пфлуг отправились в кафе «Централь» к Доблеру. Тот повторил свои показания. Врабель приказал ему немедленно получить предписание, которое будет доставлено для него на квартиру Штефана Васса в Лерхенфельдергассе. Доблер в сопровождение Майера и Шауфлера отправился туда. Зайдя в квартиру Васса, Доблер получил боевое предписание, которое гласило: «89–1/4 1. Зибенштернгассе № 11, гимнастический зал — пройти на Зибенштернгассе, минуя Брейтегассе — Штейнер». Доблер передал предписание капитану Майеру и старшему лейтенанту Шауфлеру, и те отправились в кафе «Централь». Там им сообщили, что Врабель ожидает их на Баллхаусплатц, в резиденции бундесканцлера. Они направились туда и в 11.45 вручили предписание Врабелю. Врабель направил на Зибенштернгассе в качестве наблюдателей двух чиновников уголовной полиции — Марека и Пфлуга, входивших в личное сопровождение Фея, а затем доложил обо всем Фею. Последний направился в комнату кабинета министров и попросил Дольфуса выйти, чтобы проинформировать его о случившемся. В 11.54 Фей доложил Дольфусу, что ожидается покушение.

Заседание кабинета министров 25 июля было последним перед летними каникулами. Незадолго до начала заседания, в половине двенадцатого, Дольфус поручил начальнику протокольной части Клаассу подготовить все необходимое для поездки в Риччионе. На заседании присутствовали все министры, в том числе Фей, и некоторые статс-секретари. Первым пунктом повестки дня было обсуждение проекта закона о ненаказуемости членов хейматшуца. Во время заседания Фея вызвали и сообщили о намечавшемся выступлении. Фей тут же поставил об этом в известность Дольфуса. Дольфус прервал заседание словами: «Я только что получил важное сообщение. Я должен его проверить. Очевидно, нехорошо то, что мы здесь все вместе». И только на вопрос статс-секретаря по иностранным делам д-ра Таушица, куда же им отправиться, Дольфус дал указание покинуть здание. С Дольфусом остались статс-секретарь безопасности Карвинский, статс-секретарь по военным делам генерал-майор Ценер и министр Фей.

В сопровождении этих лиц Дольфус направился в свой рабочий кабинет и заставил Фея повторить сообщение. Это происходило между 12 и 12.10, Фей доложил, что он направил на Зибенштернгассе чиновника уголовной полиции для наблюдения. Дольфус поручил статс-секретарю Ценеру поехать в министерство обороны и привести в готовность армию.

Полицейский чиновник Марек, посланный Феем на Зибенштернгассе, между 12.10 и 12.30 трижды звонил майору Врабелю и информировал его о своих наблюдениях. Вначале он сообщил Врабелю, что в помещение гимнастического зала немецкого гимнастического союза на Зибенштернгассе устремляются солдаты, полицейские и гражданские лица. Вслед за получением этого сообщения, в 12.15, Карвинский поручил полицей-президенту Зейделю направить на Зибенштернгассе машину с полицейскими и выставить охрану возле резиденции бундесканцлера на Баллхаусплатц. Вскоре Марек позвонил еще раз и сообщил, что к подъезду гимнастического зала подъехал грузовик. Молодые люди грузят на него ящики и мешки. Между 12.15 и 12.30 Карвинский запросил Зейделя о выполнении полученного им задания. Зейдель ответил, что за это время ему стало известно о готовящемся на Михаэлер-платц покушении на Дольфуса, поэтому весь полицейский аппарат он и направил туда.

Действительно, одна из национал-социалистских групп под руководством бывшего комиссара полиции Бегуса намечала покушение на Дольфуса на Михаэлер-платц, но, узнав о том, что готовится другая операция, Бегус отказался от своего первоначального плана.

В 12.42 в резиденции бундесканцлера Карвинский сообщил ответственному за службу безопасности инспектору уголовной полиции Гебелю о предполагаемом покушении и поручил ему принять меры по охране главного входа.

3) Занятие здания резиденции бундесканцлера. Убийство Дольфуса.

В 12.50, еще до того как инспектор полиции Гебель по указанию Карвинского смог отдать какие-либо распоряжения, в открытые ворота промаршировала караульная команда, пришедшая с Миноритенплатц, и, прежде чем произошла смена караула, во двор въехали со стороны Леверльштрассе машины с нацистами. Полицейские спокойно дали проехать машинам, полагая, как они заявили позднее, что это и было подкрепление, высланное для охраны. Не встретив особого сопротивления, нацисты провели первые мероприятия по занятию здания резиденции бундесканцлера. Присутствовавшим лицам они заявили, что операция проводится якобы «от имени бундеспрезидента». Хольцвебер взял под арест командира почетной стражи Бабка, другие нацисты — командира караула, пришедшего на смену, а также обе караульные команды. Был задержан и комиссар полиции, которого дирекция полиции направила для наблюдения за зданием. Арестованные в нижнем этаже лица были собраны во дворе и взяты под стражу.

В момент появления национал-социалистов Дольфус, Фей и Карвинский находились в рабочем кабинете Дольфуса. В 12.50, услышав шум моторов, Карвинский подошел к окну. Вначале он также подумал, что это прибыло затребованное им подкрепление, но, увидев несколько странный состав, понял, что это отнюдь не регулярные части. Вошедший в этот момент хейматшуцфюрер капитан Майер доложил, что в здание проникли «вооруженные люди». Дольфус, Фей и Карвинский вышли в прилегающий к рабочему кабинету колонный зал, чтобы посмотреть в окно… Дольфус не успел дойти до окна, как чиновник уголовной полиции Штейнбергер из его личной охраны доложил о появлении «солдат». Несколько удивленный, Дольфус произнес: «Вот как, солдаты?» — и в нерешительности остановился. В это время в зал вошел швейцар Гедвичек. Со словами: «Господин бундесканцлер, скорее» — он схватил Дольфуса за руку и повлек его за собой в рабочий кабинет. Как-то раньше в разговоре со Штейнбергером Гедвичек сказал ему, что, если когда-либо бундесканцлеру будет угрожать опасность, он выведет его по потайной лестнице из здания. Эта лестница находилась рядом с помещением, в которое можно проникнуть через зал, рабочий кабинет Дольфуса и так называемую угловую комнату. В этот момент Гедвичек и хотел осуществить свое намерение.

Для занятия верхних этажей национал-социалисты выделили несколько групп. Арест кабинета министров поручался группе Хольцвебера. Поэтому эта группа, достигнув первого этажа, устремилась по коридору, ведущему к помещению кабинета министров, вправо от лестницы, с намерением арестовать находившихся там лиц. Планетта вел другую группу к первому этажу. Но какое задание должен был осуществить Планетта, не установлено. По всей вероятности, он хотел занять комнаты, выходящие на Баллхаусплатц. Он повел свою группу по направлению к угловой комнате. Здесь они и встретили Дольфуса, убегавшего в сопровождении Гедвичека. В угловой комнате Дольфус был смертельно ранен.

В то время, когда в угловой комнате разыгрывались события, все лица, встреченные в других помещениях, были задержаны. Их отвели во двор или в колонный зал на первом этаже, где они были взяты под строгую охрану. При этом им было сказано, что всякий, кто сделает движение, будет расстрелян. В колонном зале, спустя несколько секунд после того, как Дольфус покинул его, оставшиеся там лица были арестованы ворвавшимися нацистами и их заставили занять места за столом. Среди них находился и Фей со своим штабом. Карвинский выбежал в соседнюю комнату, чтобы связаться но телефону с полицией. Но прежде чем он смог произнести хоть одно слово, он был арестован. Вначале его отвели в приемную канцелярии президента, затем — во двор и в конце концов — в колонный зал…

После того как Хольцвебер со своей группой пришел на первый этаж, он направился в колонный зал, чтобы, миновав его, пройти в комнату кабинета министров. Он принял участке в аресте тех, кто находился в колонном зале, а затем с доверенным лицом от национал-социалистов в ведомстве бундесканцлера чиновником уголовной полиции Камба обыскал все остальные помещения. Он констатировал, что, кроме Дольфуса и Фея, в доме не осталось ни одного министра. А так как ему было поручено при захвате резиденции бундесканцлера возглавлять группу, которая имела задание произвести во время заседания арест кабинета министров, то он стал в тупик, не зная, что же ему теперь предпринять. При допросе в ходе судебного следствия Хольцвебер показал: «Оставив несколько человек в комнате с арестованными, я отправился на поиски руководителя операции. Но его не оказалось, и я понял, что дело идет не совсем так, как было условлено. Тут же, как и было договорено раньше, я позвонил в кафе Эй лес, пытаясь позвать к телефону некоего Кунце. Но его тоже там не оказалось».

Под «руководителем операции» он подразумевал Гласса. «Кунце» — псевдоним районного инспектора уголовной полиции Роттера.

Чиновник уголовной полиции Камба показал, что после последних переговоров с Глассом и Роттером он считал, что Гласс, Вехтер и Ринтелен к моменту прибытия команды уже находились в резиденции бундесканцлера. По его словам, они должны были направиться туда еще до начала операции. Камба далее рассказал: не найдя Гласса, Хольцвебер испытывал горькое разочарование, он также высказал мнение, что их бросили на произвол судьбы, а остальных, возможно, уже «сцапали».

Как установлено свидетельскими показаниями, Гласс был арестован хеймверовцами возле резиденции бундесканцлера и отправлен в казарму хеймвера, а позднее передан полиции.

За это время в самом здании резиденции Худль взял на себя командование в нижних этажах. Кроме личного огнестрельного оружия, имевшегося у каждого из восставших, в распоряжении национал-социалистов находился еще пулемет. Груженный оружием и боеприпасами грузовик в результате допущенной оплошности, не выясненной до сих пор, остался на Зибенштернгассе и был конфискован уголовной полицией. Пулемет находился вначале на одном из грузовиков во дворе, позднее был установлен в окне первого этажа. Прибыв в здание резиденции, Худль тут же приказал закрыть все выходы. Он счел необходимым осуществить это мероприятие, так как сложившаяся обстановка была иной, нежели было предусмотрено, а вокруг здания постепенно начали стягиваться силы противника, сначала хеймвер, позднее полиция и войска. Захват здания продолжался примерно минут 20 и с военной точки зрения был проведен блестяще. 65 вооруженных солдат и полицейских были захвачены врасплох, без особого сопротивления с их стороны.

4) События за пределами резиденции бундесканцлера в момент ее захвата.

Внимание внешнего мира было привлечено к путчу вначале тем, что в 13.02, сразу же после проверки времени, по радиостанции Раваг было передано следующее сообщение: «Правительство Дольфуса ушло в отставку. Управление принял на себя д-р Ринтелен». Ганс Домес, возглавлявший группу, занявшую радиостанцию, вынудил диктора передать это сообщение. Затем Домес и его товарищи после ожесточенной борьбы против превосходящих сил властей, длившейся 1 ч 45 мин, оказались побежденными. Эта борьба привлекла к себе внимание общественности в большей степени, нежели события в резиденции бундесканцлера, ибо там все протекало внешне спокойно и никому, собственно, не было известно, что там произошло.

Сообщение Равага об отставке правительства должно было послужить паролем для поднятия по тревоге С А и всех национал-социалистов в Австрии. Но в ближайшие часы ни СА, ни другие партийные группы не включились в операции, проводившиеся в резиденции бундесканцлера и на радиостанции.

О действиях руководителей, находившихся вне резиденции бундесканцлера, Вейденхаммер показывал: «Задача Вехтера состояла в том, чтобы вслед за проникновением в резиденцию бундесканцлера наших людей направиться туда и вместе с Глассом приступить к переговорам с министрами… Я же поспешил в отель «Империал» к Ринтелену, чтобы договориться с ним о его действиях на ближайшее время. В случае удачного исхода операции мы намеревались отдать из резиденции бундесканцлера все необходимые распоряжения…» В начале второго часа Ринтелен вдруг получил поздравление по телефону в связи с назначением его бундесканцлером. В 13.10 Ринтелену нанес визит надворный советник Бём и пытался воздействовать на него, чтобы тот в связи с только что переданным по радио сообщением немедленно отправился к бундесканцлеру и заявил ему, что он не причастен к этой мистификации. Но Ринтелен не пошел на это. Вскоре после телефонного разговора с Ринтеленом Вейденхаммер заметил на улице непривычное скопление полицейских и, почувствовав что-то неладное, попросил Ринтелена не выходить на улицу. Сам же он поспешно направился к зданию радиостанции, чтобы лично убедиться в том, что там произошло. После того как Вейденхаммер покинул Ринтелена, тот позвонил генеральному директору Равага Оскару Чею и заявил ему, что, очевидно, передали неправильное сообщение и что он требует немедленного разъяснения.

Подойдя к радиостанции, Вейденхаммер не был допущен в здание полицейским патрулем Он сразу же понял, что операция Домеса прошла не совсем удачно. Тогда он решил выяснить положение в резиденции бундесканцлера и поспешил туда. По дороге в Шауфлергассе он встретил Вехтера и члена национал-социалистской партии Павло. Вместе они попытались проникнуть в здание резиденции бундесканцлера, но несмотря на то, что они называли пароль «89», пройти им не удалось.

5) Дальнейшие события в резиденции бундесканцлера. Телефонные переговоры Фея.

Вскоре после ареста Фей потребовал встречи с командиром вторгшихся национал-социалистов. Была названа фамилия Хольцвебера. Хольцвебер распорядился привести к нему Фея и сообщил ему, что командир не явился, а сам он находится в неведении, как ему действовать дальше. Из показания свидетеля эсэсовца Роберта Марешки явствует, что Хольцвебер рассказал Фею о намечавшемся формировании нового правительства Ринтелена, в котором Фею предлагалось занять пост министра безопасности. Фей ответил на это согласием. Следует заметить, что незадолго до 25 июля 1934 г. Фей пытался, правда, без особого успеха, установить связь с политическими инстанциями в рейхе.

Поняв, что они отрезаны от руководителей восстания, Хольцвебер и Камба приняли решение немедленно доставить в резиденцию бундесканцлера Ринтелена, чтобы с его помощью найти выход из затруднительного положения. Камба вызвал по телефону дирекцию федеральной полиции, намереваясь переговорить с президентом полиции Зейделем, так как знал о его нацистских настроениях.

За это время Хольцвеберу сообщили, что Дольфус изъявил желание побеседовать с Феем. Это сообщение пришлось весьма кстати. Хольцвеберу и Камба, так как у них появилась надежда, что эта встреча поможет им найти выход из создавшегося трудного положения.

О беседе, состоявшейся между Дольфусом и Феем, имеются различные, довольно противоречивые показания. Полицейский Мессингер рассказывал о ней так: «Дольфус сказал Фею: «Да благословит тебя бог, Фей, как ты себя чувствуешь, что с другими министрами?» Фей ответил: «Спасибо, как видишь, хорошо». Вначале Дольфус попросил Фея позаботиться о том, чтобы Муссолини помог его семье, ибо он понимал, что близится его конец. Затем Дольфус распорядился, чтобы Фей поручил Шушнигу, а в том случае, если его уже нет, то вице-президенту полиции Скублю, сформировать правительство. Один из национал-социалистов, которому, очевидно, беседа показалась затянувшейся, подошел ближе и сказал Дольфусу: «Господин канцлер, переходите ближе к делу». При этом никаких угроз с его стороны произнесено не было. Вполне понятно, он был вооружен, но оружием Дольфусу он не угрожал. Я довольно точно помню, что в ходе разговора шла речь о Ринтелене и сам Дольфус также говорил о нем, но подробности разговора и в какой связи это было сказано, припомнить не могу».

Эсэсовец Фельбер, также присутствовавший при беседе, описывает ее таким образом:

Фей: «Дорогой и высокоуважаемый господин бундесканцлер, в Австрии разразилось народное восстание, следует избежать ненужного кровопролития. Ты согласишься с тем, чтобы канцлером стал Ринтелен?»

Дольфус: «Я тоже не хочу, чтобы лилась кровь.

Хорошо. Пусть Ринтелен станет канцлером!» И спустя некоторое время: «Но я не желаю отдавать Австрию тем, которые не хотят ее существования».

После разговора с Дольфусом Фей составил следующее обращение: «К исполнительной власти и населению Австрии. В результате вооруженного столкновения ранен бундесканцлер д-р Дольфус Он сообщил мне, что во избежание дальнейшего кровопролития он уходит в отставку и передает канцлерство в руки министра Ринтелена. До образования нового правительства исполнительные власти должны руководствоваться указаниями министра Ринтелена и заботиться о поддержании спокойствия и порядка. Призываем также население соблюдать полное спокойствие». Подп. «Фей».

Вскоре после беседы с Феем Дольфус потерял сознание. Полицейский Мессингер рассказывал, что начавшееся кровотечение помешало ему говорить. Последние слова канцлера были обращены к жене и детям Спустя некоторое время он скончался. Мессингер показал, что смерть наступила примерно в 15.45.