Лекция 2 Источники
Лекция 2 Источники
Подлинные источники и историческая среда. Каковы источники древней русской истории? Каковы наиболее древние списки ПВЛ? Следы “редактирования” Радзивиловской летописи
Подлинные источники и историческая среда
Для того чтобы достаточно убедительно описать историю любого государства или народа, нужно опираться на источники.
Что такое источник? В.О. Ключевский дает такое определение: «Исторические источники – это письменные или вещественные памятники, в которых отразилась угасшая жизнь отдельных лиц или целых обществ». Сравним это определение с другим. М.Н. Тихомиров (1962):
«Под историческим источником понимается всякий памятник прошлого, свидетельствующий об истории человеческого общества». В этом определении, в отличие от предыдущего, обращается внимание на то, что в источнике может быть отражен процесс становления и развития общества. Динамика дополняет статику в определении источника по В.О. Ключевскому.
Сколько подлинных письменных источников по древней истории России дошло до нашего времени? «Их дошло очень мало. Известны лишь подлинные пергаменные новгородские грамоты князя Мстислава Владимировича Юрьеву монастырю 1130 г. и Варлаама Хутынскому монастырю около 1192 г., сохранившиеся в архивах соответствующих монастырей и избежавшие опустошительных пожаров. В особых почвенных условиях сохранились подлинные грамоты XI-XIII вв. на бересте» (Щапов, 1978, с.8).
«Важнейшим принципом современного изучения источника является требование рассмотрения его в той исторической среде, где он возник, в сопоставлении с источниками (и их сведениями) того же времени, но принадлежащими другим традициям» (Щапов, 1978, с.8). Но кто знает, что было той исторической средой, в которой возник источник? Видимо, знают историки, воссоздавшие эту среду на страницах своих трудов и отождествляющих эту модель-среду с «подлинной» и, в общем-то, неизвестной. Возникает вопрос: не является ли упомянутый принцип подгонкой найденного источника под искусственную модель? Тем более, что в этой модели конкретному моменту времени приписан некоторый набор ранее обработанных историками источников.
Технология построения исторической среды такова. Определенная группа источников по какому-то принципу объявляется документами конкретной эпохи, которую описывают по этим источникам. Затем новую находку относят к той или иной эпохе, если эта находка в чем-то соотносится с теми документами, которые уже приписаны историками рассматриваемой эпохе.
Ну а если те исследователи, которые определились с эпохой по первой группе источников ошиблись? Допустима ли смена модели исторической среды? Казалось бы, да. Что здесь такого – нужно, так уточним, исправим, перенесем что-то куда надо. Но не все так просто. Дело в том, что историческая среда конкретной эпохи привязана в рамках хронологии, т.е. посредством указания даты эпохи, к моделям-средам историй других стран и народов в рамках всемирной истории. Следовательно, временные перенесения документов чреваты сменами датировок, не моментов создания списка (копии) документа, а подлинника, и тем самым пересмотром дат исторических событий. Последнее чревато разрушением всей хронологической схемы мировой истории, и, значит, всего представления об исторических процессах. Иначе говоря, придется выкинуть на мусорную свалку все те горы учебников истории, монографий, диссертаций и т.д., которыми наполнены библиотеки. Кто же на такое решится!
Каковы источники древней русской истории?
Летописи, своды, списки
Полезно окунуться в терминологию, которой пользуются историки.
Летопись – рукописное произведение, в котором повествование ведется по годам. Рассказ о событиях в летописи обычно начинался словами «в лето». Большинство летописей дошло в виде летописных сводов, в которых соединены в единое целое повествования отдельные летописные записи, акты, повести, жития святых и пр. (МСЭ, 1959. т.5).
Летописи многократно переписывались различными монахами – так появлялись многочисленные списки летописи.
Повесть временных лет
Основным источником для написания истории древней России является летопись, а точнее летописный свод, носящий название «Повесть временных лет, черноризца Федосиева монастыря Печерского, откуда есть пошла Русская земля, и кто в ней почал первое княжение» (в дальнейшем для краткости – ПВЛ). Автором ее считается некто Нестор, родившийся якобы в середине XI века. Доходит летопись Нестора до событий 1113 года. Оригинал (подлинник) не сохранился.
Вся древняя русская история, т.е. все учебники с названием «Древняя история Россия» или аналогичным данному – просто-напросто литературные обработки ПВЛ с добавлением комментариев авторов и с незначительной, ничтожной и несущественной долей вставок или ссылок на иностранные источники. Это не является открытием. Об этом знает каждый грамотный историк. Более того, они смирились с тем, что источник единственный в своем роде (Полевой, т.1. с.589; прим.(231)). Интересно было бы знать, как обстоят дела с числом первоисточников у других народов?
Летопись Нестора затем переписывалась другими грамотеями, как правило монахами. Так появлялись многочисленные различные списки ПВЛ. По этому поводу С.М. Соловьев пишет: «…древнейшие списки более или менее расходятся друг с другом в подробностях. Все они содержат в себе летопись общую всероссийскую, или, лучше сказать, княжескую летопись, ибо главное, почти исключительное содержание ее составляют отношения Рюрикова княжеского рода…» (Соловьев, 1993. кн. 2, т.3-4. с.126). Самый древний список ПВЛ Соловьев относил к XIV веку.
Затем списки ПВЛ дополнялись описанием более поздних эпох, т.е. ПВЛ (в виде списка) включалась в летописные сборники, которые часто становились известными как самостоятельные летописи.
«Русская Правда»
Не всегда историки при описании древней русской истории основывались только на ПВЛ. «Начиная изложение истории Киевской Руси, историк (Ключевский. – А.Г.) берет в качестве основного источника «Русскую правду» (Чумаченко, с.130). Однако «…следует отметить…, что историк пользовался в основном печатными изданиями «Русской правды» и «Псковской судной грамоты»…» (Там же, с.146).
Иностранные источники
Одним из важных источников по истории России должны быть записки иностранцев, посетивших Россию в разное время. Первой крупной научной работой В.О. Ключевского стала его кандидатская диссертация «Сказания иностранцев о Московском государстве» (1865), изданная в виде монографии. Но как констатируется в 1970 году (Чумаченко, с.213): в ней «… историк предстает как автор первого в историографии и до сих пор единственного специального источниковедческого труда о памятниках подобного рода». Удивительное заявление. При этом при изучении рукописей В.О. Ключевского обнаруживается, что «в известном смысле монография В.О.Ключевского беднее по содержанию в сравнении с тем материалом, который был проработан и подготовлен автором» (Чумаченко, с.214).
С чего бы это В.О. Ключевский приберег более богатый материал?
Может быть, можно найти объяснение этому в следующей черте его характера: «В это время в Московской Академии преподавал знаменитый историк Василий Осипович Ключевский, вышедший из духовного звания. Вопреки общему перед ним преклонению о.Антоний относится к нему сдержанно, он считал его ученым не вполне искренним и ставил ему в укор то, что он, заботясь о своей популярности, обнаруживает себя то как патриот и друг Церкви, то наоборот, как сторонник материалистических начал жизни, в зависимости от среды, для которой ему приходилось действовать» (Епископ Никон. Жизнеоп.
Блаженнейшего Антония, митр. Киевского и Галицкого, т. 1. с. 119).
«Синодальный список» и «Царственная книга»
«Богатейшим источником по истории России в XVI в. являются московские летописи, в составлении которых участвовали правитель Алексей Адашев и царь Иван IV. Особое место среди сводов занимает «лицевая» (с иллюстрациями) летопись в десяти томах. Два последних тома – «Синодальный список» и «Царственная книга» – посвящены времени правления Ивана IV. Изучение этих томов породило обширную литературу. А.Е. Пресняков был первым, кто подверг сомнению традиционное в XIX в. мнение, будто грандиозные лицевые летописи были составлены во второй половине XVII в. и тогда же использовались для обучения царевичей. Известный палеограф Н.П. Лихачев на основании изучения водных знаков (филиграней) впервые доказал, что названные своды были составлены в XVI в. и, более того, при жизни Ивана IV» (Скрынников, 1996, т.2. с.363).
То, что Н.П. Лихачев был первым в установлении более ранней датировки московских сводов, узнать было полезно, но кто еще с использованием современных методов перепроверял эти датировки?
Каковы наиболее древние списки ПВЛ?
«Летопись Нестора не дошла до нас отдельно. Великое множество списков с нее находится в России, и все летописи русские начинаются одинаково; следовательно, все летописцы списывали сначала Несторов временник, и он был единственным памятником древнейших времен.
Но ни в одном списке сказания Нестора не отделены от продолжателей …» (Полевой, т.1, с.42). Если нет подлинника ПВЛ, то каков самый древний из имеющихся ее списков, или, с учетом слов Н.А. Полевого, какова самая древняя летопись? Вопрос достаточно важный, т.к. естественно предположить, что более поздние списки в большой мере основываются на более древних.
С.А. Бугославский разбил списки ПВЛ на три группы: «1) Списки новгородского извода; 2) Группа Ипатьевского, Хлебниковского, Погодинского и родственных им списков; 3) Группа Лаврентьевского, Троицкого, Академического и родственных им списков» (Черепнин, 1948. с.298-299).
Историки выделяют следующие четыре «школы» летописания.
Южнорусское летописание
Сохранилось в Ипатьевской летописи. Ипатьевская летопись состоит из ПВЛ, продолжения, составленного из киевских известий до 1200 г., галицо-волынской летописи до 1292 г. (МСЭ, 1959, т.5. с.527)
Владимиро-Суздальское летописание
Лаврентьевская (Пушкинская) летопись состоит из ПВЛ, продолжения, составленного из владимиро-суздальских известий до 1305 г.
Радзивиловская (Кенигсбергская) летопись. Летописец Переяславля Суздальского.
Новгородское летописание
Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов.
Старший, или более ранний извод представлен Синодальной летописью в пергаментном списке XIII-VIV вв.; младший извод – списками XV в.
«Наиболее древний из всех списков русских летописей – так называемый Синоидальный список Новгородской Первой летописи. К сожалению, большая часть Синоидального списка утеряна, и повествование ведeтся с 1015 года. События, изложенные в летописи систематически, доводятся до 1333 года, и, к счастью, в более поздних списках этой летописи находятся упоминания о событиях, произошедших в Новгороде до 1015 года.
Наряду с Первой Новгородской летописью до нас дошли более поздние списки летописных сводов: Вторая, Четвeртая, Пятая Новгородские летописи, летопись Авраамки, Уваровская летопись, а также Софийская первая летопись. Не прекращалась работа над летописями и в XVII веке.
В этот период были созданы новые большие своды (Третья Новгородская, так называемые Погодинская и Забелинская летописи). Десятки сохранившихся летописных списков свидетельствуют, что, пожалуй, ни один русский город (за исключением, наверное, Москвы ) не имел такой богатой летописной традиции, как Новгород» (см. http://u-ereslavl.botik.ru/~rafael/Referat/novg8.html
Московское летописание
Интенсивно велось в XVI веке. «Из московских сводов наибольшее значение имеют Воскресенская летопись, заканчивающаяся до 1541 г., и Патриаршая, или Никоновская летопись, заканчивающаяся до 1558 г. и являющаяся дополненной и расширенной переработкой Воскресенской летописи…» (Литература и культура Древней Руси, 1994. с.81).
* * *
Наиболее древним во времена Н.М. Карамзина считался Пушкинский, или Лаврентьевский список, доведенный до 1303 года (Полевой, т.1. с.44). Списан он якобы в 1377 году. Автором его, что очень важно, называется монах Лаврентий. До 1829 года он не был издан, а появился на свет благодаря графу А.И. Мусину-Пушкину, который «поднес его императору Александру I». Полезно отметить (в дальнейшем об этом вспомним), что список этот, как свидетельствует Н.А. Полевой (Полевой, т.1. с.451) не был известен Шлёцеру, человеку в значительной мере заложившему основы Русской Истории и творившему до Н.М. Карамзина. Но о Шлёцере поговорим позже.
Отметим, что современные историки называют древнейшей летописью то Суздальскую, но опять-таки по Лаврентьевскому списку – см. (Володихин, 1996), то – Радзивиловскую – см. (Радзивиловская летопись, 1989. с.3)), то Новгородскую, то Ипатьевскую (Литература и культура Древней Руси, 1994. с.80).
Самыми полными являются Лаврентьевский (Пушкинский) и Радзивиловский (Кенигсбергский) списки. Н.М. Карамзин лучшими считал Лаврентьевский (Пушкинский) и Троицкий (оригинал сгорел при московском пожаре в 1812 году). Отмечал достоинства также Ипатьевского, Радзивиловского, Хлебниковского, Воскресенского, Львовского и Архивного (Полевой, т.1. с.45). Сводное издание Лаврентьевского (Пушкинского), Радзивиловского (Кенигсбергского) и Троицкого списков было сделано в 1824 году.
Радзивиловский список был подарен в 1671 году князем Радзивилом Кенигсбергской библиотеке. В 1760 году он был взят в качестве трофея в ходе русско-прусской войны и привезен в Санкт-Петербург. В 1767 году «напечатали его неверно и без критики, под названием: Библиотека Российская Историческая, т.1; Барков был издателем; продолжения этой библиотеки не было» (Полевой, т.1. с.451). Другая публикация Радзивиловского списка была сделана Шлёцером в 1802-1805 гг. Копию этого списка привез в Россию царь Петр I в 1711 году. Ему ее подарили немцы. Полную копию с Радзивиловского списка сделал также А.И. Ермолаев (но под Ермолаевским списком имеют в виду копию, сделанную с Хлебниковского списка). Подлинник Радзивиловского списка видели только несколько человек. Его факсимильное издание, по которому можно проводить исследование начертания букв, способ нумерации страниц, манеру художника или художников, рисовавших миниатюры и прописные буквы и тому подобное, появилось только в 1989 году (Радзивиловская летопись, 1995).
Таким образом, ПВЛ дошла до нас в большом числе списков, и многие из них, казалось бы, довольно быстро и оперативно были изданы в самом начале XIX века. Историки получили возможность писать «Историю России». Хотя на вопрос о том, какой из списков древний или самый древний, не так легко ответить. Так, например, Шлёцер, анализируя двенадцать напечатанных и девять еще не напечатанных списков, к древним отнес лишь четыре из них, поскольку «имеют снаружи древний вид, почему и менее в них подделанного, нежели в прочих» (см.: Шапиро, 1993. с.273).
Xотелось бы иметь ответы на следующие вопросы:
• кто из историков допускался к оригиналам списков (рукописям), тем более, что после московского пожара 1812 года древнейшей оказалась, кажется, только Радзивиловская летопись?
• проводилось ли исследование оригиналов на предмет исключения фальсификации («экспертиза» по виду рукописи «снаружи» в духе Шлёцера вряд ли соответствует научным представлениям XX века)?
• если фальсификация исключена, то нет ли в рукописи вклеек, подтирок, вписываний и так далее, сделанных в другое время или другой рукой?
Очевидно, что искать ответы на эти вопросы необходимо. Более того, они должны будут вновь перепроверяться новыми поколениями исследователей по мере совершенствования технических возможностей.
Такова участь науки.