А. Т. Васильев Охрана. Русская секретная полиция

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

А. Т. Васильев

Охрана. Русская секретная полиция

Предисловие

2 августа 1914 года — знаменательная дата в истории царской России. В канун этого дня граф Пурталес, немецкий посол, потрясенный до глубины души и со слезами на глазах, неохотно вручил нашему министру иностранных дел Сазонову ноту об объявлении войны. Затем в два часа дня состоялась торжественная служба в Зимнем дворце. Во время нее и было публично объявлено о начале войны.

Всех охватил патриотический порыв. Весь Петербург был на ногах, и с раннего утра огромные колонны людей шли по улицам. Представители различных патриотических организаций несли портреты Государя и российские флаги. Они входили в Казанский собор, собираясь в огромном зале. Эта благородная толпа стояла среди его колонн. Митрополит неторопливо начал торжественную церемонию, которая глубоко тронула восхищенных слушателей, и когда служба закончилась, толпа стала выходить как будто по команде, направляясь к Зимнему дворцу, чтобы приветствовать Государя.

Я находился в центре возбужденной толпы в тот памятный день и дал увлечь себя ее порыву. Когда я оглянулся, то не увидел ничего, кроме радостной решимости на лицах окружающих; казалось, все разделяют чувства, владевшие мной в эти часы.

Огромная толпа терпеливо ждала, когда закончится служба во дворце и Государь обратится к ним. Двери широко открылись, Царь вышел на балкон, и в то же мгновение десятки тысяч людей на улице упали на колени. Вместе с Николаем II появилась и Императрица. Она казалась глубоко взволнованной, прикрывала лицо руками, но вздрагивавшие плечи показывали, что она плачет.

Царскую чету приветствовали ликующими криками. Император низко кланялся в разные стороны, когда слышал шумные овации, выражавшие настроение всего Петербурга.

Каким далеким кажется все это от жалкого и унизительного настоящего! Память о том дне одновременно прекрасна и болезненна для нас, вынужденных бежать из родной страны, которой преданно служили, и жить за рубежом, не имея сил сделать что-либо, кроме как выживать и надеяться на то, что наша бедная Россия вновь увидит счастливые дни.